Станция "Астрея". Два одиночества

Альбинос осторожно подкрался к своей гостье и тихо шепнул ей на ушко:

— Он своим языком намочил её трусики. Она чувствовала это и приходила в дикий восторг.

Виола, вздрогнув, резко обернулась к Феликсу. Он залюбовался багрянцем на её щеках.

— Разрешаю тебе оставить их мокрыми. Тут это в самую тему. Скоро обед. Я позову тебя.

Оставив краснеть не нашедшуюся с ответом Виолу, манаукец, гордый собой, вернулся на кухню. Он был преисполнен восторгом. Любые неожиданные знакомства всегда привносят что-то новое в жизнь. И Феликс молился, чтобы ему как можно дольше не наскучила эта игра в учителя-совратителя. Хотелось растянуть невероятный прилив энергии, который накрыл его всего лишь от пары строк, созданных под его чутким руководством.

Виола

Сердце моё, сердце! Чуть сердечный приступ не получила, когда манаукец жарко зашептал на ушко про мокрые трусики. И чего он пристал к ним? Вот чего? Ну пошловато звучит, но издеваться-то зачем? И вообще, как он узнал, что я к этому и вела? Захотелось зарычать от досады. Ужасно было то, что у меня у самой всё взмокло. Ну как у него это получается? Что за голос! Ведь реально можно кончить, лишь слушая его! Тело трясло от возбуждения и мысль, что манаукец рядом, всего за тонкой стенкой, приводило мою озабоченность в предательский трепет.

Главное, чтобы он не узнал, кого я представляла, когда писала эту сцену. Чью макушку видела между своих бёдер. Я украдкой взглянула в сторону кухни, откуда доносились звуки и аппетитные ароматы. Как бы мне незаметно пробраться в санузел, чтобы перевести дух, собраться с мыслями? Остудить голову и сердце. Каждая такая откровенная сцена для меня была волнующей. Слишком вживалась в роль, погружалась с головой в придуманный мир. И мне нравилось то, как менялся роман "Порочная плоть". Он казался намного взрослее и вкуснее. И всё благодаря Феликсу, его вере в меня. Так что держитесь, девочки мои, вы точно сегодня будете пищать от восторга!

Я была решительной как никогда!

После того, как я появилась в гостиной, Феликс позвал меня обедать, и мне пришлось потерпеть с редактурой. Хотя руки так и чесались. Но я всё же была благодарной манаукцу и решила завести разговор о нём. Должна же я знать о поклоннике моего таланта хоть что-то. А то он уже слишком многое успел узнать обо мне. Он, оказывается, владел ночным клубом. Я мысленно присвистнула, в уме прикидывая, сколько же он зарабатывал. Надо же, такой солидный мужчина, а читал женскую эротику. Интересно почему. Не могло же быть, что он из другого лагеря? Слишком брутально сексапилен. Обычно те, что предпочитали свой пол, более жеманны. Хотя я, конечно же, не могла судить. Опыта общения с ними у меня не было, как, в принципе, и желания заводить столь сомнительные знакомства. Меня грызло любопытство узнать, почему у него страсть именно к моим романам.

Вот только выяснить это никак не удавалось. Манаукец сам стал расспрашивать меня о семье, которой у меня не было. Точнее была, да только смерть отнимала самых близких. Я спросила про его мать. Феликс в немом изумлении приподнял бровь.

— Ты совершенно ничего не знаешь об альбиносах?

Мотнула головой, ловя себя на том, что уже даже боюсь знать на какую мозоль ему наступила. Слишком искусственно он мне улыбался, словно ничего серьёзного не произошло. Но это было не так. Я его заставила окунуться в болезненные воспоминания.

— У нас немного другие отношения в семье.

— Как это другие? Я видела манаукскую семью, у вас всё так же, как у нас.

Улыбка на губах Феликса как приклеилась, а в неземных алых глазах отражалась вселенская скорбь.

— Альбиносы отличаются от привычных вам манаукцев. Шиянара очень закрытая планета, даже для своих. Там царит матриархат и правит шиямата. Поверь, это не лучшее место для мужчин.

Я пожала плечами.

