Регрессор

Терри даже не обернулся. Будто знал про меня что-то, чего я сам не ведал. Щелкнул чем-то, рычаг у пола двинул и тогда только на шаг от рамы отошел. А по поверхности конструкции стали бегать электрические огоньки.

— Что это? Это пушка!

— Вы бы себя послушали, молодой человек! Все, что вы не понимаете, сразу классифицируется, как опасное! Как обезьяна, простите!

Смеялся надо мной! У меня в руках пистолет, весь зал заминирован, я вот-вот отправлю его вместе с коллегами на встречу с его богом, а он смеется! Надо мной! Псих!

Огоньки забегали быстрее, сливаясь в светящийся контур, который разгорался все ярче и ярче.

"К черту все! Пусть смеется!" — решил я и поджег шнур. Пошел к профессору, слыша как сапоги легашей стучат уже совсем близко. Один-два пролета осталось. Шел боком, чтобы держать в поле зрения и дверь в зал, и ученых.

— А что тогда? — это глупо, но мне было очень любопытно.

— О! — возвел глаза к потолку Терри. — Мне это самому очень интересно! Я бы обязательно вам рассказал, но времени уже совсем не осталось!

Точно чокнутый! Чокнутый профессор разнообразных наук!

— Но мы сейчас все узнаем! Подходите, друзья!

Это он своим коллегам-ученым крикнул. Воодушевленным и радостным голосом. Будто не понимал, что через минуту тут рванет все и никто уже ничего не узнает. Кроме, разве что, правды, про загробную жизнь.

— На месте стоять! — рявкнул я на ученых. И те забурчали недовольно. Ну надо же какие смелые стали! — Двинется кто — сразу стреляю!

В этот момент в зал сунулся первый легаш и я в него выстрелил. Не попал, похоже, но он скрылся и больше не лез. Ученые, при звуке выстрела, дернулись, и попытки бузить прекратили.

— Сейчас! — взволнованно прошептал Терри.

— Серт, сдавайтесь! — донеслось из-за двери. — Бежать вам некуда!

— А кто сказал, что я хочу бежать? — прокричал я в ответ.

Пространство внутри рамы вспыхнуло ярким белым светом. Совершенно беззвучно, я даже удивился тому, что не слышу звука взрыва. Белое пятно было таким ослепительным, что все в зале подняли руки, защищая глаза. Как и я.

"Да точно оружие!"

— Ты что сделал? — закричал я. Глянул на бегущие по запальным шнурам огоньки — осталось чуть меньше половины длины.

— Получилось!.. — со священным трепетом выдохнул ученый. Развернулся и пристально посмотрел на меня, будто желая что-то сказать. Я и сам непроизвольно подался к нему, словно вот-вот должен получить ответы и объяснения. А он с невероятной скоростью ударил меня кулаком. В челюсть!

— Гасите шнуры! — заорал он. И врезал мне еще раз.

Да он еще и боксер! Вот паскуда!

Сила его ударов заставила меня отступить, поплыть. В голове зашумело и белым сиянием залило все вокруг. Я не сразу сообразил, что стою спиной в шаге от белого сияния, а кулак ученого снова летит мне в лицо. Про пистолет в руке я успел лишь подумать, когда он встретился с моим лбом и отправил меня в центр яркого пятна. Только и смог, что выбросить руку и схватить Терри за край халата. Дернуть его на себя. И провалился в свет.

Мы повисли. Натурально повисли в воздухе! Или что там нас с профессором окружало. Не было ни света, но и темно не было. Я не видел ничего, кроме своих болтающихся в воздухе рук и ног, а так же Александра Терри. Его лицо выражало полное недоумение.

"Где мы?" — хотел я спросить у него, но обнаружил, что не могу этого сделать. Потому что не могу дышать. И не испытываю от этого никакого дискомфорта!

"Понятия не имею!" — пожал плечами ученый. — "Самому любопытно!"

Понятно, что он этого не говорил, но вот такое у него было выражение лица.

"Ну понятно". — решил я. — "Мы умерли. Бомбы взорвались и мы все погибли. Только вот непонятно — а остальные ученые где? И почему не один из легашей не сдох? Должно было зацепить взрывом!"

