Странным было то, что смысл этих фраз я понял прекрасно, но они были произнесены на языке, которого я не знал и слышал впервые. Мгновенно множество мыслей пронеслось в моей голове:

"Что за когорта "Неуязвимых"? Что за АРАН Земли? О такой когорте я никогда не слышал, а такое странное имя ..."

"АРАН Земли" было похоже на имя, но какое-то чужеродное, непривычное для слуха. А уж "команда пробуждения", "код опознан"? Были вообще незнакомы мне. Что они значат? Что это за язык? Почему я понял сказанное, не узнав языка? Я покрутил головой и удивлённо посмотрел на мать. Хотел спросить у неё об этом непонятном, но посмотрев на неё, передумал. Её отсутствующий взгляд говорил о том, что она мысленно находится далеко, реалии этой действительности её не интересуют. Я просто обнял и поцеловал мать. А она сидела, задумавшись, ответила на мой поцелуй рассеяно. Встав с моего ложа, мать простилась, сказав мне о своём намерении остаться здесь в родовом имении. Замкнувшись в себе, она покинула мои покои. Эх, если бы я тогда знал, что простилась мы с ней навсегда? Но будущее скрыто от нас. А благо это или нет? Мне судить трудно. Больше ни живой, ни мёртвой свою мать я не видел. Только её надгробная плита в склепе родового поместья должна была мне заменить её, но это было невозможно ...

Глава 7.

В этот же день мы с дедом покинули ставшее местом скорби для меня родовое поместье. Дед вернулся к управлению сложным и беспокойным объединённым государством, а я начал свою службу в рядах малой манипулы кандидатов в "ролы" продолжая свой путь воина. Для меня указ деда о назначении меня наследником престола, прошёл незаметно. Я был среди тех, кто жил по законам "ролов", а им интриги светской власти были без интереса. В малой манипуле кандидатов в "ролы" всё было не так, как и в военной школе для "высокородных". Нас разбили на соты, десять щитоносцев, десять копьеносцев и десять меченосцев. Для отбора в каждую десятку существовали критерии, это были не умение владеть указанным оружием, каждый из нас всем этим владел неплохо, а отбирали в эти десятки чисто по физическим внешним данным. В щитоносцы брали невысокого роста, коренастых и крепких ребят. Копьеносцы были выше всех по росту, а в меченосцы отбирали самых сильных и габаритных ребят. Орудовать одновременно мечом и щитом дело не лёгкое. Луки нам не доверили, лучниками были шестеро наших наставников, действительных "ролов". Я был невысокого роста, обладал крепкой ширококостной фигурой, по этим признакам и попал в щитоносцы. Получив полутораметровой высоты тяжёлый щит, очень позавидовал копьеносцам, но изменить природу не мог.

Почти одну декаду мы сумели потренироваться, а затем нас бросили на подавление бунта в город ЛЕАС на севере нашего материка. Этот город раньше был столицей одного из мелких государств, существовавших до создания моим отцом нашего объединённого государства материка ОВАТ. Хочу сказать, что бунты, акты неповиновения и недовольства вспыхивали именно на территориях бывших государств. Присоединённым всегда кажется, что их обделяют. Кого точно обделили, так это бывших местных чиновников и правителей. Властелин заменил их выходцами из ВИНЗОРА. Оно и понятно, зачем оставлять чужих ставленников? Но отстранённые с потерей доходных мест не могли смириться, вот и устраивали заговоры, сеяли смуту. Простой люд всегда верит тем, которые говорят громко и страстно, вот и участвовал в бунтах. На подавление бунтов Властелин бросал "ролов" манипул округа и дружин. Они локализовали очаг неповиновения или бунта, а нас малую манипулу кандидатов в "ролы" бросали чистить окружённый город. К странной системе обучения "ролов" я уже привык. В своих учебных программах они считали, что теория это то, чему учит сама суровая жизнь, поэтому всё познаётся только в реальной обстановке схватки или боя. Тот, кто гибнет в ней, просто ни к чему не пригоден. Руководствуясь этими постулатами, на учебных тренировках использовали боевое оружие и также нас бросали подавлять бунты. Так и учили, не боятся человека с оружием и крови, которую мы проливали обильно.

