Гарри Поттер и испорченный ребенок

РОН рвётся к ДРАКО, ДЖИННИ оттаскивает его.

РОН: Я тебе сейчас хлебало разобью!

ДРАКО: Да признайтесь же сами себе — его слава всех вас дурманит! Насколько проще заставить каждого повторять благоговейным шёпотом имя Поттера, чем заставить выслушивать это бесконечное (копируя ГАРРИ) "мой шрам болит, мой шрам болит...". А знаете, что всё это означает? Что сплетники опять смогут позорить моего сына этими смехотворными слухами о его отцовстве!

ГАРРИ: Драко, никто не говорил, что это может иметь хоть какое-то отношение к Скорпиусу...

ДРАКО: Ну а я вот со своей стороны думаю, что это собрание — сплошное надувательство. Я ухожу отсюда.

Выходит. Следом тянутся остальные.

ГЕРМИОНА: Ну это же не выход! Вернитесь! Нам нужно выработать стратегию!..

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ТРИНАДЦАТАЯ

ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ ВОЛШЕБНИКОВ И ВЕДЬМ ИМЕНИ СВЯТОГО ОСВАЛЬДА

Вокруг бардак. Вокруг магия. Вокруг Дом престарелых волшебников и ведьм имени святого Освальда, и даже представить нельзя было, что он может оказаться таким прекрасным.

На ходунки для стариков наложили оживляющие заклинания, зачарованная шерсть для вязания сплелась в первозданный хаос, а санитаров заставили танцевать танго.

Здесь собрали людей, на которых не лежит бремя заниматься магией для практических целей; вместо этого здешние волшебники и ведьмы творят магию для развлечения. И как же им это нравится!

АЛЬБУС и СКОРПИУС входят и озираются в удивлении; признаться, они слегка испуганы.

АЛЬБУС и СКОРПИУС: Эм-м, прошу прощения... Прошу прощения. ПРОЩЕНИЯ ПРОШУ!

СКОРПИУС: М-да, полный бардак.

АЛЬБУС: Мы ищем Амоса Диггори!

Внезапно настаёт полная тишина. Все мгновенно замирают, лица слегка мрачнеют.

ЖЕНЩИНА С ШЕРСТЬЮ ДЛЯ ВЯЗАНИЯ: А чего вам, мальчики, нужно от бедного старого шалунишки?

Появляется улыбающаяся ДЕЛФИ.

ДЕЛФИ: Альбус? Альбус, это ты? Ты пришёл! Как здоро́́во! Иди поздоровайся с Амосом!

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ДОМ ПРЕСТАРЕЛЫХ ВОЛШЕБНИКОВ И ВЕДЬМ ИМЕНИ СВЯТОГО ОСВАЛЬДА, КОМНАТА АМОСА

АМОС глядит на СКОРПИУСА и АЛЬБУСА с раздражением. ДЕЛФИ за всеми наблюдает.

АМОС: Давай сразу к делу. Ты подслушал разговор, не предназначавшийся для твоих ушей, и решил, фактически без разрешения, вмешаться в чьё-то дело, причём вмешаться по самое не хочу, хотя тебя никто на это не подговаривал.

АЛЬБУС: Мой отец врал вам — я это точно знаю. У них есть Маховик времени.

АМОС: Конечно, есть. Теперь можешь идти.

АЛЬБУС: Что? Нет! Мы здесь для того, чтобы помочь!

АМОС: Помочь? Что может сделать для меня парочка подростков-недоростков?

АЛЬБУС: Мой отец однажды уже доказал, что необязательно быть взрослым, чтобы изменить мир волшебников.

АМОС: И я должен позволить тебе вмешаться, потому что ты — Поттер? Понадеявшись на твою знаменитую фамилию, да?

АЛЬБУС: Нет!

АМОС: Поттер, которого распределили в колледж Слизерин — да, я читал об этом! — и который притащил ко мне Малфоя — Малфоя, который может оказаться роднёй Волан-де-Морта? А кто может подтвердить, что вы не занимаетесь Тёмной магией?

АЛЬБУС: Но...

АМОС: Всё, что ты мне сказал, и без того очевидно, хотя подтверждение тоже не помешает. Твой отец солгал. А теперь уходите. Оба. Хватить тратить моё время впустую.

АЛЬБУС (с напором и убеждённостью): Нет, вам надо выслушать меня! Вы сами говорили о том, сколько крови на руках моего отца — позвольте же мне помочь всё изменить! Позвольте мне помочь исправить одну из его ошибок! Поверьте мне!

