Стукай! Лутай!

Выведя меня за частокол, Бурга остановился, почесал затылок и сказал.

— Ты, этава, жди тута. Ща пришлю гротов, ани типе построят башню.

Ноб выглядел недовольным, тем, что ему пришлось мной заниматься, но приказа боса ослушаться не посмел. Потоптавшись на месте еще полминуты, он еще раз приказал:

— Ждать сдеся! — И ушел в деревню.

Меня подобное поведение не смутило. Все правильно. Вирдбои* /то же, что чудила/ не живут в поселках орков, им строят жилье на окраине, за забором как правило. Потому как даже орки не настолько безумны, что бы держать под боком у себя псайкера их же расы. В этой вселенной все маги несколько сумасшедшие, даже люди, даже эльдары. А если вспомнить, что орки и так далеко не пример трезвого мышления, то чудила получается натуральная ходячая катастрофа, от которой надо держать подальше. Тем не менее, в бою вирдбой может заменить дивизию тяжелых орудий, так что скрепя зубами их терпят. Правда, в бою использовать чудил, может быть опасно для тех на стороне кого выступает вирдбой, потому как он легко может скастовать варпшторм на своих же. Но, когда риск подобного останавливал хоть одного орьчего боса? Правильный ответ — никогда.

Можно сказать, что в это перерождение мне все же повезло! Жизнь чудилы полна опасностей, но "свои" меня будут обходить стороной. Конечно сущетсвует риск, во время самого простейшего ритуала призвать демон-принца, который порвет всех и вся на мелкие кусочки, но я знаю, как этого избежать! Точнее минимизировать такую возможность. Да-да, как только мне построят башню, прикажу гротам, притащить мне бочку синей краски!

Два часа я наслаждался одиночеством и полной безопасностью. Просто валялся на траве и даже покушал, поймав неосторожного, съедобного сквига. Если бы еще не это почесуние, то можно было бы сказать, что жизнь начинает налаживаться. Но это постоянное чувство, что кто-то скребется изнутри черепа, реально выводило из себя.

— Бальшак!!! — Радостный выкрик из двух глоток, отвлекает меня от желание проткнуть пальцем глазницу и почесать себе черепушку изнутри.

В мою сторону со всех ног несется уже знакомая парочка гретчинов. Бегут, семенят, не смотря на то, что тащат в своих руках тяжеленную, явно металлическую палку, обмотанную множеством проводов.

— Бальшак йа так рад!

— Нет, эта йа рад!

— Йа верил, что ты крут! Дажи када тебя притащили на плац.

— Нета, это йа верил, что ты крут. Дажи када тебя пачти схватил Топа, я верил, что Бальшак крут!

Кажется... Кажется я начинаю догадываться, кто виной тому, что мне удалось стать чудилой. Ведь Мабак и Бакам, не смотря на то, что являются гротами, все равно принадлежат расе оркоидов.

Меня удивляет, почему все орки пинают гротов, матерятся на них, унижают всячески. Полезные и даже в чем-то добрые создания. Правда по памяти Зеленого моря я знаю, что на подлости, подставы и прочие гадости гретчины еще те мастера. Хотя, скорее всего подобная их привязанность ко мне, несколько необычна для гротов. Возможно потому, что родившихся в одной споре почти всегда жизнь сразу же раскидывает друг от друга? Нет у меня ответа, как точно объяснить то, что эти два мелких зеленых так ко мне привязались, что узнают меня даже после перерождений. Впрочем, с точки зрения привычной логики, нельзя рассматривать даже самых мелких оркоидов. Может в том, что я возрождаюсь до сих пор, вообще виновата эта парочка, которая страстно желает, что бы их Большак был с ними. Не удивлюсь, если именно это удерживает Зеленое море душ столь долго от моего поглощения!

— Бальшак, а как тибя завут? — Усевшись рядом, спрашивает Бакам.

И тут я понимаю, что не помню своего имени. Нужно срочно придумать что-то. Что-то такое звучащее и что бы понравилось оркам. Что там зеленые любят: стрельбу, драки, громкую музыку. Рок вроде обожают.

