| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Хватит. Спасибо льер Гвирсинт. Соответствующий настрой вы создали. А вам, льер Ёж я советую отнестись к моим словам со всей серьезностью...
— К моим — это чьим? — Перебил я его, — а то "имя скрыто" — странный ник, не уникальный какой-то, вы не находите?
Незнакомец усмехнулся, — А так? — И показал на секунду соответствующую строчку характеристик.
Капчо Шин. Кореец, что ли? — Хотел я сострить, но замер с открытым ртом. Давным-давно отец несказанно удивил меня рассказом, как они с одноклассниками долгое время общались на никому неизвестном, на первый взгляд, языке, просто переставляя буквы и слоги в словах. Я считал это невозможным, но батя уверил меня, что, когда поймешь принцип все становиться простым и понятным. Даже наговорил несколько фраз скороговоркой. Капчо Шин, Капчо Шин... Оппа! Шапочкин! Шапочкин Александр Станиславович. Индивидуальный и неповторимый, мать его, предприниматель! Вписанный русским по белому в графу "Исполнитель" договора, который утром Лев Борисович сунул Свете. Я тогда просмотрел его мельком и предложил использовать как салфетку под стакан с соком. Сам как нибудь повожу по здешним тропкам дочь, не привлекая для оплаты сего действа бюджетные, и уж тем более свои средства...
Капчо, он же Александр, что-то говорил убедительным тоном, поглядывая на меня как кредитный менеджер на учителя, попросившего денег на новый "Лексус". Памятник Хорсу, поляна...цветы... бла-бла-бла...клан, кос-лист... И сроку тебе — завтра до вечера! — Со скромной улыбкой победителя олимпиады закончил он и продолжал умильно смотреть на меня в ожидании ответа. Что, Саня, наступили мы с Хорсом тебе на хвост с этой поляной?! Какой там, на фиг, Агирепор с его крошками опыта. Здесь серьезные деньги на кону. Были... А теперь, наверное эти договоры расторгаются пачками... В клан-то "наивным детям" вступать нельзя, пока не подрастут. А до того как подрастут — из больниц пациенты выпишутся. Незадача! Конечно, надо этого вздорного Ежа в бараний рог скрутить, чтобы не мешал бизнес делать! Вот тебе, любимая жена, и обещанная революция!
— Что скажешь? — Изволил проявить легкое нетерпение фальшивый кореец.
— Тоже самое, — Я активировал амулет вызова питомца, — бери гнома и валите отсюда.
Зеленоватые глаза Капчо Шина недобро сузились, но и только. Возникшая между нами кошка смешно пошевелила носом, зевнула, продемонстрировав клыки, и двинулась в сторону соколов, с каждым шагом ниже припадая к земле. Вкупе со сдвинутыми назад ушами и нервно дергающимся хвостом смотрелось угрожающе. Если кто видит, конечно.
Видел, почему-то, только маг. — Всем стоять и не дергаться! — Командным голосом выкрикнул Инвесальо. — Шин, задание мы выполнили и нам лучше уйти. Прямо сейчас!
— Безусловная возможность безнаказанно набить морду оппоненту позволяет общаться с ним предельно откровенно. — Задумчиво глядя вслед уходящим, промолвил Конспиролог. — Понимаешь, что теперь будет?
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
"Битвы Фронтира". Кластер EU. Сектор Малрис. Точка входа 289. Озера Фикки Небренин, человек, маг.
Прав был Никита, а точнее Лисий Хвост. — Думал Борис, размерено шагая по лесу. Не мучают кошмары после выхода из игры. И реальность с виртом не спутаешь. Взять, например, этот лес. Ну что это, право слово? Не лес, а парк какой-то! Чистенько, ровненько, светло, тепло и бабочками пахнет. Нечастые заросли — только для обозначения, что тебе туда не надо. Мы и не пойдем, незачем время терять. Хоть и обещал Киттартики, что если и будет погоня, то не так-то просто меня найти. Тем более, что дальше границы баронства Меонбано она не сунется. А я уже в Ханельде.
