После победы

"Йарвен взрослей и умнее их всех, вместе взятых, — ответил Гортхауэр. — Он старейший и сильнейший из айнур. И знает подлинную цену всем этим "битвам света и тьмы". Они для него — как дети, что не могут жить без придуманной ими игры. Он пестует древнюю жизнь — там, в своем заповедном лесу. Ради этого, думаю, он и явился сюда, в этот мир."

"А про него в легендах ничего нет... Послушай, я... глупая просьба, наверное, но... знаешь, я бы хотел тебя увидеть, убедиться, что я сделал что-то хорошее, за что надо спасибо сказать, а не проклинать..."

"Я бы тоже хотел повидать тебя наяву, вернее, во плоти... но не могу, не получится. Пока — я всего лишь призрак. Беспомощней мухи."

"А... как тогда, ночью?"

"Может быть. Но вот что интересно — я ведь не звал тебя — тогда. Просто почувствовал, и тогда появился образ — Заверть и все, что ты знаешь."

"А можно, я... попробую? Знаешь, такое бывает, когда ты уже не наяву, но ещё не спишь, и тогда можно видеть сны, но и управлять ими..."

"Конечно же, знаю. Но может быть, лучше, когда ты и вправду соберешься спать, вечером? Сейчас-то вокруг уже день, а этой ночью ты выспался."

Фродо вздохнул.

"Не понимаешь... дело же не в том, что мне делать нечего, и я хочу поупражняться невесть в чём. Мне просто очень тоскливо."

"Мне тоже. Хотя нет, неправда... Было. Ты вернул Мелькора. Считай, что ты спас меня, Фродо. То, что ты сделал... Тебе трудно представить, наверное, что такое — идти к цели веками и тысячелетиями. Чтобы потом, в решающий момент, все рухнуло."

"В решающий момент? — поразился Фродо. — Это как?"

"Ты же знаешь. Я следил за тобою и ждал тебя. После мое внимание отвлекли, и Голлум сделал свое дело — Кольцо упало в лаву. Если бы не он, все было бы не столь печально. Если, конечно, не считать, что ты не сумел бы справиться с Кольцом."

"Ты следил... Ты и тогда был таким же призраком, да?"

"Нет, что ты. Я был во плоти, в своем обычном облике майа. Как и все эти века. Майар могут выходить из тела, но это совсем не то состояние, что сейчас у меня: сейчас я не могу ни на что действовать, понимаешь?"

"Да понятно... Не всё, правда. Впрочем, какая разница теперь."

"Теперь — я и сам не знаю, что будет. Может, мне удастся воплотиться побыстрее, чем я ожидал... Теперь, если Мелькор обретет свою силу."

"Только не надо назгулов, не надо умертвий, не надо орков, — попросил Фродо тихо, из сердца. — Насмотрелись уже... страшно."

"Фродо, ради великих небес... Умертвия — не наши создания. И большая часть орков неподвластны Мордору. Хотя, не скрою, при необходимости подчинить их возможно."

"Ты... ты больше не хочешь уйти к звёздам и начать всё сначала?"

"Ведь Мелькор же вернулся! Как я могу куда-то уйти? Фродо, я уже шесть тысяч лет не был так счастлив. Ведь теперь — что мы потеряли? Безжизненные равнины Литлад и Горгорот, где даже лагеря были пустыми; Барад-Дур, мою оболочку, которую я таскал со времен Нуменора... да балрог с ними! Главное, что Мелькор вернулся!"

Фродо улыбнулся — чуть не впервые за весь этот жуткий день. На глазах снова появились слёзы, но уже не оттого, что по душе проехалась очередная беда.

"Мне было страшно за тебя тогда, ночью, — признался он. — Так страшно, как никогда и ни за кого... как будто я своими руками загубил чью-то душу, и нет мне прощения."

"А мне было страшно за тебя, — ответил Гортхауэр. — Что они возьмут тебя в Аман и превратят в счастливую куклу. Так уже было..."

Путь был долгим.

Ехали на конях — Фродо было трудно сидеть верхом на "человеческом" коне, но постепенно он освоился и привык; путешествие это было все же несравнимо легче прежнего пути с Отрядом, да и постоянного голода, вечного спутника _того_ похода, сейчас не было — припасов хватало вдоволь.

