— Не наши, а руководство Кубанского отделения, там посчитали, что билеты на сегодня дешевле выйдут, — Света была все так же бодра, но уже несколько отрешенно-собрана, думая о предстоящей работе. — Лот, ты можешь заехать за нами в девять вечера? Они сюда с вокзала пехом дойдут, а вот в контору...

— Попробую, — он взглянул на табло часов перед рулем. — Сейчас пять, до дома минут за сорок доберемся, а к вам уже часа полтора ехать придется — все на салют вылезут смотреть. Хоть переодеться и поужинать успею.

— Фотон, ты моего мужа эксплуатируешь! — наигранно рассердилась Кью.

— Не я. Наших в конторе ждали завтра, сейчас там только дежурные, не их же дергать. А медосмотр отменить нельзя.

— Ладно вам бодаться, выгружайтесь, — Поп выпрыгнул из машины, подхватил сразу две сумки, а потом, чуть шутливо, и меня. Я дернулась, и он сразу поставил меня на землю:

— Прости, неудачная шутка. Хотя я тебя уже носил, в той лаборатории. Не узнала?

Я удивленно уставилась на него:

— Нет. Я тогда ничего толком не запомнила.

— Главное ты запомнила. Пошли, скоро наши приедут, — он открыл дверь подъезда. — Лот, Кью, до завтра!

Мы только успели ополоснуться, я, пока Фо мылась и переодевалась, поставила воду на макароны, как в дверь позвонили. Света кинулась открывать:

— Хаук, привет! Пол, Сол, входите. А Лаки где?

— Завтра приедет, — раздался усталый веселый голос.

— И как это называется? — Фотон возмутилась. — Мне с ним отдельно работать?

— Чего ты за него тревожишься? Влюбилась, что ли?

— Да, влюбилась! В гору отчетов и несколько суток работы! Сейчас в кафе, а потом за нами Лот приедет.

— Никакого кафе! — я, осмелев за этот день, выглянула из кухни. — Вода закипела, через десять минут у вас будут макароны с сосисками и луковой зажаркой.

— Здравствуйте, — все три парня, как раз собиравшиеся выйти из прихожей и немного застрявшие в дверях, растерялись. Фо — тоже, но все же сообразила:

— Это Ната, она... после того эксперимента, пока гостит у меня. А это Хаук, Пол и Сол. Ты серьезно про макароны?

— Абсолютно! — мне можно было не отвечать, потому что на сковороде громко зашкворчало сливочное масло. Я кинулась на кухню, куда вскоре подтянулись вновь прибывшие. Пока я готовила, они представились более нормально, сразу объясняя свои прозвища.

— Хаук, — высокий, круглолицый, рыжий и чуть кудрявый парень протянул широкую ладонь. — Саша Ястребицкий.

— Пол, — его спутник, худой и чернявый, плюхнулся на стул у окна. — Дима Поленов.

— Сол, — полноватый и довольно рыхлый белобрысый парень сел у входа. — Ваня Солнцев.

— Как съездили? — Фо стояла в дверях, опираясь спиной о косяк. — При Нате можете говорить, она принята на работу.

— Обычно съездили, — Хаук сидел вроде как во главе стола. — Результатов много, но все проходные, крутить можно и так, и сяк. Лаки уверен, что они разрабатывают новую установку, но где ее соберут и каков будет результат — неизвестно. Остался там на день, чтобы перепроверить данные их датчиков. Но там все обычно, уверяю.

— Да кто спорит? — пожал плечами Пол. — Все ведь перепроверили — тихо. Просто ты знаешь Лаки.

Я, слушая их разговор, все же следила за плитой, и теперь поставила перед всеми по тарелке:

— Держите. Помидоры порежьте только, я не успела.

— Давай нож, — Хаук встал, потянулся за разделочной доской, и я поняла, что он намного выше, чем кажется. Парень быстро накрошил помидоры, ссыпал в миску. — Сама садись ужинать, парни, двигайтесь!

