Анклав Перуна (общий файл)

Девчата по-быстрому приготовили обед. Молодые растущие организмы, подстегиваемые физическим трудом и свежим лесным воздухом, требовали качественной и калорийной пищи. Заглянувших на огонек Ягу и Лешего тоже не обидели. Однако, когда перешли к распитию, заваренного Ягой, великолепного бодрящего чая на лесных травах, Люська, как старший повар, заявила , что в связи с увеличением количества едоков необходимо срочное пополнение продуктовых запасов. В основном картошки и мяса. Рыба и макароны — это, конечно, питательно, но хочется жареной картошечки. Да и без мяса как то скучно.

Леший, которому эта самая картошка очень понравилась, активно поддержал внесенное предложение. Не откладывая дело в долгий ящик, Яга, прихватив повариху и пустой мешок, а так же Антона в качестве тягловой силы, сразу после обеда отправилась в ближайшую деревню покупать картошку. На вопрос о мясе Леший, небрежно махнув рукой, пообещал решить проблему к вечеру.

В ожидании фуражиров каждый занялся своим делом. Женька читал любопытным домовым очередную лекцию по электротехнике и технике безопасности. Ленка помыла посуду, пощупала себя за бочек и, переодевшись в спортивный костюм, занялась повторением боевого комплекса ушу. Лешка проверил снасти и залез под капот машины, заявив, что профилактика никогда не помешает.

Леший же отправился в лес решать поставленную задачу, пообещав вернуться часа через два. Что и сделал, появившись сразу за фуражирами, вернувшимися с мешком отборной картошки. В руках он держал за уши пару довольно крупных зайцев, которые дергали лапками и смотрели на людей ошалелыми раскосыми глазами.

Сопли и сюсюканье на тему: "Ой, какие лапушки...", быстро прервал Лешка, оперативно превратив лапушек в мясо. Заявление о том, что кому не нравится — могут мясо не есть, задавило обвинения в жестокости на корню.

Передав мясо Люське, он засобирался на рыбалку, заявив, что и так утреннюю зорьку проспал.

Наступил вечер. По уже сложившейся традиции ребята собрались у костра. Позвали Ягу и Лешего. Шустрых домовых и звать не надо было. Получив новые имена, они как будто подросли и всячески норовили услужить новым хозяевам. Из багажника достали ящик пива, зазвенела гитара, начался обычный вечерний треп, шутки, подначки, смех. И только Лешка , взяв бутылку водки и нехитрую закуску, ушел к озеру.

Яга никого не пустила следом. Сказала, что его там ждут, а остальным там делать нечего. Ребята немного погалдели, но вечер был такой спокойный, за день наработались, пиво было вкусным, вставать было лениво, и все остались на своих местах. А вскоре Женя взял гитару, и над поляной полилась песня, а в кустах загорелись огоньки глаз чистых и нечистых жителей этой " аномальной зоны " (так ее окрестил Алексей). Всех, кого к костру не пригласили, но кому было безумно интересно — Что же здесь такое происходит? Но выходить на поляну боялись. Отодвинувшись подальше от огня, с бутылочкой чешского пива в руках, на пенечке сидел Леший и бдительно охранял поляну от незваных гостей. А взгляды, которые время от времени бросала в сторону опушки Яга , тоже ничего хорошего не обещали.

Подойдя к озеру, Лешка уселся на уже ставшее привычным место и стал любоваться полыхающим закатом, туманом над озером, вслушиваться, как гулко плескалась крупная рыба, шумела в камышах, устраиваясь на ночь птица. Какое то грустное настроение не покидало его второй день. Уходя к озеру, Лешка не забыл взять обещанное Водяному лекарство, и, хотя обычно предпочитал коньяк, на этот раз почему-то взял водку.

Водяной, как обычно, появился внезапно. Одобрительно посмотрел на литровую бутылку водки (на березовых бруньках), уселся рядом и стал терпеливо ждать, пока налюбовавшись закатом, Алешка открыл бутылку и налил по первой.

Выпили молча. В память обо всех воинах, защищавших эту землю. Закусили. Вторая, за здоровье живых и преемственность поколений, пошла веселее. Закусив бутербродом с колбасой, Водяной приступил к рассказу.

