Гололед(Черновик)

— Так выходит была не одна такая планета, как Земля?

— Конечно, клан Природников это не кучка спятивших исследователей. Это — Мощь. Под их контролем были десятки звездных систем.

— Ну и где теперь все они?

— Кто-то ввязался в битвы за власть и ассимилировал до Выродившихся. А большая часть ушла вслед за Сверхами. Разногласия — разногласиями, а родство выше всего. Очень вероятно, что именно благодаря Вотану и его части клана Природников архи нас не сожрали.

— Так тобой подавишься, — заметил я.

Тор захихикал (ментально) — с чувством юмора у него порядок. А вот мне интересно — сколько во меня осталось от землянина? Похоже очень мало. Капсулированный ментослепок, затем клон-цифровик, опять ментослепок и далее информационно-энергетическая матрица с квазиразумным симбиотом. Самое интересное, что я отношусь к этому пофигически. Абсолютно не тянет меня назад — к своим землянам соотечественникам. Так, стоп!

— Тор, Старшие ушли в каком виде? Опять хихикаешь! Ясно, как энергосгустки. А возврат знергосгустка в физическое тело человека — всегда возможен?

-Нет.

-......., — а этот ......, хихикает. Черный юморист.

— Только в том случае если зародыш высшего симбиота ( ключ-активатор портала ) эволюционирует в имплант жизни. Ключ— активатор, это привязка метаморфированного до энергосгустка Старшего к нашей Галактике.

— Значит и Старшие могут вернуться в гуманоидный вид.

— Если, во-первых, могут вернутся вообще. А во-вторых, если найдутся их симбиоты, которые пропали вместе с Вотаном.

— Так... а где находятся планеты на которых осуществлялась биоконструкция? Ты случайно не знаешь?

— Точно знал только Вотан и его ученики, я знаю лишь их приблизительное расположение. По галактическим масштабам.

— Мне будет позволено обладать этой информацией?

— Да и советую поставить себе полный комплект баз "Разведчик".

— Ну я вряд ли потяну и сотую часть.

— Цифровиком, ты бы не усвоил и миллионной, а сейчас воспримешь 2.3%. Остальное доверишь симбиоту. Ты как его назвал?

— Назвал... да я и не знал о его существовании, пока ты не сказал.

— Ну, а какой образ у тебя вызывал твой артефакт?

А ведь верно, вспомнил я, он вызывал у меня определенные ассоциации. Но цифровиком я не мог их идентифицировать. А теперь, как видел эту наглую усатую рожу существа, всегда себе на уме. Весом килограммов под двенадцать и всеобщего любимца семьи.

— Кешка! — ну котяра и здесь влез.

Цирк: один заурчал, а другой защекотал. Вот теперь мне стало интересно, а кто же здесь клоун?

Глава 3. Юность

"Москва бьет с носка", я оказался слишком самонадеянным провинциалом и поплатился за это.

После окраины Южно-Сахалинска, столица меня морально подавила. Я неделю не мог попасть в ритм бегущих москвичей в метрополитене, бабушек штурмующих многочисленные автобусы, троллейбусы, трамваи.

Когда пришел забирать свои документы женщина, работавшая в приемной комиссии, попросила меня подождать ее в коридоре.

-Меня зовут Валентина Ивановна Борельская, я работаю на кафедре "Строительство ядерных установок" в должности старшего преподавателя. Алексей, я просмотрела твои документы и у меня к тебе несколько вопросов. Ответь на них правдиво и серьезно, это в твоих интересах.

— Я слушаю Валентина Ивановна.

— Ты слесарь ремонтник 4-го разряда, работал в механическом цеху 3-и года, на каких станках можешь работать и на каком уровне?

— Токарный, фрезерные, строгальный, шлифовальные — на уровне 3-го разряда, но план не дам. Деревообрабатывающие 2-ой.

— Силовой электромонтаж знаешь?

— Практики не было, а так электромеханик 2-го разряда с дипломом.

-Сварка?

— Знаком и с газо и электросваркой. Но ни потолок , ни трубы высокого давления варить на качество не сумею.