Я села в освобожденный для меня уголок, взяла вилку и с удивлением замерла, глядя, как трое парней расправляются с ужином. Надо было готовить раза в три больше, они же голодные, как волки.

— Спасибо, Нат, чай не нужно. Фо, прости, но пора работать.

Света вскочила, как заведенная:

— У меня все готово, сейчас только Нате все объясню. В общем, так. Как пользоваться домофоном, ты знаешь, телефон под рукой, кухню освоила, магазины я тебе показала. Если кто из соседей будет спрашивать, кто ты — скажешь, что гостишь у меня, и все. Кому надо, и так о тебе знают, остальным это незачем. Мне никто звонить не может. Телевизоры в твоем распоряжении. Вернусь завтра вечером, точно не могу сказать, но не раньше шести. Не скучай! О, Лот приехал.

Они выбежали из квартиры, и я осталась одна. Вздохнула, радуясь возможности просто свалиться и отдохнуть, и... взялась убирать на кухне. Света, как я уже поняла, не очень любила тратить время на домашние дела, но решила эту проблему не отказом от оных, а оптимизацией: на кухне не виднелось никаких безделушек, красивых и редко используемых чашек-блюдец, мебель спроектирована так, чтобы под ней не требовалось убирать, полки были закрыты от жира и копоти, незаметно накапливающихся в любой кухне. Пол из хорошего линолеума не впитывал грязь, и в то же время не грозил превращением упавшей тарелки в фейерверк осколков. На кухне явно убирали не очень часто, но больше и не требовалось, особенно учитывая, как хозяйка готовит. А, кстати, как? Надо посмотреть, какие у нее запасы, а то она ведь завтра голодная придет.

В шкафчике обнаружились коробки с крупами, в холодильнике — только полуфабрикаты. Негусто. Я, подумав, составила список необходимого, потому что готовые котлеты уже стояли мне поперек горла, а супа в этой квартире, кажется, совсем не варили, просто из-за отсутствия времени и наличия хорошей столовой на работе. Но, судя по поведению ее коллег-друзей, на кухне они бывают часто, и не только чай пьют, но и готовят сами — вон, Хаук доску не глядя взял. Так что готовить мне желательно с запасом.

Составив список, я все же доползла до своего дивана и пообещала себе спать до девяти утра! Жаль, позже встать нельзя, а то не успею сделать все, что запланировала.

* * *

На завтрак у меня был кофе с сушками, и я была на седьмом небе от блаженства. Позавтракав, собралась в магазин, осмелившись надеть легкое платье и босоножки. И пошла за продуктами. В забракованном позавчера Фотончиком магазине я купила вполне приличные говяжьи косточки, молодой картофель и великолепные шампиньоны, так что часам к двум дня на плите доходил гречневый суп с грибами. Картошку я решила просто отварить, а к ней достала мороженые эскалопы, гадая, делать ли запас на нежданных гостей, или нет, но решила, что после суток работы Фо придет усталая, и вряд ли станет устраивать посиделки, поэтому готовить лучше только на нас.

Пока возилась на кухне, немного послушала новости, благо, там тоже стоял небольшой телевизор. Но толком ничего понять не смогла, лишь то, что вчерашний праздник был Днем Воссоединения. И что это значит? Новости здесь, в отличие от моей родины, показывали всего раза три за день, политических программ и ток-шоу не было, а каналов оказалось всего два, хотя, судя по пульту, остальные Света просто отключила. Я ее поняла: дома у меня тоже телевизор по полгода не включается, видать, и она в этом мне — родственная душа. Но телевизор все же не выключила — пусть болтает, может, что-нибудь полезное узнаю.

