Последняя Сенджу

Комментарий к Глава IV — Здравствуйте, Орочимару-сама!

Специально для Morgrain: бананы таки были выжраны в кратчайший срок со стонами удовольствия. Произошёл передоз, отдел разработки идей полностью парализован. Главная мартышка, ответственная за связь с общественностью, готова провести пресс-конференцию и ответить на все интересующие вас вопросы.

========== Глава V — Трудности юного возраста ==========

Если спросить любого встречного, будь то обыкновенного дворника или по невероятной случайности идущего пешком джонина, которые вообще считают, что пологие черепичные крыши придумали для удобства их передвижения и никак иначе. И в самом деле — обыкновенные куски обожжённой глины уже давным давно бы рассыпались при первом же усиленном чакрой прыжке. И это если учитывать человека средней комплекции. Однако даже тяжеловесы Акимичи для быстрого перемещения во время несения службы предпочитают именно "верха". И ничего — благодаря молниеносному импульсу, заветные полтора центнера превращаются практически в полтонны, но гладящий свои штаны чиновник из бюрократического аппарата Конохи даже не задумывается, что его бесценная жизнь подвергается серьёзной угрозе. А спешащий по своим делам боец не рискует сбить с ног или того хуже растоптать хилого гражданского. День и ночь трудится небольшое предприятие, чтобы полностью обеспечить Конохагакуре, но Сато надёжной и прочной кровлей.

И всё-таки, если поинтересоваться у прохожих что же такое госпиталь, то скольких спросишь — столько и ответов. С диким воем бегущий по подворотне, заляпанный грязью пацан доверительно сообщит, что позавчера он расшиб ногу об острый камень, но добрая сестрёнка в больнице всё залечила и даже больно не было. Персонаж более солидный — генин, который перестарался на тренировках по увеличению своего резерва, расскажет о восстановленных чакра-каналах. А Сарутоби Асума, шёпотом и постоянно озираясь, поведает о том, как успешно смылся из своей палаты, хотя был привязан к ней верёвкой. И никто из них не скажет, что корпус ирьенинов задарма ест свой хлеб, а они впустую платят налог за обязательную медицинскую помощь. Результаты лоббирования в Совете колоссального финансирования оправдали все ожидания и многим пришлось признать прозорливость и ум бывшего главы клана Сарутоби. Тем не менее, впоследствии он пожалел о том, что передал бразды управления над восстановленной структурой своей ученице. Цунаде не только напомнила всем, что она принцесса древнего и великого клана, но и значительно подняла свой авторитет среди жителей и шиноби Конохи как главный врач и управляющий Госпиталя в одном лице. И когда при поддержке Джирайи она заявилась к нему в кабинет, потребовав освободить Орочимару из подземной лаборатории, Хокаге поперхнулся дымом, решив, что ему показалось, но нет. Несмотря на натянутые отношения между ними и Орочимару, эти двое решили встать за него горой. Откуда они узнали про секретный объект Хирузен выяснил очень быстро — виновником оказался маленький паршивец Якуши Кабуто. Мальчишка два года назад чудом выжил в одной бойне и был назначен в качестве перспективного ученика и помощника к — да, именно к заточённому Орочимару. Естественно, он быстро привязался к своему сенсею и был готов даже рискнуть своей жизнью. Скрепя сердце, под давлением бессовестных вымогателей, Третий дал добро, но с одним условием — вся лаборатория полностью переедет к Сенджу в их квартал. Как говорится: назвался груздем — полезай в кузов, и отвечай за все косяки Орочимару не только перед сенсеем, но и перед Данзо. Цунаде долго материлась, крушила полигон, рвала макивары и манекены голыми руками, пока не остыла и повесив голову, словно нашкодивший ребёнок, не пошла на поклон к нынешней главе остатков их клана. Взвесив все "за" и "против", старейшины пришли к выводу — идти на попятную не имеет смысла, лучше обратить ситуацию в свою пользу. Тем более джуин, который Хирузен обещался поставить на их нового постояльца, ограждал от нездорового интереса учёного самое ценное — подрастающее юное поколение.