— Верю. Значит, здорово, что ты теперь живёшь здесь, на станции "Астрея"?

— Спорно. Но терпимо.

У меня даже рот открылся от удивления. Нет, ну надо же. Живёт в таком большом благоустроенном жилблоке, мог купить себе нанототоп, владел ночным клубом, ещё и привередничал. Мне бы так! Вот это наглость!

Обед как-то быстро для меня подошёл к концу. Я даже не успела расспросить у него, что там с его мамой в итоге. Он меня прогнал работать, напомнив, что времени осталось всего пару часов. Ну и я пошла. Не стала мозолить ему глаза. Видела, как он погрузился в свои грустные мысли и варился в них, не желая делиться. Да и чего это вдруг я стала такая нетактичная? Почему меня вдруг стала заботить его судьба?

На проверку ушло чуть меньше часа, и я выложила пролог под дробь, которую отбивал Феликс пальцами о журнальный столик. Я улыбалась ему. Это был мой маленький триумф. Я верила, что всё получится, и я сумею взять реванш. Доказать самой себе, что способна на более яркие произведения.

— Молодец, я горжусь тобой, — похвалил меня Энтос, кладя рядом со мной платье, которое я оставила в санузле, и чулки, считавшиеся пропавшими без вести. — Продолжай в том же духе.

Я удивлённо воззрилась на свои вещи, затем на манаукца, уточняя:

— Ты прогоняешь меня?

— Нет, просто мне ещё собираться на работу. А тебе надо передохнуть. И лишь потом с новыми силами садиться за продолжение.

Я обиделась. Нет, я понимала, что вечно не могла пользоваться такой игрушкой, как нанототоп, но чтобы вот так вот резко разлучить нас? Как он вообще до такого коварства додумался! Я же буду скучать!

Но делать было нечего. Я взяла вещи и удалилась в спальню, где переоделась. Сложив выданную одежду стопкой на кровати, вышла в гостиную с гордо поднятой головой.

— Спасибо за всё, — решила я быть вежливой.

Вот только манаукец словно не понимал, что я обиделась на него, проводил до входа, придерживая меня за талию, чтобы не тормозила, а шла широким шагом и не оглядывалась на новомодный планшет, сиротливо оставшийся лежать на журнальном столике в гостиной.

— Завтра жду новую проду, — нагло заявил мне Феликс, — и если мне что-то не понравится, я приду к тебе и всю душу вытрясу, пока не станет так, как я хочу.

Вот это угроза! Я даже хмыкнула, а затем поняла, что даже не знаю, а что там дальше по сюжету.

— А?.. — растерянно протянула и тут же услышала пробирающийся под кожу бархатистый смех.

— Опять не знаешь о чём писать?

Какой проницательный Ангел! Я сложила руки на груди, надув губы. Вот чего он надо мной издевался. Раз сам видел, мог бы и не уточнять. А он стоял, возвышаясь надо мной, и улыбался своей соблазнительной улыбкой. Белый снег волос слегка касался плеч, обрамляя лицо. В глазах хитринки. Может и вправду написать про него? Отличный вышел бы герой. Точнее главный гад. Сомневаюсь, что положительные поступки ему к лицу.

— У тебя был секс, забудь о нём. Она кончила и всё. Этого для первого раза достаточно, пусть возьмёт его контакты и распрощается с ним. Она — сытая кошка, поймавшая мышку. Она станет вызывать его во время обеда, чтобы он ублажал её так, как она хочет. Настоящий секс не сразу, сначала нужно приручить его. Понятна цель?

Я моргнула. Он мне что-то говорил? Ну почему я опять всё пропустила! Это просто наваждение, слышала его голос, видела, как шевелились алые губы, и представляла себе страстные поцелуи в тёмном коридоре. Девушка прижата к стене, юбка порвана, а его рука гуляли в запрещённых местах, взрывая все оковы, пробуждая порочного демона.

Сердце, моё сердце. Глаза, отлипните уже от этих губ, а уши перестаньте ловить звуки божественного голоса.

— Что? — решила быть оригинальной. Вновь попыталась вспомнить, чего он там говорил про ублажения.

