Механический солдат-1

...— Сэр, сэр открывайте, сэр, тревога! Русские готовят удар!

— Джимми, какого чёрта? Передай этой заднице Расселу, что я уже два часа, как в отпуске, и мне до задницы его учения, его большевики и он сам!

— Сэр, это не учения, — молоденький солдатик выглядел изрядно напуганным. — Русские вывели на орбиту какую-то здоровенную дуру и собираются бомбить нас!

— Джимми, ты такой идиот только на службе, или вообще? Ладно, иду.

И где таких только берут? Своих мыслей нет, одни киношные. Ну и представление о главном противнике соответствующее: каждый второй фильм повествует о том, как злобные русские изобрели мегаракету (супербомбер, самыйнеуязвимыйистребитель, нужное подчеркнуть) и теперь будут захватывать мир. А остановит их простой американский парень, поддержанный тамошними борцами с режимом и своей подружкой. Или Бонд, Джеймс Бонд, или ещё какой кретин с улыбкой в тридцать три зуба.

Сам майор Пелли справедливо считал такие фильмы снятыми идиотами и для идиотов. Он видел русскую технику и на экране радаров, и в близи. И знал, что она, в среднем, не уступает и не превосходит американскую. А ещё он слышал переговоры русских пилотов в воздухе и знал, что там, в кабинах самолётов и за пультами управления сидят обычные люди, а отнюдь не монстры, мечтающие перебить всё человечество.

Майор легко взлетел по ступенькам в командный пункт дивизиона 'Найков'. Так, ну что у нас здесь? Хмм, а Джимми не такой дурак, как кажется на первый взгляд. По крайней мере, доклад системы НОРАД он передал довольно точно, но вот дальше... Два объекта на СССР, один явно на нас и скоро будет виден на радарах. Перехватчики подняты в воздух, зенитные комплексы 'Хок' и 'Найк Геркулес' в готовности к стрельбе. Есть приказ готовить ядерные боевые части. Ну, как обычно. А вот что действительно интересно — так это то, что у русских зафиксировано резкое усиление радиообмена. Судя по всему — у них колоссальных переполох. Разведка докладывает о выдвижении войск по направлению к границе ФРГ. Видимо для них 'гость' не меньшая неожиданность.

— Алиссон, проверь, что это за деятели, — хриплый голос полковника-командира перехватчиков звучал спокойно, можно сказать лениво.

— Да, сэр. И звено 'Фантомов' устремилось к яркой отметке цели...

...— Товарищ маршал авиации, объектами 'Малый' сбиты два наших самолёта, цель обстреляна 313 зенитно-ракетным дивизионом. Пять ракет поразили цель, но она продолжает полёт. Оба малых объекта уничтожены.

— Товарищ маршал авиации, наблюдаю старт ещё двух кораблей противника.

— Передайте лётчикам приказ — не приближаться к целям. Связь с верховным, быстро!

Томительное ожидание, длинною в вечность, и новый приказ:

— Передавайте сигнал 'Буря'.

'Буря' это серьёзно, это война. А ещё это настоящая буря. Ту, которую человек не ощущает, зато её очень даже ощущают радары и радиоприёмники. В секунды, прошедшие от момента отдачи приказа десятки наземных и воздушных станций радиоэлектронной борьбы обрушили на противника шквал электромагнитных помех, забивая сигналы поисковых систем и связи. На поведении противника, впрочем, это особо не сказалось — цели продолжали полёт, правда теперь уже обстреливаемые с Земли. А ещё...

...На огневую позицию вышла спецмашина, да, да, та самая, с установкой поддержания температуры. Кран легко подхватил ракету, уложив её на направляющую. Ракета внешне ничем не отличалась от своих товарок, но работающие солдаты посматривали на неё как на ангела смерти. Причина этого крылась в головной части, где дремала окружённая взрывчаткой сфера из тёмно-серого, чудовищно тяжёлого металла...

