— Бешеный кровожадный ублюдок, — проговорил, наконец, Асато. — Ты уже последние крохи страха и совести растерял! Убиваешь своих...
Было видно, что дзёнин еле сдерживается от того, чтобы самому наброситься на меня, и к такому варианту я был готов. Кое-какие сюрпризы у меня были припрятаны в рукаве, а просчитать возможные реакции Асато на различные события еще до начала "экзамена" было не трудно. Хотя, если бы первым я убил кого-нибудь не из деревни, он, наверняка, сообразил бы, что пахнет жаренным и попытался бы убрать своих дружков из-под удара. Но даже лучше, что все получилось именно так.
Однако самоконтроль у Асато был на недосягаемой высоте. Будь я на его месте, да еще поддавшись моменту, точно бы не выдержал и сорвался. А дзёнин в итоге лишь еще несколько раз обложил меня не самыми лицеприятными выражениями и закусил губу, бросив взгляд на тело Энкиби, лежавшее рядом со мной.
— Всему есть предел, урод, — прорычал Асато, будто бы и вправду пытаясь взывать к моему разуму, хотя только что утверждал полное отсутствие даже его зачатков. — Никто, ни я, ни Тетсунаги-сан, ни жители деревни не будут тебя терпеть, если ты продолжишь убивать своих! В конце концов, Хидан! Подумай о том, что у любого бывшего шиноби Югакуре, которого ты попытаешься прикончить, есть друзья и семьи...
Семьи у Энкиби не было. Друзей, кроме Асато и прочих прихлебателей Яхако, тоже. И хотя дзёнин явно намекал на кровную месть, мои мысли в этот момент ушли совсем в другую сторону. Да, за мгновение до того, как броситься в атаку, я совершенно точно вспомнил о том, что передо мной не отец большого семейства и чей-то единственный сын, а бывший убийца и одиночка вроде меня. В тот момент понимание этого факта будто бы сорвало последний предохранитель. И можете мне не верить, но вероятнее всего, будь у Энкиби дети или престарелые родители — этот бой закончился бы отнюдь не так кроваво. Это меня внутренне успокоило, по крайней мере, новому Хидану удалось накинуть хоть какую-то узду на звериные инстинкты старой версии. Что, правда, отнюдь не мешало им разгуляться по полной, стоило лишь чуть-чуть приспустить поводок.
Я посмотрел в глаза замолчавшему Асато и не увидел в них ничего, кроме ненависти. Что ж, после случившегося, друзьями мы точно уже никогда не станем. Но мне его дружба на хер была не нужна. А вот вопрос о том, перейдут ли наши отношения в дальнейшем ту самую последнюю черту, пока оставался открытым. И время решить его еще не настало.
— Ладно, — я вскинул левую руку, и поза дзёнина на секунду стала чуть напряженней, как если бы он готовился к внезапной атаке. — Хорош трындеть. Я тебя понял, людей из Ю-но-Сато резать не буду... Без большого повода ... Пока что...
Услышав последнее, боец Тетсунаги опять громко выругался.
— Хидан, я тебя предупрежд...
— Да заткнись ты, — буркнул я, оборачиваясь к Асато спиной и направляясь к воротам. — Набор третьей категории продолжается.
Был, конечно, вариант получить кунай в затылок или что-то такое, но я решил пойти на этот риск. Если я уже довел дзёнина до ручки, и он готов плюнуть на все приказы Яхако, то пусть откроется сейчас. Если нет — то пусть и дальше терпит.
Вместо отточенный стали меня нагнал громкий вопрос:
— Что с телом Энкиби?
— Пусть лежит!
У меня на этого покойника в свете продолжающегося "экзамена" были большие планы.
Слегка приоткрыв массивную створку, я вышел на улицу и огляделся. Народ вокруг тут ж начал оборачиваться в мою сторону, а кое-кто из сидевших на земле вскочил на ноги, но общая реакция была предсказуема. Ну, еще бы! Все лицо у меня было в свежих красных брызгах, на плече окровавленный меч, да и перекошенная ухмылка никуда не пропала... Хотя некоторые из кандидатов в ёрики-оперативники вместо ступора напротив очень так понимающе начали скалиться. Маньяки. Если будут совсем неадекватные, то прирежу, как и Энкиби. Парочку из них я взял на карандаш еще загодя.
