Цветок и камень - 2

Когда пришло время, выходить наружу, мы долго провозились с тем, чтобы все три головы пса одновременно вошли в дверь. Симпатяга заскулил, когда его правая голова, по виду самая сонная, застряла. Он недовольно гавкнул и повесил мне на сиденье свои слюни.

— Я убью тебя во сне, Кристофер Стоун, если ты не почистишь мне после этого салон.

Крис и Ган фыркнули от смеха, а я недовольно сощурила глаза — теперь понятно, чем Крису сегодня так приглянулась моя машина.

В начале года я и Ган не особенно хорошо общались, но сейчас вроде все наладилось, и мы даже перешучиваемся, почти как друзья. Приятное новоприобретение, хотя толика недоверия к нему у меня все-таки осталась.

Мы стояли во внутреннем дворике медицинского центра ведьмаков. Тут же располагались и исследовательские лаборатории алхимиков. Дворик был совсем крохотным, стены серого цвета, асфальт кое-где потрескавшийся, намека на зелень естественно нет.

— Чего мы ждем? — спросила я.

— За нами должны прийти, мы не имеем право передвигаться по магическому моргу без сопровождения.

Я кивнула, и мы стали ждать. Ждали и ждали, пока, наконец, в углу не скрипнула неприметная железная дверь.

Из нее показался Антонио. Это наставник Рикки — высокий итальянец, который отрастил себе волосы до плеч. За ним показалась кудрявая голова моего друга. Он сдержано мне кивнул, но не сказал ни слова.

Мы зашли за этой парочкой внутрь и оказались в длинном коридоре с множеством дверей. Поводок Симпатяги сразу перекочевал в руки к Рикки. Мой друг счастливее от этого, надо сказать, не стал. Крис и Антонио, приветливо что-то обсуждая, пошли вперед как старые друзья. Рикки и Симпатяга следом, а последними шли мы с Ганом.

— Ты чего это с кудряшкой Сью не разговариваешь? — полюбопытствовал гипнотизер.

— Поругались — буркнула я, сверля взглядом пол.

Ган вздохнул.

— Если хочешь что-то сказать, говори — недовольно прошипела я.

— Да так, просто мысли возникают. С Крисом поругалась, теперь вот этот кудрявый. Что с тобой?

— С Крисом из-за дела, сам знаешь. А Рикки просто лезет, куда не надо.

Ган промолчал.

Ладно, я могу его понять. Он лучший друг Криса. Лучшие друзья они вообще странные. Ты можешь вести себя как последний урод, но они априори будут тебя любить и поддерживать. Надо будет потом все-таки помириться с этим Фродо без инстинкта самосохранения. Но не сейчас.

Мы завернули за угол и уперлись в двойную стальную дверь. Антонио картой-ключом провел по магнитному замку. Загорелась зеленая лампочка, что внутри механизма пропищало, и мы вошли внутрь.

Мне в глаза ударил противный яркий свет, и я зажмурилась. По стенам стояли гигантские холодильники для трупов, напоминающие камеры хранения. После смерти, твои останки явно не на курорт отправляют.

По телу пробежались мурашки и не только от низкой температуры. Стало жутковато.

Антонио начал открывать ящики и выкатывать подставки одну за другой. Каждая ячейка была занята телом под белой тканью. Вонь поднялась непередаваемая. Видимо какие-то тела были эксгумированы, так как нападения длились уже давно.

Я инстинктивно отступила назад, и Крис бросил на меня обеспокоенный взгляд. Ох, как ты надоел со своей заботой, лучше бы за Симпатягой следил.

Он видимо узнал, о чем я думаю, потому что лицо у него стало каменным, и он отвернулся. Ладно, это было грубо.

— Приступайте.

Антонио вышел, но Рикки остался.

Ган сделал несколько шагов к собаке и прошептал какие-то команды. Некоторых церберов тренировали выполнять приказы только гипнотизеров, чтобы избежать угрозы, что такая собачка может случайно попасть к людям.