А земли казались пустынными. Миля за милей они двигались к югу, все так же стоял на востоке громадный хребет Мглистого — и никого. Только равнины, перелески, снова равнины, полузаросший, заброшенный тракт. Но Мелькору путешествие было явно в радость: он наслаждался уже тем, что вокруг — живая земля. Фродо замечал, что взгляд у него — как у ребенка, который впервые смотрит на мир.

Тракт постепенно забирал к востоку, и Мглистый Хребет приближался. Скоро должны были начаться земли Рохана, в которых Фродо толком не бывал... в отличие от Пина и Мерри.

Фродо сдержанно вздохнул. Второй поход в Мордор... Не думал, что когда-нибудь придётся это сделать.

-Я в Мордоре видел полчища орков, — сказал он. — Шелоб тоже где-то там... если, конечно, горы все не разрушились. Эх, жаль, что на орлах не долетишь, быстрее было бы. И, знаешь... всё равно страшно.

— Ну, во всяком случае, в Рохане нам препятствий чинить не должны, — заметил Мелькор. — Тебя же все знают. Скажем, что идем в Гондор... кстати говоря, и в Гондоре нас должны хорошо принять — если, конечно, не говорить, кто я такой. А и сказать — не поверят.

...К Минас-Тириту они подъезжали в окружении настоящей свиты. Их сопровождали гондорцы, весть о них ушла далеко вперед, и многие выехали из Белого Города, чтобы встретить знаменитого полурослика, спасшего их от Тьмы.

Фродо чувствовал себя страшно неловко — особенно после всего произошедшего. С тех пор, как Гэндальф и остальные ушли, он немного пришёл в себя, но последняя встреча с ними оставила тяжёлый след в душе. Теперь, когда навстречу выехали Арагорн с Арвен, он и радовался, и внутренне страшился. Понятное дело, ежели он сам не проговорится, так никто ж не узнает, а Сэм остался дома, но всё же, всё же...

"Не нужно так бояться, — проговорил Мелькор мысленно; эта способность пока была единственной, которая к нему вернулась. — Они не враги тебе. А те единственные, кто мог нас выдать, уплыли за Море. Йарвен ведь сказал, что не позволил им сообщить обо мне..."

Мелькор смотрел на приближающуюся торжественную кавалькаду — знамена, белые кони, всадники в нарядных одеждах. Да, воистину деяниями перианов можно гордиться...

Арагорн подъехал первым, радостно обнял Фродо. Арвен смотрела на хоббита приветливо — и тревожно, но молчала.

-Добро пожаловать в Гондор! — Арагорн сделал широкий жест, и процессия развернулась к городу. — Что и говорить, давно не видались. Ты, похоже, стал совсем затворником, а, Фродо?

-Есть немножко, — признался тот. — Но теперь я решил это исправить.

Мелькор ехал рядом молча. Да, Арвен и вправду была как две капли воды похожа на Иэрне — и от этого становилось жутко. Что, если вправду — она?.. Что, если и она — под властью Эру, так же, как и Лютиэнь? А может, Эру просто использовал тех, чьи души возвращались?..

Все это оставалось тайной за семью печатями. Он мог бы проникнуть в тайники памяти и Лютиэнь, и Арвен, и узнать это наверняка, но ни та, ни другая, несомненно, не согласились бы...

Фродо представил своего спутника — Элло, и они вскоре были уже во дворце, который некогда занимал Наместник Денетор. Фродо наконец оживился: вовсю болтал с Арагорном, который расспрашивал о хоббитских делах, а Арвен... Арвен молчала.

Она налила Мелькору вина, подала кубок.

-Мы не знаем тебя, — начала она. — Но ты пришёл с Фродо, а потому наш гость. Что привело тебя в наши края, откуда ты?

— Я с Севера, — ответил Мелькор. — Элло — мое имя. Я не Следопыт, как друзья твоего, Арвен, супруга — простой человек. Но много бродил по землям, стараясь ни во что не ввязываться. Так и в Шир забрел, и в тамошнем трактире наслушался историй про Фродо, про Сарумана, про то, как его изгоняли. Вот так с Фродо и познакомился. Они там, в Шире, не очень жалуют Громадин, а Фродо позволил мне остаться у себя, погостить. Он-то был привычный.

