Невероятные приключения Владимира Кипяткова

"Удар под дых" отлично шел и с салом и без, на закате дня и утром выходного дня, перед камином и перед телевизором, в компании и в одно лицо. Главное было — не переборщить с дозировкой, иначе можно было выпасть в глубокий осадок. А процесс выпадения в осадок, как показала практика, мог начаться где угодно — и дома, и на улице, и в гостях, и в магазине и даже в погребе.

Несмотря на то, что Владимир с Мариной работали в одном банке, она целых три дня не искала встречи с ним — не звонила по телефону, не ломилась в дверь его кабинета, как это часто бывало, не засыпала его сообщениями по электронной почте. Обиделась.

К сожалению, обида её длилась не так долго, как того хотелось Владимиру. На четвертый день, выходя из офисного здания, он увидел её, одиноко стоящую у его "судзучки".

— Открой машину, — сухо сказала она.

— Пожалуйста, — он нажал на кнопку брелока сигнализации, с сожалением подумав о том, что внезапно свалившееся на него счастье скоро закончится, и временной свободе придет конец. — Тебе куда?

— Туда же, куда и тебе, — не глядя на него, сказала жена. — На дачу.

— Как скажешь...

И больше они не проронили ни слова. И в дороге, и на самой даче оба молчали. Между ними появилась напряженность размером с пропасть, которой раньше, несмотря на многочисленные ссоры, между ними не было. Эту напряженность не помог даже снять примирительный секс, который был у них вечером, от которого Кипятков был не в восторге.

— А когда ты домой поедешь? — спросил жену Владимир, едва закончив процесс примирения и нарушив режим молчания.

— Когда и ты, — ответила она.

— Не понял, — Владимир, внутренне напрягся. — Поясни....

— Чего тут не понять? — Марина кашлянула в кулак. — Я решила дать детям возможность пожить одним, чтобы разобраться в себе и укрепить семью. Может, Мишка к браку более ответственно относиться станет. Пусть ненадолго, но он будет полноценным главой семейства...

— Ну-ну, — с сомнением пробурчал Владимир.

Впрочем, Марина не уловила скептические нотки в его голосе и, как ни в чем не бывало, продолжала:

— Пускай лето поживут самостоятельно, подкопят деньги, а потом пусть ищут квартиру. А мы с тобой пока поживем здесь, да?

— Ага! И засрут мне всю квартиру!

— Вовчик, ну не будь таким бякой, — она поцеловала его в висок и придавила руку.

— А-ай! — Владимир не без труда выдернул руку из-под жены, скорчил болезненную гримасу.

Видать в темноте Марине показалось, что он улыбается. Она ещё раз навалилась на ту же руку, ещё раз поцеловала его в висок.

— И все-таки ты мены любишь...

— Да, люблю, — простонал Владимир, в очередной раз выдернув из-под массивного тела супруги многострадальную руку, согнул её в локте, как ребенка прижал к груди и перевернулся на бок. Уткнувшись лицом в стену, он подумал: "Какая же ты дура, Марина! Толстая, неповоротливая дура!"

Глава 3

Увы, Миша не оправдал ожидания Марины. Побыв недельку полноценным pater familiasом, отцом семейства и домовладыкой, Мишаня стал пить ещё больше. Об этом Владимиру постоянно по телефону сообщал сосед, живущий этажом ниже — Сергей Фокин. Он же сообщил Володе, что Мишаня как-то ночью затопил его, и Владимиру пришлось срочно снимать деньги со счета, чтобы компенсировать Фокину моральный и материальный ущерб. Хотя это и ущербом трудно было назвать. Так, небольшие разводы на потолке. Ещё через неделю "агент" Фокин сообщил Владимиру, что Ирина с Мишей каждый вечер ругаются, бъют посуду. Ребенок постоянно вопит и мешает спать всему подъезду. Мишку, похоже, в очередной раз с работы уволили. Он целыми днями или возле подъезда ошивается, или в магазинах в очередях стоит. Причем, чаще всего покупает не детское питание и подгузники, а водку и пиво.

Владимира эти новости не расстраивали. Более того, он радовался, когда слышал их. Он только и ждал, когда жена скажет "фас!", чтобы приехать в свою квартиру, ещё раз избить Мишу и вышвырнуть его вон. Да так, чтобы он своей противной прыщавой рожей все ступеньки в подъезде пересчитал. Но Марина почему-то отмашку не давала. А без слова "фас!" у Владимира опять ничего бы не получилось.

Марина не сказала "фас!" даже после того, как заплаканная Ирка позвонила ей в два часа ночи и сказала, что Мишка изменяет ей с какой-то "шалашовкой". Якобы она лично видела, как Мишка в подъезде зажимал малолетнюю даму, не обремененную строгостью нравов, и лез ей под юбку.

