| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Набережная пруда, излюбленное место прогулок и отдыха горожан, бюст отца-основателя изрядно изгаженный чайками, свежий прохладный ветер отгоняет прилипчивый зной теплого весеннего дня. Сонная бабка-вахтерша в проходной пропускает пеструю толпу школьников даже не считая посетителей "по головам", заводоуправление все же не завод, здесь охрана чисто символическая. Блестящий под майским солнцем шпиль старого здания, где на крыше местами выросли кусты, огромные часы навсегда замершие на отметке 11:50, и высокие неудобные ступеньки длинной винтовой лестницы под ногами... Монотонный голос гида-экскурсовода заглушают временами веселый крики детей под древними сводами, тут столько интересного и необычного, например легендарный пулемет Максима, его можно потрогать руками и представить на минуту себя Чапаевым, где еще увидишь такое чудо. Сашка с трудом пробивается сквозь плотную вату детских воспоминаний, безжалостно отбрасывая самые яркие моменты, ему надо туда в самую глубину — к неброскому стенду в самом дальнем углу экспозиции. Вот они родимые побелевшие от окислов, лежат под толстым пыльным стеклом — образцы пуль для шестилинейной дульнозарядной винтовки выпуска бог весть какого дремучего года. И в самом деле первые два "наперстка" похожи немного на портновскую снасть, а вот третий более напоминает современную пулю от мелкашки, только калибр крупнее и наличествует небольшая коническая выемка в донце. В ту далекую пору по сравнению с другими экспонатами, эти весьма пострадавшие от времени свинцовые цилиндрики никаких чувств в душе маленького Сашки не вызвали, но выходит он все запомнил, даже название оказывается в памяти отложилось — система Минье и 'швейцарская' пуля. Уж не этими ли игрушками в Крымскую войну наших солдатиков убивали, очень может быть, как тогда говорили: "У них ружья аглицкие, а у нас казенные" — в том смысле, что из отечественных карамультуков хрен попадешь в цель.
Александр кинулся бегом в мастерскую, забыв вернуть приятелю наперсток, даже шинель не накинул. Где эти чертовы формы, где же пулелейки? Лихорадочно шарил он по ящикам и шкафчикам, вытряхивая содержимое прямо на пол. Вот они, слава богу железные, а не чугунные, как опасался ранее, есть даже бронзовая одна — значит поддаются обработке. Придется немало пострадать, работа тонкая, кропотливая и не на один день, расточного станка у него нет, только простейшие слесарные инструменты, да ручной буравчик по металлу. Но зима в провинции длинная, и весна в этих краях тоже снежная, пусть на это занятие уйдут целые месяцы — не беда, главное теперь его винтовка превратится из бесполезной красивой игрушки в грозное боевое оружие. Сослуживцы под конец даже стали на него коситься с недоумением, гадая промеж себя, что же это с "городским" приключилось? Все люди как люди, время свободное появилось, так бегом в кабак или в слободку к веселым "гулящим" бабам, а этот "ненормальный" день и ночь в оружейной мастерской, да на стрельбище пропадает. Сашка приложил тогда максимум усилий и к апрелю добился первых положительных результатов, никогда ранее с ним такого не случалось, природная лень словно улетучилась на время. Скоро снег растает, нижних чинов снова начнут обучать военному делу, непременно должны быть и стрельбы, хотя бы у застрельщиков, на остальных обычно порох и дефицитный свинец не тратят. Он уже собрался было обратиться к непосредственному начальнику с предложением провести сравнительные испытания винтовки и гладкоствольного ружья, но тут судьба подкинула неожиданный сюрприз.