Симпатяга прошел вперед и весь напрягся. Он принюхивался к каждому телу, и тут меня парализовала мысль, что одним из этих тел может оказаться Хенрик. Господи, его же только похоронили!

Цербер прохаживался среди трупов и шумно втягивал воздух. Повисла такая тишина, что стали слышны даже его шаги мягкими лапами. Он сделал несколько кругов, прижал уши и сел.

Ган и Крис напряглись и как-то подались вперед. Тут пес завыл.

По телу пробежала дрожь. Не просто дрожь, паническая судорога. В его вое соединился детский плач, предсмертные крики и боль. Он был одновременно печален и торжественен. Это был не просто вой, это была погребальная песнь всем умершим, не только умершим в этой комнате. Такое впечатление, что вой был не пса, а шел из самых глубин преисподней.

Я стояла как громом пораженная.

— Бугимен — тихо прошептал Ган — Пес учуял демона.

Мы буквально вылетели из морга и молча залезли в машину. Симпатяга будто почуял нашу подавленность и тихо сидел на своем месте. Мы напряженно молчали все время, пока ехали обратно на псарни.

Начало темнеть, а я все никак не могла выкинуть из головы вой пса. Воистину пугающее и восхитительное существо.

Интересный факт. У церберов бывают мутации, как и у людей. Иногда они рождаются с одной головой, но таких же ненормальных размеров и с такими же способностями. Тогда их называют могильными псами или адскими борзыми. Теперь я хотя бы понимаю, откуда взялись эти прилагательные.

Дорога освещалась лишь фарами с включенным дальним светом. Он выхватывал из темноты кривые деревья и ухабы на сельских дорогах. Крис вез нас другой более долгой дорогой. В какой-то момент, задумавшись, он проехал нужный поворот. Ган вопреки своему обыкновению, никак это не прокомментировал.

Проехав помидор на воротах, мы снова оказались на территории псарни. Крис заглушил мотор и стал вглядываться в темень на улице.

Ветер завывал по пустынной территории, принося с собой шорох множества мускулистых собачьих лап. Далекий лай рассек тишину.

— Что-то не так — пробормотал он.

Что не так?

Симпатяга как бешеный стал скрестись в дверь. Господи что с ним?

Ган выпустил псину, и он припустил к какому-то сараю. Мы ринулись за ним, не успев даже захлопнуть двери. На бегу я слышала только топот собственных ног и биение своего сердца. Остальные звуки будто поглотила тьма.

Я разглядела клетки, из которых на меня поглядывали остальные церберы, но мне сейчас было не до них. Мы бежали мимо вольеров, а их обитатели провожали нас лаем. Наконец, завернув за особо крупную клетку, мы увидели Лютера.

— Он тут — Лютер визжал — Он пришел. Он хочет нас убить. Он знает наши страхи — из глаз собаковода брызнули слезы.

Пиджак мужчины сбился, и он прислонялся к стене. Ногти обкусаны в кровь, а глаза настолько выпучены, что, кажется, вот-вот выпадут. Он сучил ногами по земле, будто не мог найти опору, хотя это было больше похоже на предсмертные конвульсии.

Симпатяга скулил и облизывал лицо хозяину. В глазах собаки застыл страх. В глазах цербера застыл страх!

Я никак не могла осознать происходящего, как вдруг с ужасом поняла, что волосы Лютера совершенно белые, как снег.

Симпатяга снова завыл, на этот раз его вой подхватила вся псарня. Воздух наполнился мириадами печальных песен, я развернулась посмотреть на клетки. На секунду мне показалось, что в темноте я увидела кого-то. Но видение померкло так же быстро, как и появилось.

Лютер потерял рассудок, а это значит...

Это значит, что демон знает, что мы его вычислили, это значит, что он следит и это его предупреждение.

Мысль была не моя, это Крис.

В вое церберов нельзя скрывать разум, ведь от смерти его не скроешь. Еще один интересный факт, к списку.

Глава 5. Психолог.