А "агент" Фокин видел, как Миша этой "блядине" не только под юбку залез, но и "засадил по самые помидоры" прямо напротив двери его квартиры. И Серега целых три минуты бесплатно смотрел порно через дверной глазок.

Молчание Марины напрягало и удивляло Владимира. Он не переставал удивляться: сколько можно терпеть проделки этого Миши? Но ещё больше он удивился, когда узнал, что Ирка сама выгнала Мишаню и живет сейчас с другим мужиком.

Опять-таки, если верить Ирине, мужичок тот оказался непростым — москвич, его семья владеет сетью продуктовых магазинов и закусочных. Но про Мишаню она тоже говорила, что он весьма состоятельный... Так что, эти разговоры Владимир воспринимал как очередную красивую сказку.

Когда в один прекрасный момент Марина спросила по телефону у дочери, почему та ещё не в Москве, Ирина ей ответила, что Игорь — так звали очередного претендента на роль мужа, — купил новую квартиру в Москве. Когда закончит ремонт в квартире, вернется за ней и Машей.

Краем уха слушая переговоры жены и дочери, Владимир тога думал, что Ирка или полная кретинка, или всех других считает кретинами. Но был возможен и третий вариант — Ирина нашла себе дурака, который женится на ней, и его даже не смутит, что она уже с "киндер-сюрпризом".

Оказалось, что Игорь страдал бесплодием, от чего развалился его предыдущий брак. И он безумно обрадовался, когда узнал, что у Ирины уже есть ребенок. А то он уже подумывал усыновить ребенка из детдома, но по непонятным причинам его эта мысль страшила.

А через два месяца, когда начал таять снег, Ирка позвонила Владимиру на работу и сообщила, что она уже в Москве.

— Если хочешь посмотреть на нашу новую квартиру, загляни в свой электронный почтовый ящик, — радостно прощебетала она в трубку. — Я уже фотки тебе выслала.

— Посмотрю на досуге, — без энтузиазма в голосе сказал Владимир, кладя трубку, тут же полез в электронную почту и стал рассматривать фотографии роскошных апартаментов с евроремонтом и окнами во всю стену. Из окон была видна именно Москва, а ни какой-нибудь Мухосранск. Несколько раз пройдясь по фотографиям, Кипятков растерянно произнес — Как... Как у неё это получилось?

Да, у неё это получилось! А ведь когда она вышла замуж за Мишу, Владимир думал, что тупой пролетарий — вот её удел. А тут, оказывается, его дочь способна и нормальному мужику голову вскружить. Наверное, умеет что-то делать, чего не могут даже москвички.

До чего же Владимир обрадовался! Он был рад и за дочь, которую считал непутевой, и за себя любимого, ведь ему так надоело жить на даче! А в городе есть кинотеатры, кафе, аквапарк, боулинг. Не нужно будет просыпаться спозаранку, чтобы на работу не опоздать. Отныне можно будет просыпаться за час до начала рабочего дня, как просыпаются все нормальные люди. А ещё Володя планировал продать свою "судзучку" и купить что-нибудь новеее, сделать в квартире ремонт и отдохнуть на Мальдивах.

Увы, его планам не суждено было сбыться в силу ряда причин: во-первых, на дворе стоял две тысячи четырнадцатый год. К России только недавно присоединился полуостров Крым, и, как гром среди ясного неба, грянул экономический кризис. Сам по себе гром Владимиру был не страшен. А вот кризис — да, ведь они с женой Мариной работали в банке "Лемск-финанс", из которого их обоих в рекордно короткие сроки "попросили" уволиться. Разумеется, они оба понимали, что уволиться нужно и желательно — без лишнего шума, иначе потом снова устроиться в банк будет проблематично. Увы, это был не первый кризис в их жизни. Первый был в две тысячи восьмом. Тогда их тоже "ушли". Впрочем, в этом не было ничего удивительного, ведь в кризисные времена банки стараются сокращать кредитование физических лиц. А профессиональная деятельность и Владимира, и его супруги как раз была связана с кредитованием "физиков". Он работал в службе экономической безопасности, она — в кредитном отделе. И хорошо, что у них фамилии были разными, иначе их уволили бы ещё раньше, ведь в банке "Лемск-финанс" родственные связи не приветствовались. Видать, не зря Марина не захотела брать фамилию мужа и становиться Кипятковой. Но девичья фамилия у неё была ничуть не лучше — Рожина.

Получается, коварная судьба-злодейка в очередной раз подкинула Владимиру сюрприз с неприятным душком, и ему пришлось отложить реализацию своих планов на неопределенное время, ведь первоочередной задачей на тот момент было найти работу. И они искали. Только это была пустая трата времени. И Владимир, и Ирина понимали, что найти нормальную работу в кризисное время нереально. Конечно, на рынке труда были предложения, но переквалифицироваться из белых воротничков в синие ни Володе, ни Марине не хотелось. К тому же, учредитель банка "Лемск-финанс" — Марк Израилевич, которого работники банка называли Маркизом, — пообещал всем уволенным работникам банка, что лично позвонит каждому и предложит вернуться назад, как только ситуация в стране немного нормализуется.

