| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но, таким образом, невозможно защитить все побережье, да и минные банки, в отсутствии реального противодействия мы просто аккуратно выявим и расстреляем из противоминных пушек. Торопиться нам некуда. Орудий береговой обороны необходимого класса у него нет. Его заводы не способны выпускать настолько специфические пушки, а в других стран он их не закупал.
Его последние закупки это кованная и катанная 8-16мм броня — видимо для его бронированных паровозов и легких крейсеров.
Возможно, он рассчитывает на применение этих новомодных торпед, запускаемых с его картонного флота!?
Но, ему просто не дадут приблизиться на необходимые 400-800 метров для их запуска шесть, 107мм скорострельных пушек канэ, каждого броненосца.
Да и попадание 250 килограммовой гранаты главного калибра в легкий крейсер!?
Вы себе этого просто представить не можете!?
.... Сначала надо попасть.
Для пушек канэ, с пружинными накатниками, расстояние в пару миль — это дальность весьма аккуратной стрельбы.
Да, и для главного калибра, это тоже вполне скромная дистанция. Хотя, конечно, это будет, как говорят, стрельба из пушек по воробьям.
Кораблестроитель рассмеялся — поверьте старому инженеру, если и будет какой-то подвох в этой компании, то он произойдет на суше.
На море РК абсолютно нечего нам противопоставить.
Один из поселков "земель зарытого топора"
Осень 1872
Ну и как тебе, Рокотов, "великие мирные инициативы" наших противников?
Капитан скривился — Да они такие же мирные, как я девочка из петербургского института благородных девиц.
Собирают силу и готовятся трахнуть нас со стороны побережья. Ты же был на планерке и видел фотографии, сделанные нашими агентами — ничего так кораблики, впечатляют. Точнее не сами кораблики, а их пушчонки.
Надеюсь, наше начальство не перемудрило и мы их вовремя прихлопнем.
Кочетов рассмеялся и плесканул в кружки — В начальство надо верить....
Да и чем тебя эти пушки так обидели — по своей сути это всего лишь большие, плохо нарезанные, казназарядные минометы, с позорной начальной скоростью и пороховой гранатой.
Дальность слабая. На такую дистанцию их никто не подпустит. Да и подстраховывают морячков наши ребята.
Если что вмешаются. Хотя, конечно, палиться не желательно, да и тревожить местное международное сообщество ненужными загадками совсем не хочется. Рано еще.
Ты лучше скажи, как у тебя на равнинах?
.... А что на равнинах? На равнинах началась осенняя охота.
Солью мы их обеспечили. Поснимали ребятишки с тачанок свои роторные мясорубки и возят мясо в бочках, в ледники поселков.
Раз на месте обрабатывать не надо, так и скво своих за собой не потащили.
Оно и к лучшему.
Что, бузят?
.... Ну, не без этого — дележка охотничьих угодий без "стрелки" никогда не обходилась.
Но, правда, без особой злобы. Все понимают, что в поселках есть солидные запасы продовольствия и весеннего голода в любом случае не будет.
Сытый человек, он всегда добрее.
Молодежь конечно бузит. Иногда приходится вмешаться. Ну да, чаще всего, достаточно просто поприсутствовать, чтобы войнушка поляночного масштаба мирно закончилась.
Уважают моих ребят краснокожие. Да и смогли мы до них довести, что война еще не закончилась. Не дураки, понимают, что этот враг бьет только в спину. За прошедшие десятилетия, янки им это на практике много раз хорошо объяснили.
И вот что интересно, наши замиренные иногда бузят, а вот Ирокезы, когда с ними пересекаются стараются, избегать конфликтов.
Да, я тоже заметил изменение. Доходили слухи, что было у них в "длинном доме" какое-то знаковое собрание.
Сейчас все их племена на охоте завязаны и к нам не появляются. А вот пару месяцами раньше частенько пересекаться проходилось. Я, даже, кое с кем из них плотно переговорить сумел. Не простые ребятишки приходили — из авторитетных стариков.
Лишних вопросов не задают, но чувствуется, что впечатление на них происшедшие события произвели.
Знаешь, что больше всего их удивляет?
.... Ну, наверное, что мы почти без своей крови янковских ухарей на задницу посадили.
А вот и ошибаешься.
Их больше всего удивляет то, что в поселках, при расчете, не только мужчин, но и скво, никто не пытается обмануть и то, что цены на товары, на наших факториях в несколько раз ниже американских.
Причем, они знают, что практически так же было и во времена Русско-американской компании, начиная со времен Баранова.
Рокотов фыркнул — Да уж, продавать кривое ружье, красной ценой десять серебряных долларов за стопку пушнины высотой в длину его ствола .... да и спаивали их по полной программе.
Даже у царевых жуликов на это бы наглости не хватило — можно было влететь под инспекцию по полной.
Вот я и говорю, что краснокожие ничего не забыли. Особенно ирокезы — те обиду всю жизнь помнить будут и детям передадут.
.... Думаешь замирятся!?
Поживем, увидим. Мне кажется, раньше, чем мы окончательно не решим в рабочем порядке вопрос с отдельно взятыми разъединенными штатами, и эта ситуация не определится.
