Родди застыл, тупо уставясь на чёткие чёрные буквы — удачно же он подростковый бунт с побегом из дома устроил, ничего не скажешь. Затем мотнул головой. Если это теракт — а вроде бы так оно и есть, — то он... он, во-первых, невозможен в своей глобальности, во-вторых, неосуществим в своей глобальности, в-третьих, ужасен в своей глобальности. И, в-четвёртых, абсурден.
Следом шло два списка — погибшие и без вести пропавшие государственные деятели. Официальных мертвецов было не так уж и много: младший князь Ассальский, его три дочери, всё тот же вождь племени Унюру и господин Брилл Бредан. Родди скривился. Список без вести пропавших оказался куда длиннее, впрочем, значил он то же, что и первый — банально ещё не имелось материала для опознания или власти, точнее, те, кто её заменил, не успели подтвердить гибель своих набольших. В этот список попал и Родерик Эмин, и... сердце ёкнуло — и Сэмюэль Сорел... Сэм... Но, может... Ведь Родди жив. И — юноша перепроверил — Родовой замок Эминов не пострадал, а где же ещё быть первому советнику? Только бы... только бы Сэм искал своего Императора, а не взял на себя его обязанности! Только бы...
Юноша молитвенно стиснул кулаки и... влепил себе хорошенькую затрещину. Маленький идиот! Щенок! Нашёл время скулить! Вон, даже рафинированные ассальцы и те пытаются контролировать ситуацию, неужели ниэминцы... А что ниэминцы? Народ Ни-Эм-Ин сильный, да, но кто знает, как Империя отреагирует на потерю Императора? Вернее, на потерю последнего Императора... Родди потянулся набрать адрес сайта Эминов — ну, наверняка тот уже доступен — и решительно захлопнул крышку ноутбука, убрал в рюкзачок. Нечего тратить драгоценные минуты — общая картина случившегося есть (назвать её ясной язык не поворачивался) и, следовательно, пора возвращаться. Какую бы личную жизнь не уготовила оступившемуся Императору контрразведка, сейчас это неважно. Сейчас Родерик Сол Эмин нужен своему народу.
Рюкзак на плечи, удочку в ближайшие кусты (папа простит) и бегом к мотоциклу. Бензина, правда, до Найквы не хватит, зато наведаться в гости к доктору Гонорову — с лихвой. А там, между прочим, даже телеграф имеется. Да и база сама под землёй, так что в случае нападения есть шанс... если только атаковали с воздуха, а не изнутри... Родди отбросил прочь бесполезные мысли и уже собрался бежать, как совершенно неожиданно — в первую очередь, для себя — замер буквально на полусогнутых. Мучимый внутренней, какой-то звериной тревогой, заозирался и практически сразу понял, что же его насторожило. Лес словно вымер, казалось, даже листва не шуршит на ветру. Кто-то опаснее землетрясения и неестественнее атомного взрыва приближался сюда. Юноша поёжился. Животный инстинкт говорил — беги! Но человеческое любопытство не давало и шагу сделать, потому что... Ухо уловило ровный, нарастающий гул. Тело покрылось мурашками, когда прогалину у речушки медленно накрыла тень. Родди вновь запрокинул голову.
Конец света докатился и до укромных, медвежьих уголков.
Родди икнул и сунулся было протереть глаза кулаками, но побоялся оторвать взгляд от испугавшего всю округу гостя.
— Больше не пью, — пробормотал юноша. Вообще-то со спиртным Родди имел дело лишь тогда, когда этого требовала необходимость, остро-политическая или медицинская. — И с фантастикой завязываю.
Это было бы обидно — иногда на заседаниях Имперского совета невыносимо скучно. С другой стороны, уже совершенно бесполезно, так как, несмотря на обеты, космический корабль — ну, не знал Император не то что такого рода летающих аппаратов, а даже научных разработок для создания чего-то подобного! — исчезать не намеревался. Более того, эта штука решила снижаться. Родди всё-таки зажмурился. Затем медленно открыл глаза. Корабль (размерами он был с истребитель среднего класса) приземлился и нагло сверкал обшивкой на солнце.
