Поменяй историю

— Афцебик! — выдал я на русском.

Фу, какой акцент! Надо поработать как-нибудь, не хочу через энное количество лет показаться своим здешним соотечественникам придурком с дебильным англицким акцентом. Никто не понял, потому я решил воздержаться от комментариев.

— Дайте-ка я взгляну, — о, профессорша решила поучаствовать в образовательном процессе! А то все по книжкам да по книжкам! Есть шанс посмотреть на работу, тьфу-тьфу-тьфу, настоящего мастера своего дела.

— Это сокол... Мой мальчик, у тебя есть смертельный враг.

— Кто этого не знает? — громко прошептала Гермиона. Профессор Трелони воззрилась на нее сквозь свои огромные очки. — Да все. Всем известно про Гарри и про Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Волди, — незамедлительно поправил ее я, улыбаясь во все зубы. — Зови его только так!

Трелони — даже эта стрекоза в старческой шали и сорокиными аксессурами профессионализма! — вздрогнула, чуть было не выронив мою... кхем... персональную чашу Судьбы. А ребята — все как один! — повернули головы в нашу сторону.

— Все-все, молчу! — под таким гермиониным взглядом даже я, довольно таки тертый калач, стушевался. — Но зачем бояться произносить это имя — не понимаю. Оно же не вызывает своим произнесением неприятности?

— Дубинка... нападение... Боже мой, какая несчастливая чашка!

— А по-моему, это был цилиндр, — неуверенно протянул Рон. Видать, желудь ему чем-то не угодил. За-ависть тетка клеевая, все расставляет по своим местам. Уизела надо от себя отвадить.

— Череп... опасность в дороге...

Все смотрели на профессора Трелони, затаив дыхание. Она последний раз покрутила чашку и вскрикнула. В тот же миг опять раздался звук бьющегося фарфора — Невилл кокнул чашку. Волнуется за меня или просто от того, что долго стискивал чашку, и ручонки корявые вспотели?

— Мальчик мой... у тебя там... Грим...

Прием под кодовым названием "фэйспалм", и через пару судорожных вздохов...

— Профессор... — таинственно начал я, заставив заглохнуть нарастающий гул из голосов взволнованных детишек. — Это правда? — я с неприкрытой надеждой воззрился на женщину и, насколько мог, хитро улыбнулся. — Знаете, это какой-то ужас, жить в ожидании смерти! — доверительным тоном продолжил я. — Особенно, когда сбежал из самой защищенной тюряги Англии некий предатель моих родителей. Так что, может оставим мою чашку в покое... Там может быть что угодно, профессор. Давайте закончим с моей чашкой. Прошу! — мне и впрямь надоела эта игра.

Ребята зашумели. Рон что-то воскликнул, Гермиона яростно доказывала, что все это бред... Короче, балаган.

Нет, может это интересно детишкам, это взволновать их вполне способно. А мне надо к местному медику. Узнать, черт подери, почему тело такое в тринадцать лет! У меня тело в его возрасте реагировало маленько поярче. Не, ну может дело еще и в том, что у большинства кавказцев в четырнадцать-пятнадцать уже борода пробивается, не то, что усы. Нация все же другая. Но я только вчера видел, как краснел Уизел, не факт, что случайно, врезавшись во внушительную выпуклость одной из старших хаффлпаффок. Пацан явно еще не разобрался с реагирующим организмом, да и реакция отнюдь не до конца взрослая, судя по эмоциям, но хоть какая-то! А я — бревно. Только фантазией и спасаюсь. Ну, еще и остаточные образы из прошлого мира, хотя там... хм. Девушки не было же давно... Вот тебе и адаптация взрослого сознания в недоподростковом теле! А еще это непонятное ощущение, когда взгляд упирается в Гермиону. Причем, я точно понимаю, что это не поттеровское, а мое! Нет, я не передумал ее не трогать до того момента, как сама не захочет. Ну или само не получится, как это иногда бывает в экстремальных ситуациях. Но я, блин, даже успокоиться не могу! Уа-а-а! Я, конечно, счастлив, что жив. Но это ужас как напряжно!

