| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Даро замер, застыл, столь же неожиданно, сколь мгновением ранее начал движение. Точно на стену невидимую налетел. Паук, пользуясь оказией, поскорее спрятался в единственно безопасном месте — на светлой макушке одной несносной девицы, как раз закончившей одеваться и с любопытством наблюдающей за происходящем, запустив все восемь конечностей в спутанную шевелюру и злобным стрекотом пресекая любые поползновения к снятию живого головного убора. А некромант этого и не заметил...
"Не соблаговолите ли вы, господин хороший, постараться не распускать руки? Сами себя так повертите и побейте своими огромными пальцами. Вот тогда и поговорим... а ваш амулет, который вы так бездарно ищите, сейчас находится под во-о-о-он под тем камнем... да не под этим, а под тем что в крапинку!!! Да-да, серо-желтый такой... чудо лохматое..."
Кхм.
Голос был.
Голос был премерзким — пискляво-ворчливо-возмущенно-деловым. Так что богатая фантазия сама собой укомплектовала его обликом заумного очкастого типа, в мятой одежде и со сводом неукоснительно соблюдаемых правил под мышкой. В свое время встречался Змей с сими диковинными представителями рода человеческого. Вариант не самый худший, особой склонности к насилию не имеет. Забьется в дальний угол, бухтит себе чего-то под нос и достает окружающих малопонятными нотациями. Самый обычный зануда, какие с легкостью найдутся в любой компании. Для того, что бы находиться в обществе такого скучного подвида, необходимо обладать безграничным терпением и иммунитетом, порожденным многолетней практикой, к его задушевным лекциям.
Вопрос: как занудный очкарик оказался посередь пещеры в заброшенном городе? Не мог же он конденсироваться прямиком из воды?
Изучив подлую лужу на предмет наличия в ней всяких полупрозрачных субъектов (А то мало ли что! В месте, где каждая молекула буквально пропитана свободной магией и у озера могла бы появиться собственная личность), даро одарил точно таким же придирчивым взглядом и Летунью. Вид девица имела некий любопытно-предвкушающий и излишне веселый для несостоявшейся утопленницы и вынужденного насеста. Даже кисточка хвоста самовольно выписывала в воздухе какие-то замысловатые узоры, грозя и вовсе завязаться в узел. Подозрительно. Но — увы — на роль очкарика юная дева подходила еще меньше невозмутимого озера. Было, правда, что-то такое в её позе, что ставило под сомнение полную непричастность к происходящему...
Так. Давайте мыслить логически, хорошо?
В списке многочисленных достоинств некроманта раздвоение личности пока не значилось. Было бы, конечно, приятно иногда перемолвиться словечком с достойным собеседником, но как-то не сошлось. На назидательные разглагольствования совести, тишайшей шепоток здравого смысла и громогласный набат интуиции это тоже не походило.
Итого, что у нас остается?
Руки машинально потянулась проверить, на мести ли чужое украшение.
Ответ был очевиден.
Тонкие губы некроманта украсила самодовольная улыбка.
Значит все-таки не совсем простая вещица. Золотистые пальцы задумчиво потеребили кулончик, такой же шершавый и холодный, как и несколько мгновений назад. В нем по прежнему не ощущалось волшебного тепла. Обычный камешек. Самый-самый обычный, какой только можно себе представить. Что бы или кто бы не наделил безделушку разумом, ему пришлось очень постараться, укрывая следы волшебы.
Интересно, а Летунья знает, какое чудо носит на шее? И как, во имя Стихий, такая безделицы оказалась в руках вороватой студентки Левиофана!?
Хотя... Снимаем последний вопрос.
"Какая забавная штуковина", — формировать мысли в понятные и простые фразы, считать которые мог даже телепат-недоучка, было даже забавно. И приятно — врожденный талант вкладывать в самое невинное предложение центнер насмешки, тонну иронии и не измеримое количество высокомерного презрения от мысленного общения нисколько не пострадал. Скорее даже наоборот — развернулся на полную катушку. Змей хмыкнул и в отместку за "чудо лохматое" еще разок повращал нахальную (в хозяйку пошла, не иначе!) подвеску в воспитательных целях, — "Если вас, господин зануда, не устраивает мое великолепное общество, вероятно вы предпочтите вернуться к ним?"
Приглашающий взмах рукой в сторону настороженно притихших пауков. Заканчивая представление насмешливым поклоном, даро небрежным тычком ладони смахнул восьминогих воришек с насеста и перевернул указанный крапчатый камень.
Небольшая заминка. Булыжник — огромная (тут все какое-то слишком большое) божья коровка, почему-то серая и в ядовито-жетлых пятнах — споро драпает в одну сторону. Некромант с еще большим энтузиазмом отшатывается в другую. Каменный пол, там, где он находился всего долю мгновения назад, ощерился рядком длинный и острых шипов. На кончиках природных кинжалов поблескивают капельки густой жидкости. Не безвинной водицы, это уж точно.
Вдзик-бжжж-вдзиц-бжжжж.
Недовольно дребезжа крыльями, точно несмазанная телега, ретирующийся жук чудом избежал столкновения с Летуньей, обогнул озеро, покрутился на месте и, наконец, угнездился, спрятав лапки под объемным брюхом. Леталки еще пару раз угрожающе дернулись, и жужжание стихло. Чудесатое зверье вновь превратилось в неодушевленное глянцево-блестящее оформление зала.
