Дар демона (Темный маг 1)

Когда Арон открыл глаза, в комнате еще царил сиреневый сумрак. Потом чуть посветлело, тишина за окном разбилась первой птичьей трелью, и скоро уже многоголосый пернатый хор славил рассвет.

Воин лежал, глядя на полотно балдахина, думая о сне, пришедшем этой ночью. Был этот сон воспоминанием прежнего Тонгила или плодом его собственного воображения?

Глава 8.

Еще только занимался рассвет, когда из комнаты, отведенной прислуге тара Аримира, на цыпочках вышел черноволосый юноша. Возможно, причина его стараний сохранить тишину заключалась в благородном желании дать остальным еще пару часов сна. Но возможно также, что намерения парня, стань они известны его благородному господину, вызвали бы у того гневный разлив желчи и нестерпимое желание вытянуть служку тростью по ребрам.

Так или иначе, но юноша, известный остальному каравану под именем Ресан, сумел выскользнуть незамеченным. Огляделся по сторонам и свернул в один из переходов, ведущих из восточного крыла к основному зданию замка. Несколько раз впереди слышались шаги, но пареньку удавалось спрятаться: то в тенистой нише, то в одном из перекрещивающихся проходов; так что стражники с руной Яруш на плече — знаком Тонгила — проходили мимо.

После четвертой такой встречи Ресан начал хмуриться: вооруженных людей в восточном крыле было слишком много. Похоже, караван, в составе которого парень приехал, находилось под ненавязчивым арестом.

Вскоре юноша вышел на открытую галерею, соединявшую восточное крыло с центральной частью замка. Вид отсюда открывался изумительный, и Ресан все замедлял и замедлял шаг, пока не оказался стоящим у высоких перил из искусно переплетенного вороненого железа. А на востоке восходило солнце.

Ладонь юноши поднялась в привычном жесте, очерчивая священный круг, потом коснулась груди напротив сердца, а губы прошептали короткую молитву — благодарение дневному светилу.

— Эй, ты! — из-за спины донесся усталый женский голос. Юноша вздрогнул от неожиданности, развернулся. На него недовольно смотрела пожилая горничная, прижимая к боку полную корзину грязного белья.

— Хватит бездельничать! — чувствовалось, что чужая леность оскорбляла горничную до глубины души. — Отнеси-ка это прачкам! И поживей! — Тут, неким чудом, корзина перекочевала к растерявшемуся Ресану, а горничная уже шла назад, бормоча про неприбранные покои и некоего Митрила, сующего нос куда не надо.

Тяжесть корзины заставила парня качнуться вперед и изумленно подумать, как могут женщины таскать эдакое каждый день. Впрочем, неважно. Одежда на Ресане небогатая, как и положено прислуге, а корзина послужит пропуском, если встретятся стражники. Не могут ведь они знать в лицо всех слуг?

Единственный вопрос: куда ему следует доставить неожиданно доставшийся груз? Ресан оглянулся, соображая, где должна находиться прачечная. Дома она была в полуподвале, а если учесть направление, в котором шла горничная...

В центральной части замка стражников оказалось меньше, но один на долю Ресана все же достался. Высокий, седоусый, напоминавший сотника, служившего у отца. Решившись, юноша спросил у него дорогу, получил подробное разъяснение и отправился дальше по коридору.

* * *

*

А стражник, провожая взглядом незнакомого юнца, раздумывал о том, что за последнее время в замке появилось слишком уж много пажей — дворянских отпрысков, которыми родители пытались кто откупиться, а кто попросту задобрить грозного соседа. Тонгил набирал заложников, гарантируя тем самым лояльность и благоразумное поведение соседей, — обычная тактика владетельного вельможи. Это стражник прекрасно понимал, но не мог он понять другого: как хватало духу у благородных таров отправлять родных и, несомненно, любимых детей Темному магу?

* * *

*

Ресан спиной чувствовал пристальный взгляд стражника, но заставлял себя сдерживать шаг и, лишь завернув за угол, облегченно выдохнул.

