Гарри Поттер и сила любви

— Не надо так злиться, — мягко сказал Гарри: — А то вас раздует. Или носа лишитесь как Малфой с Воландемортом.

— Никакого Воландеморта нет!

— Вы в него не верите?

— Нет!

— Это не важно, — отмахнулся Гарри Поттер: — Проблема в том, что ОН в вас верит. А Главная Проблема в том, что он верит в МЕНЯ. Кстати почему вы меня обзываете полукровкой? Я вроде не Хагрид и не Флитвик? Мои оба родителя были людьми. Более того оба англичане. Более того оба волшебники и познакомились здесь в Хогвартсе... Вы что? Намекаете на неблагородное происхождение моей матери? Это что? Вы верите, что благородное сословье это особая раса, а не статус заслуг и компетентности? Тогда какой смысл чему-то учиться? Вы понимаете, что таким образом лишаете свою профессию учителя метафизического смысла?

— Прекратите умничать Поттер! О, я знаю с чьего голоса вы поете! Надо будет назначить отработку это грязнокровой сучке Грейнджер! И хорошо её отработать Круциатусом! — завизжала опять Амбридж.

— Закрой свой рот! — прошипел Гарри Поттер, Мальчик-которому-опять-испортили-настроение: — Закрой свою пасть мерзкая жаба!

Свет в комнате замигал, мебель затряслась, а профессора Амбридж начало раздувать по сценарию тети Мардж. Гарри полюбовался как Амбридж летает под потолком, а потом открыл окно со словами:

— Большому дирижаблю, большое плавание!

И Амбридж сразу вынесло сквозняком в окно и понесло в сторону Запретного леса. Гарри с наслаждением послушал удаляющиеся визги и довольно покивал головой.

* * *

Гарри вызвали в кабинет директора. Там его ждал еще и министр магии.

— Какие люди! — восхищенно сказал Гарри: — Здравствуйте министр Фадж! С чем прибыли к нам?

— Министр хотел спросить Гарри, почему ты так плохо относишься к профессору Амбридж? — сказал Дамблдор.

Гарри молча показал вырезанные на руке слова "Я люблю весь мир!". Фадж с удивлением прочитал вслух и вопросительно уставился на Гарри.

— И что это должно значить мистер Поттер?

— Что я конечно люблю и профессора Амбридж, — хмыкнул Гарри Поттер: — Практически как родную тетушку. Кстати вы мне сами же говорили недавно, что министерство не сажает в Азкабан за надувание тетушек? Наверняка ей кентавры уже сделали прокол своими стрелами и проблема решена! Никто не пострадал. Кроме задницы профессора Амбридж.

— Гарри! Ты ведь знаешь, в глубине души, что ты заслуживаешь наказания? — покачал головой Дамблдор.

— Теперь я понял почему так люблю профессора Амбридж! — восхитился Гарри Поттер: — Она практически тоже самое мне говорила директор! Она ваша верная ученица и последовательница! Она лишь только притворяется фанаткой министра Фаджа. Его она никогда так часто не цитирует. Наоборот подставляет часто, приписывая ему всякие глупости.

Фадж подозрительно посмотрел на Дамблдора.

— Иди мальчик мой, — вздохнул профессор: — Месяц отработок у профессора Снейпа.

— А почему Снейпа? — возмутился Гарри: — Его мне трудней всего любить! Он только притворяется вашим фанатом директор. На самом деле он фанат Воландеморта! Всегда его восхваляет...

— В этом и смысл наказания, что вам не нравится профессор Снейп, — усмехнулся директор: — Чтобы лучше впечаталось в вашу память.

— Альбус что тут вообще происходит? — услышал возмущенный вопрос от Фаджа Гарри, когда выходил от директора.

* * *

Теория великой любви от Гарри Поттера.

— Гермиона ты самый лучший на свете человек! — пускал слюни довольный Рон, появившийся с Гермионой в гостиной. Гарри Поттер хмуро посмотрел на них и уткнулся в учебник. Они сели рядом с ним по обе стороны. Гермиона сразу схватилась за его руку.

— Что это еще за шрамирование? С ума сошел? — охнула она: — Значит, весь мир любишь? А еще имеешь наглость меня ревновать...