...ПВО СССР строилось со взаимным перекрытием секторов обстрела, а потому десятки ракет: ветераны С-75, изящные С-125, дальнобойные С-200 ждали своего часа. Увы, но далеко не всем из них суждено было сегодня рвануться в небо, чтобы там, в высоте высвободить свою ярость. И уж совсем мало было среди них специальных ракет. Но они были.

— Цель высотная, одиночная. Удаление сто двадцать, высота пятнадцать, курс..., скорость...

— Есть захват.

— Есть автосопровождение.

— Пуск.

Кажущаяся короткой и толстой ракета рванулась в небо. Пролетев несколько сот метров, она, казалось, раскрылась как цветок — отделились стартовые ускорители. И теперь, следуя за узким лучом наведения, она уверенно шла к цели. Ближе, ещё ближе и... Рубиновый луч лазера бортовой системы противоракетной обороны шаттла полоснул по корпусу ракеты, стараясь отвести несущуюся смерть. Рассечённая надвое та рыскнула в сторону и самоликвидатор подорвал боеголовку. Взрыв с чудовищной силой сдавил плутониевую сферу и...

...Рядом с шаттлом зажглось маленькое солнце. Оно мгновенно съело наружную обшивку, потом — переборки реакторного отсека, обняло реактор, плавя защитный кожух и... И всё. Яростное пламя ядерного взрыва погасло, не сумев справится с внешней оболочкой 'сердца' чужака. Впрочем, ни экипажу, ни пассажирам от этого было нелегче — после взрыва какое-то время температура в отсеках могла поспорить с температурой в плавильной печи. Люди сгорали, не успев понять, что происходит, металл тёк и деформировался, а электромагнитный импульс начисто выжег электронику. Автоматика 'последнего шанса' сумела погасить реактор и выдать команду отстрела на катапульту, но это всё.

...— Что за чёрт?

— Сэр, лейтенант Алиссон и его ведомый сбиты.

— Вижу. Вперёд парни, надерём им задницу!

— Сэр, доклад от зенитчиков — они влепили в большую цель четыре ракеты, но она, похоже, не заметила их.

— Что значит 'не заметила'?

— Она сохранила высоту и скорость. Курс также держит прежний.

— Ничего не понимаю.

— Сэр, Хьюстон сообщает о старте ещё двух кораблей.

— Связь, с командованием, срочно.

И тут тоже томительные минуты ожидания, какое решение примут на верху.

— Сэр, приказ на поражение противника всеми средствами, вплоть до применения ядерного оружия!

— Принято.

И снова томительное ожидание. Пока снимут уже заряженную ракету, пока установят новую, с ядерной боеголовкой. А по радио идут доклады о всё новых и новых пусках. Столь же безрезультатных, как и поставленные помехи. Ну, наконец-то!

— Пуск.

Хищный силуэт ракеты срывается с направляющей. Вот отстрелился стартовый двигатель, вот ракета, подобно летучей мыши, стала бросать в сторону объекта короткие радиоимпульсы, ловя эхо чуткими ушами-антеннами. Вот 'эхо' зачастило, говоря о достижении нужной дистанции подрыва. Радиовзрыватель подорвал инициирующий заряд...

...В небе над Германией вспыхнуло двойное солнце четвёртого за тридцать лет боевого применения ядерного оружия и второго в истории уничтожения инопланетного корабля.

О пользе полезных привычек и нарушения оных. (Wild Cat)

Как только Владислав Котинский узнал, к какому именно шаттлу будет приписан по посадочному расписанию его Шершень, он тут же отправился представиться (и проставиться) экипажу шаттла. Эту давнюю привычку он считал весьма полезной, хоть иногда и вредной сиюминутно — для здоровья. Мало того, что в ходе беседы Кот узнал много нового о корабле, его команде и отряде наемников, к которому примкнул, эта встреча имела дальнейшие последствия. Утром Владислав пришёл 'полечить' своих новых знакомых и в ходе завязавшейся беседы выразил согласие помочь в работе — проверке внутренней проводки в шаттле. А во время ремонтных работ Кот установил в коммуникационную систему кораблика свою врезку — простой 'тройник', совмещенный с небольшим усилителем, призванным компенсировать просадку уровня сигнала. Просто так, по привычке. Зато теперь, находясь в своём мехе, Кот мог подключаться к информационным системам шаттла. В первый же вечер разведчик, опять же — по привычке, внедрил в бортовой комп небольшую программку, которую земляне начала XXI века назвали бы 'трояном'. 'Источники информации бывают дополнительными и дублирующими — но не бывают лишними' — таково было глубочайшее убеждение пилота.

