Зон@. Книга-1: "Аномалия"

— То военные, — уверил блатной.

— Покажи!

— Те это надо... всё?

— Что — и конкретно? — требовалось в свою очередь уточнение проводнице.

— Не дури!

— Сам с подельником — чревато, — положила проводница на стол листок.

— Это что и кому?

— Тебе и твоему спутнику подарок от меня на память, — заявила проводница, присовокупив. — Я вас не видела, а вы никогда не садились в мой вагон! Иначе — чревато!

Блатной не сдавался. Он перевернул лист бумаги формата А4. На нём имелись две чёрно-белые фотокарточки с соответствующим текстом приписки, пришедшие по факсу. Технический прогресс не вселял уверенности в действиях беглецов, но ничего не поделаешь — приходилось мириться и подстраиваться.

— Вот так рожи! Одно слово — бандиты! — выдал гость. — Ещё кто знает в вагоне — надлежит повесить в тамбуре?

— А ты догадливый, Варвар...ин... — залепила проводница.

— Цыц ты...

— Чё — ты кому!? — пригрозила дёрнуть за стоп-кран проводница. Она сразу дала понять: не сдаст, если беглый зек уступит ей в дальнейшем.

— Лады, разбежались...

— Погоди, "служивый"!

— Короче...

— Пермь — шлагбаум! Дальше край — каждый сам по себе!

— Без базара, красавица!

— И это — не вздумайте попутчиц в купе брать в заложницы!

— Как можно — мы ж их охрана, — искал блатной глазами оружие, припрятанное проводницей в купе у себя.

— Выдам при высадке, выкинув в последний момент в сумке челнока!

— Ну, гляди — сама ляпнула! Я тя за язык не тянул! Долго и далеко чухать?

— Пару часов — и на месте...

— Ну, ежели опосля сдашь — узнаю — самой край! Из-под земли достану — на конечном пути следования! Если не ошибаюсь — Воркута, а не Ухта!

— Ох ты...

— Во-во — ух ты — там и сойдём — не раньше! Носом чую: в Перми засада — запалимся, и ты с нами!

— Так не пойдёт!

— Тогда и поезд с твоим вагоном!

— Хм, угоните — не смешно! Не магистраль — железка! Одна колея!

— Вот и договорились...

— До чего?

— Попутчицы валят в Сыктывкар, а мы чухаем чуть дальше до Ухты и на этом край — разбегаемся окончательно и бесповоротно!

Заявление блатного означало: им соседствовать ещё целые сутки пути — не меньше.

— Ладушки... — молвила дрожащим голосом проводница.

— Боле не пей — худо буде, — предупредил блатной. — На вот... лучше попыхти!

Он сунул ей сигарету со специфической начинкой.

— Рекомендую — мне лично всегда помогает там, куда не доеду на этот раз, — не желал он ехать до Воркуты. И даже дал прикурить.

Проводница задымила.

— Я пошёл?

— Да пошёл ты... — выдала в сердцах хозяйка.

— Вот и разбежались — пока...

Проводница обкурилась, захотелось прилечь — её неожиданно потянуло на сон.

Вернулся блатной нескоро, но как только в купе уехала в сторону дверь, оживился подельник на верхней полке.

— Чего там? Как обстановка, Варвар?

— Цыц... — сунул он ему скомканный лист бумаги. — Зацени!

Хакер уставился на собственное фото.

— Поди, узнал харю!

— Твою, что ли?

— Не очень — т-с-с... — указал блатной на спутниц. — Не разбуди!

— Знать сходим в Перми?

— Нет, напротив валим до Сыктывкара...

— Правда!? — выдал на повышенных тонах юнец.

— И далече чалим до Ухты!

Радость сразу улетучилась.

— Лови момент, молодой, у тя целые сутки впереди — почти! А там придётся те разбежаться с твоей новой "тачкой"! Сколько их ещё будет у тя в жизни — шибко научишься "угонять"!

— Намекаешь на захват заложниц?

— Не глупи — нам лишний балласт ни к чему — идут по следу легавые — наступают на пятки, суки! Двинем налегке! Как там Интернет и банк в нём?

— Батарея сдохла — требуется подзарядка!