Вот пришёл и мой черёд постигать эту науку воина, безжалостного "рола". За один день, до конца первой декады моей службы в малой манипуле кандидатов в "ролы" нас и перебросили в город ЛЕАС. Манипула северного округа и две манипулы дружины этого же округа, прибыли на место раньше нас. Они плотным кольцом окружили мятежный город, отрезав его от остальных территорий. Всех кто пытался прорваться из него, они отбрасывали назад в котёл бунта. Других действий не предпринимали, ждали нас. Мы и приползли. Это было не удивительно, шли ускоренным пешим маршем с полной выкладкой первый раз на такое большое расстояние. Уже ничего не соображая, сосредоточенные только на том, что нужно всё время передвигать налитые тяжестью камня ноги, добрались до места назначения. Получив команду "привал", упали на землю в полном изнеможении, ещё не зная, что этот бесконечный марш закончился. Когда узнали, то кричали от счастья. А затем..., уснули. Забыв о пустых желудках.

Сутки сна и всё прошло. К вечеру все уже ожили, суетились, подгоняли обслугу, требуя положенную пищу. С рассветом нас двинули в город. Четырёхдневная осада, отсутствие подвоза продовольствия, прочистили мозги многим, но не всем. Отдельные здания, превращённые в опорные пункты обороны, приходилось брать штурмом. Фанатов и глупцов всегда хватало. Те, кто заварил всю эту кашу, скорее всего или покинули город до его взятия в кольцо, или затаились, оборвав все связи с мятежниками. А нам пришлось вразумлять мечами тех, кто решил драться до конца. Не нужно думать, что это были неуклюжие, не умеющие держать меч, люди из глупых горожан. Нет! Это были в основном бывшие стражники или воины местных господ и столичного гарнизона. После объединения в единое государство отец распустив старые формирования стражников и воинов государств, предложил всем, кто хотел служить дальше переехать в другие места. Он произвёл перегруппировку, отправив всех служить в чужие края. Большинство согласилось, но не все. Наверно у них были причины остаться в городе, теперь они стали боевой силой бунта, обречённой драться до конца. Переговоров с ними никто не вёл, разбившись на соты, мы атаковали такие дома. Во время одного из штурмов и произошёл со мной странный случай ...

Глава 8.

... Четырьмя сотами мы атаковали большое здание городского арсенала. Это был уже третий мой бой. В этом здании собрались все заговорщики, которые уцелели в предыдущих боях. Можно сказать это был последний крупный очаг, где засели бунтовщики. Почему так решил? Просто сделал выводы из утренней речи старшего наставника перед нашим строем:

— С завтрашнего дня начинаем прочёсывать город с целью поиска затаившихся бунтовщиков. Чем быстрее управитесь сейчас, тем больше останется у вас времени на отдых. Вперёд!