— Подумаешь просто шрамы... А ты? Тоже весь мир любишь! Рону вон даешь, а мне не даешь, — проворчал Гарри.

— Что не даю?

— Списать!

— А тебе зачем? Ты и сам нормально стал учиться, — пожала плечами Гермиона.

— Правильно! — кивнул Гарри: — Потому что любовь дает мне не только силы Квиреллов рассыпать, но и дарит вдохновение, уверенность в себе! Великая сила любви многозадачна!

— Погоди, — отмахнулась Гермиона, опять схватив его за руку: — Ты понимаешь, что подобное шрамирование это не так просто? Это совсем не просто?

— Ну так объясни, — посмотрел на нее Гарри.

— Это магическое обязательство, написанное твоей кровью! — прошипела Гермиона: — Вроде непреложного обета. Или рыцарского. Если ты не будешь его соблюдать...

— ...ты умрешь! — равнодушно закончил фразу Рон, которой подавилась Гермиона.

— И как ты будешь с Воландемортом воевать балда? — вздохнула Гермиона: — Ты фактически сделал себя непротивленцем злу!

— Ты ошибаешься, — ухмыльнулся Гарри: — Воспринимаешь все слишком упрощенно. Я вначале сделал эту надпись, а потом раздул Амбридж. Силой любви!

Рон поперхнулся конфетой, представляя, как Гарри силой любви раздувает Амбридж.

— Гарри! — упрекнула его Гермиона: — Рон еще не готов к такому разврату. Пошли и ты мне все спокойно объяснишь, что я не поняла.

— Гермиона я понял, что любовь это не так просто! Это совсем не просто! — вздохнул Гарри: — Любовь это не разврат. И Рон наш друг и он тоже должен понять, что я подразумеваю под этим, тем более что он нас по-своему любит тоже...

— Гарри, любить вас это непросто, — вздохнул Рон: — Это совсем не просто...

— Вы достали меня передразнивать! — вскипела Гермиона: — Что крестьянин, то и обезьянин.

— Гермиона, Рон не обезьянин, — покачал головой Гарри.

— Гермиона ты все равно самый лучший человек на свете, — кивнул Рон: — И если ты мне иногда грубишь...

— ...то ты мог бы и простить это девушке, — фыркнула Гермиона: — Хватит всем нам нести чушь! Гарри давай говори, что хотел сказать за любовь.

— Любовь это прежде всего сила! — важно заявил Гарри друзьям: — Не понятно? Это же так просто! Любовь дает силы творить! Вдохновение! Пробуждает энергию в нас! И любовь можно передавать как вирус другим людям. Нет. Не как вирус, а как... что-то хорошее.

— Конфеты? — предположил Рон.

— Если не от близнецов, — кивнул Гарри, оглянувшись на тех. Они оживленно торговали в углу блевотными пастилками.

— Любить весь мир можно и нужно! — пафосно продолжил Гарри: — Я люблю весь мир, и это дает мне силы! Я даже люблю близнецов, хоть они сейчас травят первокурсников! Я люблю Дамблдора, хоть он мне сейчас назначил отработку у Снейпа. И Амбридж я любил, пока она не вылетела в окно дирижаблем... мое сердце полно любви к людям! Что не мешает дать в морду кому-нибудь. А наоборот придает силы для борьбы за всеобщее счастье!

— Вот так просто можно всех полюбить? — скептически фыркнула Гермиона.

— Это не просто Гермиона, это совсем не просто... Ой!

— Прекрати меня дразнить, — прошипела Гермиона, щипнув Гарри за бок: — Объясни нам все толком! Как можно бить морды тем, кого любишь?

— Ты же меня щипаешь, хотя любишь? Чтобы они стали лучше! И еще больше заслуживали любви! — с воодушевлением сказал Гарри, схватив Гермиону за руку: — Но ты права конечно любимая моя подруга! Полюбить мир не просто. Совсем не просто... ой! Дай договорить! Это важно! Это совсем важно...

— Гарри у тебя пластинка заедает, — вздохнула Гермиона, дав легкий подзатыльник парню: — Двигай дальше речь свою. Хватит этого самолюбования. Говори толком и с примерами.

— Примеры? — задумался Гарри Поттер и прояснился ликом: — Это Битлз. Они любили друг друга! И подарили свою любовь всему миру! Они также любили поклонников своих. И это дало им вдохновение творить!