Секундная пауза, для того, что бы в полной мере осознать происшедшеё. Секундная пауза для того, что бы оценить все перспективы и начать подозревать каждый камешек, каждую щелочку в подлом сговоре с врагом. Не существовало гениального некроманта, с такой филигранной точностью создавшего диковинных пауков. Люди так не способны! Да и даро, наверное, тоже... Змей не многим ошибался, заподозрив воду в наличии вредной личности. Нет, до этого дело еще не дошло — не стоять бы иначе сыну огня на твердом камне после опрометчивого купания! — но сила, обитавшая тут веками, не могла не влиять на окружающее пространство. Магия, как созидание, магия, как творчество. Капля за каплей напитывала она окружающее, искажая первоначальные свойства предметов, придавая им новый смысл. Даруя неодушевленной материи некое подобие жизни. И пауки, и жуки — её порождения.
Одни из её многочисленных порождений, если быть точным.
— Огхыреть! — обалдело выдохнул даро с подозрением косясь на точно такой же крапчатый камешек по соседству и с трудом удерживаясь от нервного искушения потыкать в него пальцем. Так, на всякий случай... — Какие тут аборигены... интересные!
И уже мысленно. С чувством, и дополнительным довеском из жутких образов скорой расправы:
"Эй, шутник, еще одна такая выходка и я тебя пеплом по ветру развею, понял?!
"Пфе... напугал... Пеплом — как же! Уже боюсь и осыпаюсь искрами. Мальчик, не смеши меня...", — язвительно и совершенно бесстрашно. "Как будто ты один такой умник... к тому же, ты лишь искал свою побрякушку, а об остальных факторах не спрашивал. Так мне что каждый раз вас, непросветленных, уму-разуму учить?"..
— Малыш, ты уже оделась? — в голосе некроманта послышались напряженно-тревожные нотки, — Мне почему-то р-резко расхотелось знакомиться с местными достопримечательностями. Пошли отсюда. Найдем Ваэри, пока эту дурочку не нашло... что-нибудь голодное.
Бросив еще один настороженный взгляд на опасного крапчатого "соседа", Змей поспешно нагнулся, подцепив пальцами кончик кожаного шнурка. Слава Истинному Огню! В этом вредный и продолжающий бурчать камень не солгал! Встрепанный и пыльный, но абсолютно целый амулет! Облегченно выдохнув, даро надел странное украшение на шею. Глупо, но от прикосновения к коже такой знакомой, такой родной вещи вернулось ехидно-насмешливое расположение духа.
Перед тем, как навсегда покинуть негостеприимное озерцо, Змей замедлил шаг и обернулся на прощанье. Подрагивала блестящая поверхность воды. Призывно мелькали огоньками-глазками волшебные камешки. В их свете лицо девушки казалось неживой маской, немногим отличающейся от совершенного и бесчувственного лика Снежной Королевы. Заострившиеся скулы, льдисто-холодные глаза. Жутко, но красиво. Стоило видимого усилия вновь обратить свое внимание на стену. Неплохо бы прихватить один из светлячков с собой...
Неплохо?
Нет. Он решительно одернул тянувшуюся к руку..
Хватит на сегодня практического монстроведения.
Не оглядываясь и не останавливаясь более, Змей и Летунья покинули таинственную пещеру, оставив позади волшебные огоньки, чудесные создания и обманчиво безмятежное водное зеркало...
...Они уже уходили, они уже не смотрели назад, в сторону затаившегося озера. Как опрометчиво, дорогие мои! Вам ли не знать: стихии свою добычу так просто не выпускают...
Безупречно спокойная поверхность воды не выражала ничего. Но под этой обманчивой пленкой, в самом сердце крохотного подгорного водоема, бушевала настоящая буря. Сплеталось кружево пробужденных течений, изменялось, искажалось, превращаясь в один большой сгусток движения. Стонали от боли и крошились многолетние камни, и крошки эти, вместе со сгустками силы перемешивались в беспорядочном котле Превращения. Магия еще не успела одарить озеро собственной личностью, но теперь сама разгневанная Вода решила помочь ей в этом. Вращается, крутиться, кружиться, кипит волшебный котел. Быстрее, быстрее, быстрее!
И вдруг все прекратилось. На берег бесшумно выскользнуло (вытекло?) нечто огромное и прозрачное. Оно не имело постоянной формы, стремительно и легко перетекая из одного невероятного облика в другой: птица с шестью крыльями и тремя лапами, пятиногий пес, свесивший дюжину языков из десятка клыкастых пастей, безымянное создание с телом льва, крыльями летучей мыши и головой рыбы. Изменения эти происходили столь быстро, что у всякого случайного свидетеля закружилась бы голова.
Еще некоторое время изменчивое существо сидело, поджав многочисленные и разношерстный хвосты, осознавая самого себя и окружающий мир. Потом оно поднялось и неспешно прорысило следом за ненавистной девчонкой и дерзким типом, посмевшим умыкнуть чужую добычу.
Озеро довольно булькнуло и затихло окончательно. Наглецы поплатятся.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