.... Считаешь, что разбегутся по углам?
А некуда им деваться. Они ведь уже сейчас полные банкроты, да еще продали себя англичанке на корню, как подвыпивший траппер в салуне.
Как только, так сразу, так и начнут искать виновных, а мы им в этом благородном деле поможем — разделим на чистых и нечистых. Как на руку, так и на голову....
Лето 1873
Тихий океан у побережья северной Калифорнии
Рассель, стоя на мостике около капитана сухогруза "Либерети", бросил взгляд сначала на виднеющееся вдали побережье Калифорнии, а потом на два сестершипа "Мэн" и "Техас" (названия взяты от более поздних броненосцев другого класса), которые тяжело шли через трехбалльную волну.
Надо же, всего три-четыре балла волнения, на громадном сухогрузе оно почти не ощущается, а у этих двух утюгов волны вовсю гуляют по палубе.
Нет, возможно, это и хорошо, что ему отказали в аккредитации непосредственно на броненосцах.
Пушки у них конечно большие, а вот все остальное производило крайне тягостное впечатление — тесно, жарко от двух больших паровых машин и их котлов; все внутри припудрено мелкой угольной пылью от частых перегрузок топлива с транспортных пароходов. Уж лучше здесь, на сухогрузе, переделанном в плавучую казарму, шумную, вонючую и забитую до отказа раздраженными морпехами.
Две с половиной тысячи человек, которые, в течение уже 15 дней, теснятся в трюме, не приспособленного для перевозки людей корабля, спящих на многоэтажных, грубо сколоченных нарах и питающихся сухарями с гнилой солониной. Чудовищно.
Но, по крайней мере, здесь ему выделили крохотную каютку на пару с коллегой из другой газеты и разрешили столоваться с экипажем.
К карательной экспедиции Ульям присоединился, а точнее погрузился на пришедшие из Англии, Франции и Шотландии переоборудованные сухогрузы и зерновозы в южной Калифорнии, вместе с федеральными войсками, которые были туда скрытно переброшены.
Насчет скрытно переброшены, у Расселя были, правда, определенные основания для скептицизма.
Но, если учесть практически идеальную погоду для такого плавания, федералам редкостно везло — ни разу не пришлось пережидать сильное волнение в плохо приспособленных для стоянки судов бухтах.
Судя по всему, конгресс хотел начать эту операцию прошлой осенью, но слишком много времени заняла достройка кораблей и их переход вокруг южной Америки.
Хотя, зачем играться словами — это не войсковая операция, а полноценная необъявленная война сразу на нескольких фронтах.
Война, от которой много ждут и в которой задействованы очень серьезные силы — 20000 отборного морского десанта, для высадки на побережье северной Калифорнии; не менее 60000 солдат готовых штурмовать земли РК с юга и почти 40000 тысяч человек, которые плывут по Миссури и должны начать штурм горных проходов "Каскадных гор" со стороны "Великих Равнин".
Серьезная сила. Не многим меньшая, чем была собрана северянами в конце войны за доминирование между южными и северными штатами.
Кривая улыбка судьбы — в войне за доминирование победили северные штаты, а столицу, из-за аннексии Ивановым наиболее важных для США северо-западных территорий и превращение прилегающей к ним части "Великих Равнин" в свободные индейские земли, пришлось продекларировать в Филадельфии, которая совсем не рвется к этой почетной роли.
Особенно после последнего бунта толпы разъярённых солдат, которые собрались под стенами Индепенденс-холл и потребовали выплату жалования за службу в период войны за независимость.
Хотя, пожалуй, если США умудрятся проиграть эту войну и, учитывая их, мягко говоря, сложное финансовое положение, будущие бунты будут значительно более впечатляющие.
Корреспондент повернулся капитану, который опустил бинокль и расслабленно стоял облокотившись на ограждение мостика.
Скажите, господин капитан, что вы думаете о нашей эскадре?
Капитан насмешливо посмотрел на корреспондента и фыркнул — Эскадра!? Сборище разномастных галош, забитых крикливым и не умеющим себя культурно вести сбродом. Мне от их дерьма и мочи придется отмывать корабль несколько месяцев — лучше уж лошадей перевозить, более благородный запах.
Чудо, что еще не начались эпидемии, но это у нас еще явно все впереди.
.... Вы скептик мой капитан, но, как я думаю, в ближайшие несколько дней вы явно избавитесь от своих беспокойных пассажиров.
Дай то бог, я надеюсь, что мы подойдем прямо к не слишком разрушенным причалам, и мне не придется переправлять этот сброд на берег с помощью шлюпок.
Но, в любом случае, под огонь с берега я свой корабль не поведу.
... Вы считаете, что Аляска сможет оказать нашим броненосцам какое-то сопротивление?
Капитан "Либерати" пожал плечами — Пушки, конечно, на этих броненосцах серьезные. Не для морского боя, но десантную операцию должны очень эффективно поддержать.
Но вот сами корабли!?
Убожество — настолько низкий надводный борт, полное отсутствие полноценного рангоута, две громадные башни и не менее корявая громадная дымовая труба посередине, окольцованная надстройкой.