Когда я вынырнул из своего мыслительного процесса, прежде отключившись от реальности, я понял, что я что-то пропустил. Ученики уже поставили на место чашки, собрали учебники и закрыли сумки. Рон уже давно понял, что я где-то там, где были ранее десептиконша с Гермиончиком, потому даже не пытался привести меня в себя.

Урок закончен. Но день начался. И не очень-то хорошо начался, надо заметить.

Надо в медпункт!

25.01.2013

Глава четвертая. Сюрприз и зельевар

Навернулся вдруг я, навернулся вдруг я, и я рухнул на морду свою... И весь фэйс свой разбил, без того ведь я был долбанутым на голову всю!

присказка

— Е-ух-ба-ать! Е-ух-ба-ать! Е-ух-ба-ать! — я бежал в сторону больничного крыла, то и дело сбивая дыхание своими нехитрыми матюжками и мимолетными столкновениями с людьми на пути к цели. — Че-рез но-гу ва-шу ма-а-ать!

Ведь на пути возник ОН.

Черный человек.

Снейп, если кто не понял.

И я не успеваю затормозить!

Шмяк. Бац. Хлоп. Бдынц.

Любой звук — на ваш выбор! Это было больно!

Отнюдь не пустая скляночка в его руках описала нехилую такую параболу, я даже успел проводить ее взглядом. И словить, причем абсолютно без участия мозга! Я ведь Гарри Поттер, ловец все-таки, а не какой-нибудь там охотник (это я так неумело стебусь над правилами квиддича), и цапнуть для нас какую-то блестяшку гораздо легче, чем подставить в момент падения под морду свои хилые лапки! Или сварить зельЁ! Могу поспорить, декан змеиного факультета думает обо мне именно так, периодически при встрече недоумевая, чего же я такой хомо дебилус.

И нет никаких рефлексов, вбитых в другом мире тренировками двухгодичной давности на занятиях рукопашным боем!

Чего-то не заметил того, чтобы мои прежние навыки вообще хоть на что-то влияли!

Я уже сидел на полу и рукой утирал выступившие от боли слезы, почему-то испуганно вжав голову в плечи. Только и смог, что протянуть вверх целую и невредимую колбочку, сжимаясь под взглядом Снейпа, что буквально всверливался в мозг.

— Изв-вините, профессор, сэр, — выдавил я не совсем по-поттерски. Сейчас, когда тело уже почти полностью подчинялось командам мозга, сопли резко высохли вместе со слезами, я почувствовал, только вот чем — не знаю, эту давящую на мозги ауру жесткости и желания смириться с неизбежным — тем, что я полный придурок. Наверняка, этот вид ментального давления специально разработан для школоты. — Кстати, а что это? — я задумчиво повертел в руках склянку, вернув ее на свой уровень, хотя заметил, что Снейп уже протянул руку дабы взять колбу у меня. О, да это же... — H20 девиз не наш, наш — C2H5OH?

Черт! Я сказал это вслух!?

Мы с профессором вылупились друг на друга, будто видим в первый раз. Ну, я-то — да, а он просто вылупился. Видимо, не ожидал от весьма простоватого сына своего школьного врага знаний из магловской химии.

Вот появился такой вопросец... А почему в нашей школе у нас было мало опытов на этом предмете? И не было собственного котла... Во мне умер химик-экспериментатор! Я ведь всю жизнь мечтал полихачить с мензурками, и в итоге в подобном роде лихачил разве что со словарями перед английским. Проблема российского провинциального образования, особенно в тех регионах, где на химиков всем плевать с высокой башни, цитируя мою учительницу по химии — "я бы с радостью вам показала, но из оборудования и ингредиентов только штатив, горелка, спирт, сера, бумажки-определители и... О, да! Серная кислота! А тема у нас вообще другая". Короче, химию я в свое время изучал только теоретическую и подкрепленную разве что знанием того, что что-то взрывается в определенных условиях и что-то нельзя пробовать на вкус ни в коем случае. А девиз химиков мне однажды сказала девочка, с которой я дружил с тех пор, как снял подгузник и пересел на велосипед... Да, я дружил с девочкой! Шататься вместе по одному району с пяти лет и потом не узнать друг друга в школе — это про нас. Н-да... А девочка та бауманку заканчивала как раз тогда, когда я в этом теракте... Хм. Лучше это сейчас лишний раз не вспоминать. Все же, я не двенадцатилетняя идиотка, которая пишет про кокаин, секс и страдания, когда как в жизни страдала разве что от запоров, а кокаин и секс видела только в кино. Страдать — это песец как не круто. Ты жалок, убог, а если упиваешься тем, что страдаешь, значит идиот-мазохист-извращенец-урод. Ну, или страдаешь по пустякам — тоже тот же человек