— Шоун Драйве! — Вот своего имени не помню, хоть тресни, а вот как звать барабанщика Megadeth, так моя память тут как тут.

— Звучна, Мабаку нраится! Пряма скорасть чуется!

— И Бакаму нраится! Крутое имя, звучнае!

— А то! — Соглашаюсь с гротами я. — Конечно крутое.

Тут мне гретчины все же впихнули в руки то, что принесли. Медный посох длиной мне по плечо, верхняя треть которого плотно обмотана множественными витками проволоки. Веса в нем кило пятнадцать. Таким стукнуть кого, и никакое рубило не надо. Но это не столько оружие, сколько громоотвод. Именно громоотвод, потому как иногда, чудила ни с того ни с сего, может начать, испускать молнии, которые летят куда угодно. Впрочем, в руках опытного и старого вирдбоя, такой посох может так стукнуть, что терминаторская броня не выдержит. Только вот, доживших до старости орковских шаманов, во всей галактике по пальцам одной руки пересчитать можно. Что как бы не очень обнадеживает, при мыслях о моем будущем.

Башню мне построили на утро следующего дня. Всю ночь смотрел на небо и расспрашивал гротов.

Ночное небо в этом мире невероятно завораживающее. Звезда этой планетной системы, находится выше плоскости эклиптики галактики и вид на Млечный путь открывается отсюда просто до невозможности красивый. Судя по всему, меня закинуло в невообразимое захолустье, думаю, что даже свет Астрономикона*, до этой звезды не дотягивается.

/* маяк псиэнергий, светит в варпе, указывает путь кораблям, путешествующим через эфир, своим светом озаряет весь Империум. Находится на Терре/

От двух односпоровых гретчинов узнал, что это поселение, примерно полгода назад, захватила орда боса Тыгдым Убората, у своего извечного врага боса Дорсака Дудудака. Деревня эта находится в таких никому ненужных далях, что Дорсак даже не почесался, ни разу не попробовав отбить её обратно. Ценность лагеря была в уже оборудованной вертолетной площадке и в закопанных под землей больших баках, в которые можно было залить прометиум. То есть в любое время, теоретически, при грамотном планировании этот лагерь, может аэродромом подскока для летунов. Тут мало войск, в основном сюда ссылают неугодных Тыгдыму орков, так сказать с глаз долой. Тех кого он видеть не желает, а пристукнуть жалко. Единственные кто тут добровольно, это отряд Топа, потому как штурмовики предпочитают селиться отдельно от основной орды, да Готаб которого привлекли сюда какие-то механизмы найденные при захвате. Остальные же орки тут, по сути, в изгнании.

Утром пришел Топа и отвел меня в башню, построенную специально для меня.

Надо сказать, башней эту постройку назвать можно было разве что с огромной натяжкой. Вкопанный в землю аналог телеграфного столба и на высоте семи метров, конура прибита на манер скворечника. Впрочем, возмущаться не стал, только что рожденным оркам вообще отдельное жилье не положено, ни в каком виде. И все равно, это лучше, чем на улице спать.

С трудом забрался по прибитым к столбу костылям наверх. Открыл люк вырезанный в полу и залез в свой новый дом. Тот, кто это строил, явно работал по принципу: сколочу всякий мусор как придется и пусть тот кому это достанется в качестве жилья — радуется. Я едва поместился внутри этой конуры, а когда сюда залезли еще и Мабак и Бакам, стало вообще тесно.

— Zog! — Высказал общее мнение коротконогий гретчин. — Нада будет расширить!

— Агась! — Не стал с ним спорить односпоровый близнец.

Судя по всему, оба грота решили сбежать от бигмека и служить мне. Все ждал, когда кто-то придет и попытается от меня отобрать гретчинов, но никто не явился.