Если дать самой себе волю, то потом меня не заткнуть, могу заболтать кого угодно. Хитрый Сакумо обычно пользуется моей слабостью, когда хочет повалять дурака. Зовёт к доске, задаёт вопрос, на который можно отвечать бесконечно долго, и начинает почивать на сложенных в штабеля лаврах педагогического гения. Наверно в прошлой жизни я хотела стать преподавателем, уже не помню, но детишки сидели и слушали меня разинув рты. А сейчас я словно воды в рот набрала. В Конохе царит лето, но я мёрзну, грея руки своей личной чашкой с горячим домашним чаем. Причина в виде Орочимару сидит напротив, со своими жутким лицом, неуловимо напоминающим змею. А рядом, пряча лёгкую улыбку в усах, пристроился джи-сан. Для полноты мизансцены не хватает Итачи. Он тоже здесь и чувствует себя явно не в своей тарелке. Я позвала мальчика в гости не ожидая, что в этот же день к нам переедет Змеиный саннин со всей своей лабораторией. От меня укрыли подробности "ссылки в Сибирь", но я примерно догадываюсь почему он здесь. Вообще, сейчас меня больше всего волнует что он собирается предпринимать в отношении Эми Сенджу. Орочимару всегда был безумным, но гениальным учёным, который спит и видит ценные образцы редких генов, я — редкий родственник Хаширамы, по легенде вообще правнучка, которая, в отличие от Цунаде, не может за себя постоять и вообще слабое нежное существо. Разве что между ног пну и то для его регенерации это вряд ли окажется серьёзной проблемой. Так мы и сидели, уже минут двадцать попивая чай с моей выпечкой. Брысь отсюда, бледный, не для тебя старалась!

— У тебя талант, Эми-чан, — бархатистым баритоном доверительно заявил Орыч и потянулся ещё за одной печенькой. Пискнув что-то невразумительное, я уткнулась носом в кружку и мельком заметила, как Учиха согласно кивнул. Ох уж эти мужчины. Вне зависимости от возраста, трапеза за одним столом их всегда сближает. Акайо-сана откровенно забавлял весь этот фарс с культурным чаепитием. Если бы не одно "но". Лицо джи-сана внезапно стало предельно серьёзным. Улыбка исчезла с морщинистого лица и седой шиноби-ветеран перестал теребить свою косичку, как обычно любил делать когда витал в облаках или вспоминал былое.

— Итак, Орочимару-кун.

Дед достал трубку из безразмерного рукава своего кимоно и принялся набивать её странного вида бурой трухой из жестяной коробочки на столе. Следуя традиции уважения к старшим, Орочимару молчал, терпеливо ожидая продолжения.

— Итак, ты теперь будешь жить и работать у нас. То что Хирузен поставил Цунаде перед таким условием, не предупредив сначала об этом нас, старейшин, означает, что он родню своего сенсея вообще ни во что не ставит. Прискорбно.

Следом за трубкой появились спички. Подпалив по кругу табак, он сделал небольшую затяжку, примял мозолистым пальцем содержимое чаши и новой спичкой повторил процедуру. Только затянувшись несколько раз, он продолжил свою речь с витающим вокруг нас сладковато-горьким запахом дыма.

— Но ты ведь не твой сенсей и понимаешь, что гостеприимство нужно ценить. Наше поместье это место, где можно не бояться подсыпанного в еду яда и перерезанного во время сна горла. Здесь все друг другу братья и сёстры. Не жду подобного от тебя, но я требую благодарности и уважения, как полноправный хозяин своего дома.

Ох, вот это Акайо-сан заговорил! Даже и не задумывалась над тем, что этот добрый и мудрый старик, который потакает малявке вроде меня, мог быть мужчиной со стальным стержнем внутри. Сидевший тихо как мышка, Итачи сграбастал со стола плюшку и принялся обгрызать её со всех сторон.