В два часа начались местные новости, и я поняла, что этот мир не такой уж и благостный, каким мне казался. Передавали срочное сообщение о произошедшем всего полчаса назад взрыве в подземном переходе. Верно, слышался какой-то хлопок, но я, привыкшая к петардам и хлопкам автомобилей в моем мире, не обратила на него внимания. Никто при взрыве, к счастью, не погиб, но людей из перехода эвакуировали оказавшиеся рядом прохожие, некоторые из пострадавших оказались серьезно ранены, и их отправили в реанимацию. Я думала, что дальше пойдет хоть какое-то объяснение причин, но в новостях сказали только, что, по непроверенным сведениям, взрыв мог являться попыткой убрать кого-то из противников 'исконников'. Я ничего не поняла и пошла выносить мусор — мусоропровод находился, как обычно, на пол-этажа ниже квартиры, а накопившиеся еще с вечера очистки начали подванивать.

Выкинув мусор, уже собиралась вернуться в квартиру, но услышала шум на пролет ниже и решила глянуть — что там такое? У двери в квартиру стоял парень с большой спортивной сумкой на плече. Я бы не обратила на него внимания, но его одежда выглядела настолько закопченной, а кое-где и порванной, что одно из двух: или он бомж, случайно попавший в этот дом, или оказался на месте того взрыва, о котором говорили по телевизору. Все же скорее второе, потому что парень держал ключи от квартиры, а они в этом доме были с секретом, запоминая отпечатки пальцев тех, кто имел право ими пользоваться. Но двигался парень очень медленно и никак не мог попасть в скважину замка. Я, набравшись смелости, спустилась:

— Вам помочь?

— А? — он, с трудом подняв голову, взглянул на меня до невозможности усталыми глазами, но вряд ли разглядел, кто перед ним. — Нет, спасибо.

Все же я подошла, взяла его руку — до ключа дотрагиваться было нельзя, — и направила ключ в замочную скважину. Парень кивнул:

— Спасибо. Двое суток не спал, устал.

— Вызвать врача? — я смотрела на его порванную одежду. Крови, вроде, нет.

— Нет, я не пострадал, — он ответил четко, перешагнул порог квартиры, и тут же упал, так и не встав. Я испугалась, что ему плохо, но он просто уснул. Я не врач, но понять это смогла — он улыбнулся во сне, повернувшись поудобнее. И что делать? Оставить его одного в квартире и просто уйти? Тогда дверь будет открыта — замки здесь слишком уж хитрые. Позвонить Свете? Постучать к соседям? Но, как я поняла, соседи работают там же, где и Фо, а значит, сейчас их дома нет, Света же занята под завязку, и дергать ее нельзя. Я заглянула в комнату, забрав диванную подушку, вернулась обратно в коридор и подложила её под голову парня. Потом зашла на кухню, почему, сама не знаю, и поняла, что еды в этой квартире нет, по крайней мере, готовой еды. На плите стояли только обычный чайник и чистая кастрюлька. Подумав, поднялась к себе и, налив в кастрюлю свежего супа, отнесла вниз, оставив рядом записку: 'Суп свежий, приятного аппетита'. Знаете, у себя на родине я бы вряд ли так сделала, но за прошедшие дни поняла, что здесь люди немного другие, не столь разобщенные, что ли. Подложив сложенную бумажку, прикрыла дверь, стараясь, чтобы бумаги не было видно. Вот так — и дверь закрыта, и с замком проблем нет.

Вечером вернулась Фо, усталая, но столь же быстро двигавшаяся.

— Привет! Свари макарон, хорошо? И котлеты в микроволновку сунь.

— Иди в душ и садись за стол, — я улыбнулась. — Ты же сказала вчера, во сколько примерно вернешься, так что все готово.

Она вскоре вышла на кухню, уже искупавшаяся, с мокрыми волосами, и остановилась:

— Это все мне? Но из чего? У меня этого не было.

— Было, садись, — я налила ей супа. Вскоре и он, и эскалопы с картошкой и салатом были съедены, и Фо, уже засыпая, кивнула:

— Спасибо, спасла. Времени на обед не оставалось. Пойду спать. Завтра еще Лаки обследовать, с ним замаюсь. Уползла.

Я убрала посуду и тоже пошла спать, оставив записку, что на меня завтрак готовить не нужно, только кипяток на кофе, который я намешаю сама.

* * *

Утром неизменно бодрая Света растолкала меня на завтрак:

— Вставай, день проспишь! Кофе готов.