В один прекрасный день, в конце апреля штабс-капитан Денисов велел Сашке подготовиться к поездке в губернский город, требовалось получить там в арсенале и интендантстве боевые припасы и другие расходные материалы для нужд полка. Пришлось взять у Бауэра офицерские пистолеты и короткое ружье на всякий случай, в тот год разбойников в округе не было, но не исключена была встреча в дороге с оголодавшими за долгую зиму волками. Говорят, что в прошлой зимой эти твари сожрали крестьянина вместе с лошадью, только кости по весне, когда снег растаял и нашли. До "Губернии" добрались без особых приключений разве, что порядком замерзли в пути, весна в этом году выдалась холодной, далее штабс-капитан отпустил Сашку с денщиком погулять до вечера, а сам, нарядившись в парадный мундир, отправился наносить визиты местной военной администрации, так здесь принято. Губернский город был весьма похож на уездный, но имелись и некоторые существенные отличия, так уезд был весь одноэтажный. Здесь же дома были, как правило, в два этажа, с легким мезонином, очень красивым, по мнению губернских архитекторов. Местами эти строения казались затерянными среди широкой, как полноводная река, улицы — только вот воду заменяла непролазная грязь, и для перехода на другую сторону требовалось сперва найти подходящий брод. Нескончаемые деревянные заборы изредка выводили к небольшим мощеным камнем пятачкам, где было заметно скопление народа и экипажей. Постоянно попадались почти стертые дождями вывески с кренделями, бубликами и сапогами, кое-где с нарисованными синими штанами, кафтанами и подписью "Аршавский портной — Парыжские моды". В другом месте смотришь — магазин с картузами, шляпами и надписью: 'Иностранец Федор Васильев и сыновья' было и такое — "куафер мастер Пьер Редькин из Парижу и других немецких городов". Толпился веселый народ у знакомой всем нижним чинам вывески "Питейный дом", слова были грубо и криво намалеваны белой краской прямо поверх вылинявших имперских двуглавых орлов. Из открытых дверей кабака слышался пронзительный бабий визг, мат и звуки ударов "по живому", жизнь била ключом и кому-то больно попадало по голове и видимо и по другим частям тела тоже.
-Вора пымали, учат! -бесхитростно пояснил служивому первый же встречный бородатый мужик в странном высоком киверообразном картузе и лаптях на босу ног, попутно обдав Сашку неповторимым и невыносимым для непривычного человека "убойным" ароматом сивухи. Незаметно Александр выбрался почти в центр города, местный театр давненько не функционировал, парадный вход в здание наглухо забит досками, может статься, очаг культуры закрыли на ремонт. Зато напротив было весьма таинственное и соблазнительное заведение, да там так прямо на вывеске и было написано русским языком "Заведение". Сунулся он было туда, но не пустили нижнего чина даже на порог...
-Куды прешь скотина, не вишь токмо для господ! -взревел медведем зверообразный швейцар в ливрее и с грохотом захлопнул тяжелую дверь перед самым носом солдата.
Пройдя дальше, он очутился на небольшом рынке, где прямо на улице стояли прилавки с грецкими орехами, мылом похожим на пряники и пряниками, весьма похожими на мыло, а также всякой мелкой всячиной из разряда 'на рупь пятаков'. Еще один "Питейный дом" попался по пути — здесь они не редкость, тут вроде никого не бьют, только пьянчужка в рваном чиновничьем мундире сладко дрыхнет на лавочке возле входа. Интересно, а здесь вытрезвитель есть, куда они упившихся в хлам девают — надо будет как-нибудь спросить у Денисова. Пошатавшись таким образом по городу целый час и найдя ничего особо заслуживающего внимания, все тоже самое что и в уездном городишке — даже вывески на лавках и кабаках словно их один и тот же начинающий и малограмотный художник изготовил, он отправился по указанному штабс-капитаном адресу.
Дом, где ранее жил вдовый дьякон, Александр нашел сразу — предпоследний в улице, да только на входной двери висел внушительный амбарный замок. Пытался заглянуть в окно но через плотные занавески ничего не разглядел, только в одном углу заметил лавку с маленькой вышитой подушкой-думкой и войлочком. Когда стоял в раздумье, откуда-то донесся сильный женский или может быть даже детский голос, певший под аккомпанемент звуков фортепьяно. Такую музыку в последний раз наш герой слышал при других обстоятельствах и в другом времени.