Это не морские корабли. Даже наша старушка, по сравнению с ними, белый лебедь.
Рассель рассмеялся — А вы поэт капитан!
.....
Неожиданно, его смех прервался звуком глухого удара, донесшегося со стороны моря.
Затем еще одного.
Рассель повернулся и увидел как около корпуса одного из броненосцев, кажется "Мэна", расширяются, сливаясь, два круга кипящей воды .... На какое-то, растянутое во времени мгновение, большая часть корабля срывается в стене брызг и пара.
Корабль медленно ложится на борт. Еще несколько мгновений над водой виднеется его черное, обросшее водорослями днище и, затем, все это скрывает пузырящаяся и кипящая воронка.
Боже мой ... что это такое!?
Несколько минут растерянного молчания, какой-то неестественной тишины, когда не слышно ни шума машин сухогруза, ни крика чаек, замерших за кормой, и вся трагедия повторяется с "Техасом".
На кораблях эскадры заревели тревожные сигналы, заметались люди на палубах.
Суда нарушили ордер — никто явно не понимал, что произошло. Паника началась по всей эскадре и практически молниеносно.
Рассел смотрите — Капитан "Либерати" махнул судорожно зажатым в руке биноклем в сторону нарушивших походный ордер и стопорящих машины кораблей.
Из вскипевшей океанской волны, из-под воды, медленно, с какой-то наглой и ленивой грацией, охватывая полукругом гражданские суда с морпехами, как на фотопластинке, проявились пять длинных сигарообразных корпусов, с высокой надстройкой посредине и с четырьмя решетчатыми лотками по бокам.
Появилось то, что через много лет и в другой реальности, будет самым большим ужасом гражданских судов в военное время — "волчья стая" субмарин.
.... Господи, Боже мой — да это же подводные лодки!
Рассель в ужасе и растерянности смотрел, как скатывается с надстройки вода, делая ясно видимым нарисованный на ней и хорошо знакомый ему военно-морской флаг — плывущий айсберг с логотипом РК.
На одной из всплывших подводных лодок откинулся люк, появилось несколько фигурок и одна из них начала передавать взмахами флагов какое-то сообщение.
.... Капитан, что он пишет!?
Капитан сухогруза оторвался от бинокля и, играя желваками, мрачно произнес — Требуют застопорить машины, сбросить плавучие якоря, ожидать пограничной службы и приготовиться к приему призовых команд.... Все не подчинившиеся или оказавшие сопротивление корабли будут немедленно уничтожены.....
Потом еще более мрачно добавил — Кажется, разгружаться мы будем у неповрежденных причалов и без пушечных салютов.
.......
Ожидание фрегатов пограничной стражи растянулось на два часа, в течение которых на "Либерети", да и, судя по всему, на остальных транспортных кораблях, все более и более нарастало состояние пессимизма и обреченности.
На вопрос к одному из сержантов морпехов о том, что он думает о сложившейся ситуации и что собирается делать, тот грязно выругался и ответил — Я из южных штатов. В армию пошел потому, что дома нечего жрать, нет работы и ничего хорошего не ожидается. Пятнадцати дней в этом вонючем трюме, достаточно, чтобы понять — здесь тоже ничего хорошего не предвидится. Прикрыли русские эту сомнительную северную лавочку — и слава богу. По крайней мере, живым домой вернусь.
А, что до русских, так я сам в газетах читал, что они с пленными не зверствуют и даже вполне приличные деньги за работу платят.
Кто как, а я неприятности на свою задницу искать не собираюсь.
......
Рассель поднял бинокль, в который раз рассматривая покачивающиеся на волнах подводные лодки. Больше всего его интересовали решетчатые лотки, закрепленные по бокам корпуса.
Цилиндрические снаряды, длиной примерно по восемь метров и диаметром, наверное, около полуметра, видимо и были теми самодвижущимся оружием, которые уничтожили броненосцы.
Надо же — почти в полтора раза больше чем торпеды продемонстрированные инженером Хоуэллом или господином Уайтхедом. Да и, судя по силе взрывов, снаряжены или более сильным взрывчатым веществом, чем порох, или в большем количестве. Скорее всего — и то и то.
Корреспондент вздохну — его собственное будущее, в очередной раз, стало достаточно неопределенным и рискованным. Нет, как корреспондент нейтральной державы, имеющий официальную аккредитацию, он вроде бы не подлежал аресту, но, в общем, явно назревающем бардаке, среди почти 20 тысяч военнопленных янки вполне можно и попасть под раздачу.
Наконец на мостике снова появился капитан "Либерети" в сопровождении офицера пограничной стражи Аляски.
Уильям подошел, представился и протянул ему заранее приготовленные аккредитационные документы.
Офицер поморщился, как будто съел что-то неимоверно кислое и предложил Расселу ожидать решения вместе с командой сухогруза.
После этого, повернувшись к капитану, он продолжил ранее начатый разговор — Как я вам уже сказал, ваш статус, как нейтрального судна очень сомнителен, поэтому, на данный момент, вы находитесь под арестом.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
