Руки Судьбы

Третий этаж, пожалуй, был более интересным, но эльфийка, недоброжелательно косившаяся на мага, пока он изучал второй этаж, на сей раз решила не давать ему шанса. Рейнольд решил позволить девушке удовлетворять свое любопытство, и не стал тратить время на изучение третьего этажа. К слову, сам некромант считал, что во всех бедах Тарши следует винить сумасшедшего мага воздуха, который удовлетворял свои извращенные потребности за счет кучки деревенских дурачков, заморочив им голову своими иллюзиями. В эту картину слегка не вписывалось боевое мастерство зеленых плащей и явно недешевые артефакты для перемещения по лесу, но некромант не собирался позволять мелочам разрушать стройную теорию. Изучение храма убеждало его в относительной безопасности этого места, и хотя он оставил по паре своих слуг на каждом этаже, он не предполагал, что им грозит нападение. Люди — существа громоздкие и не могут не оставлять следов. А кроме мага воздуха внутри явно никого не было.

В общем, на третьем этаже была еще одна лестница (почему бы им просто не сделать одну?), и... фиаско. Она вела на чердак — место грязное, темное, несмотря на внушительных размеров дыру в потолке, через которую падал солнечный свет, и практически пустое. А хуже всего, что следы мага воздуха обрывались. Тарша забавно пошевелила ушами. В эльфийской мимике некромант не разбирался совсем (до встречи с госпожой Тиагарой он видел живых эльфов редко, и выражения их лиц практически никогда не менялись), но он счел это знаком раздражения. Забавным знаком раздражения, который заставил его хмыкнуть. Эльфийка бросила на него злобный взгляд, но затем на ее личико вернулось более привычное спокойствие.

— Есть идеи, куда он мог податься? — спросила она.

— С чего мне знать об этом? Взлетел, наверное. — протянул он, — Думаю, это был тот аэромант.

— Ты же маг. Разве вы не чувствуете заклинания? — эльфийка определенно была недовольна тем, что здесь нет следов, способных пролить свет на ее похищение. Чердак был сравнительно более чист, видимо благодаря тому, что здесь спокойно гулял ветер, дувший из трещин в крыше.

— Чувствуем. Когда их применяют. Или когда они очень сильные, — ответил Рейнольд, — Не тот случай.

Ответом ему был вздох. Эльфийка с тоской посмотрела на большую дыру в крыше, но было ясно, что даже с ее атлетическими способностями, до нее не добраться. Внезапно, она метнулась куда-то в темный угол. Свет солнца, продолжавшего катиться на запад, туда почти не проникал, и некромант не сразу понял, чем ее интерес вызван. Когда он присмотрелся, то увидел, что куча мусора, которая там лежала, на самом деле оказалась матрасом Рядом с ним валялись обгрызенные куриные кости, хлебные крошки, какие-то корешки, а так же мешок, который эльфийка и принялась драконить. Внутри него обнаружилась бритва, много грязной мужской одежды, пара склянок с зельем магической энергии, и прочие бытовые мелочи. Еще один кусочек мозаики встал на свое места. Действительно, как некромант и предполагал, погибший иллюзионист следил за судьбами своих жертв.

"Должно быть, он вызвал свою шайку, когда увидел меня", — заключил он. Настроение слегка улучшилось. Никакой мистики, всего лишь обычная человеческая порочность.

Ничего не найдя, они вернулись на третий этаж. "Улов" на нем был не настолько богатым, как рассчитывал некромант. Там было три больших комнаты. Одна из них, возможно, когда-то была библиотекой; стеллажи уцелели, но от самих книг осталась только пыль. Некромант пожал плечами, — не стоило ожидать многого от бумаги. Если бы книги были ценными, их бы заколдовали, а если бы их заколдовали, то храм бы давно кто-то нашел. Впрочем, не исключено, что его уже находили и унесли отсюда все ценное. Кельхара ведь храм интересовал как памятник древности, а не хранилище ценностей. Некроманту подумалось, что он мог узнать об этом месте от какого-нибудь другого, более удачливого охотника за древними сокровищами.

Эта идея подтверждалась и изучением двух соседних комнат — одна явно была разграблена. Об этом свидетельствовал распечатанный тайник в виде вмурованного в стену сейфа, который грабители даже не потрудились закрыть. Впрочем, унесли они не все. Некромант подобрал пару гротескных статуэток, изображавших каких-то страшилищ. Каменные монстры не привлекли грабителей, но насколько некромант знал своего нанимателя, его бы они заставили плясать от радости. Изучив третью комнату, Рейнольд нашел еще пару таких же, а также обломки каменных табличек, покрытых непонятными символами. Их было довольно много, но некромант не ленился подбирать каждую, справедливо полагая, что чем больше соберет, тем больше ему за него заплатят.

Второй же этаж обернулся разочарованием. Это действительно были кельи монахов, и жили те очень аскетично. Настолько, что единственным, что сохранилось от их имущества, кроме кроватей были разбитые глиняные сосуды. Подумав над их предназначением, некромант пришел к выводу, что может быть это были ночные вазы. Он побрезговал их собирать, взяв один более-менее целый экземпляр, чудом сохранившийся в предпоследней комнате. Ничего интересного они все равно не представляли, создатель даже поленился украсить какими-нибудь узором.