— Коновалы есть?!
Мой громкий рявк оборвал затянувшуюся паузу. Вверх поднялось две руки. Коротко мотнув головой, я велел медикам следовать за собой. Народ заметно успокоился. Знаю, о чем они думают. Раз позвали лекарей, значит, испытуемый еще жив. Большой облом вас всех ожидает, парни. Кстати, ни одной бабы, ни в первой категории, ни во второй и, судя по всему, ни в третьей, в городской страже не будет. Даже отсеивать было некого, ни одна претендентка женского полу в принципе не явилась. Даже как-то немного обидно.
Медики, вошедшие во двор вместе со мной, разительно отличались внешне, но при этом было в них нечто общее. Невысокий крепкий мужик с темно-русыми волосами, в которых проглядывалась первая седина, и тощий парень с лицом пересушенной воблы оба носили большие сумки, переброшенные через плечо, и широкие пояса с множеством карманов. Что находится внутри таких вполне типичных лекарских "переносок", я примерно себе представлял. Различные банки, склянки с микстурами, коробочки, набитые самодельными или покупными таблетками, пакетики с порошками, бинты, хирургический инструмент и еще сотня вещей, необходимых доктору для успешной работы. На хирургов, терапевтов и фармацевтов в этом мире среди врачей делиться было не принято, так что каждый пытался охватить максимально широкий спектр знаний и умений. И без такого специалиста моей команде, в любом случае, было не обойтись.
На тело Энкиби, лежащее в луже собственной крови, врачеватели обратили внимание сразу, но то, что парень остался практически безголовым, они заметили, только подойдя в упор. Замерев чуть в стороне, я внимательно следил за реакцией обоих. Поблизости туда-сюда ходил Асато, еще явно не успокоившийся до конца.
— Что скажите?
— Хм, — пожилой врач без всяких колебаний опустился на корточки рядом с телом. — Судя по всему, смерть наступила практически сразу.
Молодой хлыщ, стоявший за спиной у говорившего, взирал на мертвеца с куда меньшим спокойствием. Похоже, парня начало потряхивать от мелкой дрожи, а взгляд, исподволь брошенный в мою сторону, был очень красноречив. Тем временем, другой целитель, ничуть не смущаясь, протянул руку, раскрыв пальцами края раны на шее Энкиби.
— Хороший удар, рассечена и трахея, и основная артерия с обеих сторон. Шейный отдел позвоночника не разрублен, но сломан. Значит, смерть действительно должна была быть мгновенной. Впрочем, это не сыграло особой роли, кровопотеря прикончила бы его в любом случае в течение пары минут даже, несмотря на подготовку шиноби.
Голос врача оставался бесстрастен, а вот его коллега все больше покрывался зелеными пятнами, наблюдая за действиями седовласого. Собственно, все, что мне было нужно, я к этому моменту увидел.
— Плечевой сустав поврежден крайне серьезно, хрящевая сумка разорвана...
Громкий хрип заставил лекаря прерваться и обернуться. Пока оба врача рассматривали тело, я успел незаметно подойти к молодому и, загнав в мышцы немного чакры, ухватил парня голой рукой за глотку, изобразив известную сцену из Звездных Войн с участием Дарта Вейдера и безымянного бедолаги-капитана.
— А ты, п*дорас, как думал? — мой саркастичный вопрос заданный трепыхающемуся телу был чисто риторическим. — Что это, сука, будет плевая работенка? Типа той по*бени, который ты занимался в сраных крестьянских деревнях? Вроде срезания гнойных чирьев с жирных жоп или профилактики триппера у зоофилов? Тебе же, говнюк, сказали, и не один между прочим раз, что у нас тут не клуб по интересам! Это набор в боевое подразделение, а не в цирк *бучих карликов, где тебе самое место! Какой от тебя, нах*й, толк, если все твое дерьмо выворачивает из тебя уже только от вида обычного жмура?! А в бою ты тоже попросишь у врага пять минут, чтобы сходить в кусты и проблеваться?!