Феликс взял меня за плечи и вперился взглядом мне в глаза.

— Она — кошка, поймавшая мышку. Они поменялись ролями. Теперь она играет с ним по своим правилам и на своей территории. Он её раб, подчинённый и каждый приказ он обязан исполнить. Понятно?

Я почесала ушко, преданно глядя в алые глаза. Понятно-то понятно, но хочется ещё раз услышать его голос.

— Она кошка? — переспросила, любуясь на то, как приоткрылись алые губы и из них вырвался разочарованный вздох.

— Ну хоть это уяснила, — шепнул Феликс и вместо того чтобы повторить мне ещё раз свою идею продолжения романа, выставил меня за дверь.

— Лифты направо. Визитка моя у тебя есть. Если что, напишу прямо в форуме на странице. До свидания, Виолетта, — мягко улыбаясь, заявил мне мой порочный Ангел, и дверь закрылась, отрезая нас друг от друга.

Вот так вот всегда — влюбишься в мужчину, а он с тобой и сутки провести не в силах. Ну что за несправедливость! Но какой же у него голос... Обалдеть.

Я развернулась на каблуках и направилась к лифтам. Пальто скрывало изрядно помятое платье, в душе царил бардак. И всё вокруг стало каким-то незначительным, пустым. Главное то, что за спиной я оставила весьма странного манаукца-альбиноса, который ворвался в мою жизнь и решил, что... Я чуть не запнулась, оглядываясь через плечо. Интересно, а чего он там себе решил? Что я личная кто? Рабыня? А он кто? Сытая кошка, поймавшую мышку? Я его ублажила, и всё — распрощался со мной до следующего раза.

— Обалдеть! — потрясённо шепнула я, удивляясь тому, что нисколько не злюсь за это на Феликса. Ведь и я получила своего рода удовольствие, представляя его в роли Макса и делая с ним всё что в голову взбредёт. Так что мы квиты!

Глава 3

Феликс

Закрытый клуб "Алый бархат" сегодня принимал очень влиятельного и важного гостя. Того, с чьей подачи и на чьи деньги создан этот клуб. Меценат и учредитель, ши Тамино. И прибыл он не ради проверки. Поэтому клуб был закрыт на всю условную ночь.

Феликс не любил прилёты ши Тамино, это ощутимо влияло на доход клуба, так как взбалмошный миллиардер обычно за день изъявлял своё желание поразвлечься с женой в особенных комнатах "Алого бархата". Из-за этого приходилось сдвигать других клиентов, порой срывались важные публичные представления, сессии. Постоянные члены клуба уже были привычны к неожиданным изменениям в графике, а вот новички — одна сплошная головная боль Феликса.

Манаукец стоял в вип-ложе, глядя как роботы моют полы и сдвигают высокие барные стулья к столам, наводя порядок. Любая мелочь могла разозлить истинного хозяина клуба. Любое подозрение, что в клубе есть посторонние, кроме Феликса, и тот мог лишиться не только работы, но и покровительства ши Алиаса Тамино. А это означало обратный билет на Шиянару. Прямая дорога в ад, откуда Энтос вырвался три года назад.

Манаукец провел руками по волосам, прислушиваясь к себе. Как он устал быть пленником ситуаций. Да, он выкупил себе свободу, вызвался хранить страшный секрет влиятельной особы ради спокойной жизни здесь, на станции. Сменил один ошейник на другой, более мягкий, но такой же опасный.

Алые глаза следили за роботом, ловящего блики света серебристым боком корпуса, а мысли манаукца были далеко отсюда. В последнее время учредитель всё чаще стал наведываться на станцию, чтобы поиграть во взрослые игры, так как его смышлёные дети-близнецы подросли и что-то скрыть от них стало сложно.

А свою жену ши Тамино обожал. Кроткая, вежливая землянка с белокурыми прядями, была весьма миловидной и располагала к себе. Ши Алиасу весьма повезло с женой. Она полностью разделяла его страсть к запретным и порой жестоким играм.

Феликс всегда сам встречал их на одном из астероидов, на своем скайте, чтобы они могли спокойно попасть на станцию "Астрея" неузнанными. Маскировка обычно состояла из маски и плаща, скрывающего с головы до ног.