— Первый раз слышу, что Битлз были педиками, — покачала головой Гермиона.

— Причем тут секс? — возмутился Гарри: — Они любили друг друга как друзей! Как талантливых людей! И слушателей любили! Любовь отличный товар в отличие от секса. Секс почти невозможно продать выгодно. Теряешь больше, чем приобретаешь. А любовь это идеальный товар, который все хотят! Люди хотели их любовь, оформленную в песенки. И платили ответной любовью!

— Я не понимаю, к чему ты ведешь? Где мы и где Битлз? — встряхнула головой Гермиона, скидывая наваждение от речи Гарри: — Я не пою.

— Да я не про песни, — азартно отмахнулся Гарри: — Я про рецепт, как полюбить весь мир! Любой путь начинается с первого шага. Представьте, что наше Трио это Битлз! И мы любим друг друга! И это искра, из которой возгорается пламя нашей любви к миру! Критическая масса минимальной любви! Скажите себе "мы Битлз!"...

— Не Гарри, нас ведь трое, а их четверо, — покачал головой Рон: — Опять же среди нас девчонка...

— Что ты имеешь против меня? — возмутилась Гермиона.

— Не. Ты самый лучший человек, — замотал головой Рон: — Но... если мы оба тебя полюбим, то тупо подеремся из-за тебя? Типа ревность. Не формат. Вот если бы у нас был квартет. С еще одной девчонкой. Типа Абба. Может пригласим в квартет Аббот? Хану. Они симпатичная. И без комплексов. И рыжая...

— Кстати, я вспомнила, что Малфой на первом курсе тоже отливал рыжиной, пока не перекрасился, — хихикнула Гермиона: — Впрочем, сейчас уже не важно. Он лысый...

— Рон, ты опять все испортил, — простонал Гарри: — Хватит все сводить к сексу! Я про безмерное уважение, которое мы можем испытывать друг к другу!

— Вечно я все порчу, — вздохнул Рон: — Может, вы меня и не уважаете уже? Я такой бесполезный. Гермиона вообще намекает, что я педик. Мне уйти? А то во мне почему-то пробуждается не радость при ваших талантах, а зависть.

— Сиди! — скомандовала Гермиона: — Я кажется поняла, что имел в виду Гарри. Вот только он сам запутался и стал себе противоречить. Любят не за особые таланты. В чем угодно можно найти положительные стороны и опереться на этот позитив в своей любви. Только так можно возлюбить весь мир. Даже тебя Рон можно полюбить, хоть ты и тупица. И грубиян. И неряха...

— Копец как ты меня любишь! — простонал Рон: — Давай уж про положительные стороны скорей, а то я вешаться пойду!

— Э... — зависла Гермиона, пытаясь найти положительные стороны Рона: — Сейчас придумаю, погоди... Гарри, а ты чего молчишь? Рон же твой лучший друг! Зачем-то ты с ним подружился ведь?

— Рон хорошо питается, — пожал плечами Гарри.

— Ты меня как Хагрид Клювокрыла похвалил, — фыркнул Рон: — Может я еще хорошо чищу перья?

— Не. С перьями у тебя не очень получается, — покачал головой Гарри: — О! Ты же в шахматы хорошо играешь! И вообще добрый малый.

— Если не нужно делиться конфетами, — хмыкнула Гермиона: — Кстати Рон всегда готов поддержать Гарри! Это хорошо. Вон против Симуса поддержал тебя.

— Точно! — вдохновился Гарри: — Для любви ему не обязательно быть гением! Нужно просто быть на нашей стороне! Мы слишком строги к нему. В конце концов Рон волшебник! Это круто! Волшебники это вообще избранное общество. Элита! А ведь даже любой магл заслуживает любви. Ты Рон даже не представляешь, насколько плохо живется маглам! Сколько грязной работы им приходится делать, которую волшебник исполняет взмахом палочки!

— О да Гарри! — поддакнула Гермиона: — Я вообще не понимаю, зачем волшебникам воевать между собой? С таким-то счастьем? С жиру бесятся... Маглам надо сочувствовать, а не истреблять их. Они пашут как проклятые на своих производствах. Столько грязной и тупой работы еще у них осталось. Даже дома порядок навести проблема.