АМОС (повышенным тоном): Мальчик, ты меня слышал? У меня нет причин доверять тебе! Так что уходи. Прямо сейчас. Пока я не заставил тебя уйти.

С угрожающим видом поднимает палочку. АЛЬБУС глядит на палочку и поникает плечами — АМОС разрушил его надежды.

СКОРПИУС: Идём, дружище; что мы наверняка хорошо умеем, так это определять, когда мы не нужны.

АЛЬБУСУ не хочется уходить. СКОРПИУС тянет его за руку. АЛЬБУС отворачивается, и ребята плетутся прочь.

ДЕЛФИ: Вообще-то я могу назвать причину, по которой тебе стоит им довериться, дядюшка.

Ребята останавливаются.

Они единственные сами вызвались помочь. Они готовы проявить храбрость и подвергнуть себя риску, возвращая тебе сына. По правде говоря, я более чем уверена, что они уже подвергали себя риску, когда добирались сюда.

АМОС: Но мы говорим о Седрике!

ДЕЛФИ: И разве ты не говорил, что иметь союзника в стенах Хогвартса означает получить значительное преимущество?

ДЕЛФИ целует АМОСА в макушку. АМОС смотрит на ДЕЛФИ, затем переводит взгляд на мальчиков.

АМОС: Почему? Почему вы хотите так рискнуть? Вам-то что до этого?

АЛЬБУС: Я знаю, что такое быть лишним. Ваш сын не заслужил гибели, мистер Диггори. Мы можем вернуть его.

АМОС (наконец выказывая эмоции): Мой сын... мой сын — это лучшее из того, что у меня когда-нибудь было... и да, вы правы, это была несправедливость — величайшая несправедливость. Если вы говорите серьёзно...

АЛЬБУС: Более чем серьёзно.

АМОС: Там наверняка будет опасно.

АЛЬБУС: Мы знаем.

СКОРПИУС: Точно?

АМОС: Делфи... может, ты сможешь их сопровождать?

ДЕЛФИ: Если тебе так будет приятнее, дядюшка.

Она улыбается АЛЬБУСУ, он улыбается в ответ.

АМОС: Вы не осознаёте, что само обладание Маховиком времени уже опасно для жизни.

АЛЬБУС: Мы готовы рискнуть своими жизнями.

СКОРПИУС: Да?

АМОС (мрачно): Надеюсь, твоя готовность никуда не денется...

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ПЯТНАДЦАТАЯ

ДОМ ГАРРИ И ДЖИННИ ПОТТЕРОВ, КУХНЯ

ГАРРИ, РОН, ГЕРМИОНА и ДЖИННИ сидят и едят.

ГЕРМИОНА: Я уже сто раз говорила Драко — никто в Министерстве не сплетничает о Скорпиусе. Слухи исходят не от нас.

ДЖИННИ: Я ему писала, когда Астория умерла. Спрашивала, можем ли мы чем-нибудь помочь. Думала, может, Скорпиус — он ведь стал таким хорошим другом для Альбуса — захочет провести здесь хотя бы несколько дней на Рождество или... Моя сова вернулась с письмом, содержащим лишь одно простое предложение: "Скажи своему мужу, чтобы опроверг все эти поклёпы о моём сыне раз и навсегда".

ГЕРМИОНА: Он просто помешан на этом.

ДЖИННИ: Он болван. Убитый горем болван.

РОН: Мне тоже его жаль, но когда он начиняет обвинять Гермиону в... ну... (Косится в сторону ГАРРИ.) Блин, вы ещё штанишки от страху намочи́те! Я ей всё время говорю, что эти события могут ничего и не значить.

ГЕРМИОНА: Ей?!

РОН: Тролли могли идти на вечеринку, великаны — на свадьбу, тебе кошмары снились, потому что переживал за Альбуса, а твой шрам разболелся, потому что стареешь.

ГАРРИ: Старею?! Ну спасибо, дружище.

РОН: Откровенно говоря, в последнее время каждый раз, когда сажусь, слышу звук "ууф". Вот так: "ууф"... А мои ступни? У меня со ступнями проблемы, я могу оды сочинять о боли в ступнях — может, и у тебя со шрамом точно так же.

ДЖИННИ: Ерунду говоришь.

РОН: По-моему, я всегда на этом специализировался. На этом и на своём ассортименте Забастовочных завтраков. И на своей любви к вам всем. Даже к Джинни-Доходяге.

ДЖИННИ: Если не будешь вести себя как следует, Рональд Уизли, я скажу маме.

РОН: Ты этого не сделаешь!