Благодаря проведенной подготовке во время пути к планете Кот не скучал — он прослушивал и просматривал на внутренних экранах переговоры экипажей челноков, АКИ между собой и с пилотами мехов на планете. Интенсивно используя все возможности своей кабины, разведчик пытался составить цельную картину происходящего — и кое в чём преуспел. Например, учёл наличие у местных средств поражения сверх дальнего действия и управляемых ракет. Особенно внимательно Кот следил за идущим впереди челноком с пехотой и мехами. Поэтому когда челнок поглотило рукотворное солнышко, разведчик имел подробную запись события 'глазами' как своего, так и сбитого челнока. Он сразу сопоставил гибель кораблика с зенитной ракетой, отследил примерную траекторию, дальность действия и подлётное время данного оружия. Как раз к концу работы датчики шаттла уловили сигнал с характерной сигнатурой.

Храбрый пилот меха почувствовал озноб и сделал то, чего не делал ранее — засветил своё присутствие в сети, грубо нарушив одну из самых своих полезных (на его взгляд) привычек.

— Мостик! Внимание! Нас ведет радар наведения зенитных ракет противника! Ожидаемое время поражения — через три минуты, шанс использования такого же заряда, как по нашему предшественнику — 76%!

— Какой поц на командной частоте?! Всем заткнуться и не мешать посадке!

Кот понял, что объяснить и доказать что-либо он точно не успеет. И Владислав вторично за несколько минут нарушил свою давнюю привычку. Даже не привычку, а заповедь. Он вломился в систему. Бортовой комп Шершня (тот, который 'номер два') выдал команду на запуск катапульты. Сразу после этого Кот выдал команду на самоуничтожение всех закладок. Если программы исчезли тихо и незаметно, то сгоревший 'тройник' физически отрезал трюм от мостика. Теперь прекратить выброс десанта экипаж шаттла не мог.

Первыми система отстрелила Шершень Котинского, следом — второй мех, третий, четвертый... По плану пехота должна была выгружаться "пешком", после посадки, но так как остановить систему катапультирования было некому, она начала выбрасывать десантников. В небе повисла гроздь транспортно-десантных коконов. Транспорт шёл со скоростью около 190метров в секунду. За 26 секунд он отлетел от Шершня почти на пять километров по горизонтали, ещё два с половиной километра разделяло Котинского и транспорт по вертикали, когда в двухстах метрах перед последним воссиял ядерный огонь, порожденный боеголовкой зенитной ракеты.

Девятнадцать килотонн. На четыре больше, чем в Хиросиме, на шесть меньше, чем в Нагасаки и более чем достаточно, чтобы выжечь начинку десантного транспорта и испарить ближайших к нему десантников. Пилотам мехов повезло немногим больше. Взрывом сожгло, порвало и отбросило тормозные парашюты, ЭМИ выжег всю работавшую электронику, волна жара оплавила коконы ближайших к взрыву машин. В четвертом коконе сдетонировало топливо тормозных двигателей. Пилот погиб от комбинированной ударной волны, и, если бы водители машин номер два и три знали это — то безумно завидовали бы своему коллеге все те секунды, которые остались им до встречи с планетой. Надежд выжить при свободном падении с 12-ти километров не было, но было время осознать происходящее...