В течении дня разобрали конуру к демонам, я решил перестроить все капитально и для себя. Затем собрал каких-то грибов, поймал пару сквигов и прибил все это к столбу, повесил, сушиться так сказать. Пока два мелких братца собирали мусор в округе и даже отвинтили голыми руками железный лист от частокола, так что их никто не заметил, я пошел в деревню и отобрал большой медный чан. Ну как отобрал, подошел к снотлингам, что варили пыыво и пнув самых наглых, забрал нужную вещь себе. Из-за того, что в моей черепушке все нарастало почесуние, я сделал эту поистине глупость, потому как заметь мою кражу хоть один орк... За то, что лагерь не получит вечернее пыыво меня бы распяли каким бы крутым псайкером я не был. Ибо замахнулся на святое.

Придя к своей башне, точнее к пока просто столбу, вкопанному в землю, развел костер и начал варить зелье из собранного ранее. Точнее варил я не зелье, а краску делал. Благодаря вложенным в геном знаниям и разбуженному дару псайкера, мне достаточно было держать перед глазами образ того, что я хочу получить и когда взгляд находил нужный ингредиент, он тут подсвечивался особой аурой.

Пока готовилось варево, прибежал десяток гретчинов из лагеря, они притащили мне кучу одежды и еще один котел. Видимо чудилам положен свой, так что зря я лутал первый. Но, так как я уже чувствовал себя истинным орком, то отдавать честно слутаное или то, что принесли добровольно, разумеется, не стал. Зачем мне два котла, не знаю, но вдруг пригодятся?

Когда синяя краска была готова, выбрал из кучи одежд самый длинный халат и окунул его в еще бурлящий котел. Сам нырять в краску передумал, ибо орк должен быть зеленым, если не будет то это может привести к большим проблемам, особенное если этот орк вирдбой. Пока халат пропитывался, разжег второй костер и поставил на него новый котелок.

Необходимые для варки другого цвета растения, грибы или сквиги попадались редко. Но как только я, вытащил покрашенный халат, встряхнул его и одел на себя, как дело тут же пошло в разы быстрее. До вечера сумел даже приготовить новую краску.

— Мелкаи! Бегом ка мне! — Позвал своих гротов, те туже бросили, что-то гнуть и соединять и, прибежали ко мне. — Мы хатим построить крутое жилище, да?

— Да! Что бы от зависти фсе лопнуть!

— Очинь крутое! Что бы фсе завидавали, da!

— Из того мусора, что у нас есть, можно такое построить?

— Нет. — Одновременно отрицательно замотали головами односпоровые братцы.

— Тогда нам, нужно залуать побольше материалов! — Выдвинул неоспоримую истину я.

— Нуно... — Согласился для вида Мабак, но тут отодвинулся от меня подальше, его движение синхронно повторил Бакам.

Гроты видимо решили, что я пошлю их сейчас воровать без подготовки, а тогда их поймают и минимум хорошенько постукают.

— Я шаман! Я сделать вас сафсем низаметными! — Сомнения на лицах гретчинов читались очень явно. — Вы не верить, что я крутой? — Решил ударить их же оружием, по их сомнению.

— Бальшак крутой! — Тут же вскинулся крючконосый.

— Очинь крутой! — Вторит за ним длиннорукий.

— Тогда, провидем Искпиримент!

Услышав столь ужасное слово, оба гретчина попытались сбежать, но не успели.

— Так! Сейчас вы играть! — Зажатый в моей левой руке Мабак, окунулся в остывший чан с фиолетовой краской. — Ты! — Поднеся к своему лицу Бакама, взглянул ему в глаза. — Ты сторожить вон ту палку! Ни сводить с неё глаз! Пнятна?

— Да-а-а-а. — Немного, даже радостно, пискнул коротконогий, поняв, что страшный Икспиримент для него выходит не таким и ужасным.

Отпустив длиннорукого, достал из котла фиолетовое, размытое пятно. Не знай я, что держу крючконоса, ни за что бы не догадался, что у меня в руке зажат гретчин.

— Так! Хватит ветошью прикидываться, вреда не сделаю! — Рявкнул я.

Это возымело действие, грот перестал сжиматься и, следовательно желать спрятаться от меня. Это привело к тому, что фиолетовый прекратил действовать и я стал четко видеть гретчина.