"Значит не ошибся, верно та о которой Денисов говорил — "моя соловушка", но как же туда внутрь попасть?" -в недоумении застыл Сашка. В высоком садовом заборе, что примыкал к дому, виднелась небольшая калитка. Он потянув за веревочку и откинув невидимую железную щеколду, на другой стороне, открыл было дверь и тотчас же захлопнул обратно, вовремя увидев кинувшегося навстречу огромного пса. Мохнатый сторож с разбегу врезался в дверь, та даже пошатнулась, и грозно зарычал, как бы предупреждая, что незваным гостям тут совсем не рады. Вскоре за забором раздался женский голос:
-Чего, служба надобно, кого туточки ищешь?
-Штабс-капитан Денисов послал меня с запиской и велел здесь его дожидаться.
Калитка со скрипом открылась. Молодая женщина в накинутом на плечи мужском армяке держала за ошейник большую мохнатую псину, которая при виде Сашки разом успокоилась и умильно завиляла хвостом.
-Чего служивый испужался? Дозорка наш на солдатиков не кидается, это ен эдак играет тока. Пошли наверх до барыни.
Перед ними по дороге лежал запущенный яблочный сад, деревья здесь давно не обрезали и ветки под тяжестью наполовину сгнивших прошлогодних плодов прогнулись почти до земли. Вдоль глухой боковой стены дома шла вглубь протоптанная в талом снегу узенькая дорожка. Александр следуя за спутницей, завернул за угол и увидел садовый фасад в шесть окон. Против него за круглой цветочной клумбой серела старая скамейка. Здесь красивый голос певицы звучал уже в полную силу, и мощь и очарование его повелительно остановили бы кого угодно, даже такого полу-глухого медведя вроде Сашки.
Однако в гости к "соловушке" с ходу Александр не попал, решительная служанка отобрала записку и сильным тычком отправила его на лавку в прихожую, там дожидайся. Девица мощная попалась в добрый центнер весом, не иначе кухарка — профессиональны признак, эти худыми никогда не бывают да и слабыми тоже, только и подумал он, потирая ушибленный бок. Вскоре пение оборвалось, стало слышно, что женщины в доме что-то обсуждают и тихонько смеются. Теперь выйдя во двор, он сквозь занавески смутно увидел молодое лицо, обрамленное темными локонами, светло-лиловое платье, и подумал, что пожалуй надо поклониться немного, а то еще обидятся. Местный этикет так и не вошел еще до конца в привычки нашего современника — Александра, и он постоянно путался, а жизнь в казарме совсем не способствовала изучению принятых в начале 19-го века норм поведения. Пока он прикидывал, что делать дальше, появилась в дверях уже знакомая дородная молодуха.
-Чего расселся служба? Пошли со мной, велено тебя в "людскую" горницу пока поместить на постой. Денщик капитанский где шляется? Почто с тобой не пришел?
-К куме в город отпросился, Иван Федорович сказал, что если что, так мы с денщиком и при складах можем пожить.
-Не боись солдат, у нас слуг более нет, я одна с барыней живу, не стеснишь никого, -улыбнулась кухарка продемонстрировав крепкие белые зубы, -Знаю я энтого Ваську! К куме — как же, к милке своей верно побег!