— И всё?

— Ну да, остальное — мои проблемы!

— Говно вопрос — время есть, занимайся делом, всё иное — неприятности — беру на себя!

Ладе не спалось, она замерла точно мышка в норушке, не подавая вида. С одной стороны хотелось кричать и реветь как белуге, а с иной — не могла себе этого позволить. Ещё бы — мать оказалась права — им не требовались попутчики, а она сама нашла приключения себе и ей на голову — того и гляди: оторвут — а также на иную точку опоры. Сжала зубы, и сильнее зажмурила глаза, незаметно натянув одеяло на голову. Очнулась, когда поезд качнуло, и они встали.

— Приехали — Пермь, — подался блатной из купе, наказав подельнику следить за женщинами. — Чтоб ни одна никуда — понял!

— Ага...

— Не ага, а так точно!

— И никак нет!

Демонстрация кулака блатным вернула юнца в жуткую реальность.

...Проводница не спешила выходить на перрон из вагона. В купе и застал её блатной, отвесив звонку пощёчину.

— Руки... — выдала та.

— Вверх, — улыбнулся блатной скалясь.

— ...убрал! — прибавила проводница чуть погодя.

— Пермь — ваш выход, мадам!

— Как дам! — схватила она флажок.

— Я постою рядом — ага? — предложил блатной почётный эскорт.

— Валяй, но не дурака!

— Нет базара — слово дал — сдержу!

— Я погляжу...

— Вашу руку, — подставил блатной локоть.

— Сказала же: отвали, кобелина! Руки убрал!

— Надо же, как заговорила! Я что — не люди! Так не нелюдь!

— Сказала бы я те, кто ты, да обидишься и дров наломаешь, дровосек!

— Не на лесоповале — работай!

Проводница покинула вагон под присмотром прапорщика. Тот закурил, пуская клубы дыма, пряча за них лицо. Пассажиров не было видно.

— Здесь точно садятся?

На вопрос не пришлось отвечать. Явилась бригада монтажников-сцепщиков, подкатив на тепловозе с хвоста состава.

— Вернись... — молвила проводница. — В вагон!

— А где — я всё прощу? — ухмыльнулся блатной.

— Не дождёшься — перебьёшься!

— Ништяк, — впрыгнул на ступеньки прапорщик.

Вагон отцепили и погнали на запасной путь. В Перми никто не выходил.

— Неужто все едут до Сыктывкара?

Проводница не была настроена на общение с ним. И блатной предложил ей по такому случаю очередную сигарету с сюрпризом. Она повелась.

Их прицепили к поезду на Воркуту. Вот тут и появился первый новый пассажир.

— Моя вагон N13, — залопотал он на ломаном русском языке.

— А, чурка — хуй...вейбин? — отпустил шутку блатной в его адрес.

— Сам ти — цурка!

— Кто я, — послышалось иное слово и короче на заглавную букву собеседнику.

— Моя повторить — урка!

— Ваш номер полки 36, — вставилась проводница.

— А, парашник! И гонишь порожняк! — продолжил шутки в том же духе с запашком блатной.

— Моя твоя совсем худо понимать — однако! — выдал узкоглазый пассажир, нисколько не обидевшись. Он больше знал, чем говорил, прикидываясь несмышлёным дитём тундры заполярного круга вечной мерзлоты.

— Куда едет — до куда?

— До Ухты!

— Ух ты...

— Или — ох ты!

— Проводник пригодится!

— Чё?!

— Шутка — работай, — кивнул блатной ещё на одного пассажира странного вида.

Тот смахивал больше на бомжа. Проводница ничуть не удивилась. Похоже, здешняя публика, направляющаяся в Воркуту, имела специфический вид и вкус с пристрастиями в одежде. Тип оказался в костюме жителя солнечного севера из заполярного круга — оленьих шкурах и унтах на ногах, да аналогичной шапки из меха, сползающей на глаза. Он сунул комок глянцевой бумаги проводнице. В нём едва угадывался билет на поезд.

— Предпоследнее купе — полка N29! Не перепутай — приду, проверю!

Пассажир ни слова не проронил.

— Ау, не в тундре, чурка, — выдал по обыкновению блатной.