Лекарь уже почти не хрипел и не дергался. Слышал он меня тоже вряд ли, но мой монолог предназначался как раз не ему. Седовласый поднялся на ноги и продолжал стоять на прежнем месте, наблюдая за происходящим без всякого выражения на лице. Лишь в его глазах сквозил небольшой боязливый интерес, с каким обычно, в упор подойдя к решетке, рассматривают крупного хищного зверя. Вроде бы и неопасно, но все-таки...
Покосившись на Асато, сверлящего меня хмурым взглядом исподлобья, я усмехнулся.
— Он же не из Ю-но-Сато? — тем не менее, развивать конфликт мне сейчас не хотелось. — Ладно, еще мараться об эту погань.
Мои пальцы разжались, и бледно-синий врачеватель свалился на землю, почти сразу же громко закашлявшись и, судя по запаху, еще и в штаны наложив. После такого мне его даже пинать расхотелось. Плюнув в сердцах на это ничтожество, я повернулся ко второму представителю лекарского сословия.
— Как зовут?
— Иссей. Иссей из Са-Юно.
Са-Юно был небольшим городком Страны Огня, расположенным на границе со Страной Реки. Далековато занесло Иссея от родимых мест.
— Должный опыт работы в боевых условиях есть? — я даже не столько спросил, сколько констатировал факт.
— Я служил в армии даймё Страны Рисовых Полей. Пришлось поучаствовать в боях, когда шиноби из Водопада почти дошли до столицы. До этого работал в паре наемных команд в Стране Чая, случалось всякое, — голос Иссея был спокойным и ровным, явного вранья я не заметил, да и история для "оседлого" была вполне обычной.
— Почему ушел из армии Та-но-Куни?
— Неспокойно там стало, совсем неспокойно, — не стал скрывать лекарь. — К тому же платят не очень, а в последние полгода еще и не всегда вовремя.
— Полагаю, со всякими основными медицинскими дисциплинами у тебя все путем? — я слегка прищурился, и Иссей коротко кивнул мне в ответ. — Тогда, может быть, есть еще что-то, о чем мне следует знать?
— Есть.
Подняв правую руку и сложив ладонь "лодочкой", целитель сделал незримое внутреннее усилие, и я ощутил, как в моем собеседнике нечто разительно переменилось. Вся кисть Иссея отчетливо засветилась слабеньким салатовым светом, который обычный человек, наверняка, не смог бы даже заметить.
— Шосен, — озвучил мою мысль подошедший поближе Асато. — Техника мистической руки.
По-хорошему, Иссей и без этой демонстрации уже получил бы место, но после такого я просто не мог его отпустить. Шосен была медицинской техникой, магическим искусством исцеления при помощи необычной чакры. Лучше всего подготовкой ирьенинов, шиноби-лекарей, занимались в Конохе. В других скрытых деревнях их, впрочем, тоже обычно хватало. Но вот единственные двое, что имелись в Югакуре, покинули город вместе с Ясудзаки. Отыскать еще где-то врачевателя с подобными навыками было возможно, но слишком уж много времени на это могло уйти.
— Поздравляю с зачислением в оперативную группу, — лекарь слегка улыбнулся в ответ на мою усмешку. — Приведи в чувство это дерьмо, — я кивнул на все еще валявшегося рядом медика-неудачника, — и выпни отсюда на хер к евоной гр*банной матери. После этого побудешь пока что здесь до конца отбора. Кому-то из оставшихся косоруких долбо*бов тоже, наверняка, понадобится помощь.
Иссей понимающе кивнул и посмотрел на тело Энкиби.
— А...
— С этим я сам.