Дотащив корзину до прачечной и добавив ее в ряд таких же, юноша счел за благо скорее исчезнуть. Получать от здешних слуг задания ему не улыбалось. Он личный чтец благородного Аримира, а не носильщик тяжестей.

А еще полчаса спустя Ресан был вынужден признать поражение в борьбе с лабиринтом бесконечных петляющих замковых переходов. Стрелка на внутренней стороне браслета вместо того, чтобы четко указать направление, задумчиво вращалась осолонь. Ресану следовало бы раньше сообразить: Тонгил не позволит Светлой магии действовать в стенах своего замка. Хорошо хоть, амулет, сработанный старым шаманом, не испортился от пропитавшей здесь все Темной магии.

Получалось, найти искомое юноша мог либо методом тыка, на что особой надежды не было, либо задавая наводящие вопросы страже и слугам — еще менее приятный вариант.

"А зачем, — спросят они подозрительно, — тебе, молодой человек, знать о местоположении покоев? Да и не видели мы тебя раньше. Прогуляемся-ка мы с тобой, на всякий случай, к господину Тонгилу..."

Ресан встряхнулся и принялся обдумывать наименее подозрительный способ вызнать у местных обитателей нужные сведения. Шаг погруженного в мысли юноши замедлился, и как раз в этот момент дверь, возле которой он проходил, резко открылась. От сильного удара парня отнесло назад и приложило о ближайшую стену. От боли юноша зло зашипел.

— Любопытно, — раздался над головой холодный голос. — Кто это тут гуляет?

Ресан посмотрел на говорящего и от изумления забыл, что надо дышать. Эльф! Настоящий эльф в логове чернокнижника. Или не эльф? Интересно, бывают настолько черноволосые эльфы, да еще с таким необычным разрезом глаз? Или... полукровка?

Незнакомец не дал юноше времени собраться с мыслями:

— Закрой рот, — велел он резко, заставив покрасневшего Ресана подобрать отвисшую челюсть.

— Кто ты? Как здесь оказался? — полукровка явно торопился и был недоволен задержкой.

— Я Ресан, личный чтец благородного Аримира из Киретского каравана, тар, — с готовностью выдал давно вызубренную фразу юноша. — И я, — он покаянно вздохнул, — заблудился.

Полукровка качнул головой:

— Интересно, кто выпустил тебя из восточного крыла, мальчик, — произнес он с оттенком угрозы. — Мне стоит побеседовать с благородным Аримиром о слишком вольном поведении его слуг.

Полуэльф окинул быстрым взглядом коридор, словно выискивая кого-то. Уж не стражника ли — проводить незваного гостя?

— Вы только скажите где восточное крыло, и я уйду, — умоляюще проговорил юноша. — Я правда не знал, что приходить сюда запрещено. Тар, пожалуйста!

Полуэльф нахмурился, внимательно рассматривая Ресана, словно бы размышляя, где уже мог видеть его.

— Тар? — повторил юноша, мысленно умоляя всех богов, чтобы полукровка ничего не вспомнил и не позвал стражу.

— Свернешь в третьем проходе направо, потом прямо до перехода в галерею, — сказал, наконец, полуэльф и махнул рукой в нужном направлении.

— Благодарю вас, тар! — юноша поклонился и торопливо зашагал куда было сказано.

Галерея, ведущая в восточное крыло, оказалась пуста, но в тенистом коридоре Ресана уже ждали.

— Куда ты ходил? — негромко поинтересовался лекарь.

Парень передернул плечами.

— Гулял.

— Любопытно. А ты помнил, гуляя, кто хозяин этого гостеприимного замка? — казалось, Сэймин спрашивал доброжелательно, но Ресан уловил за мягкостью тона гнев.

— Да, тарэс.

— И то, что твои прогулки могут быть истолкованы господином магом так, как ему будет угодно?

— Да, тарэс, — юноша отвел взгляд.

— А приказ благородного тара Аримира оставаться в восточном крыле замка не забыл?