— Радиотехника, электроника.

— Простую плату, по схеме, спаяю и знаю компонентную базу на уровне новичка— любителя, но это все.

— Хорошо. Я предлагаю тебе должность слесаря механосборочных работ 3-го разряда, с испытательным сроком в месяц. Прописку в Подмосковье, жилье в нашем общежитие и учебу на первом курсе вечернего отделения нашего факультета. Твои документы передам в деканат на зачисление. Справишься, сразу оформим на 4-ый разряд. Ну как?

— От таких предложений не отказываются, приложу все усилия.

— Говоришь по-мужски. Пойдем оформляться.

Следующий месяц я спал не более пяти часов в сутки и то на диванчике в лаборатории. В помощники мне дали вновь поступивших пятерых студентов и двух студенток, для отработки практики. Так как штат мастерской лаборатории нашей кафедры был девственно чист. Станки устанавливать со студентками, смех,

В помещении выделенном для мастерской проходил ремонт помещения, параллельно с установкой и подключением станков, . Бедлам жуткий. Все, что касается станков, оказалось на мне — главу мастерской пока не нашли. Руководила всеми работами Борельская, со знанием дела и по существу, отдавая распоряжения более похожие на приказы.

Заведующий нашей кафедры, генерал-лейтенант инженерно-технической службы Помаровский А.Н был заместителем Министра обороны СССР по строительству и расквартированию войск. Он работал еще с Л.П. Берия на строительстве атомных объектов и в свое время руководил зеками-строителями на стройках НКВД.

Работал успешно, так как за Бомбу стал Героем Социалистического Труда. Валентина Ивановна была с ним знакома еще до МИСИ и именно он перевел уроженку Красноярска в столицу. То есть была у него если не в близком кругу, то где то рядом. Не имея на лимитов

на станки, мы получили новые токарные 1К62 с "Красного пролетария" и фрезерные с завода Орджоникидзе. Но вот пусконаладку нам запланировали лишь через 2-месяца, что для Генерала было категорически неприемлемо. В наследство от мехмастерских воинских частей, нам досталось еще пять изношенных и требующих среднего ремонта металлообрабатывающих станков.

Очень повезло с двумя студентами отработчиками. Коренные москвичи, прекрасно знавшие столицу, колесили по всей Москве и Подмосковью на военном Урал ЗИСе с водителем срочником и начальником машины целым лейтенантом. Покупали в организациях (разной ведомственной принадлежности) детали и комплектующие для ремонта станков. А так же, согласно списка, необходимый инструмент и оборудование для нашей мастерской.

А какая подпись на гарантийных письмах была... песня, печати не нужно. На эту подпись, в канцелярии ректора, ставили гербовую печать института без всяких вопросов и согласований.

Старые станки установили на фундаменты и подключили. Затем отключили, разобрали и началась моя работа.

К этому времени у нас появился заведующий мастерской. Бывший станочник виртуоз, бывший начальник цеха — нынешний персональный пенсионер. Светлая голова, золотые руки и очень порядочный человек, но здоровье... Зато, как консультант по всему касающемуся станков и механизмов и обеспечивающий фронт работ — он был неподражаем. Мэтр. Гигант.

Вот и новые станки мы с ним запустили личными усилиями и до сентября. Под его гарантию. Подписав заводу выполнение работ по пуску наладке, Михалыч показал себя человеком "большого риска" и конкретно отвечающим "за базар".

Зато Генералу Борельская показывала нормальный участок металлобработки. И мы все получили его благодарность, вплоть до занесения в личное дело и даже вполне достойную премию.

Так, что в конце сентября мне дали на ознакомление приказ переводе на должность слесаря 4-го разряда. Прописали в общаге, как лимиту и зачислили на первый курс вечернего отделения института. Пока с Москвой у нас была ничья — 1:1. А учитывая прописку по лимиту, так я еще и вел в счете.