Если честно, то Борис был уверен, что его никто не ищет. Девушка-гинг, примчавшаяся для сдачи квеста, к концу разговора, смотрела на Небренина, как на киношного агента 007. А когда он, как бы случайно, засветил скромный значок инквизиции совета храмов баронств, встала, как будто лом проглотила. Моргнуть боялась. Значок — дешевая подделка, за которую не сносить головы при обнаружении, но и за оставленного себе шершня тоже по ней не погладят. Семь бед — один ответ. Жаль, значок у Кита выпросить не удалось. Но в обиде на "встречающую сторону" Брени не остался. Снабдил его веселый гном и едой и вином, деньжат подкинул (полсотни серебром для начинающего мага — сумма внушительная) и, что наиболее ценное, поделился информацией. Которая сейчас была важнее серебра.
Карту скопировать, учитывая его четвертый уровень, даже не пробовали. Но все расстояния и ориентиры, которые гном старательно выскреб на земле ножом, Брени запомнил твердо. Поупражнялись в ориентировании на местности. Без подсказок Кита, Борис абсолютно точно вывел их к маленькому лесному озерцу, где и потренировал своего питомца на стрекозах. После получения Небренином пятого уровня, а Карлом второго (иначе назвать шершня у него язык не повернулся, уж больно тот был важен и солидно нетороплив) веселая охота на беззащитных насекомых резко окончилась. Едва заслышав басовитое гудение, дерганые мошки стремительно садились на листья, ветки, траву и так сливались с ней, что обнаружить их не было никакой возможности. Ничего, таких мест, на схеме Кита было целых семь. А вот, похоже, и первое из них!
Как там гном говорил? Деревья почти без коры, похожи на платаны? Имеются такие в наличии. Следовательно, и гигантский муравейник уже близко. Оглядевшись, он выбрал укромное местечко в густых зарослях пахучего кустарника. Кит обещал, что для муравьев, если они бросятся на поиски хозяина питомца, этот запах сродни хлорпикрину*. Сам же Брени, принюхавшись, решил, что полчаса просидит в кустах с легкостью. Давай, Карл — прореди популяцию агрессивных муравьев. А то они развели, понимаешь, тоталитаризм и диктатуру. С королевой своей нянчатся. К гомосексуализму, опять же, нехорошо относятся. Принесем демократию в массы... уцелевших. Чихать, что нас сюда не звали и что мы здесь надолго не останемся. Можем причинить добро — причиним! Тем более если безнаказанно... — Посмеивался про себя маг, активируя шершня и выставляя параметры поиска противников. Пошел!
— Оооо-сси! Осси! Нашел! — Крик, раздавшийся со стороны предполагаемого места "охоты" шершня, заставил Брени с досадой свернуть питомца. — Вот ведь! Такая глушь, а кто-то есть. И не один!
— Не ори Фара. Я здесь. Видел, вроде оса промелькнула? Здоровая...
— Не видел. Откуда здесь оса? Они так далеко не летают. Ни наши, ни соседские.
— Ладно, "знаток леса". Куда дальше? Далеко от муравейника?
— Нет, здесь рядом. Сейчас мимо "голышей" на пригорок поднимемся, и там сразу четвертое или пятое большое дерево... "Голыши" эти, так муравьи объедают, представляешь?
— Запарил лекциями! К черту твой лес! К черту твое "дерево"! Ты мне его еще покажи, псих ненормальный! Веди, давай! И так уже два часа ходим. А ну как подумают "светлые братья", что мы вообще смыться решили?!
— Куда тут смоешься? Ты муравьев подальше обходи, а то придется от них в вонючие кусты прятаться. Они, если толпой...
— Фара! Молчи лучше! Я за тобой иду след в след. И останусь вот здесь. На пригорок сам полезешь!
В поле видимости Брени появилась парочка обычных, с виду, игроков.
Фаррепас, эльф, травник, уровень 9.
Оссерамто, гном, воин, уровень 11.