— В году, каком не скажу (мы им счету не ведем) война тады была страшная, вышел к нашему озеру отряд воинов израненных. Человек пятнадцать. Кто сам брел, кого несли, но оружие никто не бросил. Ни в жисть бы они сюда не попали, да вывел их после боя страшного твой прадед Бойко Иван. Он был постарше — лет под сорок, а те — дети детями. Старше двадцати никого почитай и не было. Сам тоже раненый Иван тащил на плече тяжеленную железяку. Он ее "трофейный пулемет" называл. Здесь у озера они месяцев пять и жили. Пока раны не затянулись, да война назад не покатилась. И избушки эти они поставили. Прадед их почитай твой и выхаживал. Уж сильно тяжелые были. Рыбкой да мяском, да травами — знатный знахарь да ведун был. Звери к нему сами шли. А место заветное сразу почуял. Почитай две ночи там и просидел.

Мы с ним часто виделись. Я ему рыбку помогал ловить. Эту ж ораву кормить надобно было. Много мы с ним переговорили, но про то, что на месте том было — ни слова не сказал. Рассказал, как отступали они после боя лютого. Железные звери " танки" на них шли, и много полегло хлопцев молодых, а из командиров остался только лейтенант молоденький. Уходить надо было, а с ранеными никак. Тут и почуял Иван зов — Идите ко мне и живы будете. Собрал он раненых и увел в лес, а остальные ушли дальше налегке. И вправду живы остались. Только двух самых тяжелых похоронил Иван там на горке. Перун свое взял.

Приезжал Иван потом после войны. Он ведь тоже из местных был, из черниговских, да ты и сам знаешь. Избушки черепицей перекрыл, завещал беречь. Сказал — Пусть стоят. Пригодятся. Вещий он был. Тайное ведал, людей лечил, скотину. Хорошо мы с ним тогда посидели. Более я его не видел. А он знал. Сказал на прощанье — Придет мой правнук и все доделает. А что доделает и не сказал.

Помянули прадеда, как водится. Потом рассказывал Лешка. Что дожил прадед до ста лет, нажив двух внуков и пять правнуков. Что прошел пулеметчиком всю войну, но уцелел и рассказывать о ней не любил. Что о месте этом тайном никому не говорил, и умер, ничего не сказав дочке и не передав знания ведовские. Только ему сказал: — Тебе не надо, ты сам найдешь. Но тогда Лешка не понял о чем это дед. Теперь знает.

Выпили еще за деда, за здоровье, от радикулита, от прострела, за удачу и т.д.... От избушки доносился звон гитары, веселый галдеж. На душе было легко и чуточку грустно. А потом пришла Яга и, забрав захмелевшего Алешку, увела его к костру отпаивать чаем и укладывать спать. Заснул сразу, и сразу пришел сон...

На этот раз Алешке не снилась очередная погоня. Закрыв глаза, он почти сразу увидел перед собой высокий берег лесного озера. На стволе упавшего дерева сидел мужик лет сорока на вид. Среднего роста, крепко скроенный, с большими сильными руками, слегка ссутуливший могучие плечи, он как то по-доброму, по-домашнему улыбался Алешке, подбрасывая веточки в небольшой костерок. Так могут улыбаться отец или дед, любуясь подрастающим ребенком.

Как вежливый, да еще и приученный ко всяким неожиданностям человек, Алешка поздоровался.

— Доброй ночи уважаемый. — сказал он — А не подскажете ли Вы мне, что я здесь среди ночи делаю ? И если меня позвал , как обещали , Перун , то где же он ?

Незнакомец неожиданно громко расхохотался. Показалось, будто вдалеке прогрохотали раскаты грома.

— А ничего внук вырос у Ивана. — отсмеявшись, сказал он — Бога ему подавай и немедленно. Ты ж в другого Бога веруешь. Вон с крестом на шее пришел.

Алешка смущенно улыбнулся. Ругаться с мужиком ну как то совсем не хотелось.

— Видите ли, уважаемый. Я себе Бога не выбирал. Родители родили — родители и крестили. Я у него, слава Богу , ничего не прошу, а он мне пока ни в чем не мешает. Вот так и живем. А что так к Перуну пришел, так он чай не дитя, понимать должен, что предавший веру отцов — предаст кого угодно. Не я этот крест вешал — не мне его и снимать. Устроит Перуна такой подход — будем дружить. А на нет и суда нет.

Мужик опять весело расхохотался. И опять Лешке почудились далекие раскаты грома.