— Угу, — я, уже ожидавшая раннего подъема, выползла на кухню, достала из хлебницы медовое пирожное и села к столу. Фо удивленно посмотрела на мой завтрак:

— Тебе так нравится?

— Не очень, надо будет подобрать себе какое-то печенье, но яйца с утра я есть не могу, и такие бутерброды — тоже.

— Смотри сама, — она взялась за здоровенный бутерброд с 'докторской' колбасой. — Сегодня меня опять не будет весь день, но вечером соберутся все наши — наша команда, имею в виду. Ты всех уже видела, кроме Лаки — он приехал только вчера. Если не трудно, приготовь чего-нибудь на всех, хорошо? Бутерброды, чай. Парни наверняка вина принесут, а пить без еды как-то не очень. И, пожалуйста, не выходи сегодня на улицу, вчера ЧП недалеко было.

— Я видела в новостях, — я кивнула. — Можно мне по твоим книгам пошарить?

— Конечно! Весь шкаф в твоем распоряжении. Хорошо, что ты напомнила, надо ведь тебе книги по истории принести. Спрошу у наших. Все, пора бежать.

Она умчалась, а я вернулась на диван и блаженно расслабилась. Можно с чистой совестью ничего не делать целых полдня! И еще подремать.

Все же вскоре я встала и порылась в книжном шкафу, но мало что нашла. Тм оказались какие-то медицинские справочники, стопка журналов, две зачитанные книжки по домоводству — одна полувековой давности, вторая относительно новая, но тоже растрепанная, — и несколько разнокалиберных томиков художественной литературы, от Пушкина до какого-то современного дамского романа. Подумав, взяла подарочное издание 'Джен Эйр'. Акварельные иллюстрации великолепно подходили к несколько морализаторскому, но довольно интересному из-за описаний бытовых мелочей и старинных нравов, роману, поэтому оторвалась я от книги только к обеду, и спохватилась — нужно готовить что-то на ужин! Полезла в морозилку, пытаясь сообразить, что делать, но ничего, кроме полуфабрикатов, не нашла, и все же сбегала в знакомый уже магазин.

В семь вечера, когда я уже все давным-давно приготовила, появилась вся компания, в том числе и тот самый Лаки, о котором они говорили. Парень, уже отмывшийся и приведший себя в порядок (я ведь и так поняла, что именно он это вчера и был), протянул руку:

— Лаки, или Аркадий Счастливцев.

Имя ему не подходило, не знаю, почему. Не то чтобы он выглядел неудачником, или еще что-то подобное, просто возникало ощущение какой-то искусственности, тем более такое вот сочетание — Счастливый Счастливцев. Довольно высокий, худощавый и темно-русый парень на вид моложе остальных, в рубашке-поло с забавными для меня остренькими уголками воротничка и простых джинсах, казался немного иным, но отличие было почти неуловимо. Я не стала зацикливаться на этом и тоже протянула руку, представившись:

— Ната.

— Ты не Ната, а Сплюшка. Наверняка до полудня спала, — добродушно заметила Фотончик. Если бы не традиция этих людей давать друг другу прозвища, фраза звучала бы оскорбительно, но именно в этом случае — просто 'принятием в свои'. Я улыбнулась, показывая, что намек поняла и от нового прозвища не отказываюсь, и спросила:

— Где ужинать будем? На кухне для всех места мало.

— Тащи бутербр... — Фо замолкла на полуслове. На кухонном столе стояли блюдо с пловом, вернее, его имитацией — рис с овощами, обложенный золотистыми обжаренными ребрышками, — и бисквитный торт. Света обернулась, услышав хмыканье Попа, и распорядилась:

— Принесите стол из кладовки.

Вскоре в зале стоял раздвижной стол, и все весело болтали, уплетая и мою стряпню, и принесенные с собой колбасы, сыр и много чего еще. Я угадала — кроме вина они купили и водку, хотя пили ее не все, так что горячее жирное мясо оказалось весьма кстати.