Мы и начали штурм здания. Быстро сломив сопротивление, проникли в здание. Дальше бой распался на отдельные очаги. О боевом порядке пришлось забыть, все вынуждены были сражаться мечами. Я справился со своим противником и оказался в переходе с множеством ответвлений. Осторожно двинулся вперёд, держа меч наготове. Как оказалось не зря. Из-за поворота на меня набросилось двое. Они наседали, упорно тесня меня, я отбивался, как мог. Всё внимание сосредоточил на них. В этот момент за моей спиной открылась дверь и оттуда выскочила женщина. Краем глаза я заметил её, но не обеспокоился. Женщина, по моим соображениям, опасности представлять не могла. Здесь уместно уточнить, что боевые доспехи "ролов" со спины никакой защиты не имеют, только шнуровка панциря. Никогда "ролы" не отступали, не поворачивались спиной к врагу, только всадник из "высокородных" имеет накладной панцирь на спине. Для меня это могло окончиться плохо, выскочившая сзади меня женщина держала в руке широкий кинжал. Да и держала она его умело, моя незащищённая спина была в её полной власти, сделать я ничего не мог. Двое моих противников атаковали меня безостановочно, не давая возможности отвлечься и защитить спину. Мгновенно, всё осознал, принял уготованную мне участь. Женщина ударила умело, со знанием дела. Это удивило, но я почувствовал только небольшой укол от входящего в моё тело на уровне шеи кинжала. Что произошло с женщиной за моей спиной, не видел, видел только застывшие, на мгновение, лица атаковавших меня противников. Меня поразили их полные ужаса глаза, а спустя мгновения какая-то сила подхватила их и ударила о стенки перехода. Изломанные тела моих противников, сползли по стенам и застывали бесформенными грудами. Обернулся назад и увидел ещё одно изувеченное тело, неповреждённое лицо женщины было искажено гримасой страха. Долго любоваться поверженными врагами мне было некогда. Кинжал успел нанести мне рану, из неё хлестала кровь. Отрезав своим мечом, кусок ткани от платья женщины, попытался перевязать свою рану, это не удалось. Знал, что нужно срочно остановить кровь иначе ..., но об этом старался не думать. Кружилась голова, держась за стену, брёл в поисках лекаря. Странные ощущения охватили меня. Казалось, будто рана закупоривается изнутри, кровь уже едва сочилась. Исчезло головокружение и слабость. Я уже более бодро вышёл из дома и тут же наткнулся на повозку нашего лекаря. Его помощники осматривали раненых, мазали мазями, обрабатывали настойками раны, заматывали их полосами ткани. Если раны были сложными, звали лекаря.

Подошла моя очередь. Помощник лекаря снял мою повязку, промыл рану, протёр её и замер, открыв рот. Я рану не видел, видел только его изумлённое лицо. Не говоря ни слова, он побежал к лекарю и что-то взволнованно говорил ему. Вернулись они вместе. Теперь изумление отразилось на лице лекаря. На меня внимания они не обращали, общались между собой. Вскоре бросив заниматься остальными ранеными, возле меня толпились остальные помощники лекаря. Раненые возмущенно загалдели, лекарь накричал на помощников и они разошлись. Ушёл и лекарь. Его помощник, занимавшийся мной, помазал чем-то рану, даже не забинтовав её, отошёл от меня. А я встал и пошёл к месту сбора. Чувствовал себя хорошо, рана не болела и не беспокоила. Это тогда заставило меня задуматься, но только на мгновение, затем мысли о ране выбросил из головы. Вернулся к ним позже.

Бой закончился, пленных мы не брали, да никто из бунтовщиков и не сдавался. В этом бою мы потеряли пятерых, но это был наш удел, к такому были готовы все. Смерть была невестой "рола" и приходил такой миг, когда каждый попадал в её объятья.

Зачистили город, оставили после себя горе и трупы, а через декаду снова были на марше. Наш ждал новый город. Ведь мир и покой в государстве был делом сложным. Говорили, что всё хорошо, что все рады и счастливы, а "ролы" метались по территории бывших свободных государств материка ОВАТ, мечами поддерживая эти слова об общем счастье и согласии.

Во время одной из таких миссий прибыл гонец от Властелина с личным письмом для меня и приказом для старшего наставника. Развернув свиток, прочёл короткое письмо, написанное дедом лично:

"АРЕТ! На нас обрушилось новое несчастье. Умерла твоя мать. Мне пришлось похоронить её тело, не дожидаясь тебя. И так с момента её смерти до погребения тела прошло почти две декады, если учесть время на путь гонца к тебе, и время необходимое на дорогу тебе, получается слишком долго. Прости меня внук, но иначе поступить я не мог. Теперь из нашей семьи нас осталось только двое. Тебе дадут отпуск, ты можешь выехать в наше родовое поместье. Там в склепе покоится тело твоей матери, моей истинной дочери. Скорблю вместе с тобой.

Твой дед"

Я сидел, бездумно смотря на огонь горящего костра. Моей матери не стало! Эта мысль болью отзывалась в моём сердце. Уже двое самых близких мне людей покинули меня, увы, навсегда. Как с этим смириться и жить? Наверно в молодости всё переносится иначе. Легче? Не знаю! Ведь я был молод, и судить могу, только опираясь на свои чувства и знания, это был опыт первой боли от потерь близких мне людей. Долго горевать не мог, получив разрешение от старшего наставника, выехал в ночь, всё равно спать бы не смог. Дорога отвлекала от грустных мыслей. Ехал с короткими остановками, мой путь лежал в родовое поместье моих предков династии АРИДОВ ...