-Понятно, — Арвен чуть улыбнулась. — А скажи мне... не видали ли вы моего отца? Они недавно ушли за Море.

— Видали, — кивнул Мелькор. — Они заходили к Фродо. Но он же не захотел уходить за Море с ними, и потому они недолго пробыли там.

-Я знаю, — она подняла на Мелькора глаза, и они на миг вспыхнули. — Отец говорил со мной после этого.

— Как? — Мелькор и вправду удивился. — Мысленно? Ах да, вы же — эльфы...

Арвен невесело засмеялась.

-Да, мы эльфы... об этом ты, видно, не подумал. Пойдём со мной... этот разговор — не для постороннего слуха.

Мелькор внимательно посмотрел на нее — и они вдвоем вышли из пиршественной залы.

Арвен остановилась у окна, — здесь не было никого, некому было услышать, увидеть... Она опустила голову и сейчас более, чем когда-либо, напомнила ему Лютиэнь: та же манера держаться, двигаться...

-Отец рассказал мне всё, — коротко сказала она. — Пока что об этом никто не знает. По крайней мере, муж не говорил мне. Может, Элронд и ему поведал, а он не хочет никого пугать... но это вряд ли, он не такой.

— Ты тоже так боишься?..

-Признаться, тогда я испугалась, — она взглянула на него в упор. — И я много думала, что будет, когда я увижу тебя... снова.

— Ты помнишь? — Мелькор нахмурился. — Ты очень похожа на Лютиэнь, Арвен. Но сама понимаешь — мне неоткуда знать об этом что-то наверняка.

-Я помню длинный чёрный зал и белые светильники, — кивнула она. — Помню, что за песню я пела. Этого не осталось в легендах... не было свидетелей. И ещё — я помню твои глаза. Этого не забудешь, даже если очень захотеть.

Мелькор вздохнул.

— Я боюсь, что ты — Иэрне, — сказал он. — Может, так и есть — откуда тогда такое удивительное сходство? Но если это и так — я не хотел бы, чтобы ты вспоминала. Слишком давнее прошлое, слишком тяжело там было, а у тебя сейчас своя жизнь.

Арвен помолчала.

-Я не выдам тебя.

— Спасибо, — искренне сказал Мелькор. — Если бы ты знала, как я устал от вражды... Скажи, Арвен, а что у вас с людьми Мордора? Насколько мне известно — там, в глубине, живет целый народ.

-Что с людьми... — Арвен снова отвернулась. — Одно время люди востока были у нас в плену, но так как они без Саурона не делали ничего плохого, Арагорн отпустил их восвояси. Харад и Умбар держат оборону, там постоянные стычки.

Она замолчала.

-Собираешься встать во главе тёмных?

— У них и без меня есть командиры, которые разбираются в текущих делах лучше меня. Война нам не нужна, но нужен ли мир, в котором люди Врага будут по-прежнему жить в Мордоре, пусть и без Саурона? И если да — то чего вы захотите от них?

-Я не Арагорн, я не могу сказать точно, что он захочет. Но сейчас это есть — без Врага люди не опасны. Но если туда придёшь ты, если снова будет подниматься могучее государство под тёмным властителем... боюсь, ничего хорошего не будет.

— Не обязательно, — возразил Мелькор. — Им тоже не нужна вражда. А главное — лучше бы все это решать открыто и миром, чем вечно таиться.

Арвен развернулась, — близко-близко тревожные глаза.

-Ты собираешься открыться?

— Пока рано что-либо решать, нужно присмотреться. В конце концов, просто познакомиться с Арагорном...

-Не надо, — в её голосе была безнадёжность. — Зачем это всё — снова? Это что, как тогда, с нолдор Валинора?

— Арвен, ты предлагаешь мне провести остаток вечной жизни, скрываясь от всех? Хорошо, положим, пока я никому не откроюсь. Но мне хочется повидать своих, а ведь там меня могут и узнать. Да и Гортхауэр рано или поздно вернется, это я могу сказать тебе совершенно точно. И тогда — уже он не сумеет скрыть это ото всех. Это вопрос времени. Но Арагорн ведь — не нолдор-феаноринги!