— Нет, тарэс, — парень вздохнул. Нехорошо получилось — он-то надеялся вернуться незамеченным. А теперь не избежать проблем.

Сэймин, сделав юноше знак следовать за собой, углубился в тенистый переход. Перед покоями Аримира остановился:

— В этот раз докладывать благородному тару о твоем проступке я не буду, но если попадешься на неподчинении еще раз — отведаешь палок. Понял?

— Да, тарэс, — Ресан судорожно сглотнул, представив процесс наказания. Так с ним никогда еще не поступали.

— Вот и молодец, — Сэймин открыл перед юношей дверь, поклонился сидящему в кресле Аримиру. — Время утренних чтений, мой господин.

Глава 9

Нет края у Великой Степи: куда ни кинешь взгляд, лишь высокая трава зеленым ковром уходит в горизонт. Повернись вокруг — то же будет на западе и на востоке, на юге и на севере. Подними голову — и из прозрачной синевы улыбнется солнечное Око Неба.

Мэль любил Степь, а она дарила ему радость дикой скачки, свежесть грозового ветра, азарт погони и кровавой охоты. Степь была его домом и его миром все те годы, что внук вождя уже прожил на этом свете...

Полуэльф проснулся и несколько минут лежал, не шевелясь, не открывая глаз, пытаясь удержать ускользающий сон. Но счастливого мира его детства, когда вся жизнь состояла из волшебных загадок и радостных открытий, больше не существовало. Реальность оказалась коварной и жестокой, хотя по-своему не менее восхитительной, чем светлое прошлое. В ней тоже имелись загадки, вопросы без ответов, тайны. А еще в ней была цель.

Мэа-таэль по-кошачьи гибко потянулся, улыбнулся, предвкушая тот день, когда достигнет этой цели. Будучи охотником, полукровка умел ждать, и даже находить в ожидании своеобразное удовольствие.

Этим утром Арон опять распорядился доставить завтрак ему в покои. Обычное дело: когда маг принимался за очередную серию экспериментов, готовясь алхимичить в подземных лабораториях, то несколько дней подряд мог вообще забывать о еде, не говоря уже о том, чтобы тратить время на спуск в главную трапезную.

Мэа-таэль задался вопросом, связаны ли грядущие опыты с младшим ар-Кормом. Пару месяцев назад Арон жаловался, что для одного редкого эксперимента со стихией Огня ему позарез нужен Светлый маг с нераскрытым Даром. Похоже, искомый объект все время находился у них под носом.

После вчерашнего странного поведения Арона полукровка сомневался, стоит ли отрывать мага от его занятий только ради вопроса о том, как поступить с караваном из Кирет-града. За потерю третьей части дани, их всех, по мнению управляющего, стоило показательно, как нерадивых слуг, выпороть на конюшнях. Однако у мага могли быть на этот счет свои идеи.

Так и не приняв окончательного решения, Мэа-таэль занялся другими делами. И только закончив разговор с вернувшимися этим утром дозорными, все же решил заглянуть к Арону. Однако того в покоях не оказалось.

* * *

*

Арон сидел в тени раскидистого дерева, по-степному скрестив ноги, и читал дневник прежнего Тонгила. День выдался теплым, и воин надел только простую светлую рубашку (Тонгил-прежний, хоть и был Темным магом, но одежду в гардеробе имел разных цветов) и черные брюки. Волосы, более длинные, чем северянин привык носить, убрал в хвост. Просторная рубашка не скрывала ширину плеч, но прятала рельефные мускулы: к счастью, его двойник, даже будучи магом, не забрасывал тренировки.

Сейчас Арон походил не то на средней руки вельможу, поскольку только дворяне могли позволить себе бездельничать в будний день, не то на слишком молодого книжника.

— Благородный тар, — прервал его чтение незнакомый голос. — Если мне будет позволено ненадолго прервать ваше уединение?

— Тарэс, — машинально поправил Арон и только потом подумал, что здешний Тонгил, возможно, действительно являлся дворянином.