Взгляд манаукца упал на экран коммуникатора. Феликс следил за временем. Пора было отправляться за гостями. Особенная комната ждала их.

Мужчина усмехнулся, когда в его мыслях опять появилась малинововолосая Виолетта. Интересно было бы показать ей эту комнату, хотя бы как автору эротических новелл. Что бы она сказала? Как бы себя повела?

Облизнувшись, Энтос оперся локтями о прозрачные перила, опустив взгляд на бордовый ковёр общего зала. Бурное воображение подсказывало откровенные картинки. Манаукец потёр большим пальцем губы, размышляя о том, как красиво сочетается белая кожа с алым шёлком. Жаль, нельзя в ту комнату никого впускать. Даже ему, Феликсу, хозяину "Алого бархата", нельзя использовать её. Правда есть другая, практически такая же, но, увы, манаукец даже мысленно брезговал представлять в ней юное невинное дарование. Для Виолы подойдёт только совершенно девственная кровать, новые простыни с запахом жасмина.

Энтос выдохнул, отталкиваясь руками от перил и прогоняя от себя непрошеные эротические мысли. Давненько его так не увлекала женщина. А Виола и неполноценная женщина к тому же. Искушающий сладкий бутон, который хотелось сорвать.

Странное желание. Непростительное, глупое. Он давно не юнец чтобы страдать по женским прелестям. А вот зацепила. Но он сам виноват. Не стоило заходить так далеко. Нельзя было давать пищу для фантазий порочному нутру. Землянки не манауканки, они хрупкие, хоть и более открытые, чувственные. Пробудить в них страсть очень легко умелому мастеру, такому, как Феликс. И он оступился, позволил игре увлечь его. Сладкий порочный сок струился по венам от воспоминаний о голубых глазах, под тонкой гранью линз, о полуоткрытых розовых губках. Не таких ярких, как у манаукских женщин. Намного бледнее, и не такие горячие.

Коммуникатор завибрировал, ловя оповещение. Мужчина мотнул головой, сгоняя чёлку назад. Пора встречать гостей, а не мечтать о совращении одной неопытной, но страстной писаки женских слезливых романов.

Улыбка растянула губы манаукца. Писака она, да ещё такая пошлая, озабоченная, что дух захватывало. До сих пор он не мог отойти от её строк подчинения Макса. "Кончить тебе на язык" — как же это соблазнительно звучало. От дикого желания попробовать на вкус вожделение Виолы, рот наполнился слюной, а мышцы паха болезненно заныли. Судорожно сглотнув, Феликс обозвал себя испорченным до мозга костей и поспешил к выходу. Возможно, ему никогда не суждено вкусить настоящую страсть Виолы, так почему он постоянно об этом думал?

Идя по коридорам станции, Феликс не раз ловил на себе презрительные взгляды соотечественников. Он был знаменитой личностью. Позор, которым он себя покрыл, увы, смыть невозможно. Суд хоть и не состоялся, но общественное мнение вынесло ему приговор. Но нашёлся тот, кто его понял — ши Тамино, скрывающий ото всех куда более страшную тайну. Если бы не его покровительство, то ярые поборники закона заставили бы Феликса ответить за его позорный поступок. И мужчина знал, что долго противостоять шиямате ши Тамино не сможет, и Феликсу придётся предстать перед судом на Шиянаре. Не суд, а так, фикция. Его уже давно осудили и приговорили. Его нынешняя свобода лишь отсрочка. Должно свершиться чудо, чтобы хоть что-то изменилось. Энтос сам устал от этого ожидания, но и отдаться в руки бывшей покровительнице он добровольно не желал. Лучше так, чем вновь оказаться безвольным подопечным, который обязан исполнять любую прихоть покровительницы.

Но как бы ни была сложна его ситуация, Феликс умудрился завести знакомства и даже нашлись друзья и у такого изгоя, как он. Один из них, ши Ларей Короц, работающий безопасником на станции, как раз и помог ему разыскать Виолу. И так как Ларей был весьма ответственным манаукцем, он позвонил, застав Энтоса в момент, когда тот закрывал люк скайта.