Однако жизнь в комнате общаги вместе с тремя лимитчиками в комнате, мне не понравилась. Постоянная гульба, комната в клубах дыма от папирос "Беломорканал", запущенность временного пристанища и такие тараканы... Денежные сбережения у меня наличествовали, зарплату я получал нормальную (оформили меня еще и как слесаря-механика электронного оборудования по научно-исследовательской теме Валентины Ивановны), Генерал не обижал.

По роду работ, Валентина Ивановна пробивала мне талоны на трехразовое спецпитание в нашей столовке. Денег хватало и я решил снять жилье, что и сделал.

Комната в коммунальной квартире на три семьи, которая находилась в капитальном доме сталинской постройки. Коммуналка была с огромной кухней и прихожей, вот только "удобства" были на всех одни. Зато не на дворе и не с постоянно промерзающей колонкой, как на Сахалине. Где в обиходе были горшки и ведра, а так же канистры заполненные водой и навесные умывальники промерзающие в прихожей. Цивилизация в полный рост, а еще и до работы всего 20 минут пешком.

Комнату сына сдавали его родители, Анна Ивановна и Петр Леонидович, проживающих в этой же коммуналке. Сын с семьей уехал по пятилетнему контракту (с сохранением жилплощади) в Тюмень, на нефть. В третьей комнате проживала еще молодая женщина лет тридцати, разведенка, работавшая в министерстве. Как многозначительно она говорила заинтересованным лицам.

Таким образом моя жизнь "вошла в меридиан", как говорят штурмАна. Что удостоверили приехавший на контроль батя, а затем и тетушка с Семенычем. Батя привез черноморскую камбалу с колесо газона размером, копчушку ставридку, канистру сухого вина типа Каберне и за общим застольем стал душою общества коммуналки . Я боялся, что обзаведусь мачехой, но отец был как кремень. Галантен и тверд...духом. Уважаю.

Ну, а сахалинцы с дарами путины, были восприняты посланцами богов обрушившими свою щедрость на верующих. Нужно ли говорить, что теперь их каждый год ожидали с радостью и нетерпением. В общем, я стал своим человеком в коммуналке. Со всеми хорошими и не очень сторонами почти семейных отношений. Соседи совали свой нос во все мои дела, правда по доброму.

В отпуск приезжала и семья владельца комнаты из Тюмени (из троих человек, вместе с шестилетней Натой) и меня тут же спроваживали в комнату к тете Ане и дяде Пете. По семейному, так сказать. Одним словом, на хороших людей мне везло.

Кстати стрелялки я так и оставил в захоронке на Сахалине, проведя полную консервацию. А вот подаренные корешами барачниками, финку и гладкие кастеты на обе руки зековской выделки, привез с собой. Все-таки был пацан, пацаном. "Вооружен и очень опасен", блин. Смешно. А тем не менее как-то пригодилось.

Кроме радости от приезда родных, последовал и вообще королевский подарок от Семеныча. Он отправил малой скоростью контейнер с цундапиком, вместе с оформленными на меня документами. Мотоцикл я и получил в конце сентября, вместе с мотоциклетным шлемом "Каска", черной курткой с капюшоном для пилотов палубной авиации США — "Аляска" и самопальными широкими брюками на ватине из брезентухи. Были в наличии и хитро упрятанные дары моря, в очень приличном количестве. На Сахалине нет такой тары — баночка. Есть литровые банки или трехлитровые бутыли. С помощью командира товарища Борельской, я достаточно быстро получил права и зарегистрировал мотоцикл. Она же разрешила держать его в теплом гараже института, где размещал свой служебный ЗИС-111 сам Генерал. Места там хватало, но я понимал, что теперь любое поручение Валентины Ивановны будет для меня законом.

Поэтому когда, в середине октября, она попросила меня съездить узнать почему ее лаборантка Аня третий день не выходит на работу. Я сразу прихватил москвича Серегу из студентов полставочников и рванул по выданному адресу в Кузьминки. Правда я заметил, что Серега погрустнел, когда я сказал ему куда мы едем. Но я тогда не обратил на это внимания. А его гонор героя-пограничника самых южных рубежей нашей Родины, не позволил ему рассказать мне об этом очень криминогенном районе Москвы.