-Гортхауэр вернётся? — Арвен прижала руки к груди. — И что же нам делать? Опять — наступление Тьмы, опять орки, опять войны? А ещё и ты?! И Владыки ушли, и нет никого...

— Арвен, — Мелькор взял ее руку. — Успокойся. Нужно просто не спешить хвататься за оружие — вот и все. Путь переговоров всегда лучше, чем война — почему Гондор все это время не пытался договориться с Мордором?

-Потому что шла война! С кем договариваться, с орками, которые выбили Боромира и его людей из Осгилиата?

— Почему с орками? Можно было отправить посольство хотя бы к тем же Вратам Мордора, или к Минас-Итилу.

-Тебя не было здесь, — волнуясь, сказала Арвен. — Что ты можешь знать...

— Так расскажи. Свои мне расскажут со своей стороны — кто же, кроме вас, расскажет, как было с вашей?

-Рассказывать должна не я, — я всю жизнь провела в Имладрисе. Рассказывать должны те, кто был на передовой: Арагорн, Фарамир...

— Вот пусть и расскажут, — кивнул Мелькор. — Надеюсь, мой интерес не покажется странным.

-Пока ты с Фродо, пока ты ничем не показал, что ты с другой стороны, — нет, не покажется. Но... Ведь это же закончится. И что тогда? новые назгулы? Ты не представляешь себе, что это за жуть...

— Представляю, — медленно сказал Мелькор. — Фродо _показывал_... я видел то, что он переживал.

-И ты это одобряешь? — спросила Арвен с упрёком. — Раз это сотворил _он_ — значит, это хорошо?

— Пока — просто не знаю. Страх Фродо — не довод за или против. К тому же, страх — давнее оружие Гортхауэра; оно жестоко, но хотя бы не убивает.

-Улаири — призраки, бывшие люди, подчинённые воле Саурона. Они живые мертвецы, днём они предпочитали не показываться, они охотились на Фродо, они ранили его на Заверти, — моргульский клинок, заставляющий живое существо развоплощаться, становиться невидимым, уходить из мира живых. И... самое жуткое — это их связь с Кольцом. Они рабы Кольца. Они погибли оттого, что Кольцо было уничтожено, и когда это случилось, вся его армия, которую он вывел против нашего воинства, рассыпалась, как карточный домик. Орки, потерявшие направляющую их волю, превратились в животных...

— Жаль, что я не могу говорить с Гортхауэром напрямую, — сказал Мелькор с досадой. — Фродо с ним связан, а мне пока не удается — только через Фродо... Так значит, вы видели орков, потерявших волю?

-Да, видели, — в голосе Арвен был упрёк. — Можешь, как всегда, говорить — это не мы, или всё было не так, или что наши глаза врут... мне всё равно. Мы — видели.

— Это как раз похоже на Гортхауэра: на опасные дела посылать орков, а не людей — чтобы не губить их понапрасну. Согнать силой Кольца орков из доступных областей, бросить на противника... Это на него похоже.

-Там были и люди, подвластные ему. Люди на мумаках, или олифантах. Много.

— Это Харад. Что ж, я не спорю с тем, что война была реальной. Я лишь говорю, что избежать ее наверняка было возможно, если бы Гондор проявил такое желание.

-Конечно, — горько сказала Арвен. — Во всём виноват Гондор. Вы святые, вы только защищались.

— Я этого не говорил, — улыбнулся Мелькор. — Но что совершенно безвинные вы — в это я тоже не верю.

Арвен несколько мгновений смотрела ему в глаза, — во взгляде была только печаль и горечь.

-Мне пора идти.

— Как и мне... Пойдем, вернемся.

Он первый возвратился в залу и сел на свое место рядом с Фродо.

— Государь, простите, что отвлекаю, но есть важные новости, — раздался вдруг голос. У входа в зал стоял воин — гонец, явно только что вернувшийся издалека.

Арагорн резко встал. В зале настала тишина: наступление беды реяло в воздухе, и люди, не так давно жившие среди опасностей, почувствовали это мгновенно.