Жёсткий импульс электромагнитного излучения ударил и по старому десантному кокону, скрывавшему в себе Шершня, выжигая всю активную электронику. Световой поток начал плавить купол грузового парашюта, затем потерявшую форму тряпочку сорвала ударная волна. Охваченный мёртвой оболочкой лёгкий мех нёсся к земле. Однако внутри этого меха сидел человек, который не только очень хотел выжить, но и знал, как это сделать. Владислав безжалостно терзал 'рукой' робота внутреннюю обшивку. Он старался закоротить цепи зажигания тормозных двигателей и подать на них напряжение от бортовой электросети. Было дело в везении или в таланте, но в 250метрах над землей двигатели ожили, разгоняясь на полную мощь. Жители окрестных городков и военнослужащие Бундесвера видели, как тёмный кокон, летевший к земле, начал окутываться языками пламени и, наконец, вспыхнул весь. Провожаемый радостными криками наблюдателей, теряющий какие-то ошмётки пылающий шар рухнул в воды Рейна. Мутная жидкость, условно именуемая 'речной водой' сомкнулась над объектом, но даже под её поверхностью продолжало бушевать пламя. Правда, недолго. Три других кокона взорвались при ударе о землю, оставив цепочку из трёх кратеров. При этом один сорокапятитонный робот рухнул на недавно открывшуюся американскою закусочную около трассы на Роттердам, смешав свои обломки с остатками щитового сооружения и пяти трейлеров, припаркованных на тот момент около кафешки.

— Вот она, кара небесная, — произнёс, повернувшись к застывшим в изумлении посетителям своего заведения кельнер (и владелец) классического немецкого ресторанчика, немало натерпевшийся убытков от наглого заморского конкурента.

Это событие отвлекло внимание местных жителей от огненного шара, рухнувшего в Рейн часа на три...

(Hildor)

— Это Захват-1, выходим! Порядок выхода и позиции — по схеме 'Звезда'!

Так, ввести команду. Есть, крепление расцепилось и разошлось в стороны. Теперь мех свободен.

Теперь ждем своей очереди — свободного пространства в трюме только для того, чтобы смог нормально выйти один робот.

— Мостик, люк!

— Люк ?1 не реагирует, пытаюсь открыть второй.

Люк ?2 находится сбоку, через него стартовал Круг-2. Однако его все же видно, в отличие от первого. Первый — рядом, всего метров 10, но от него отделяет стенка транспортного бокса.

— Захват-5, приготовиться! Выход через второй люк!

— Принято.

Из бокса вышел Феникс, сделал несколько шагов и встал в центре трюма лицом к люку. Командир усмехнулся. Лея, относительно недавнее приобретение Эскадрона. Спокойный, умелый пилот со стальными нервами и запредельной реакции. Отличный рукопашник и стрелок. Грамотный тех. И очень симпатичная женщина, жаль, что у них не сложилось. Женщина, бывшая легендой Арены и ставшая легендой Эскадрона. Один на один на Арене уделать Мародера, управляя Фениксом... Это не просто талант и везение, это что-то запредельное, из области ненаучной фантастики. Карлос ее недолюбливал. Хотя это мягко сказано. Во время знаменитого боя именно он сидел в том Мародере, и именно его в конце концов разделали, как бог черепаху. Не менее вескими причинами для его нелюбви были неслабый проигрыш Лее (который позволил ей полностью оплатить очень не дешевые операции для нее и ремонт для робота) и то, как Лея послала этого мачо, когда тот попытался подбить к ней клинья. Кстати, этот посыл стал еще одной легендой Эскадрона. Повторить его не смог никто. Вроде бы не большой, ни одного ругательного слова, но эффект... Многие подумали, что Карлос лопнет на месте. Слава богу, за оружие этот придурок хвататься не стал, иначе Лея ему точно что-нибудь сломала бы. Результатом стало попадание Леи в его батальон — подальше от Карлоса. Впрочем, он был только рад такому бойцу, тем более со своим роботом.

Люк тем временем начал открываться. Со скрипом и стоном многотонный овал поворачивался на петлях, чтобы превратиться в аппарель. Появилась щель в обшивке, которая стала медленно увеличиваться. Вот уже виден кусочек ландшафта незнакомой планеты — какие-то деревья в отдаление, трава, облака на небе...