В общем, самым полезным для некроманта оказался первый этаж. Зомби уже успели его слегка очистить. Способ, которым они это сделали, был довольно своеобразен: они вдыхали и глотали пыль, а затем выходили из храма, где она выдыхалась и выплевывалась. На первый взгляд, метод был странным и, например, эльфийку сильно удивил, хотя она снова проявила непонятную молчаливость.

— Я говорил, что зомби в каком-то смысле живы, — ответил он на немой вопрос, замерший в глазах девушки, — Легкие и желудок им не нужны, но они могут ими пользоваться.

На первом этаже было два просторных зала. Первый, вход в который обнаружился за лестницей, видимо, была трапезной. По крайней мере, рядом с ним было небольшое помещение, явно бывшее кухней. Там даже нашлась посуда.

"Глина, глина, глина", — некромант испытал разочарование.

Судя по всему, в храме не было ничего, что могло бы заинтересовать кого-то, кроме людей вроде Кельхара. Значит его прибыль от этого предприятия, пожалуй, будет ограничена тем, что ему заплатят, и тем, что удаться выручить за плащи. Обеденный зал, впрочем, тоже разочаровал. Он был абсолютно пуст: одни только обломки грубой деревянной мебели. Порода древесины, правда, была любопытна тем, что прошедшие годы ее почти не тронули, но некромант отметил ее лишь как потенциальный материал для костра. Хотя, возможно, он рано отчаивался.

Оставался еще молельный зал. Его следовало обследовать тщательно: Рейнольд надеялся, что найдет тайники. И действительно, он определенно оказался более интересным местом, чем остальные. В отличие от всех остальных помещений храма, комната была обильно украшена, — цветные камни изображали богов, героев и каких-то странных существ, которых господин Рейнольдс определил как священных животных. От алтаря мало что осталось, но на возвышении все еще красовалась статуя дракона, во многом похожая на ту, что украшала крышу здания. Только она была в несколько раз больше и, пожалуй, тяжелее. Даже всем его зомби вряд ли бы было под силу вынести ее из храма без специальных инструментов.

"Что же, пусть господин Кельхар организует повторную экспедицию," — подумал некромант. Его взгляд упал на одного из богов древних жителей. Это был старик с длинной бородой и хитрым взглядом. Повинуясь причудливой игре перспективы, а так же баланса света и тени, его губы словно бы кривились в надменной усмешке, обращенной к зрителю. В данном случае, Рейнольду.

— Ты умеешь рисовать? — спросил он Таршу, отворачиваясь от неприятного изображения.

— Да, а что? — на сей раз эльфийка растерялась.

— Отлично, — ответил некромант, извлекая из своей сумки несколько листов бумаги и карандаш, — Если ты сможешь сделать наброски изображений на стенах, я тебе заплачу.

Сам некромант тоже умел рисовать, но сейчас ему хотелось изучить молельный зал повнимательнее своими глазами. Эльфийка пожала плечами, но все необходимое забрала, и принялась делать наброски священных ликов, в то время как Рейнольд бродил по молельной зале в поисках чего-нибудь интересного. Ему удалось найти еще несколько статуэток, пару целых каменных пластин с теми же символами, а внимательно осмотрев трещины в полу найти пару металлических амулетов, украшенных изображениями драконов. Маловато, но обычно в полу бывает больше трещин... Некромант задумался над причиной удивительной гладкости поверхности этого места. Неужели посетители храма его так отполировали?

— У них странные носы и уши, — отвлек его голос эльфийки.

— У кого? — некромант не понял ее замечания.

— Люди. На стенах, — протянула эльфийка задумчиво, — Их уши той же длины, что и пальцы, а носы еще длиннее.

— Может быть это эльфы? — спросил некромант. Ответом ему была тишина.

Рейнольд обернулся и увидел, что эльфийка показывает пальцем на собственный нос, как бы говоря, что он у нее нормального размера. Некромант пожал плечами. Действительно не длинный. Темная в ответ улыбнулась, и некромант ощутил, что его мысли снова начинают приобретать неправильное направление. Впрочем... Почему неправильное? Судя по всему, экспедицию в храм можно было считать оконченной, и им предстояло заночевать в храме. Перспективы весьма приятные.

Мысли мага потонули в грохоте, неожиданно прозвучавшем у него за спиной. Некромант стремительно обернулся, готовясь отбиваться от любой угрозы, но как выяснилось, это была всего лишь статуя дракона, неожиданно рассыпавшаяся в прах. Казалось бы, ничего представляющего прямую и явную угрозу, но чувство опасности никак не отпускало Рейнольдса.

— Пошли отсюда, — бросил он эльфийке, — Дурной знак.