Да, неласково его тут встретили, с другой стороны накормили очень хорошо, таких щей ему пробовать еще не приходилось, да и громадный кусок многослойного пирога с начинкой из мяса и рыбы оказался очень к месту. Штабс-капитан не иначе пропал на весь день, и Сашка коротал время за чтением старых газет, в основном 'Северной пчелы' и прочих ненужных бумаг, приготовленных для растопки печи. Вскоре это занятие наскучило и захотелось вдруг прикинуть, как будет выглядеть искровая радиостанция, он принялся вычерчивать схемы на оборотной стороне какой-то старой казенной бумаги. Так бы он верно и скоротал время до вечера, как вдруг из передней, "господской" половины дома послышался шум, сопровождаемый криком, переходящим в пронзительный женский визг. Александр сразу же рванул туда и с порога застал следующую картину: посреди просторной комнаты, кое-как украшенной по углам ковриками и гобеленами, происходила борьба и судя по всему неравная. Немолодой мужчина, весьма потасканного и пропитого вида, в поношенном чиновничьем мундире, пытался облапив тащить куда-то молоденькую девушку, нет, даже скорее судя по комплекции, девочку-подростка.
-Ай, ай, не надо! Пустите!!! Мой Ваня вас убьет, коли узнает!
-Не противься милая, ты мне жена венчанная али нет? Пойдем домой, я по ласке соскучился! Пойдем, дедушка дурочку приголубит... хе-хе.
Однако "венчанная жена" сосем явно не желала ублажать "суженного" и извернувшись ухитрилась влепить ему звонкую пощечину. Тот аж взвыл дурным голосом, правда бить девчонку не стал, только обхватил посильнее и поволок к выходу.
-Ах ты дрянь такая, придем домой, ужо я тебя вожжами выдеру как собачонку лядащу! Набралась тут "благородства" со своим хахалем-офицериком? Все дурь выбью до остатку, супружница по закону должна свово мужа уважать и ублажать!
Александр двинулся на помощь, но его опередили, со стороны кухни баллистической ракетой вылетела уже знакомая кухарка. С пришельцем она церемониться не стала, с ходу двинула ему кулаком в морду, да так сильно, что у того зубы сочно хрустнули. Пожалуй, при соответствующей подготовке эта решительная женщина смогла бы и ринге выступать, не хук конечно у нее вышел, но очень даже близко.
-Пошел вон пияница! Пропил супружницу, так давай ходи отсюда! -и в качестве дополнительного она аргумента еще раз задвинула мужичку в рыло, -Залил глаза бесстыжие и девочке нашей лезет!
-Б..., холопка! На кого подлая руку подняла!!! Запорю!!! Я от самого государя императора медалью пожалован за беспорочную службу! Я коллежский регистратор, а не мужик тебе какой лапотный!
-Салдат, чаво уставился на ево?! Выкинь энтого херистратора к лешему отсюдова!
Приказ получен, далее все произошло очень быстро и без бурных эмоций и слов, совсем не как в кино. Заломив скандалисту руку, благо приемы самбо до конца еще не забыты, Александр вполне корректно, не обращая внимания на оскорбления, и без излишнего рукоприкладства, проводил разбушевавшегося "господина" до выхода. У самой калитки он все же не сдержался, этот алкаш обозвал его быдлом, было? А ну-ка повернитесь ваше чиновное благородие к улице передом, ко мне задом, вот так в самый раз. Мог бы ты дядя уйти по-хорошему, но теперь полетишь, хоть и недалеко и невысоко... и так пять секунд — "ключ на старт"! Только калитка хлопнула, да грязь брызнула из под тушки губернского "алконавта", приземлился он точно в лужу аккурат между двумя упитанными соседскими свинками. Умные животные поспешили принять господина коллежского регистратора в свое почтенное общество, в котором вероятно не существовало никогда сословных различий.
-Смори-ка эка болезный вылетел, як воробушек! -прокомментировали событие сидевшие на завалинке напротив бабки.
-Маврикиевна, а хто энто, чет я не упомню таково кавалера?
-К их благородию капитану Денисову таскается, кажинный раз, как господа в город приедут...
Сашка со злость захлопнул дверцу и надвинул внутренний засов до упора. Так, а где же бдительный сторож? Он погрозил кулаком псу, тот заскулил, мол понимаю — провинился и скорчил такую "виноватую" морду, что невозможно было удержаться от смеха. Хотел было он поощрить косматого за находчивость, за ухом почесать, да не получилось.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