ГЕРМИОНА: Если какая-то часть Волан-де-Морта сохранилась, в любой форме, нам надо быть к этому готовыми. И я этого боюсь.

ДЖИННИ: И я.

РОН: А я ничего и никого не боюсь. Кроме мамы.

ГЕРМИОНА: Я серьёзно говорю, Гарри. Я не буду вести себя в этом случае как Корнелиус Фадж. Я не буду прятать голову в песок. И я не буду думать о том, насколько упаду в глазах Драко Малфоя в результате своих действий.

РОН: Ты уж точно никогда не гналась за популярностью, это да, кто ж спорит...

ГЕРМИОНА бросает на РОНА испепеляющий взгляд и пытается стукнуть его, но РОН отпрыгивает.

Не попала!

ДЖИННИ награждает РОНА тумаком. РОН морщится от боли.

Попала... Очень неслабо, кстати, попала.

Внезапно в комнату влетает сова. Она пикирует вниз и бросает письмо на тарелку ГАРРИ.

ГЕРМИОНА: Как-то поздновато для совы.

ГАРРИ вскрывает письмо. Прочитав обратный адрес, удивляется.

ГАРРИ: Это от профессора МакГонагалл.

ДЖИННИ: О чём там пишут?

Лицо ГАРРИ мертвеет.

ГАРРИ: Джинни, Альбус... Альбус и Скорпиус... они не добрались до школы. Пропали по дороге...

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ЗДАНИЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА, ПОДВАЛ

СКОРПИУС косится на бутылку.

СКОРПИУС: То есть мы просто проглотим его и всё?

АЛЬБУС: Скорпиус, я что — правда должен объяснять тебе, суперзаучке и специалисту по Зельям, как именно действует Оборотное зелье? Благодаря блестящей подготовительной работе Делфи мы можем принять это зелье и превратиться в кого угодно; с такой маскировкой мы точно сможем попасть в Министерство магии.

СКОРПИУС: Ну хорошо, тогда только два вопроса. Первый: больно будет?

ДЕЛФИ: Будет, и очень, насколько я могу судить.

СКОРПИУС: Спасибо. Очень рад это слышать. Второй вопрос: кто-нибудь из вас знает, какой вкус у Оборотного зелья? Потому что я слышал, что оно вкусом напоминает рыбу, и если это правда, то меня вырвет. Рыба и я — несовместимые понятия. Всегда так было. И всегда так будет.

ДЕЛФИ: Считай, что предупредил. (Выпивает зелье залпом.) Нет, у него вкус не такой, как у рыбы. (Начинает превращаться, испытывая сильные мучения.) На самом деле вкус довольно приятный, м-м. Больновато, конечно, но... (Громкая отрыжка.) Забирай. Небольшая... (Ещё одна отрыжка. Превращается в ГЕРМИОНУ.) небольшая накладка — во рту всё-таки остаётся вкус рыбы.

АЛЬБУС: Да-а, прямо... офигеть.

СКОРПИУС: Двойное офигеть.

ДЕЛФИ/ГЕРМИОНА: И вправду не почувствовала, как... э, да у меня даже голос теперь как у неё! Тройное офигеть.

АЛЬБУС: Ладно. Я следующий.

СКОРПИУС: Ага, щас. Надейся и жди. Раз уж делаем, то... (с улыбкой надевает знакомые по виду очки) делаем вместе.

АЛЬБУС: Три... Два... Один...

Глотают.

Да нет, вроде ничего. (Сгибается от боли.) Это уже хуже...

Оба начинают превращаться, испытывая сильные мучения.

АЛЬБУС превращается в РОНА, СКОРПИУС — в ГАРРИ.

Смотрят друг на друга. Пауза.

АЛЬБУС/РОН: Как-то странно получилось, да?

СКОРПИУС/ГАРРИ (голосом, полным драматизма — на самом деле происходящее ему нравится): Иди в свою комнату! Сейчас же иди в свою комнату! Ты чрезвычайно плохой и никудышный сын!

АЛЬБУС/РОН (смеётся): Ну Скорпиус...

СКОРПИУС/ГАРРИ (перебрасывая плащ через плечо): Это ты настоял на том, чтобы я превратился в него, а ты — в Рона! Я всего лишь хотел поприкалываться, перед тем как... (Громкая отрыжка.) Короче, результат совершенно кошмарный.

АЛЬБУС/РОН: Вообще неплохо так получилось, но у дяди Рона брюшко начало отрастать.

ДЕЛФИ/ГЕРМИОНА: Вам не кажется, что нам пора идти?