Если это был загробный мир, то он мне не понравился. Я представил себе, что буду тут болтаться здесь вечность с молчаливым собеседником в виде профессора, и меня передернуло. Если это был загробный мир, то явно — ад. Только без чертей и сковородок, про которые так любили говорить священники.

Хотя, если подумать... А вот: тьма и скрежет зубовный! Похоже! Хотя ни тьмы, ни звуков тут и не было.

Я попробовал шевелить руками, будто плыву, но это не сдвинуло меня с места, только закрутило, как ветку в речном водовороте. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота.

"Нет. Это не загробный мир". — понял я. — "Иначе чего меня тошнит?"

В этот момент вспыхнул свет настолько яркий, что прежнее сияние внутри рамы профессора показалось в сравнении с ним тусклой лампочкой карманного фонарика.

Свет скрыл все. Пропал Терри, пропал я сам. Я не просто не видел себя, но и не чувствовал тела.

От страха я заорал.

Заорал бы.

Но меня не стало.

Глава 4

Не то чтобы не стало.

Я был, осознавал себя, но тела не было. Как не было и времени. Я понятия не имел сколько продлилось такое состояние. Пробовал считать, но почему-то сбивался. Цифры путались в голове, как в те времена, когда я только начал учиться счету.

А потом тело вновь появилось. Без всякого предупреждения. Просто появился вес, затем — ощущение рук и ног. А следом пришла боль в спине. От удара. Я понял, что упал. Не с очень большой высоты, думаю, иначе боль была бы сильнее.

Не раздумывая ни мгновения, вскочил на ноги, сжимая в руке пистолет.

"Янек Серт. Человек действия!"

Осмотрелся.

Лаборатории не было. Не было каменных стен, металлических столов и странного прибора в виде рамы тоже не было. Не догорал запальный шнур, не верещали ученые, не ломились в дверь полицейские. А была какая-то... бесовщина!

Пальмы. Я никогда их не видел в живую, только на афишах ботанического сада и в качестве иллюстраций в книгах. Но сразу же узнал. Пятиметровое суставчатое полено без веток, на самой верхней точке которого растут большие ярко-зеленые листья. Пальмы.

"Это что?" — подумал я.

Мысли стали похожи на куриц с отрубленными головами. Целый птичник уже мертвых, но еще не понявших этого глупых тварей. Они ползали по двору, натыкаясь на препятствия, друг друга. И обильно поливая все кровью.

"Это где вообще?"

Страх почти парализовал меня. Так вот и замер с позе стрелка: ноги расставлены пошире и чуть согнуты, руки вцепились в пистолет, а глаза, широко распахнутые и, наверняка, безумные, смотрят вокруг.

Я стоял по щиколотку в густой зеленой траве. Посреди небольшой полянки, со всех сторон окруженной упомянутыми уже пальмами. В двух шагах от меня, сидел на заднице Александр Терри, и во все глаза рассматривал окружающий мир. На лице ученого блуждала мечтательная улыбка идиота, получившего, без всяких видимых причин, куль конфет.

Никого, кроме нас двоих, вокруг не было. Поляна, пальмы и палящее солнце на бледно-голубом небе.

— Мы где? — озвучил я свой главный вопрос, стараясь, почему-то, говорить негромко. Голос мой дрожал и выдавал рвущийся наружу страх.

— В оазисе, я полагаю! Или джунглях.

А вот у Терри в голосе страха не было. Только искрящееся, как вино, веселье. И детское нетерпение.

У меня голова шла кругом от происходящего, но я, насколько это возможно в нынешних обстоятельствах, внимательно осмотрелся на предмет угроз. И не обнаружив их — никаких — тут же перевел ствол пистолета на ученого.

— А где этот оазис?

Дрожание в голосе поубавилось. За счет угрозы, которую я в него добавил. Понемногу я приходил в себя.

"Не в лаборатории, ладно! Но живой, это главное! Сейчас этот умник все объяснит! Он же ученый!"

Хотя до обычного сосредоточенного спокойствия, мне еще было очень далеко.