С работой штурмана Серега справился на отлично. Я оставил его охранять мотоцикл и поднялся на второй этаж двухэтажного восьмиквартирного дома . И совершенно не обратил внимания на трех парней, куривших на лестничной площадке. В коммунальной квартире гуляли, дым стоял коромыслом и чувствовалось, что скоро заспивают или подерутся. Однако до "мордой в салат" было далеко. Аня была на недельном больничном листе по уходу за ребенком и как сказал ее муж, обреталась у тещи вместе с детьми. Я знал, что ей девятнадцать, но не знал, что у нее двое детей погодков. Вопрос был прояснен и я вышел во двор, а там начиналась драчка. Серега отбивался от троих парней, оттеснявших его от цундапика. "Картина маслом" — пограничник на посту. В куртке "Аляска" имелась впереди парочка высоких карманов и в одном укромно находился один из даренных кастетов. Одел я его в секунду, прямо на перчатку. Все таки десять лет жизни через пустырь от жилых бараков настоящих каторжников, из расформированного в 1954 году Сахалинлага, оставляет след. Шустряк который рванул ко мне на перехват, получил сапогом в голень , кастетом по голове и ушел в аут. Самый малый, ну а кто бы еще, достал нож. Ну да и ладненько, мне пришлось взять шлем в левую руку и из правосторонней стойки сбить его удар ножом, а кастетом пробить в скулу, этого хватило. Серега, с оставшимся третьим участником сшибки, следили друг за другом. Ожидая дальнейшего развития событий. Обстоятельства сложились не в пользу третьего урки. Поэтому и руки он из кармана не вытащил, а отступил к выбывшим из строя приятелям. Не обращая внимания на угрозы типа, да ты знаешь на кого..., быстренько моторизовано слиняли с места происшествия. И тут меня достал отходняк, ведь та мелкая падаль, пытался ткнуть меня ножом в печень. И этот гад, был очень быстр и уверен в своем умении владеть финкой. Ведь эта тварь била на поражение.

Я остановился у обочины , переждать заколотившую меня дрожь. Серега был не в лучшем состоянии. Почти попали.

Через пару дней вместе с Аней, закрывшей больничный, пришел ее муж, позвавший меня переговорить. В курилке он доходчиво разъяснил мне сложившуюся ситуацию. Мол те бакланы, в общем сущая мелкота. А вот главарем у них был серьезный дядя, имеющий авторитет в преступном мире Москвы. Поэтому мне нужно оглядываться. То, что я работаю вместе с Аней, известно уже многим.

Аня уже доложила обо всем произошедшем своей начальнице и та меня вызвала для разговора. Я пробовал прикинуться фуфайкой, но это не прошло, пришлось "признаться", что бил гаечным ключом. Как оказалось это недостойно комсомольца. Женщины...

Меня срочно "вступили" в комсомол перед отъездом с Сахалина, для повышения рейтинга абитуриента. И вот сейчас это аукнулось у Валентины Ивановны.

Ситуацию с уголовниками нужно было разруливать и поэтому в воскресный день я напросился в гости к Ане, точнее к ее мужу. Ее муж в свое время отбывал срок и не один, по малолетке. Но резко завязал с уголовным прошлым , женившись на Ане. А в своих сыновьях души не чаял, но...иногда срывался в загул с бывшими дружками.

Дома Аня накрыла стол на общей кухне и не успели мы поднести ко рту вилку, после первой (я вообще то почти пил и не курил, но мог), как народец и заявился. Страдальцы остались во дворе. А на кухню вошли двое мужчин, один лет тридцати пяти с волчьим взглядом, другой седой и морщинистый с полным ртом нержавейки. Типичный Акела. Они вдвоем по хозяйски прошли к столу. На столе стояло три бутылки на пятерых, пришедшим налили по три четверти стакана, нам по сто грамм и на третьем заходе водка закончилась. Я залез в сумку и достал еще три бутылки и сахалинскую закусочку. Народ повеселел. Закончив и эту троицу бутылок, меня попросили выйти перекурить. Вышел под тревожным взглядом Ани и виноватым взглядом ее мужа.