Level Up 3. Испытание

Бух! Маленькое солнце — ладонями я хорошо прочувствовал, как оно, разгоняемое, проносится внутри хоботка — выплевывается и, вспыхнув белым пламенем, липнет, растекается по глазу слепня, но не убивает. Разъедая сетчатую поверхность глаза, напалм шипит, дымится, тварь стрекочет на грани ультразвука, а я превращаюсь в отбойный молоток, выбивая из неё последние проценты жизни.

Крекень делает попытку сбежать, растворяясь в воздухе, но не успевает. В последний апперкот я вкладываю все оставшиеся силы, и тварь дохнет. Поднимая пыль, тело босса падает на землю. Звук такой, будто упал огромный бурдюк, наполненный жидкостью.

Не чувствуя ног, я замертво падаю рядом. Это становится Пирровой победой — мое здоровье давно в красной зоне, и последние сотни утекают от навешанных дотов кровотечения, отравления и горения. Моя спина еще дымится, и я думаю, что главное — успеть собрать лут, а потом можно и на перерождение.

Очки здоровья: 186/1100.

Труп босса мерцает и исчезает, оставив 'Большой кристалл сущности' и какой-то предмет.

Очки здоровья: 113/1100.

Еще пара тиков, и я труп. Не рассматривая, хватаю выпавший лут и быстро дотрагиваюсь до кристалла:

+100 единиц ресурсов сущности.

Проверка на вероятность получения бонусного объема ресурсов сущности (шанс 20%). Испытуемый, проверка пройдена успешно!

+100 единиц ресурсов сущности.

А щедро Крекень насыпал. Двести единиц! Вот я и накопил на активацию командного центра. Жаль только, что жизнь останется последняя. Интересно, босс возродится? Если да, то можно будет наведаться к нему еще разок.

Очки здоровья: 40/1100.

Осенившая идея оказывает действие холодного душа. Лишь бы успеть!

Профиль!

Ты действительно хочешь активировать повышение уровня?

Принять? Отказаться?

Да! Для верности я подкрепляю команду тычком рукой, и моя идея срабатывает! По телу проносится исцеляющая волна, снимая все доты и полностью восстанавливая мне очки здоровья!

Поздравляем, испытуемый! Ты достиг 2 уровня!

Ты получаешь +2 свободно распределяемых единицы характеристик.

Больше огня под ногами твоих врагов, испытуемый!

Я самозабвенно танцую, как умею, разгоняя нахлынувших на запах свежего трупа тараканов и победно трясу кулаками. У меня осталась сдача — еще двадцать семь очков сущности, так что вопрос жизнеобеспечения пока теряет актуальность. Я мочканул хитрого локального босса голыми кулаками, будучи одет в одни трусы!

К моему танцу присоединяются два золотых шарика, настырно требующих внимания.

— Все потом, потом, — отмахиваюсь я от них.

С детства ненавижу насекомых, а потому, как можно скорее, выбираюсь с другой стороны оврага наверх — на воздух, ближе к небу и подальше от местных мерзких обитателей.

На поверхности меня никто не ждет, и я решаю заняться изучением лута и новых системных сообщений — а золотистые шарики, сто пудов, от системы приплыли.

Выпавший с Крекеня предмет оказывается совсем не бесполезной хренью, как обычно происходит на низкоуровневых локациях в играх. Я с любовью его осматриваю, изучая плавность и совершенство линий, приятную тяжесть, исходящее изнутри тепло и всполохи искр по поверхности:

Силовой кастет ярости

Лучшее оружие для рукопашного боя.

Питание обеспечивается ресурсами сущности (1% от единицы при каждом нанесении урона).

Урон: 12-24.

+50% к критическому урону.

Кастет на самом деле выглядит, как металлическая перчатка, но это явно не металл, известный на Земле, потому что он тянется, как резина, когда я втискиваю в него правую руку, обволакивает кисть и растекается по всему предплечью, не стесняя движений. Я сгибаю-разгибаю пальцы, вращаю кистью — сел, как влитой.