Некромант ожидал, что девушка будет спорить, например, назвав его суеверным, или попытается найти рациональное объяснение неожиданности. Ожидания не оправдались. Та только кивнула, спрятала свои наброски в сумку и медленно направилась прочь из комнаты. Оказалась даже более осторожной чем маг, стараясь наступать только в собственные следы. От напряжения в висках некроманта словно бы застучали молотки, а слух улавливал, как пылинки оседают на полу. До выхода осталось десять шагов. Восемь. Пять. Три. Один... Они не успели. Все решили какие-то доли секунды. Пол под ногами исследователей руин разверзся, и некромант ощутил что падает в темноту...

Глава 4.

Давным-давно, когда спасаясь от бесконечных войн, раздиравших материк Нгары предки Рейнольдса пришли на будущий Щитовой остров, они быстро столкнулись с проблемой пиратских нападений. Прибрежные поселения регулярно разорялись: орки Сахаллы, беспощадные уроженцы Кинжальных островов, и морские эльфы, считали их своими охотничьими угодьями. Они были хуже всего: если первыми двумя хотя бы двигала нужда или жажда наживы, то последние, казалось, нападали лишь ради кровопролития, оставляя за собой след из смертей и разрушения. Сражаться с ними было почти невозможно, и вскоре один из лидеров беженцев, впоследствии известный как Остин-Основатель, первым повел своих людей в глубины острова. Память о тех временах, в основном, сохранилась в виде легенд, и, как гласили последние, когда беженцы прибыли к центру острова, их глазам предстало удивительное зрелище.

Это была гора с плоской усеченной вершиной, напоминавшая стол. Но самым удивительным было не это, а то, что такая форма была придана ей не игрой изменчивых сил природы, но человеческими руками. Или, хотя бы, руками существ, подобных людям. Она была превращена в настоящий город: и если то, что находилось на ее поверхности, к приходу поселенцев было обращено в руины, то та часть древнего города, что находилась в недрах горы, уцелела.

Шло время. Маленькое поселение на вершине горы стало городом, Остин Основатель подчинил своей воле исполинского белого дракона и стал владыкой острова, появился Щитовой Пояс, давший королевству название. Город рос, его население увеличивалось, и вскоре подземная часть стала домом для тех, кто желал обитать поближе к столице, но не имел средств, позволявших жить на поверхности. Рейнольд Рейнольдс не был уверен в том, где он родился, но первые его воспоминания относились именно к жизни под землей.

И хотя это место и считалось дном общества, он прекрасно знал, что даже там есть куда падать. Как и в прямом, так и в переносном смысле. За сотни, а то и тысячи лет, прошедшие с тех пор, как неведомые строители превратили гору в свой дом, последний начал ветшать. Благодаря этому, каждый житель трущоб овладел умением правильно вести себя в тех случаях, когда что-то падает на него, или когда он сам падает куда-то. Альтернативой этому было лишь умение жить с переломанными костями или свернутой шеей, но этими навыками успешно овладевали считанные единицы.

Как бы то ни было, но данные умения не раз выручали Рейнольда в экстремальных ситуациях. Тело сгруппировалось само, хоть умом некромант и понимал, что его потуги бесполезны. Высота его прикончит. Но тут забрезжила надежда — падение прекратилось, и маг понял, что катится вниз. Руки некроманта почти мгновенно взметнулись, пытаясь ухватится за что-нибудь и остановить падение. Тщетно. Его пальцы бессильно скребли пол (стало понятно, почему он оказался таким гладким), и он беспомощно ухнул вниз в следующую дыру. Ему в затылок что-то врезалось, выбив мысли из головы, и сознание некроманта утонуло в водах беспамятства...

* * *

Сознание вернулось к Рейнольду мгновенно. Секунду назад, он плавал в море сладостного забвения, а сейчас к нему вернулась ясность рассудка. Такой эффект он испытывал лишь однажды, когда его серьезно потрепала мантикора и умельцы из Ордена Целителей обрабатывали его высшей лечебной магией.

Попытка подняться на ноги провалилась: маг понял, что не контролирует собственное тело. Еще одно свидетельство в пользу того, что на него наложили заклинание регенерации. На пропитанных некротическими энергиями некромантов лечебная магия действовала странно, и паралич был еще не худшим побочным эффектом. Чувствительность сохранило только лицо, лежавшее меж чего-то теплого, мягкого и приятно пахнущего. Это были подушка или... Над головой Рейнольда прозвучало чье-то дыхание, и некромант понял, в чем конкретно утопает его лицо.

"Будем надеяться, что я исцелюсь быстрее, чем она", — подумал он.

Впрочем, проведя нехитрые рассуждения, некромант пришел к выводу, что жаловаться ему было не на что. Он был жив, заклинание исцеления обещало ему относительное здоровье, да и положение его никак нельзя было назвать неприятным. Конечно, темная эльфийка могла легко все изменить после того, как к ней вернутся чувства, но это было делом будущего. Да и вообще, она производила впечатление женщины достаточно здравомыслящей, и некромант был уверен, что она обязательно примет во внимание тот факт, что хотя ему и нравится поза, занял он ее не по собственной воле.

"Говорят, что оскорбленные темные эльфы выкалывают своим жертвам глаза, заливают уши воском, отрезают конечности и оставляют в живых", — промелькнула неприятная мысль.