— А вот на этот вопрос, молодой человек, я пока с уверенностью ответить не смогу. С равной возможностью мы можем быть где-то в южных колониях или, например, в другом мире.

Пистолет, как и прежде, не оказывал на профессора нужного воздействия. Он поднялся на ноги и стал осматривать пальмы, траву, небо над головой. Все что угодно, кроме смертоносного оружия в моей руке.

"Колонии! Пусть это будут колонии!" — практически взмолился я, хотя и считал веру во всемогущего старца историческим пережитком. — " Терри — ученый! Он изобрел прибор, который переносит, плевать как, человека на огромные расстояния! Это удивительно, но возможно! Наверное, возможно?"

Терри сорвался с места и быстрым шагом пошел к ближайшим деревьям. Я бросился за ним — ну не стрелять же в ему в спину, в самом деле? Он меня сюда забросил, так что, вполне вероятно, сможет и с обратной дорогой помочь!

— Профессор! — крикнул ему в спину. И сразу почувствовав себя студентом, до того беспомощно прозвучал мой голос. Поморщился, — стоит придумать какое-нибудь другое обращение! Господин Терри? Просто — Терри? — Терри, куда вы несетесь!

— Надо осмотреть деревья! — бросил тот через плечо. — По характеру растительности я пока не могу сделать однозначного вывода относительно нашего местоположения!

"То есть — а посмотришь на пальмы и поймешь? Ну ладно!"

Я догнал его, когда он чуть ли не облизывал ствол диковинного дерева. Натурально — водил по нему носом, пробовал языком похожие на волосы травинки, растущие на нем, ковырял ногтем кору.

Чертыхнувшись, я стащил с себя полицейскую шинель — было очень жарко. Бросил ее на траву и тоже решил осмотреться. Несмотря на нелепость ситуации, привычки брали свое. Если оказался в незнакомом месте — изучи его. Тезис более подходящий к городским условиям, конечно, но он годился и для джунглей. Или оазисов.

Оставив ученого обниматься с деревьями, я углубился в лес на несколько шагов, выискивая угрозы.

"Будем считать, что мы в колониях". — размышлял я, осторожно ступая по зеленому ковру. — "Что я знаю о колониях?"

Если вдуматься, то ничего. В колониях жарко, есть пальмы и обезьяны. Последние живут на первых. А еще в колониях имеются кровожадные люди-дикари, — все как один людоеды. И хищники. Тоже, надо думать, не брезгующие человечинкой. Вот и все, что я знал о колониях. Как-то небыло повода углублять свои знания.

Лес был странным. Пальмы располагались довольно плотно, но не настолько, чтобы не пройти человеку. Вдобавок они были оплетены какими-то растениями, которые росли прямо на них. Широкие листья пальм давали достаточно тени, но видимость сохранялась приличной. Шагов на сто, примерно. Никаких хищников и туземцев на этой дальности я не обнаружил. Если они и прятались в этом пальмовом лесу, то делали это очень хорошо.

Вернувшись, я обнаружил профессора за тем же занятием — осмотром деревьев.

— По внешнему виду и хорошо узнаваемым волокнам на стволе, я бы предположил, что перед нами обычный трамикарпус унитус. — пробормотал он через некоторое время. И добавил после паузы, задумчиво глядя на крону дерева. — Разве что, листья имеет нехарактерную форму.

И обернулся ко мне с вопросом в глазах, будто спрашивая: "Что скажите, коллега?"

"Нет, он без всяких вариантов, безумец!" — решил я. Ткнул его в плечо стволом. И тут же отступил на шаг, помятуя о быстрых боксерских ударах.

— Терри. Что вы сделали? Куда вы нас переместили? Отвечайте мне!

— Вы же читали мои труды по квантовой физике, господин бомбист, — ответил он с иронией. И голову чуть набок склонил, рассматривая меня. — Вот и скажите мне, что произошло? Это ведь вы ворвались в мою лабораторию во время подготовки к эксперименту. Вы размахивали оружием и стреляли в охрану! Вы заложили бомбы, начисто игнорируя здравый смысл! Вы и скажите, куда мы переместились, идиот вы этакий!