Я вскрикнула от боли, когда в очередной раз оказалась поваленной на мат.

— Прости — бесцветным голосом проговорил Крис и подал мне руку.

— Ничего — прозвучало не слишком убедительно.

Индивидуальные тренировки не предполагали использование магии, а в обычных рукопашных боях Крису равных не было. Обычно он не использовал свою сверхъестественную ловкость, но после того что произошло на псарне он был недостаточно сосредоточен и то и дело перебарщивал.

Лютера отправили в психлечебницу "Шумный ручей". Название для подобного заведения, как по мне, очень и очень спорное, но она считалась лучшей. Кстати больница была человеческая.

Крис не успел поговорить с Лютером, когда собаковод пришел в себя, волшебники отправили его слишком быстро в место, содержания душевнобольных и теперь мы должны были как-то его опросить. Проблему составляло еще то, что к Лютеру в ближайшую неделю никого не пустят, а начальники помогать с допросом не собираются. Мой хозяин впал в немилость со дня смерти Хенрика, а тут еще и доведение до сумасшествия одного из лучших собаководов в день, когда мы ездили на псарни.

Я потерла ушибленный локоть и попробовала разглядеть, не назревает ли там синяк. Я на эту руку уже раза четыре за последний час падала.

Тренировочный зал был большим и светлым, в одном из углов висел арсенал охотников. Обычное оружие вместе с магическим вперемешку, например, катаны и странного вида щипцы для ловли каких-то особых высокогорных фей.

Мы приехали рано, тренироваться сегодня было необязательно, но Крису давно пора было выпустить пар. Тем более что сегодня собрание группы.

Мы всей выездной командой собирались решить, как же все-таки проникнуть в больницу и расспросить беднягу Лютера. Это был неофициальный совет, просто сбор на тренировку. Но и на этом поприще не без проблем. Сегодня нас должен был посетить психолог. Первый раз, поэтому Крис так напряжен.

— Хочешь поговорить? — осторожно спросила я.

— Я — парень, если ты не забыла — грубо ответил мой хозяин.

Ума не начинать скандал мне хватило, однако злость не прошла. Ну, ничего, мы в одном доме живем, вечером отыграюсь.

Я снова встала в стойку и приготовилась к бою.

— Хватит на сегодня, ты и так еле стоишь — устало произнес Крис.

— И кто в этом виноват? — я приподняла брови.

— Я извинился.

— Я заметила, а еще ведешь себя как придурок последние два дня, с того момента как мы нашли Лютера.

Кстати это правда. Крис увез меня с псарни, как только туда прибыли алхимики, техники и прочие люди, которые должны были заниматься поиском улик. У Лютера был шок, так что опросить его не получилось. Рассудок к нему так и не возвращался и его увезли сразу после того как мы уехали. По всей видимости, до конца Лютер не восстановится никогда. Крис же, получил нагоняй от начальства, за то, что покинул место преступления, являясь чуть не главным свидетелем. Ган его по-дружески, как обычно, отмазал. И вот ведя полу затворническую жизнь два дня, мой хозяин хамил, пил и вел себя, как последний козел со всеми окружающими.

— Ты моя "шестерка", как хочу себя, так и веду — прозвучало почти по детски, но меня эти слова задели.

Я отвернулась от него и зло пробурчала.

— Об этом нужно было думать до того, как признался мне в любви.

Крис не услышал, или сделал вид, что не услышал. Ну и плевать, такое поведение для хозяев и подчиненных, все равно является нормой.

Дверь в зал скрипнула и за порог заступила Чарна в синих спортивных штанах и красной футболке. Я приветственно махнула ей рукой, и она поспешила подойти.

— Вы рано — в ярком свете ее кожа, казалась золотой.

— Индивидуальные тренировки — пожав плечами, произнесла я.

Крис тем временем пошел колотить боксерскую грушу.

— Вижу, у вас тут бурное общение — голосом полным сарказма, заметила моя подруга.

— Да болтаем без устали — подыграла я.