А ведь он, наверное, радиоактивный. А ему ведь детей ещё заводить... За спиной раздался треск — юноша обернулся и заметил лишь куцый хвостик улепётывающей со всех ног лесной лани, пришедшей на водопой. Между прочим, ещё один тотем Ни-Эм-Ин. И пример верный даёт... Но Родди тому не последовал, ибо мерный гул сменился тихим шелестом — люк, венчающий аппарат, отъехал в сторону и выпустил наружу хозяина. Родди чуть не стошнило.
— Здрасте, — выдохнул юноша. И он вовсе не приветствовал пришельца.
Тот, надо отметить, имел одну голову, две руки и две ноги и откровенно напоминал человека в маскарадном костюме... инопланетянина. Или болотной грязи — цвет (и это полбеды), а также запах полностью соответствовали. Ещё вспоминались тухлые яйца. Да и свежие коровьи лепёшки тоже. И для полной коллекции — лечебные грязевые ванны Союза Сита. Ах да, их же химические заводы — после посещения сей достопримечательности Родди неделю не разговаривал с отцом и матерью, которые со словами "мальчику будет интересно" сослали сына на чудную экскурсию, когда сами, "болезные", занялись куда как более приятными делами. Простил родителей Принц лишь после того, как те намекнули, что, пользуясь спокойной обстановкой, пытались воплотить мечту Родди о брате или сестре.
— Иди за мной, — просипел жуткий гость на арлеашском.
— А? — юноша отшатнулся. И где же классическое "мы пришли к вам с миром"? Нет, Родди не купился бы, но правила-то игры соблюдать надо.
— Я сказал, раб! Значит, иди! — кажется, существо разозлилось. Вряд ли эта перекошенная рожа была ласковой улыбкой.
— Ага, сейчас, — буркнул оскорблённый до глубины души Император и, заметив, как зеленокожий тянется к чему-то продолговатому на поясе, откатился в сторону. Явно не успел — плечо ожгло. Взвыв от нешуточной боли, Родди, однако, вскочил и бросился в лес — там деревья, они прикроют спину, да и нора, в которую можно забиться, всегда найдётся.
И тут тоже оказался чересчур медлительным — пришелец, только что бывший сзади, стоял впереди и целился в грудь строптивца чем-то, вроде пульта от телевизора. Судя по тому, что раненая рука обвисла плетью и теперь не чувствовалась, транквилизатор. Не прекращая прежнего движения, Родди подпрыгнул с подворотом и выбил оружие правой ногой. Пяткой левой должен был на следующем круге ударить в шею "гостя", но обнаружил себя висящим в воздухе — как в детстве, на первых уроках самообороны. Именно в этот момент юноша действительно осознал, что зелёная вонючка не чья-то дурная шутка, а настоящий инопланетянин, ибо существо держало Родди за лодыжку третьей рукой.
— Я же сказал! — прогнусавил захватчик и встряхнул добычу. Та потеряла сознание — видимо, заработала отрава, да и свинцовый шарик-застёжка по затылку тоже сыграл не последнюю роль.
Глава 2. О методах воспитания: медовый кнут с маком
Из ночи, расцвеченной сигнальными огнями и ярким светом прожекторов на сторожевых вышках (наверное, кто-то из новичков посмелее отважился на побег), его вырвал звонок. Ну да, обычный звонок будильника — настырный как попрошайка на вокзале, занудный словно проповедник в вытрезвителе и ранний как торговец рыбой. Впрочем, шесть часов утра — какая же это рань? Вот было дело, их поднимали в пять. Иногда — в четыре тридцать. А когда у сержанта Рилы Но Кин портилось настроение (что случалось с завидной регулярностью из-за, например, увольнительной претендента на наряд вне очереди, очередной самоволки, попытки по привычке затянуть родной гимн, а не имперский... и из-за других, более или менее серьёзных проступков личного состава вверенного ей отделения) — в четыре. Так что шесть, можно сказать, время для обеда. Но если подходить к вопросу предельно серьёзно, то...