Мой первый настоящий лут. Открыв профиль, я вижу, как резко скакнули мои цифры наносимого урона с кастетом: '30-46' для обычного и '262' для критического! Офигенно! Самое время фармить ресы, а то вечереет, а мне и переночевать негде. Что там в инструкции про ночь было сказано? Плотоядные твари особенно активны? Не хотелось бы лечь спать в одних трусах на голой земле и не проснуться.

Но сначала надо все-таки проверить, что там насыпала система. Дотрагиваюсь до первого из золотистых шариков, он рассыпается взвесью золотой пыли, преображаясь в текст:

Испытуемый! Достижение 'Первый! Убийца великанов' открыто!

Ты — первый в этой волне, кто одолел локального босса.

Ты получаешь +3 свободно распределяемых единицы характеристик.

Уже догадываясь, о чем пойдет речь, я восторженно прикасаюсь ко второму вестнику достижений.

Испытуемый! Достижение 'Первый! Сорвиголова' открыто!

Ты — первый в этой волне, кто победил существо пятью уровнями выше.

Ты получаешь +3 свободно распределяемых единицы характеристик.

Два за повышение уровня, да шесть с достижений, итого восемь очков характеристик! Сразу же раскидываю их, не откладывая. Хватит, наоткладывался.

Добавляю четыре в 'Выносливость', повышая очки здоровья — без одежды нет защиты, а выживаемость надо повышать!

Одно очко — в 'Удачу', она лишней никогда не бывает.

Еще одно — в 'Силу', и последние два — в 'Восприятие'.

Шанс на крит возрастает до сорока пяти с половиной процентов, и критический урон — почти до трёх сотен. Ух, крит-машина!

Да с такими показателями я таких, как 'Крекень', буду в пару секунд укладывать! Ну, почти.

А теперь — фармить. Но — аккуратно, не теряя бдительности...

Начинают сгущаться сумерки, когда я, наконец, добиваю запасы ресурсов сущности до сотни с хвостиком. Сотня — на активацию командного центра, а 'хвостик' — на жизнеобеспечение. Попадавшиеся мне мобы разнообразием не отличались — все те же кирпи, чьи иголки я сминал ударом кастета; агрессивные свистаки, нападавшие стаей и убегающие, едва уровень здоровья ополовинивался; крекники — лайт-версии Крекеня, совсем нерарники — вместо напалма они плевались жгучей, но не смертельной субстанцией, да и размером были раза в два меньше...

Много времени уходило на регенерацию, бесило, когда недобитки сваливали и давали стрекача так, что я не успевал угнаться, а когда в очередной погоне нарвался на засаду кирпи, перестал, сломя голову, догонять дезертиров. Вместо этого я ближе к моменту побега хватал и держал моба руками, чтобы не сбежал.

Ничего, кроме ресурсов сущности, с мобов не падало, и мой план одеться, налутав шмоток, провалился.

Так я полностью пересекаю свой гексагон и добираюсь до соседнего. Это я понимаю, когда перешагиваю через границу между гексагонами, ощущение, будто проходишь сквозь паутину. На грани слышимости — гудение энергетического поля, разделяющее гексагоны. Мне оно дает пройти, а вот увиденного мной свистака отталкивает так, что он кубарем катится назад.

Возвращаться назад или идти дальше? Я вспоминаю, что могу захватить нейтральный гексагон, если установлю свой флаг в его командном центре. По идее, идти к своему центру столько же, сколько к центру этой зоны. Решаю идти — фармить так фармить, раз уж здесь нет ни усталости, ни голода. Какая разница, какой командный центр активировать — свой или нейтральный? Зато дополнительные ресурсы сущности начнут капать, а их чем больше — тем быстрее можно развиваться.

Я делаю буквально шагов пятьдесят, когда падаю в траву, завидев необычную для этих краев человеческую фигуру почти у границы моего личного тумана войны.

Картер, человек

Уровень 4.

Полноватый Картер крадется, пригибаясь к земле. Не знаю, заметил ли он меня, но встречаться с ним чревато! Это сколько же ресов он нафармил, если активировал уже четвертый уровень, в руке держит поблескивающее хищным жалом копье, а вокруг него, охраняя, движется, сжимая в руках дубинки, отряд его личных мобов?