— Тарэс, — с заметным облегчением в голосе проговорил незнакомец, — всегда лучше ошибиться в безопасную сторону, чем не почтить должным образом благородного, — и повторил:

— Если позволите?

Арон оценивающе глянул на нежданное дополнение к своему обществу: мужчина примерно его роста, очень худой, с тонкими чертами коренного септа, одного из оседлых народов южного края империи, но с коричневой от загара и обветренной, словно у кочевника, кожей.

Чувство опасности молчало, и после краткого колебания воин кивнул:

— Присаживайтесь. Правда, в качестве сиденья могу предложить только траву, уважаемый...? — Арон вопросительно поднял брови.

— Тарэс Сэймин, — южанин вежливо наклонил голову, после чего, подобрав походный плащ, без церемоний опустился на землю. — А я имею честь говорить с...?

Воин чуть улыбнулся, представив реакцию Сэймина на свое истинное имя. Пообщаться с посторонним, не знавшим его в лицо, могло оказаться забавным.

— Арон Мэррил, — сообщил он.

Чужак чуть вздрогнул.

— Вы тезка нашему гостеприимному хозяину.

— Арон — распространенное имя на севере, — воин пожал плечами. — Чем ближе к островам, тем чаще оно будет попадаться. Так звали смертного сына Богини Льда, это наша дань уважения ему и просто старая традиция.

— Понимаю, — южанин коснулся середины лба, как требовалось по обычаям септов при упоминании богов.

— Знаете, тарэс Мэррил, когда я увидел вас читающим в этом саду, то не смог удержаться и не подойти, — сменил тему южанин. — Я просто не в силах был представить столь мирную картину в месте с репутацией столь э-э...

— Мрачной? — любезно подсказал Арон. — Жуткой? Пугающей?

— Я хотел сказать — неоднозначной, — Сэймин взглянул на него с мягкой укоризной.

* * *

*

Мэль не нашел Арона ни в Сиреневой башне, куда тот иногда поднимался, ни в подземельях. Обнаружился маг совсем неожиданно и случайно — во внутреннем сквере, мимо которого управляющий шел к казармам.

Арон сидел на траве, заложив ладонью книгу, и внимательно слушал устроившегося рядом незнакомца. Вид у обоих был такой, словно они давно знакомы и беседуют подобным образом каждый день. Несколько минут Мэа-таэль с растущим изумлением наблюдал за благостной картиной, потом решил подойти ближе.

— Мэль, — произнес маг, оборачиваясь к полукровке, едва край длинной утренней тени полуэльфа пересек траву. — Ты что-то хотел?

— Да, — Мэа-таэль бросил быстрый оценивающий взгляд на чужака. Уже несколько лет никто не появлялся в замке без его ведома. Стало быть, незнакомец прибыл с киретским караваном. — Да, хотел, но вы так мило беседуете...

Фраза, наполненная насмешкой, звенящим предупреждением повисла в воздухе. Мэа-таэль и сам не смог бы объяснить, с какой стати он полез на рожон, но непонятность поведения мага его злила, а злиться молча и незаметно для окружающих полуэльф хотя и умел, но не любил.

— Мэль, радость моя, ты что, ревнуешь? — Арон медово ему улыбнулся. — Уверяю, милый, для этого нет причин.

Мэа-таэль резко, словно его ударили, отшатнулся; потом зло сплюнул:

— Бесов извращенец! — и, развернувшись, зашагал прочь, делая вид, будто не слышит смех Тонгила. К демонам этого мага! Ведь знает же прекрасно, как Мэа-таэля раздражает подобное!

"Знает, поэтому и продолжает", — подсказал рассудительный голос логики, который полуэльф, все еще кипя от возмущения, заставил замолчать.

* * *

*

— Мое присутствие обидело вашего друга? — неуверенно поинтересовался Сэймин, когда Арон перестал смеяться. Было заметно, что последняя его фраза выбила из колеи не только Мэля.

— Моему другу следует контролировать свои эмоции, — пробормотал воин.