— Как вы с ним в одном доме уживаетесь? — тихо спросила она, наклонившись к моему уху.

Я непринужденно подхватила ее под локоть и поспешила отойти к углу с оружием.

— Никак, техника игнорирования.

Чарна поджав губы кивнула.

— С Рикки помирилась?

— Нет, после псарни никак не могу в себя прийти. Плюс Крису срочно приспичило вести себя, как самовлюбленному козлу так что...

— Ясно не продолжай — Чарна подбадривающе улыбнулась — Ты же знаешь, что у тебя всегда есть я?

Я хихикнула.

— Это плюс.

Двери снова заскрипели и негромко переговариваясь, вошли близнецы Бран и Морт. По сравнению с любым из выездной группы они были огромны. Крис был высоким и даже очень, но в мышечной массе заметно им уступал.

— Привет — хором поздоровались они с нами.

Я улыбнулась. Обожаю, когда они разговаривают хором. Чарна помахала им рукой и перевела взгляд на Криса, который все еще как бешеный колотил по груше.

— У него неудачный день? — тихо спросил Бран.

— Скорее неудачный год — ответила я.

Мы непринужденно болтали с близнецами, когда в зал вошел Руди. Он был нашим иллюзионистом и очень хорошим парнем. Полгода назад его покусал паук и он чуть не умер, но сейчас пришел в норму, хоть и вернулся на тренировки только летом. Детоксикация была очень сильной. Он весело подмигнул нам и подошел. Вообще, Руди не выглядел под стать своим по истине потрясающим способностям. Он был даже немного похож на крысу, но как-то мило похож.

— Так как там все получилось на псарне? — тихо поинтересовался Морт.

Я кинула быстрый взгляд на боксирующего Криса.

— Никак, мы приехали, и цербер кинулся на улицу из машины, мы пошли за ним, и нашли Лютера.

— Так это правда, мы теперь ищем бугимена?

Я кивнула, а Морт помрачнел.

— Насколько я могу судить это очень плохо. Крис из-за этого такой?

— И из-за этого тоже, ты про психолога слышал?

По его виду стало заметно, что слышал. Ответить он мне не успел в зал вошли последние участники собрания. Фрея и Ган о чем-то переговаривались с обеспокоенными лицами. Они даже не посмотрели в нашу сторону, а сразу пошли к Крису.

Фрея теперь носила волосы, чуть закрывающие уши и это для нее уже казалось запредельной длиной. Ее майка цвета хаки висела на ее плоской груди и собиралась крупными свободными складками на животе. Если бы не ее мышцы и стальной пресс, она вполне могла бы считаться больной анорексией. Кстати она была самой старшей в группе, ей уже стукнуло тридцать один, но капитаном она все равно не считалась.

Втроем они что-то быстро обсудили, и Крис скомандовал встать в строй. Мы беспрекословно подчинились и построились. Фрея метнула на Криса пронзительный взгляд и встала рядом с ним плечом к плечу. Такие собрания они всегда вели вместе.

— Думаю для вас не секрет, про событие на псарне. Лютера отправили в "Шумный ручей" на лечение. Наша главная задача допросить его, но к нему не пускают, теперь предложения?

Крис замолк.

— Я бы могла сделать это — произнесла Чарна.

Все взгляды устремились к ней.

— Я бы могла стать невидимой и пройти через стену прямо к нему в палату, только одного не могу понять, а почему нельзя попросить помочь генералов?

Хороший вопрос.

— Потому что они не считают нужным его допрашивать — ответила Фрея — Но это ошибка, допросить его надо и даже очень.

— Стало быть, вы сомневаетесь в генералах? — послышался тихий женский голос.

От дверей шла темнокожая, высокая и как-то потусторонне красивая девушка. На вид я бы ни за что на свете не дала ей больше двадцати. На ней были свободные черные брюки и белая блузка с изящным поясом. В руках она держала большой блокнот зеленого цвета и ручку, готовая записать все, что ответит Фрея.