Один из них вдруг останавливается, принюхивается, поворачивает голову и смотрит на меня. Через секунду в мою сторону смотрит весь отряд, включая самого Картера.

Глава 4. Как заряженный пистолет

Он всегда говорит правду. Это один из его недостатков.

'На игле'

Да я просто мастер спорта международного класса по встреванию в неприятные ситуации! А всему виной мои успехи в боксе и пришедшая с ними уверенность! Сколько драк я успешно избежал в жизни до интерфейса? Да почти всех! Да, не всегда это было безболезненно для самолюбия, но в конечном итоге это не приводило ни к каким серьёзным проблемам. А сейчас?

Именно об этом я думал, когда ехал домой из ночного клуба. Корил я себя еще долго, и даже дома, уже доехав, продолжал анализировать, понимая — все мои последние проблемы я создавал себе сам. Из боксерской секции меня выперли за драку с Магой, от Турала чуть не получил нож под ребро из-за того, что погнался за ним, дважды умер из-за того, что побил Гречкина на трассе и Шипу с Лучком в покерном клубе. Раньше-то никогда такого не было! И вот, опять!

Когда охрана клуба выкинула нас с Киром, ребята, оставшиеся там, расплатились по счету и вышли вслед за нами. Мы переместились в кофейню неподалеку, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и решить, как нам быть.

— Да, попали... — задумчиво произнес Сява. — Кто же знал?

— Да от этой золотой молодежи вечно одни проблемы, — хмуро сказал Генка. — Я на таких в покерном клубе насмотрелся, слова им поперек не скажи. Чуть что не по их, сразу всех раком ставят.

— Бурые они, — кивнул Сява.

— Кир, а зачем ты драться полез? — спросила Вероника.

— Я? — глаза Кира стали по пять копеек. — Мы с Генкой спокойно шары катали, пока он не стал кий у меня отбирать зачем-то! А мне что было делать? Жопу ему целовать что ли?

— Надо было просто отдать им стол... — еле слышно прошептала Марина.

— Эх... — спрятав лицо в ладонях, вздохнул Кеша. — А так хорошо начинали...

— Так, стоп! — мне пришлось включить командирский тон. — Кир с Геной повели себя достойно, мужчины они или твари дрожащие? У этого Дорожкина что, на лбу было написано, кто он? Да и было бы написано, парни были в своем праве.

— Только проблемы, которые нам создаст его папаша, от их правоты не исчезнут, — заметил Кеша.

— С проблемами будем разбираться по мере их проявления, — решаю я. — На упреждение — всем топам с утра завтра быть в офисе. Надо проверить всю документацию, договора, да и вообще, все ли у нас в порядке по требованиям всяких проверяющих органов.

— Позвонить Марку Яковлевичу? — взяв в руки телефон, спросил Славка.

— Не надо на ночь глядя. Утром я сам позвоню. На пока всем отбой. Расходимся.

— Эх, такой вечер этот урод нам испоганил! — Генка стукнул кулаком по столу. — Эх...

— Ребята! — я встал, обвел всех взглядом, заражая уверенностью и широко улыбнулся. — Все будет хорошо!

На этом мы разошлись. От предложения меня подвезти я отказался и уехал на такси.

Дома я скидываю обувь и, не раздеваясь, сажусь в кресло. О ноги трется Васька, издавая мурлыканье. Меланхолично глажу ее изгибающееся тело, когда ксилофоном звучит телефон. Звонят с незнакомого номера, но я отвечаю.

— Добрый вечер! Простите за беспокойство. Это Филипп? — слышу приятный женский голос, смутно знакомый, но неузнаваемый.

— Да, он самый. С кем говорю?

— Панфилов? — чувствую в голосе улыбку. — Не узнаешь?

— Простите, нет. Мы знакомы?

— Эх, ты, Сморчок! — смеется моя собеседница. — Это Полина Есман! Твоя одноклассница! Двадцать третья школа, класс 'В', две тысячи третий год выпуска. Ну, вспомнил?

— Полька? Есман? Нифига себе! Привет!