(прим. авт. Именно такие двенадцатилетние девочки обычно в своих "праезвидениях" обожают через абзац вставлять свои-геройские переживания. Пля, да ни один нормальный парень, ни за что не скажет ту х.ню что они пишут! Это был крик души, далее продолжение)

— Нет, мистер Поттер, это... хм. Сыворотка правды, — он выхватил у меня склянку и за локоть поднял с пола. Все же, он препод больше, чем садист, ведь озаботился же поднятием моей мелкой тушки на ноги, а не пнул под ребра. — Но откуда ты, — я не могу понять в этом гребаном инглише, он мне "вы" говорит или "ты"? Ведь тон его говорит не о выканье, а о наглом таком тыканье, — мистер Поттер, знаешь маггловскую формулу спирта?

— А что, не должен? — невинно похлопал глазами. — Мне, конечно, не разрешают Дурсли школьные учебники читать, но разменять у Дадли его книжки на пироженку я в состоянии, — вот сейчас импровизация была. Я точно не в курсе. Память на мелочи не разменивается, особенно поттерская, так что все, что я от него в общей сложности получил — это некоторые чужеродные ощущения и всплывающие "окна-подсказки" для каждого знакомого человека.

— Тебе не разрешают читать школьные учебники? — негромко переспросил Снейп, но тут же наорал. — Так, а что ты вообще тут носишься, Поттер?! — а, это он вспомнил, что он меня терпеть не может.

— Профессор, извините, я торопился в медпункт, мне необходима консультация, — пожимаю плечами, смотря на него снизу вверх. — Проблема личного характера, — вырвалось само. После такой железной отмазки большая часть учителей переставали мучить вопросами, но этот же не перестанет, не тот тип. — Простите, я...

Попытался улизнуть, но, черт бы подрал эту мантию, меня дернули за шкирман и остановили через полшага. С-сне-ейп!

И еще тащит теперь куда-то!

— Профес-со-ор! — заныл я, вяло трепыхаясь. — Ну профе-ес-с-со-ор!

На эту колоритную картинку — летучий мыш тащит очередную жертву — оборачивались все, но это здесь вполне нормальная ситуация, как я понял. В нашей же школе всегда было полное самообслуживание — тебе твои же одноклассники мозг прокомпостируют, как надо и как нельзя, одно дело — я еще фигли послушаюсь совета. Тогда начнется вынос мозга от классной... Короче, запод — хавно!! Во всяком случае, в магической школе. Восток — форева! Тьфу-ты.. Восток, СНГ и Россия — навеки! А то непатриотично как-то получается.

— Ну хотя бы скажите куда вы меня тащите?! — попросил я. — А то я же опоздаю, если к врачу не отпускаете...

— У вас, кажется, сейчас... — пробурчал он. — А, без разницы... Сейчас тебя к декану факультета отведу, будешь знать...

— Кстати, профессор, я давно хотел спросить...

Помолчали.

Ну, и зачем ты меня к Маккошке тащишь, сволочь горбоносая? Хотя, если так посмотреть, я с похожим шнобелем всю жизнь прожил — и ничего, нормально.

Ох, как же достало постоянно вспоминать, что я, черт возьми, перенесся в тело этого мелкого шрамоватого-бесноватого! И еще эти воспоминания такие... Ф-ф-фу...