— Не пойму я. Ты такой смелый или такой глупый? — спросил мужик — С Богом , как с товарищем говоришь. Да еще и условия ставишь.

— Ну, извините. Вы же не представились. Так что, если Вы и есть Перун — Лешка скептически осмотрел собеседника — то давайте ближе к делу. А ели не устраиваю, то пока ни я вам ничего, ни Вы мне никак — разойдемся и с концами. Чего даром время тратить? Мне утром рано на рыбалку вставать.

— Ишь какой ершистый.— улыбнулся Перун— Ты ведь сразу понял , что это Я . Только характер решил показать.

— Да ладно — засмеялся в ответ Лешка — Ну выпендрился немножко. Не каждый же день с Богами встречаюсь.

Теперь хохотали оба.

— Ну, повеселил,— вытер глаза Перун — Садись сынок, поговорим. Что? Не таким меня, небось, представлял?

— Да уж — ответил Алексей — Думал молодец косая сажень в плечах да с мечем в руках.

Перун снова отечески улыбнулся.

— Ты сынок не путай. Я не Бог войны. Я Бог воинов. А лучше всех сражаются не те , у кого убийство профессия, а те кому есть что защищать: семья, дом, Родина. Для меня не важно сколько чужой крови пролил воин, а важно мужество, которое он проявил, и ради чего своей крови не пожалел. Остальное уже вы — люди выдумали. И каким бы богам вы не молились, пока живет хотя бы один человек, способный пожертвовать собой ради близких, друзей, Родины... одним словом, не для выгоды — буду жить и я.

— Это понятно.— Лешка почесал репу и хитро улыбнулся — Но как же ты допустил , что тебя , мягко говоря , заменили?

— Да ничего я не допускал.— Нахмурившись ответил Перун — Просто , когда жрецы от моего имени стали сотнями резать на алтаре людей, как баранов на бойне, противно мне стало. И задумался я. А стоит ли людям жить, если они хуже зверей? Бросил все и загулял в соседних мирах. А когда вернулся, гляжу — не перевелись воины даже среди христиан. Значит, достойны жизни и моей помощи. Вот и помогаю помаленьку.

— А как же христианский бог? — осторожно спросил Алексей.

— А ему все равно, — махнул рукой Перун — Он сначала замахнулся на весь мир, а теперь и с тем, что есть, не знает что делать. Ты пойми. Боги ведь тоже не берутся ниоткуда. Когда Род создал человека, он вложил в него частицу себя. И в ком эта частица живет — тот творец. Так что нас сотворили люди. А теперь творят Миры. И среди них есть такие, и с такими богами, что волосы дыбом. Да если б они там себе жили спокойно? Получается у нас здесь Врата. Вот и лезут, и лезут. Добро бы что хорошее. Устал я с ними бороться.

— Ну а я-то зачем? — спросил Лешка

— Два дела к тебе есть. Ты не из рабов — ты из внуков божьих. Значит и воин знатный, и искрой творца не обижен. Есть тут пару миров. Надобно либо у них что-то менять, либо Врата закрыть. Иначе быть беде великой. А я там силы не имею, ибо обо мне там не знают.

Пришло время твоему Роду закрыть собой землю Отчую. Я не велю. Прошу! И не я один. Все Боги праотчие. Это нынешним недосуг — они власть делят.

Алексей задумался. О том, что дело будет непростым, он понял сразу. Но не до такой же степени! Спасать Мир он как то был не готов. Если бы приказали, еще подумал бы. А тут просят, да по-хорошему. Так что выбора как бы и нет. Надо думать.

— Слушай! А можно я с друзьями покумекаю? Может кто ко мне подтянется, или мысль какую подкинет?— спросил он у Перуна.

— А чего ж. — ответил тот — Друзья у тебя толковые, все с искрой божьей, на выдумку горазды. Вот только воев среди них нет.

— Может еще кто поможет, — задумчиво сказал Лешка — Есть тут одна черноглазая.

— Знаю, знаю, — засмеялся Перун — Язва еще та, но коль захочет — поможет.

— Ну, добро. Тогда до завтра. Коль сможешь, приходи к нам вечерком, как костер разведем.

— А чего ж. Приду — Перун разгладил усы — Песни у вас больно хороши.