— Варвар-р-р... — скорее прорычал по-звериному, нежели молвил на человеческом языке залётный гость севера, и, шатаясь неуверенной походкой, скрылся в указанном месте.

— Отправляемся, — громко молвила проводница.

Состав нового поезда тронулся, и она закрыла дверь на ключ.

— А ты ничего — молодцом, — подмигнул хитро прапорщик.

— Забудь — сам говорил: мы незнакомы, и даже не встречались, — зло молвила проводница.

— Ухожу-ухожу-ухожу... — поднял вверх руки блатной до уровня плач с раскрытыми ладонями, а затем повернулся и свёл их за спиной на пояснице, наклоняя дополнительно вперёд голову, касаясь подбородком груди.

— Клоун — маски-шоу, — чуть заметно проступила невольная ухмылка на лице проводницы.

— Шут — ещё куда ни шло, но не ментазавр-р-р... — сподобился Варварин на произношение "оленевода", заскочившего в вагон последним — вслед за иным чуркой — дитём крайнего севера.

Хакер заждался.

— Убрал — живо, дурило, — приметил блатной у подельника пистолет. — Я те... Ты в своём уме!

— Мне надо выйти...

— А, сцыканул, парашник! Очко сыграло — порожняк погнал!

Блатной уступил. Хакер сменил его в тамбуре, следуя в туалет. Из последнего вагона неожиданно вышел представитель одного из малых племён Коми-Пермятского округа.

— Гражданина... насяльника...

— Чего ещё? И пристал, а? — нагородил хакер, отбрыкиваясь от невольного собеседника. — Какие проблемы?

— Однако...ся нет пока...

— Вот и иди — спать! Утро вечера мудренее, как у нас русских людей говорят!

— Здесь иной край — суровый и...

— Извини, в другой раз, земляк, — не было мочи терпеть "лейтенанту". Он скрылся в туалете. Лицо горело, не помогла и холодная вода из-под крана, после чего перешёл к иной процедуре — сел на толчок и... призадумался. Хакер намеревался покинуть блатного, но как это сделать в тайне от него и незаметно — с наименьшими проблемами и потерями? Сильно напрягся. В итоге ему пригодилась бумага с их фотокопиями. Их и смыл в дыру в полу, спуская воду на шпалы.

— Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, ехал поезд запоздалый! Ту-ту-у-у... — затянул про себя хакнутый. — Гейм-Овер!

Вместо "THE END" можно было использовать "ХАНА". С данными мыслями он снова столкнулся в тамбуре с тем самым пассажиром.

— Насяльника...

— Ну, чё те, убогий, а? — не сдержался летёха.

— Моя это... однако...

— Ну же, короче, а то спать охота! Охотник что ли — ехать тундра к оленям? Как звать — величать?

— Перкосрак...

— Чего... ты сказанул ща и кому? То мне — я!?

— Нет, мой имя — от отца досталось!

— Не понял шутки юмора, умора, — затупил хакер.

— Перкосрак — переводится как — Первая космическая ракета...

— Бывает, но не у всех проходит! Не обижайся! Отца-то как звали? — заинтересовался хакер семейными традициями малых народов крайнего севера крещённого советской властью рабочих и крестьян после староверов-пилигримов.

— Пофистал...

— Как-как?!

— Победитель фашизма Иосиф Сталин!

— Железная... логика! На этом всё или сёстры-братья имеются? — понравилось вдруг хакеру общение с чуркой.

— Желдора — железная дорога! И Кукуцаполь...

— Кто — предок из племени ацтеков или майя?! — озадачено выдал хакер.

А вот чурка озабочено:

— Кукуцаполь — кукуруза царица полей!

— И это на крайнем севере, где ягель и олени!?

— А есть ещё моя один брат — Урювкос...

— Урюк, что ли — тюрка — чурка?

— Ура, Юра в космосе!

— Вау... — только и мог молвить хакер в виду отсутствия словарного запаса.

— Собака...

— Кто? Ты кому это — мне, чурка!

— Сам ты оно! Моя...

— Помню — Перкосрак! Туалет свободен — иди!