Мое новое появление на улице с телом мертвого шиноби, закинутым на плечо, произвело еще более неизгладимое впечатление на благодарных зрителей, чем в предыдущий раз. Но больше всего охренели от увиденного охранники у ворот, и это не укрылось от остальных. Пока я шел к тачке, все также стоявшей на прежнем месте, никто во всем квартале не проронил ни звука. Только в самом конце кто-то громко сглотнул и закашлялся. Грубо швырнув покойного в кузов крестьянского агрегата, я демонстративно размял из стороны в сторону шею и обернулся по кругу, разглядывая "оседлых".
— Если здесь имеются те, кто думал, будто бы мои предупреждения были лишь попыткой нагнать пустого страху, то специально для этих м*дозвонов повторяю еще раз! Условия отбора максимально жесткие. И вы реально можете сдохнуть, если, блять, переоцените свои жалкие силы и все-таки сунетесь внутрь. Так что тем, кто к этому не готов, лучше брать ноги в руки и валить отсюда на все четыре стороны...
Мою речь прервал молодой лекарь, вылетевший в приоткрытые ворота бывшей тюрьмы. Похоже, Иссей исполнил мой приказ с максимальной точностью в деталях. Споткнувшись и упав на дорогу возле меня, парень поднял в воздух облако пыли и спешно начал вставать, но тут в его поле зрения попала моя нога. Взгляд остекленевших от ужаса глаз скользнул вверх, и медик сначала остолбенел и переменился в лице, затем задрожал всем телом, а в следующую секунду как был на четвереньках, так и рванул прочь по улице с тихим испуганным воем.
— Вот об этом, ёпть, я вам и втираю.
Лучшей иллюстрации к моим словам и вправду было бы не придумать. Удаляющиеся шаги тех, кто решил, что с них уже хватит, раздались за моей спиной еще до того, как я обратно дошел до ворот. И к лешему их! Высокодуховные слабаки и прочие моралисты мне в группе тоже были без надобности. Какой прок от тех, кто изначально не готов выполнять слишком грязную для них работу? Верно, никакого. Во всяком случае, не на этой службе и не под моим командованием.
Вернувшись во двор к столу, я указал Иссею на свободный стул, а сам пристроился на прежнее место. Асато тоже уселся обратно, но был угрюм и хмур. Послав его мысленно в пешее эротическое путешествие, я махнул стражнику, заглянувшему внутрь.
— Запускай!
Светловолосый парень среднего роста лет на пять или шесть меня старше шагнул через проход между створок и направился к нам уверенной походкой. В первое мгновение мое лицо само собой невольно скривилось от разочарования. Несмотря на то, что за пояс у соискателя была заткнута чуть изогнутая катана в железных ножнах, левый рукав серого косодэ болтался пустым мешком. Такая травма сама по себе делала довольно трудным состязание в силе с полноценным бойцом. Но, за этим первым негативным впечатлением, последовало второе, заинтересовавшее меня куда больше. Пластика движений, явная выправка, холодный бесстрастный взгляд. Нет, этот парень определенно не был простым наемником или ронином. В нем явно чувствовался твердый стержень настоящего воина.
— Эй! — крикнул я, когда проситель миновал половину пути. — Ты эту железяку у себя на поясе таскаешь, чтоб выпендриваться, или по делу?
Однорукий замер и без страха заглянул мне в глаза.
— А ты проверь, — ответ прозвучал в той же нагловатой манере, что и мой вопрос.
— Сам, сука, блять, напросился!
Уговаривать меня повторно не требовалось. Отцепив металлический трос от кашира, и дернув за рукоять все еще лежавший на столе фамильный клинок Тамеруйо, я метнулся через двор к кандидату в особый отряд. Когда между нами оставалось всего несколько шагов, светловолосый выхватил свою катану, одним слитным движением обнажая лезвие, отбивая мой выпад и едва не рассекая мне при этом брюхо. Следующие несколько минут прошли под отчаянный звон мечей.
Разорвав дистанцию, я вскинул руку, и парень, уже настроившийся на преследование, нехотя остановился. Несмотря на то, что никто из нас друг друга так и не достал, схватка прошла в одни ворота. В чистом кендзюцу этот тип уделал меня как Дзясин черепаху. Кое-как отдышавшись, я уже с некоторым уважением посмотрел на нового знакомого.