Ни к каким кланам оба не принадлежали. И, судя по скудной одежонке, являлись, как и абсолютное большинство "населения" баронств, той самой "паствой", которую "блюстители веры" обдирают как стригаль овцу. Однако выскакивать с радостным криком "А вот и я!" Брени тоже не собирался. Мало ли какие дела привели этих двоих вглубь леса. Тем более с упоминаемыми в разговоре "светлыми братьями" Брени хотел бы встретиться в последнюю очередь. После получения пятого уровня игрок считался полностью дееспособным, изучившим правила поведения и законы баронств. И, что самое главное, обладающим возможностью ответить за проступки. Звонкой монетой, если повезет отделаться штрафом, или каторжной работой, если денег не хватит. Особняком стояли "злодеяния против веры" и особо тяжкие преступления. За них можно было нарваться на кое-что похуже.
Во второй день игры, получив от бродячего фламина Конса бесплатный "Свод законов северных баронств" Брени его полистал от нечего делать. Посмеялся от души. В баронстве Ханельд запрещено называть питомцев именами с окончаниями "ельд". В городах и поселках баронства Меонбано в доспехах можно было находиться только после полуночи. В Баходорфе при отсутствии у персонажа, какого нибудь животного в питомцах, возбранялось владение двумя клинками. И еще куча странных ограничений на дизайн вывесок, одежду персонажей (особенно женских), торговлю едой, оружием, зельями. Но это мелочи. Ими, как правило, занималась стража.
А "светлые братья", они же инквизиция совета храмов... Брени отполз поглубже в душистые кустики и стал перелистывать страницы дневника. С удивлением узнал, что тяжким проступком считается вступить в группу с женским персом, если она у тебе не во френд-листе, а так же надевать любой красный предмет одежды, если в амуниции имеется хоть квадратный дюйм позолоты. А вот и то, что я ищу! — Подумал маг, перевернув очередную страницу...
— Ну, нашел? — Хмуро спросил гном спустившегося по тропинке товарища.
— Нашел, куда оно денется. — Вздохнул эльф. — Забивай гвоздь, гостей встречать будем. Эхе-хе.
— Эхе-хе! — Передразнил его напарник. — Говорили тебе — не связываться с инквизицией. Дурень ты дурень. И как меня угораздило с тобой в группе оказаться?! Хорошо, что ты эту дрянь не со мной нашел. Сколько там хоть было-то?
— Почти полфунта...
— Ничего себе! Это же доз двадцать! Ты знаешь, что за такое бывает?!
— Знаю. Но, во-первых, я ничего продать не успел. А во-вторых, добровольно согласился указать место. Его святейшество Арлетеш обещал, что...
— Ох, Фара! Обещаниям их — грош цена. Посмотрим, что в итоге получится. — Гном достал из сумки массивный костыль отливающий серебром и принялся заколачивать его в землю рукояткой длинного кинжала.
Вспышка. Народу на небольшой полянке прибавилось. Брени, едва взглянув на вновь прибывших, едва удержался, что бы не забиться в кусты еще глубже.
Фиолетовый жрец, фламин Гонта и здоровенный детина зверской наружности с огромным топором на плече. Фаррепас и Оссерамто бухнулись на колени, а гном, набравшись наглости, даже попросил, — Благословите, ваше святейшество!
— Нагле-е-ец! Как ты считаешь, брат Беннерлен? — Весело обернулся жрец к фламину.
— Истинно так, э-э-э брат Арлетеш! — С готовностью поддержал тот.— Нашли искомое, нечестивцы?! — Грозно спросил он у коленопреклоненной пары.
— Нашли. Вон там. — Эльф встал и кивнул в сторону пригорка.
— И ты ходил смотреть? — Вкрадчиво осведомился жрец у Оссерамто.
— Что я, больной, что ли?! — Возмутился гном. — Могу логи показать. — Он сделал вид, что потянулся к сумке.
— Оставь. — Великодушно отмахнулся жрец. — Верим, что не отяготишь вину свою ложью божьему служителю. — Веди Фаррепас. А ты, Эуфилкор, — Арлетеш слегка кивнул детине с топором указывая на насупившегося гнома, — здесь побудь.
— Как скажете, ваше святейшество. — Ухмыльнулся тот, зловеще перехватывая топор.
— Э-э-э, уважаемый Эуфилкор, — Начал гном, когда остальные отошли на приличное расстояние. — А топор вам зачем? Рубить будете?