— Эми, зайка, как насчёт показать Итачи-куну свой дом и сад? — ну да, сама понимаю, что разговор не для детских ушей, и так уже погрели сверх нормы.

Проводив взглядом удаляющиеся в сторону парка детские фигурки, старый Сенджу вновь обернулся к своему собеседнику. Худое лицо, идеально гладкая кожа белого цвета, звериные зрачки и фиолетые отметины вокруг глаз — ещё до того как стать Саннином, Орочимару уже был известен благодаря своей уникальной внешности и талантам. И то, с каким восторгом Цунаде рассказывала про своего молчаливого, но заботливого и ценящего дружбу напарника, говорили о многом. Она была заносчивой юной принцессой, которая ни за что не станет восхвалять абы кого. Никто не знал кто его родители, клановый ли он или это вообще результат экспериментов по внедрению генов разумных змей в человеческое тело. Странный мальчик со странной внешностью, который вырос в могучего мужчину с нестандартным мышлением и неистощимой тягой к знаниям. Смириться ли с его присутствием — другой вариант и не предлагают, принять ли в свою семью — вопрос совсем другой, на который даст ответ только само время.

Осторожно подбирая слова, Орочимару заговорил.

— Мы оба заложники обстоятельств, Акайо-сама. Ни Вы, ни я не в восторге от методов, которыми пользуется наш лидер, но и слушать нас никто не станет. Однако враг моего врага мой друг, не так ли?

— Копаешь под Хирузена и ищешь чью-то поддержку? Не боишься клыки обломать?

— Вовсе нет, — улыбка на мгновение зародилась в уголках губ — я не глупец чтобы нарываться на конфликт и саботировать власть, но и не считаю его достойным титула Хокаге. Он сильная личность, талантливый и гениальный шиноби, но как человек... Вы сами отлично знаете сколько крови на руках Профессора.

— Ты запятнал свою репутацию не меньше, Орочимару. Не пытайся сделать себя в моих глазах жертвой.

— Я учёный. А наука всегда требует жертв и это неоспоримая истина.

— Ладно, всё это хождение вокруг да около, что именно ты хочешь мне сказать?

— Что я не тот человек, который предаст. Моё слово для Вас пока ничто, но это — оттянутая вбок ткань хаори обнажила чёрный крест — лучшее доказательство.

— Джуин говорит мне лишь о том, что Хирузен перестал доверять тебе.

— Да, это так. Когда мой человек передал послание Цунаде, Третий был в ярости. Но его репутация и вправду хрупка. Если человек не гнушается испачкаться, не скрывая этого, то все привыкают. Но стоит только хоть раз идеальному со всех сторон Хирузену проявить свою натуру перед всеми, то прогнивший изнутри образ предстанет во всей красе. А уж его образ именно такой.

— Складно излагаешь... Уж не себя ли ты сравниваешь с ним?

— Возможно. Но я человек дела, Акайо-сама, и потому завоюю Вашу лояльность поступками, а не интригами и лестью.

Сенджу вытряхнул пепел из трубки, постучал ей о край стола и, опираясь на красивую резную трость, встал из-за стола.

— Тогда не смею более тебя задерживать.

Восхищение Итачи захватило и меня. Кто же знал, что Шизуне окажется столь умелым садовником и наравне с джи-саном будет превращать вполне заурядный парк в произведение искусства? И пусть Хаширама просто садился на землю и всё вокруг начинало цвести, но садовые инструменты и должный уход тоже могут многое! Ступая босыми ногами, я ощущала короткий ёжик аккуратно подстриженной травы — проделки джи-сана и его фуутона, коим дед владеет поистине филигранно.

— Эми-чан...

Встав на руки, Учиха нарезал круги вокруг большого камня с символом нашего клана. Того самого, на котором я любила сидеть во время медитации.

— М?

— Почему... уф, у вас... не растёт... ха... сакура?