Глава 9.

... Две могильные плиты в склепе родового поместья скрыли тела двух дорогих мне людей. Этот склеп всегда навевал на меня страх ещё в детстве. Став старше я научился этот страх загонять вглубь, но изгнать его совсем, так и не смог. Поэтому в склепе долго не задержался, но покоя не нашёл и во дворце родового поместья. Мне постоянно слышался топот моих ног, когда я бежал встречать отца. Он подхватывал меня, подбрасывал вверх, я визжал от счастья и страха, пока снова не оказывался в его руках. Эта картина постоянно стояла перед моими глазами и гнала прочь от входной залы. Но покоя не находил нигде. В спальне отчётливо слышал запах матери, когда она склонялась надо мной и будила нежным поцелуем в лоб, когда целовала меня вечером, желая спокойной ночи. В обеденном зале слышал смех и наши разговоры за редкими совместными обедами. Бежал от этих воспоминаний, ночь провёл на террасе так, и не сомкнув глаз ни на один миг. Утром едва рассвело, покинул родовое поместье, ехал прочь, не оглядываясь, за спиной оставив счастливое детство, радость и могилы дорогих мне людей. Я не просто уезжал, а бежал прочь и возвращаться не собирался ..., не собирался ...

... Вернулся в малую манипулу кандидатов в "ролы", как домой, застал её на отдыхе. Правда он был недолгим, четыре дня и новое назначение, новый бунт позвал нас в дорогу, в новый бой. Смерть матери сильно повлияла на меня, я потерял всякую осторожность и без раздумий лез в самое пекло боя. Так думали все, кто окружал меня, но моё безрассудство было осознанным, я помнил о том бое в здании арсенала города ЛЕАСА. Тогда, я получил удар кинжалом от женщины, рана должна была быть смертельной, но я отделался небольшой потерей крови, удивлением лекаря и его помощников, на их глазах рана затягивалась. Теперь на её месте не осталось и следа. Но не это удивляло меня, меня удивила мгновенная гибель этой женщины и двух её сотоварищей. Эти изломанные тела я запомнил хорошо, а объяснить их смерть так и не смог. И вот теперь я ставил опыты. На себе. Каждый раз происходило одно и то же, мои враги погибали от страшных невидимых ударов, ломавших их тела. Получаемые мной раны были неглубокими и быстро затягивались сами. Помощники лекарей уже по привычке только обтирали кровь, мазали рану и отпускали меня. Они знали, что в их внимании я не нуждаюсь. Эта неуязвимость удивляла меня и делала бесстрашным, безрассудным. Именно тогда я и поверил в то, что это души моих родителей оберегают меня.

В столице были небольшие храмы всех четырёх Богов, я всегда, когда бывал в столице, посещал храм Бога леса, в чертогах которого находились души моих родителей. Приходя в храм, ставил на алтарь Бога леса, свежее срезанную ветвь с большого дерева, росшего возле входа в храм, так выражал своё признание душам моих хранителей. Но было ещё одно, чего объяснить не мог. Во время тренировок, учебных боёв со своими товарищами по учёбе, я, если был невнимателен или неловок, получал незначительные раны, которые так же быстро зарастали, но никто из моих учебных противников не пострадал от неизвестной силы. Создавалось впечатление, что мои хранители безошибочно различали врагов и товарищей по обучению. Уничтожали первых и не трогали вторых. Такая разборчивость в моих глазах была основой их божественной сути, и я верил в наличие божьего промысла. Верил в Бога. Так и жил все это время. Но в один из дней всё изменилось, произошло то, что изменило, мои устоявшиеся убеждения в божественной защите моего тела и заставило вспомнить тот первый раз, когда я надел кольцо, подарок матери. Я вспомнил и те непонятные слова, что прозвучали в моей голове и воина со странным лицом, лысый череп и один глаз в центре лба, он часто сражался рядом со мной, прикрывая меня. Вспомнил потому, что увидел его лицо снова ...