— А ты как думал? — Покосился на него громила. — Рубить, потом жечь, облив освященным маслом. Пепел соберем в мешочки и по кузницам раздадим. В горнах от него и следа не останется.
— Так прямо и "раздадите"? — Попытался пошутить гном.
— Не твоего ума дело! — Отрезал Эуфилкор. — Сиди и жди. Молча. — И он опять перекинул топор с руки на руку.
Ждать пришлось недолго. Радостно-возбужденный Арлетеш, вприпрыжку спустился по тропинке и, не дожидаясь тянувшихся за ним фламина с эльфом, громко возвестил, — Что ж Фаррепас и Оссерамто слово вы свое сдержали. Но злодеяние ваше велико. А посему, — Откровенно ухмыляясь, он посмотрел на заволновавшихся эльфа и гнома и, после паузы, словно с листа зачитал, — Слушайте все! Властью данной мне, его милостью, бароном Ханельдом вы двое нарекаетесь вероотступниками на семь игровых суток каждый. И приговариваетесь к высылке с земель его милости.
— У-у-у! — Взвыли осужденные.
— Молчать! Из приятных для вас новостей. Значок вероотступника виден только у нас в баронстве. А из этой точки расстояние до Меонбано и Гернейла почти одинаковое. Так, что можете выбирать. Минута у вас есть. Вообще-то эльфу, по своду законов, еще ослепление полагается... Вот и славно! — Улыбнулся он вслед бегущим, как ошпаренным, "преступникам".
— Ну, что... брат, поздравляю! — Арлетеш сунул в руки удивленного фламина два мешочка. — Иди, рассыпь вокруг дерева. Через час к нему никто не подойдет. Проход для себя не забудь оставить.
— А мы что, его рубить не будем? — Удивился брат Беннерлен.
— Нет, брат. Мы его рубить не бу-у-удем. — Издевательски протянул жрец. — Мы его будем холить и лелеять. Вернее — ты будешь. Ты за него теперь в ответе. Вот твоя портальная точка. — Жрец притопнул каблуком по вбитому в землю костылю. — Вон там растет твое "черное дерево". Каждую субботу ты мне будешь сдавать всю смолу за неделю. Или ты до сих пор думаешь, что по воскресеньям сам Гонт такие щедрые благословения раздает? Если бы не смола в вине замучились бы мы прихожан заманивать своими жалкими плюсиками.
— Но она же... — Начал было Беннерлен.
— Что она? Запрещена к обороту, а кто "черное дерево" увидел тому слепота, проклятым ножом? Правильно! Так всем и надо! Но мы — инквизиция. Нам можно. Знаешь почему? Потому, что наши благословения сутки держаться, а эта гадость, если ее пожевать в чистом виде — неделю! И кто после этого тебе жертвовать будет? Не тупи. Ты теперь полноценный брат-инквизитор. Но если сам ее начнешь жрать, без меры... Смотри. Сколько надо я тебе лично выдавать буду. Так, Эуфилкор, руби вот тот "голыш". Жечь будем. Надо пепла набрать для кузнецов.
— Вот скоты! — Хоть и были они от него далековато, но разговор, лежащий в кустах Брени, услышал почти весь. — Святоши хреновы. Всем нельзя, а им — пожалуйста. Сами ничего не могут, оказывается, так прихожанам "наркоту" подмешивают. Светлое братство, лучшие бойцы, секретные школы... А на поверку, эти инквизиторы под допингом ходят! Сволочи! А ведь черные деревья и их смола во всех баронствах запрещены. Значит, не только жрецы Гонта на этой делянке пасутся?! И наказания такие жестокие! За найденный фунт смолы "черного дерева" отрубят обе руки. Садизм какой-то! — Наливался мрачными чувствами маг, посматривая как срубленный ствол, под ударами огненных стрел жреца превращается в черную пыль.
— Фил, ты брату Беннерлену тоже отстегни от щедрот, когда всю золу продашь. — Предложил жрец, тоном, не терпящим возражений.
— Как скажете... ваше святейшество.
— Ой, да не хмурься. Пусти по два серебряных. Мне тебя учить, что ли?!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