Компьютер пискнул. Следом донеслось:
— Роб? Роб, это действительно ты?
— Я, Хрюша, — младший лейтенант Роберт Сергив свалился с кровати и переполз к стулу, с трудом на тот вскарабкался и сел. Сколько бы страдалец себя не убеждал, что по нынешним меркам он встал тогда, когда нужно, организм самовнушению не поддавался и требовал ещё хотя бы тройку часов для сна. А всё потому, что до того, как в распорядок дня включили подъём в пять часов утра, режим у Роберта был таким же, как у Хрюши: в четыре ночи он только-только подумывал, а не лечь ли ему подремать. Собственно, у Хрюши сейчас было около трёх, если приятель не врал о местонахождении. — Я, я. Можно сказать, во плоти.
Но лучше организму не потакать, лучше встать. Иначе... Сержант Кин, конечно, не явится — она осталась там, где и была: с очередной партией новичков, — но ребята чувство юмора определённо позаимствовали у голубоглазой красотки. С них же станется преподнести Роберту букетик или прочитать лекцию (с демонстрацией практических приёмов) об избавлении от похмелья. Если против первого лейтенант, в целом, не возражал (какая-никакая, а свежая струя в интерьере), хотя выбор подчинённых — парниковая незабудка — сюрпризом не станет, то мириться со вторым юноша не желал. Мало того что он из более-менее спиртного употреблял лишь пиво, так ещё и завязал сразу же после поучительного инцидента в гостинице и прелюбопытнейшего общения с ниэминскими безопасниками.
— Не верю глазам своим!
А это он правильно. Хрюша предпочитал выставлять напоказ свою настоящую и вполне приятную физиономию, когда у Роберта изображение с камеры перед передачей обрабатывалось — за кроликами, принцессами, бородатыми карликами, колдунами и прочей сказочной братией, в которой без труда опознавался хозяин, легко прятались эмоции. Роберт имел слишком много комплексов.
— Ты куда пропал? Я уж решил, что тебя загребли и сообщения вроде "Я в порядке, дела!" отсылаются из-под хрона, как раз для того, чтобы мы начали волноваться.
— Да нет, всё хорошо. Были проблемы со связью.
В этом Роберт лгал — он попросту боялся выбраться в сеть. И вовсе не оттого, что ему запрещали в неё выходит (подобные запреты Колдуна никогда не останавливали), и не из-за боязни подставить друзей — вдруг де на них имперцы обратят внимание (те и без новоиспечённого ниэминца, похоже, следили за всеми и вся — Роберт на днях наткнулся на интереснейшую базу), а страшась вернуться и обнаружить, что никто не заметил его месячного отсутствия. Зря он: ящик был завален письмами, телефон переполнен сообщениями и информацией о непринятых вызовах, пейджер при первой загрузке вовсе рухнул, не в силах донести до владельца все попытки войти в контакт.
— Да и заработался... немного...
— Заработался? — Хрюша поперхнулся лапшёй быстрого приготовления. Картина ещё та.
— А ты деньги откуда берёшь?
— Э-ээ... Роб... — замялся приятель. — А ты где?
— В Найкве, — мрачно откликнулся Роберт. В отличие от ожиданий, друг во второй раз давиться не стал.
— В Найкве? У чернозадых?
— У них, самых.
Лейтенант посмотрел вниз. Так и есть: он снова спал в парадных брюках. Наверное, кто-то его сглазил! Из-за привычки превращать форму в пижаму ему даже пришлось пошить за свой счёт ещё два комплекта (во избежание, так сказать), а без возможности запустить лапу в электронные нычки (их Колдун оставил на чёрный день) затея эта изрядно облегчила карман. С другой стороны, на один соблазн меньше — пиво ни при каком раскладе в бюджет не вписывалось. И спасибо ещё, что родился не женщиной — потратил бы в два раза больше. Им официально помимо штанов полагались и юбки, правда, Роберт так и не понял, когда женщинам следовало те надевать. На сержанте Кин юноша видел юбку единожды, когда прекрасная стерва выходила из кабинета ректора. Зрелище изумительное, хоть и стоившее отделению ночной прогулки под дождём со снегом, однако оставляющее в недоумении: в такой форме реверанс перед Императором не сделаешь (поклоны-приседания не приветствовались с тех пор, как в моду вошли мини и миди), на колено не станешь, да и на параде смотрится так себе.