Смерть лучше не помнить.

— Ну? — буркнул профессор, искоса смотря на меня и продолжая вести в неведомые края. Я обрадовался и даже дал лыбу от уха до уха. Но тут же скис. Ведь Северус Снейп настолько суров, что выносит всю мою веселость одним лишь взглядом.

— Профессор Снейп, а почему вы никогда не показываете нам на уроках, как надо варить зелья? Ну... То-есть, мы как... Как, знаете, блины в первый раз делаешь... Кажется, что главное — тесто, но на самом деле не менее важно правильно его на сковородку вылить и вовремя снять...

Меня и впрямь волновал этот вопрос — никогда, ни в одном фильме или книге, не было показано, собственно, самого процесса профессиональной варки зелья. И хоть кажется, что есть вопрос понасущнее... Но не со Снейпом же обсуждать свои сомнения в нормальном развитии?

— Неплохо вы сравнили, мистер Поттер... — нахмурился и поджал губы зельевар. — Но я просто не могу тратить столько времени на...

— На баранов, профессор? — насупился я и с силой уперся пятками в пол, остановив, казалось бы, неотвратимое движение Снейпа в сторону кабинета МакГи. — Я, к примеру, косорукий идиот, согласен, да и вы имеете полное право нас третировать, это же школа, а не детский сад, но просто не каждый может самостоятельно добиться титула Мастера Зелий и уметь готовить эти самые зелья благодаря прирожденному таланту и трудолюбию. Нельзя же требовать от прирожденного поэта или, скажем, трансфигуратора столько, сколько можно стребовать с той же Гермионы, которая убьется с Астрономической башни, но выполнит домашнее задание? Я, кстати, люблю Зелья, как таковые... — я, сам того сначала не заметив, повторил за Снейпом его гримасу, — Просто, когда рядом сидит либо рыжеволосый дуб, либо мальчик-психованные-ручки, а за лето все, что усвоилось в голове в прошлом году, почти полностью выветрилось из-за невозможности позаниматься в спокойной обстановке, такому антиталанту как я в области зелий просто не остается ничего, как очень сильно тупить на ваших уроках... В этом плане взмахи палочкой гораздо проще, — ухмыляюсь. — Ну, думаю, вы меня поняли, профессор?

Да-а-а... Вот, что называется, ступор... Я его так поразил своими умозаключениями? Или у него образовался мой любимый когнитивный диссонанс?

— ...

— ...

— Профессор...

— Да?...

— Вы...

— Да?...

— Кажется, вы...

Опять молчим.

— Вы меня куда-то тащили?...

— Да...

Я, конечно, понимаю, что краткость — мать спартанца, но где Спарта и где Снейп?

— Пойдемте, — ну, хоть что-то более весомое сказал. — Вы, кажется, хотели зайти к мадам Помфри? Что вам там было надо-то хоть?

— Понимаете, профессор, я обнаружил, что у меня что-то не в порядке с соотношением телесного развития и реального возраста тела... Недоразвит я...

Так... Опять молчим.

И он меня снова тащит. Только теперь в обратную сторону.

Молчание, кажется, слишком затянулось...

— Профессор... Куда вы меня тащите?

— К Поп...э-э... мадам Помфри не пойдешь, — пробурчал он. — Тебе она не поможет. Для такого необходим курс зелий, который все равно составлять мне, и вообще подобное должно согласовываться с директором, но...

— Но что, профессор? — удивился я тому, что Снейп не закончил мысль и снова остановился. Поднимаю голову...

Насупленное крючконосое лицо зельевара было мне лучшим ответом. Были бы в аниме — за спиной наверняка поднялась бы темная хмарь фиолетового цвета. Он зол. Он даже ошарашен. Он хочет кого-то прибить. Надеюсь, этот кто-то не я...

Ведь здесь я всего лишь маленький тринадцатилетка. Выглядящий на десять-одиннадцать. Хотя я вроде бы расту... Хм. Бля, о чем я думаю?

А смотрит-то профессор за мою спину... С такой-то ненавистью?