— От этого идиотского дерева никакого толку, а груду лепестков биджевых потом никто убирать не хочет, — попыталась я спародировать старого Сенджу — а мне, старому, потом спину гнуть снова?

Скорчив страдальческое лицо, я взялась за поясницу и шаркающей походкой заковыляла к мальчику. Итачи засмеялся и не удержав равновесие упал.

Я нависла над ним и упёрла руки в бока.

— Учиха-сан, Вам нужно больше тренироваться, иначе никогда не достигнете уровня Гай-сана.

При упоминании имени молодого густобрового шиноби, Итачи заметно побледнел и пропустил момент, когда я пустила в ход руки и принялась немилосердно щекотать его. Дааа... вся Коноха слышала ежедневные вопли парня в трико, достававшего своими бесконечными соревнованиями Какаши. Видит Бог, у Хатаке по-настоящему буддистское терпение. Не зря на его лице навечно поселилось флегматичное "мне похер на всё", которое даже не изменилось при виде улучшенного Гарем, но Дзюцу во время боя с Ооцуцуки. Но это самое отношение к окружающему миру не мешало ему раз за разом соглашаться на пари и неизменно побеждать, вытирая ноги об Гая. Чудак-человек.

Вдоволь поиздевавшись над красным как рак Итачи, меня озарила неожиданная мысль-предостережение — рано или поздно, но этот Учиха точно зажмёт меня где-нибудь в углу и подарит свой первый поцелуй. Женская интуиция просто кричит в рупор над моим ухом и развешивает повсюду плакаты "Итачи + Эми". Я, конечно, знаю, что в будущем он станет неотразимым красавчиком с твёрдым мужским характером, но сейчас расцениваю его только как младшего братишку, пусть и превосходящего меня по всем параметрам. Вообще пока я мелкая, взрослые будут лишь присматриваться, но как только стукнет 16... Итачи самый лучший кандидат в мужья, но в таком случае меня заберут в клан Учиха. Если конечно мой суженый их всех не вырежет лет через шесть. Чего я буду стремиться всеми силами избежать. Пусть они и задумали переворот, но ведь их к этому можно сказать подвели, а потом Шимура собрал "глазной" урожай. Чтобы Учих не посмели тронуть, нужно либо Минато выжить в заварушке с Обито, либо Цунаде как можно скорее после его смерти принять титул Хокаге и отправить Хирузена на заслуженную пенсию, обломав двум старым интриганам все планы. Живой Минато мне нравится больше — Наруто нужны родители, а Цунаде нельзя зарываться в горе бумажной работы, не расставаясь с бутылкой сакэ даже во сне. Она уже разменяла третий десяток и ей наконец нужно найти мужчину, с которым они будут друг друга любить и жить счастливо. Вот такая я заботливая нянька семи с половиной лет от роду, лезу куда не просят.

В целом могу заявить, что всё прошло как нельзя лучше. Вдоволь нагулявшись по парку, после мы долго болтали у меня в комнате и я даже ненадолго забыла обо всём том, что ждало меня впереди. Несмотря на свой юный возраст и мой "перевес" в двадцать лет, сегодня Итачи был особенно мил и интересен, а я окончательно обрела решимость — спасу Учих во что бы то ни стало, даже если придётся устроить Цунаде сеанс откровения с неизвестными для меня последствиями. Этих людей с красно-белым моном на одежде нужно просто перестать втаптывать в грязь и они буду служить родной деревне ещё долгие поколения. Проводив Итачи до ворот квартала и помахав ему на прощание ручкой, я поспешила домой — переезд и не думал заканчиваться, так что я не хотела попасться на глаза Орочимару. Он вроде как теперь состоит на особом учёте и контроле, но лишний раз встречаться с ним не хочу. Согласно давнему и устоявшемуся правилу, во всех без исключения мирах помни — никогда не каркай. Даже самое тихое "кар" сумело призвать Орыча из глубин Ада или где он там обитает.

— Ку-ку-ку, маленьная Эми собственной персоной.