Волнение охватывает меня с головы до ног — моя первая и безответная любовь Полинка, с которой я с первого класса сидел за одной партой, пока она не пересела классе в пятом к подруге. А Сморчком меня уже лет пятнадцать никто не называл, с самого окончания школы — пошло это прозвище от дурацкой рифмы 'Филипп — гриб', а из всех грибов классный заводила Андрей Беляев выбрал сморчок. Ну, я таким внешне и выглядел — сутулый, нескладный, нескоординированный. Причем, живьем сморчков тогда никто и не видел, просто слово показалось смешным.

— Привет, привет! Как поживаешь? Давно не виделись!

— Очень давно, Полин. Чуть ли не с самой школы.

— Ага. Ладно, извини, я сразу к делу. Мы тебя второй месяц разыскиваем — и в соцсети писали, и кто-то нашел твой старый домашний номер, но ты и там недоступен был. Хорошо, я догадалась твоим родителям позвонить! Слушай. Завтра у нас встреча выпускников, много наших приехало — Майка из Австралии, Пашка из ЮАР, Олька из Германии, представляешь? Из Америки Ежовы... Так вот! С других континентов почти всех собрали, а из нашего города не смогли. Слава богу, я тебя нашла!

— Встреча выпускников? — осознавая, переспрашиваю, а у самого в голове вал нахлынувших воспоминаний о школе, одноклассниках — вроде, как вчера было, а многих уже и не помню.

— Да! Пятнадцать лет с выпуска, ты чего? На десять лет пытались собрать, но пришло всего шесть человек, а ты, кстати, не пришел, хотя звали!

Вспоминаю, почему не пошел, и правда ли звали? Вроде, звали. Неужели из-за очередного рейда отказался с одноклассниками встретиться? Да уж.

— Пятнадцать лет прошло, офигеть... Спасибо, что нашла, Полина! С удовольствием присоединюсь к вам! Неужели и Пашка приехал?

— Да, он родителей навестить. Вот, подгадали встречу так, чтобы все были. В общем, тогда ждем тебя к семи вечера в ресторане Андрейки Беляева.

— У Андрюхи ресторан? Ничего себе! А где он и как называется?

— 'Чито-Гврито' на Варшавской. Знаешь?

— Не слышал, но найду. 'Чито-Гврито', надо же. Грузинский?

— Ага. Партнер у него — шеф-повар из Грузии. Ну все, не опаздывай! У нас программа! Мы готовили с девчонками...

— Понял. Не опоздаю. До встречи!

— Стой, Фил!

— Стою.

— Завтра вечером в ресторане, это я тебе сказала. А послезавтра, кто захочет — с утра едем на пикник на дачу к Семену.

— С утра? — удивляюсь я. — После встречи выпускников в кабаке? Вы уверены, что сумеете...

— Как проснемся, так и соберемся! — отрезает она. — В десять утра!

— Понял, ок. Я завтра решу.

— Хорошо. Тогда пока, Сморчок, — слышу смешок, и Полина отключается, оставляя меня в смешанных чувствах.

Из глубин памяти достаю подзабытые лица. Андрей Беляев, чьим объектом насмешек я был все старшие классы — мы с ним оба были влюблены в Полину. Мой друг Пашка Пашковский, с которым мы вдрызг разругались из-за чего-то, что сейчас и не упомнить. Майка Абрамович, хрупкая брюнетка с большими... хм... задатками большой поэтессы, с которой я все время танцевал на выпускном, на что-то надеясь, но получил от ворот поворот. Макс Миненко, еще один Пашка — круглый отличник Загвозкин, Серега Кардаев — маленький и курносый, зато подтягивался он больше всех в классе и был любимцем физрука.

Телефон начинает безостановочно пиликать, сообщая о ежесекундно поступающих сообщениях в мессенджере. Открываю WhatsApp и вижу, что меня добавили в чат одноклассников.

— Фил, привет! — приветствует меня Пашковский.

— О, Сморчок с нами! Ура, товарищи! — объявляет Беляев.

— Как дела, Фил? Семья, дети? — интересуется Кардаев.