Роберт стянул брюки и поплёлся в ванную, видеофон прихватил с собой. Всё-таки обработчик изображений — это вещь: и разговор не прерываешь, и без стриптиза обходишься.
— Роб, это что? Душ?
— Да, Хрюша. У меня утро. И через десять минут мне сваливать на работу. Хотелось бы ещё кофейком заправиться. Лучше с булочкой.
Нет! Он точно помнил! Снимал он штаны, снимал! Наверное, кто-то ночью пробирается и надевает их обратно! Ну а как ещё это объяснить?
— И на что тебе такие мучения? — хрюкнул друг. Кажется, он вывалил лапшу на себя: физиономия его с экрана исчезла, зато в динамики добавилось сопение и ругань. — Или настолько хорошо платят?
— Есть такое дело.
— Да? А какие условия? Может, и мне к тебе присоседиться?
— Не уверен, что они сотрудничают с иностранцами. По крайней мере, на долгосрочной основе.
— А ты?
— А я на ПМЖ, — признался Роберт. Всё равно когда-то же надо было это сделать.
— Ты? — не поверил Хрюша. А кто бы на его месте поверил?
— Да, я. Мне сделали предложение, от которого трудно отказаться.
А всё почему? Потому, что незнание закона не только не освобождает от ответственности, но и даёт закону возможность пользоваться тем, что ты не имеешь понятия ни о своих обязанностях, ни о правах. И что в результате? В результате, ты неожиданно меняешь гражданство, принимаешь присягу (в Ни-Эм-Ин это практически одно и то же), попадаешь на курсы выжив... адаптации, где досконально изучаешь закон, знакомишься с обязанностями и правами и даже международными, но с позиции уже не представителя Союза Сита, а через полгода обнаруживаешь себя в звании младшего лейтенанта. Нельзя сказать, что для Империи подобные метаморфозы были в порядке вещей, но и особенного удивления они тоже не вызывали, что Роберта устраивало.
— Это же два года строевой обязаловки! Или ты нашёл способ откосить?
— Речь, кажется, об Империи, — напомнил юноша. — Так что я теперь тоже чернозадый.
И что все прицепились к цвету формы? Стильно, между прочим. Или, может, ассальская "золотая осень" лучше? Или "серая пыль" арлеашцев? Так-то повседневно-полевая у всех одинаковая, такая же как у ситинов парадная, то есть "грязь болотная обыкновенная". Роберт именно в такую сейчас и облачался.
— А ты разве не Робби-колдун? — контраргумент был резонным. — Небось отсрочку по смене гражданства увеличил? Опять же, здоровьице ни к чёрту. А потом и жениться можно. Так, что там ещё...
— Лейтенант! Будем через пятнадцать минут.
Роберт чуть не выронил кофейник, когда пришёл вызов по второй линии. Лицо Хрюши вытянулось. Идиот! Настолько привык, что общается только со своими... а ведь раньше именно Хрюша был свой... Настолько привык, что забыл врубить дозвон!
— Не самый лучший денёк — как-никак карлики в гости прилетают.
Это значит, что к нему через центр ещё доберутся, а вот обратно к дворцу Горькой соли соваться бесполезно — развернут. Придётся окраинами двигать. Но им туда и надо.
— Жду.
— Во что играешь, Роб? — как хорошо, что друг не силён в рлане, официальном языке Империи. Иначе б... Да ничего иначе не изменилось бы.
— Поймай Золотую Рыбку, — буркнул Колдун.
— Что? — глаза приятеля засияли от восторга. — Неужели кто-то додумался сделать игрушку? Ссылку кинешь?
— Хрюша! Ты гений! — А ведь это действительно была отличная идея. План "Б", если сегодняшний "А" вдруг де провалится! — Обязательно кину. Только позже. Мне и впрямь пора.