На последней фразе вся эта ироничная отстраненность слетела с профессора, как луковая шелуха. Он просто вытолкнул эти слова мне в лицо. Что меня, как ни странно, немного успокоило. Точнее, человеческие эмоции ученого немного притушили мой собственный страх. Видимо, его ненормальность, вкупе с происходящим, сильно меня нервировали. А так — ну крикнул! Тоже, наверное, боится. Понятно все.

— То есть, вы сами не знаете где мы?

— Представьте себе!

— А над чем вы вообще работали?

— Не вашего ума дело, господин бомбист! Давайте, стреляйте в меня и покончим уже с этим!

— Да я не собираюсь в вас стрелять!

— Тогда перестаньте тыкать в меня этой железкой, ради всего святого! Тоже мне — хозяин положения! Оружие у него! Помогло оно вам в лаборатории?

Я потрогал рукой скулу, куда пришелся один из ударов этого странного человека и, неожиданно для самого себя, улыбнулся.

— Нет. Хороший был удар, кстати.

— Чемпион института по боксу. — буркнул он в ответ.

Он мне нравился, этот ученый. Я с трудом мог это признать, но — нравился. Безумец он или нет, но в нем был какой-то стержень, у большей части людей отсутствующий.

— Прекращайте заниматься ерундой! Держите оружие наготове — мало ли что тут может водиться, но не направляйте в мою сторону. Это выводит меня из душевного равновесия!

"Вот уж не подумал бы!"

— Так и хочется сразу залепить вам апперкот! — закончил ученый. — Едва сдерживаюсь!

Я отступил еще на шаг и поднял обе руки в примиряющем жесте.

— Хорошо. Я понял. Мы оба взвинчены и начали неверно.

— Это вы начали неверно, господин бомбист. — махнул рукой Терри. Присел возле дерева и прислонился к нему спиной. — Какого дьявола вы заявились в мою лабораторию? Насколько я понимаю, ваше Движение преследует политические цели. Борьба с режимом, конец войне — что-то вроде этого? Чем вам не угодила наука? Ей тоже нет места в вашем новом мире равенства и всеобщего счастья?

Было в нем что-то, заставляющее отвечать на его вопросы. Хотелось с ним спорить, доказывать свою правоту! Это раздражало!

— Мне сказали, что вы работаете над оружием.

— Господь вседержитель! Кто?

Я открыл рот и вдруг понял, что собираюсь назвать ему имена старших товарищей Движения. Да что со мной такое! Может пристрелить его все-таки? Как-нибудь выберусь и без него!

— Я же сказал вам, что никогда не работаю над оружием!

— А почему бы мне вам верить?

— А зачем мне врать! Я, в отличии от вас, политикой не занимаюсь!

Наш разговор вновь скатывался на повышенные тона. И, сейчас, первым это заметил профессор. Кашлянул и сменил тему. На совершенно неподходящую к ситуации.

— А где вы учились, молодой человек?

Я вскинул брови. Что за вопрос? Какое тебе дело!

— Нет, мне в самом деле интересно! — пояснил Терри. — У вас грамотная, хоть и засоренная просторечными выражениями, речь. По происхождению вы, скорее всего, низкого сословия...

Он умело оставил паузу, которую мне пришлось заполнить.

— Родители — рабочие.

— Но образование получили, я это в собеседнике чувствую!

— Получил.

— Где?

— Да зачем вам это, профессор? — ну вот, опять! — Терри! Нам бы понять где мы находимся, да как выбираться будем! Мы и так с вами враги, а вы еще и исповедь затеяли!

— Ну, относительно врагов, это вы гиперболизируете!

— Что?

— Какие мы враги, говорю? Вы — молодой, простите, оболтус! Введенный кем-то в заблуждение, но действующий из лучших побуждений! Борьба с войной — я это уважаю! Что до вашего справедливого желания выбраться отсюда, я с вами согласен. Но давайте действовать по порядку! Мы ничего с вами не придумаем, пока не прекратим орать друг на друга. А лучший из способов прекратить воспринимать собеседника, как врага — узнать его. Так где вы получали образование, Янак Серт?