— О да! Я это хорошо знаю, — кивнул Гарри.

— Что вы несете? Мой отец любит маглов! Меня не надо уговаривать.

— Мы не уговариваем, а объясняем, что тебе, будучи волшебником, нечего завидовать всем подряд, — сухо отозвался Гарри Поттер: — Радуйся тому, что имеешь, иначе и это потеряешь.

— Ясно, — почесал затылок Рон: — А все-таки насчет любви без секса мне не понятно. Не то что бы я его пробовал, но все же любовь для рождения детей существует? Разве нет?

— Это слишком узкое определение, — поморщился Гарри: — Секс с кем попало, это... опасно и глупо. Я говорю про волшебную любовь дающую силы. А секс только отнимает их. И вообще для секса достаточно одной спутницы. Меня вполне устраивает Гермиона.

— Не слишком смелое утверждение? — нахмурилась Гермиона. Гарри смутился.

— То есть... ну я надеюсь. А разве ты не согласна? Впрочем, ладно, это сейчас неважно... Просто я хотел донести свою мысль Рону.

— Мне тоже вполне достаточно было бы одной Гермионы, — оценивающе посмотрел на нее Рон: — У нее кожа хорошая...

— Я сейчас сама тебе кожу испорчу прыщами во всю морду, — пригрозила Гермиона: — Хватит на меня пялиться идиоты!

— Он только хотел отметить твою красоту, — неловко сказал Гарри: — А так он конечно понял, что ты уже занята мной.

— Почему тебе все? — пробурчал Рон.

— Силенцио! Гарри Поттер, я тебе что? Сортир, чтобы меня занимать?

— Ой! Извини Гермиона! Я просто хотел сказать, что ты моя девушка.

— А я в курсе?

— Гермиона брось шутить! Мы с тобой ведь уже с первого курса... конечно ты уже в курсе! Особенно после этого лета!

— А что такого особенного случилось летом? — подозрительно посмотрела на Гарри девушка.

— Я не могу, и не хочу об этом говорить! Ты и сама все знаешь...

— Надо будет изучить легилименцию, а то ты меня своими невнятными словами сбиваешь с толку! — фыркнула Гермиона.

— Эй! Это запретное искусство! — всполошился Гарри: — И кроме того, зачем тебе? Уж ты обо мне все знаешь и так.

— Иногда, кажется, что нет, — нахмурилась Гермиона.

— Мне не нравятся ваши намеки, — вздохнул Рон: — Вот мне бы точно не помешало читать мысли. У вас сплошные тайны от меня!

— Давайте вернемся к философской теме? — умоляюще посмотрел на Гермиону Гарри: — Мы говорили об любви ко всему миру. А не к конкретной Гермионе. Это дело интимное и пока оставим его. Любовь это могучая сила, которая дает желание жить и творить! И нужно эту силу развивать. То есть мысль в том, что злоба иссушает, а любовь укрепляет.

— Гарри это крайность, радикализм, — покачала головой Гермиона: — Тебя послушать, так злоба вообще не нужна. Это не так. Все качества в человеке имеют свой смысл и пользу. Злоба полезна как способ концентрации усилий на самом важном деле. Разве это не очевидно? А любовь делает нас рассеянными. Так что еще вопрос, что делает нас сильней. От любви можно размякнуть. Это разные по своей природе механизмы. Они даже не антиподы, а взаимная пара сил. Любовь восстанавливает, а злоба направляет.

— Тогда уж не злоба, а азарт? — предложил Гарри: — Злоба это грубо. Но все-таки любовь это базовая сила. Основа. Реген рулит! Без него можно быстро сгореть. Чем мощней реген, тем шире база и возможности более мощной надстройки над ней.

— В этом что-то есть, — задумалась Гермиона: — Но такой бездумный вариант прокачки всеобщей любви опасен. Он только для какого-то неубивашки годится.

— Вроде Гарри Поттера, — хмыкнул Рон: — Я не все понял, но что Гарри не в первой рисковать это я в курсе.

— А вот я сомневаюсь в его неубиваемости, — поджала губы Гермиона: — Вот если бы он был участником какого-то официального пророчества, которое еще не исполнилось...