— Бакам сторожит! Ты лутаешь! Слутаешь незаметно, разрешу повисеть минутку на моей шее!

Не знаю с чего, но не было для этих двух гретчинов счастья большего, чем повиснуть на моей шее, обняв её обеими руками.

— Моя слутать! — Тут же оживился Мабак. — Низаметна, низаметна!

Через полчаса, Мабак приносил мне все, что сторожил его брат. Но со мной у него выходил облом. Обокрасть меня у гретчина не получалось. Может дело в том, что я не искал взглядом фиолетовго грота, а смотрел за окружающей обстановкой? Примятая трава, следы на земле, и некое, едва заметное, искажение пространства все же выдавали "нивидимага гретчина". Но, я знал, куда и как смотреть, так что в принципе, Искпиримент можно было считать полностью удавшимся.

До ночи, облитые фиолетовым, два гретчина, совершенно незаметно для стражи!, разобрали около четырех метров частокола и притащили все, что слутали к нашему столбу.

Поспав часов шесть, мы принялись строить настоящую башню мага! Точнее вирдбоя, то есть башню из мусора, но меня этот нюанс волновал мало.

Ради такого дела пришлось послать гротов в мастерскую, залутать инструменты. Там их чуть не поймали, видимо Готаб был более наблюдательным, чем остальные зеленые. Впрочем, это неудивительно, меки разгильдяи живут яркой, насыщенной, но не очень долгой жизнью. Хотя, гроты все же слутали то, что нужно и сбежали, а остальное не важно, так как опознать их не смогли. Ну, я так думаю, что не смогли, ведь никто не пришел ко мне на разборки.

Так на нашей стройке появились молотки и пилы и, работа пошла в разы быстрее.

Когда мы вкопали еще три столба и сделали прочную платформу на семиметровой высоте, я поймал себя на мысли, что мне начинает нравиться такая жизнь. Точнее нравилась бы, если бы не огромное "НО". Этим "но" было непрекращающееся ни на секунду почесуние в голове. Это было, как подхватить внутричерепную чесотку. Работа хотя бы немного отвлекала меня от этого чувства, но стоило разозлиться, как чесотка становилась сильнее. Самое плохое, что чесалось в разы хуже, если злился кто-то рядом. То есть, мне мало было держать свои чувства в руках, надо еще к тому же сторонится злости других, если конечно я не захочу кого-нибудь убить.

К тому же я знал, если не смогу её сдерживать, то есть только два варианта. Первый: из меня вырвется какое-то совершенно случайное заклинание. Чаще всего вылетают молнии, это не проблема, на этот случай у меня посох есть. Но может замагичется что-то иное, совершенно непредсказуемое, например огненный дождь или пирог с яблоками, тут как повезет и, даже с моих синим халатом, шанс на дождь из огня раза так в два выше. Второй: моя голова просто взорвется, причем взрыв будет как у килотонной в тротиловом эквиваленте бомбы.

По этой причине и селят чудил вдали от остальных зеленых. Потому как, в орчьем лагере постоянные драки, ругань и прочие проявления агрессии и злости. Это соответственно переполняет почесуние, что часто приводит к очень плачевным последствиям.

Находясь в Зеленом море, я узнал, что для того, что бы расти и крутеть вирдбоям не обязательно драться. Они растут в силах просто потому, что живут. И чем дольше живут, тем сильнее становятся. Причина как я теперь понимаю, этого феномена в том, что внутри каждого чудилы идет постоянная война с почесунием. Драка которая не прекращается ни на секунду, война со своим талантом, точнее с сырым варпом воротами в который, по сути, и является голова вирдбоя!

Самое плохое в том, что стоит чудиле привыкнуть к напору эфира, который грызет череп ему изнутри, как вирдбой тут же становится сильнее. Это приводит к тому, что он может пропускать через себя еще больше варпэнергии, что в свою очередь увеличивает почесуние. Замкнутый цикл, из которого нет выхода.