Житель крайнего севера умаял хакера — того тянуло на кровать — хотелось спать. Он вдруг ощутил недомогание. Спутник ещё чего-то пытался донести до него, но парень укрылся за дверью купе у женщин. Оппонент замер. Чурка постоял, и не стал тревожить тамошних пассажиров, уловив: себе дороже, и хуже, чем в ином случае, о котором стремился поговорить с летёхой.

— Ай, шайтан! — выдал сам в сердцах.

Окончание ночи обещало быть неспокойной. Обошлось. Ничего страшного не произошло — все пассажиры находились на своих местах. Проводница провела поверку, заглядывая ко всем без исключения, задержавшись исключительно у вояк-забияк. Стрельнула сигарету у блатного.

— Понравились?

— Ага, затягивают, — утвердительно кивнула проводница.

— Тогда не особо, ещё пригодится голова на плечах! Далеко Сыктывкар?

Хакер оживился, открыв глаза, и чуть приподнял голову с подушки.

— Ближе к вечеру, а Ухта — ночью.

Солнца в окне не было видно, зато кругом густой туман, как молоко.

— Аномалия... — тихо отметила проводница.

— Не впервой!

Она содрогнулась.

— А что так — причина? — желали знать попутчики.

— Зона... — обескуражил её ответ блатного.

— Какая ещё зона?!

— Ну, уж не строгого режима! — бросила в сердцах гостья, удалившись.

Оживилась Лада. Мать пока спала.

— Никак не слыхали про пермскую аномальную зону, куда уфологи ходят в экспедиции, как на работу! По данному случаю и я с мамой двинула в Сыктывкар!

— Чего это она несёт? — покосился блатной на хакера. — Сколько чухал здесь ранее, ничего и в помине не слыхал!

— Слушай и не перебивай, — посоветовал юнец.

— У нас люди пропали в "зоне" — строители-работники — монтажники, возводящие вышки...

— Нефтяные?

— Мобильной связи — МТС...

Блатной потеребил затылок.

— Сказки это всё — обойдётся! Я везучий по жизни!

— Ты — не смеши, — не сдержался подельник.

— Скоро убедишься — все, — заверил блатной.

Байки с утра пораньше продолжились, разговор Лады поддержал летёха.

— А знаете что...

— Нет, говори, — выдал блатной. — Я тут ночью столкнулся с одним редким типом...

— Чуркой, что ли? Так не новость!

— А в курсе, как звать, Варвар?

— Зачем мне это — и всем в купе?

— Ну, знать многое пропустил, прапор, — продолжил общение хакер, желая немного развеселить Ладу, а заодно разрядить возникшее напряжение в отношениях. — Его имя — Перкосрак!

Блатной аж подскочил. Ему вдруг стало интересно.

— Что за блатата, салага?

— Правду сказал — чистую, как в суде — и только!

— Гм-хм...

— Перкосрак переводится как первая космическая ракета! Каково? У него и братья с сестрой есть — их отец назвал, а уж того дед обозвал — укатаетесь со смеху!

— Ну, гони далече...

— Пофистал...

— Это чё ж получается: чурка — Перкосрак Пофисталыч? Или фамилия по имени отца — Просвистал, — зашёлся прапорщик, схватившись за живот от смеха — надрывался.

Заворчала недовольно бизнес-леди. У неё от шума трещала голова, и казалось, налита из свинца. С веками на глазах та же история.

— О-о-ох... — застонала дамочка.

— Ма, ты как? — засуетилась дочь подле неё.

— Пи-и-ить...

— Ага, я мигом! — принесла Лада кипятка. — Кофе — пей!

— Не поможет, — качнул отрицательно головой блатной. — Хотя ежели добавить в него кое-что покрепче — иное дело!

Дамочка пригубила горяче-горячительный напиток, и кровь забурлила по жилам с новой силой, разгоняя приятное на восприятие тепло.

— Хорошо-то как... — заявила Альбина, очнувшись.

Глаза вылезли из орбит при виде мужчин наверху.

— А это кто и откуда?

Взгляд адресовался дочери.

— Ау, ма! Я здесь, — мелькнула та перед ней. — Али запамятовала! Их нам подкинула проводница до Перми...