Алешка открыл глаза у себя в машине. На приборной панели пиликал будильник. Пора на рыбалку. Решив не портить удовольствие от рыбалки (Алешка понимал, что следующий раз будет не скоро), он решительно выбросил все из головы и стал собирать снасти.

ГЛАВА 3

Порыбачить без проблем, однако не вышло. Не успел он отойти от машины, как его окликнул Женька:

— Лёх, у тебя лишняя удочка есть?

— А как же!

— Тогда я с тобой. Работу я закончил, домовым лекцию по электротехнике за институтский курс начитал. Того и гляди девки посуду мыть пристроят. Лучше с тобой.

Друзья весело рассмеялись и пошли к озеру. Однако рыбки половить им не судилось. На берегу их встретил возмущенный Водяной и пожаловался, что какой-то псих, весь в железе устроил ночью охоту на танцующих русалок. Он гонялся за ними с факелом и мечом, орал что-то непонятное, а теперь спит в соседнем ельнике на поляне.

Леха тяжело вздохнул о пропавшей рыбалке (рыбка сегодня видимо будет другая), сходил к машине за пистолетом (травматическим!) и пошел вместе с Женей выполнять священный долг по защите местной нечисти от пришлых психов. Версия у них была одна: у какого-то заигравшегося в рыцарей ролевика крыша поехала.

К поляне подходили, не прячась, а наоборот, подняв как можно больше шума. Реакция испуганного человека непредсказуема.

Выйдя на свет, увидели мужчину на вид лет тридцать-тридцать пять, среднего роста, широкоплечего, с длинными волосами, заплетенными в косу, и бородой. Одет он был в кожаную куртку, обшитую железными и серебряными пластинами, свободные шаровары и мягкие сапожки. Волосы и борода были светлыми, но в контраст к ним на ребят смотрели глаза, скорее всего, цвета спелой вишни, а на плече воина лежал длинный и по виду очень тяжелый меч, который Женя, раньше увлекавшийся ролевками, определил, как полуторник. Здороваться он явно не собирался.

— Ну, и что ты творишь, добрый человек? — обратился к нему Леха вместо "здравствуйте". — Зачем девочек обижаешь? Что они тебе сделали?

К удивлению ребят чужак ответил понятно, но маловразумительно:

— Кто не любит солнце — враг. Поймать и выставить на солнце; солнце убьет. Вы помогаете врагу — вам смерть! — и воин, неспешно помахивая своей железякой, двинулся навстречу ребятам.

Никто его конечно не испугался. Ребята из разговора поняли, что пока у этого дуба игрушку не отняли, он ничего слушать не станет. О фехтовании они конечно имели приблизительное понятие, да и фехтовать полупудовой железякой весьма проблематично , но Леха был КМС по боксу и кикбоксингу, а Женя на протяжение пяти лет посещал секцию айкидо.

Подпустив незадачливого борца с русалками на расстояние удара, Леха пропустил мимо себя богатырский замах и с разворота вмазал ногой по печени. На этом эпическая битва завершилась. Бросив свой меч, мужчина схватился за печень и присел.

— Не боец, — констатировал Алешка, начитавшийся истории и фентези.

Воина таким ударом не остановишь, хотя кладку можно пробить. Не успели ребята убрать подальше тяжелый режущий предмет, то есть меч, как мужчина выхватил из-за голенища длинный узкий, весьма угрожающего вида нож и, оскалив зубы и пригнувшись, пошел на них. Он весьма умело перебрасывал нож из руки в руку, казалось, тот порхает в воздухе. Утро перестало быть томным. Острый тридцатисантиметровый нож — это вам не полупудовая железяка. В умелых руках, а сомнений в этом не было, такой нож — верная смерть. Ребята прекрасно это понимали. Поэтому, отложив демонстрацию приемов на будущее, Леха молча достал пистолет и всадил по резиновой пуле в каждое плечо. Доспехи пули не пробили, но руки у мужика повисли, как плети, пользуясь чем, его быстренько обезоружили, обыскали и обездвижили, связав руки и ноги его собственным поясом. Теперь с этим психом можно было и поговорить. При обыске у него нашли с десяток серебряных монет с изображением солнца. Но на солнечном диске, обрамленном протуберанцами, были отчеканены прищуренные глаза, крючковатый нос и ощеренная клыкастая пасть. Медальон с таким точно изображением висел у мужика на шее. Возле кострища лежала котомка с припасами, но больше ничего необычного обнаружить не удалось.