Выходят на улицу, заходят в телефонную будку и набирают 62442.

ТЕЛЕФОННАЯ БУДКА: Добро пожаловать, Гарри Поттер. Добро пожаловать, Гермиона Грейнджер. Добро пожаловать, Рон Уизли.

Телефонная будка уходит вниз; на лицах заговорщиков появляются улыбки.

АКТ ПЕРВЫЙ, СЦЕНА СЕМНАДЦАТАЯ

МИНИСТЕРСТВО МАГИИ, КОНФЕРЕНЦ-ЗАЛ

ГАРРИ, ГЕРМИОНА, ДЖИННИ и ДРАКО в волнении расхаживают по маленькой комнате.

ДРАКО: Возле путей надо тщательно прочесать...

ГАРРИ: Мой отдел уже всё прочесал и опять прочёсывает.

ДРАКО: А ведьма с тележкой не может сообщить что-нибудь полезное?

ГЕРМИОНА: Ведьма с тележкой в бешенстве. Всё твердит о том, что подвела Отталин Гэмбол. Для неё акт сверки пассажиров, следующих в Хогвартс, всегда был предметом гордости.

ДЖИННИ: Магглы не сообщали о каких-либо случаях использования магии?

ГЕРМИОНА: До сих пор вроде не было. Я сообщила магглскому премьер-министру, они ведут учёт так называемых "липробвесов". Звучит как заклинание, но таковым не является, это сокращение от "лица, пропавшие без вести".

ДРАКО: То есть мы должны положиться на магглов в поисках наших детей? Может, мы им ещё и о шраме Гарри сообщили?

ГЕРМИОНА: Мы всего лишь просим магглов о помощи. И, кстати, пока неизвестно, при чём тут шрам Гарри, но в любом случае это обстоятельство, с которым нельзя не считаться. Сейчас наши ауроры ведут расследование в отношении всех, кто практиковал Тёмную магию, и...

ДРАКО: Пожиратели смерти здесь ни при чём.

ГЕРМИОНА: Не уверена, что разделяю твою убеждённость.

ДРАКО: Это не убеждённость, это факт. Такие кретины, который рискнули бы сейчас заняться Тёмной магией... Тем более что мой сын — Малфой, они бы не осмелились.

ГАРРИ: Если это только не какие-нибудь отморозки из новых.

ДЖИННИ: Согласна с Драко. Если это похищение — я ещё могу понять похищение Альбуса, но похищение их обоих...

ГАРРИ встречается глазами с ДЖИННИ; становится ясно, что именно она хочет ему сказать.

ДРАКО: Скорпиус — он же ведомый, не ведущий, несмотря на всё, что я пытался ему привить. Так что с поезда его наверняка заставил сойти Альбус, и я спрашиваю — куда он его потащил?

ДЖИННИ: Гарри, они сбежали, и мы оба это знаем.

ДРАКО замечает, как ДЖИННИ и ГАРРИ смотрят друг на друга.

ДРАКО: Знаете? Знаете — оба? О чём вы умалчиваете?

Тишина.

Что бы вы ни скрывали, советую рассказать это прямо сейчас!

ГАРРИ: У нас с Альбусом произошла размолвка, позавчера.

ДРАКО: И?..

ГАРРИ какое-то мгновение колеблется, но затем решительно смотрит в глаза ДРАКО.

ГАРРИ: И я сказал ему, что иногда мне хочется, чтобы он не был моим сыном.

Тишина приобретает другой оттенок: теперь это оглушительная тишина. ДРАКО с угрожающим видом делает шаг навстречу ГАРРИ.

ДРАКО: Если что-нибудь случится со Скорпиусом...

ДЖИННИ встаёт между ДРАКО и ГАРРИ.

ДЖИННИ: Не бросайся угрозами, Драко, пожалуйста, не надо.

ДРАКО (кричит во всё горло): Мой сын пропал!

ДЖИННИ (кричит так же громко): Мой тоже!

ДРАКО встречается взглядом с ДЖИННИ. Накал эмоций в комнате зашкаливает.

ДРАКО (кривит губы, становясь удивительно похожим на своего отца): Если вам понадобится золото... Всё, что есть у Малфоев... Он — мой единственный наследник... Он и есть семья для меня.

ГЕРМИОНА: Спасибо, Драко, но у Министерства резервы достаточно большие.

ДРАКО порывается выйти, но затем останавливается и смотрит на ГАРРИ.

ДРАКО: Что бы ты ни сделал, кого бы ты ни спас — ты был и остаёшься вечным проклятием моей семьи, Гарри Поттер.