И Володя с Мариной ждали. Но ни через месяц, ни через два Маркиз им не позвонил. Чтобы ожидание проходило в достатке и сытости, пришлось сдать квартиру в Лемске предпринимателю с Кавказа. Конечно, идеальным арендатором жилья Владимир представлял славянина без вредных привычек. Но где такого найдешь? И что поделать, если в кризис славяне резко потеряли интерес к съемным квартирам? У Владимира даже сложилось впечатление, что все славяне Лемска разом решили свои жилищные вопросы. Но в тот момент ему не было особой разницы, кому сдавать квартиру, лишь бы деньги вовремя платил. А Магомеду так понравилась квартира, что он заплатил за полгода вперед и даже торговаться не стал. Владимир тогда даже подумал: может, он продешевил? Может, нужно было взять с Магомеда в два раза больше? Но, как говорится, лучше синица в руках, чем журавль в небе. И это Владимира успокаивало.

Только мучил его вопрос: почему Маркиз ему не звонит? Неужели всё так плохо? А может, этот старый жид просто забыл о своем обещании? Когда Владимир попытался дозвониться до Маркиза, все телефоны Марка Израилевича почему-то отказались отключенными. Махнув на это рукой, Володя решил продолжать жить, в глубине души надеясь, что Марк Израилевич всё-таки позвонит ему. Владимир каждый день представлял, как он сидит на крыльце в своём любимом кресле-качалке, большие и рыхлые ягодицы жены, как всегда, возвышаются над клумбой с цветами, и тут раздается звонок на мобильник. Он говорит "алло!", и знакомый старческий голос в трубке произносит: "Возвращайся, Вова! Ты мне нужен! Платить будем больше, чем до кризиса". Но шли дни за днями, за неделями — месяцы, а телефон молчал.

Готовясь к худшему, Марина даже смогла отвоевать у Владимира несколько грядок, на которых она посадила капусту, свеклу, морковь. Почему именно отвоевала? Да потому, что Кипятков всегда был против "ковыряния в земле". А соседей, у которых на участке кроме клумб и газонов были грядки, презрительно называл мазохистами. А тут он упирался совсем чуть-чуть и сдался под мощным натиском Марины. Махнул рукой, дескать, делай, что хочешь! И было этому вполне логичное объяснение: за долгие месяцы, проведенные на даче, Владимир смертельно устал от своей жены. Он радовался, когда она целый день ковырялась на грядках, уезжала за покупками в магазин или уходила в гости к соседям по даче. Ему было все равно, чем занимается Марина, лишь бы не пересекаться с ней в доме, потому что почти каждая встреча с ней заканчивалась ссорой, после которой уже не следовало никаких примирительных процедур. Только пожив с супругой на даче, Владимир понял, что уже не любит её и не хочет. Те чувства, которые когда-то заставляли учащенно биться его сердце, давно умерли. Он даже подумывал о разводе. А что он при этом потеряет? Да ничего! Да, он знал, что имущество, нажитое супругами за годы совместной жизни, после развода делится пополам. Но за годы, прожитые в браке, они скопили столько добра, что его смело можно разделить на три или на четыре части и все равно жить не бедно. И будут они жить счастливо, но раздельно. И Владимиру оставалось лишь найти подходящую кандидатку на должность новой жены. Но прежде, чем начать поиски, ему нужно было устроиться на работу, ибо он понимал, что, находясь в статусе безработного, не может быть интересен ни одной нормальной женщине. А на ненормальных он уже вдоволь насмотрелся. Его уже подташнивало от них.

Всё упиралось в звонок от Маркиза. Можно сказать, в то время судьба Владимира зависела от звонка старого еврея. Но Владимир и сам не терял времени зря. Он постоянно смотрел объявления в интернете о вакансиях в банках, отправлял резюме, созванивался с руководителями подразделений, несколько раз ездил на собеседования.

Если сначала он рассматривал вакансии только банков, то после стал обращать внимание и на вакансии прочих коммерческих организаций, хотя работа вне банка была для него менее привлекательной.

На собеседованиях Владимир чувствовал себя каким-то лохом, ведь поиски работы были для него чем-то неприятным и унизительным. Зачастую собеседоваться приходилось с молоденькими девицами ни мозгами, ни образованием, ни опытом работы не обремененными. Общаясь с ними, Кипятков с трудом сдерживался, чтобы не ударить кого-нибудь или не обозвать тупой сучкой. Особенно бесили сиськастые и губастые, идеально созданные только для перепихона для минета. На большее, похоже, их интеллектуальных способностей не хватит.

Эх, знал бы кто-нибудь из тех работодателей, которым Кипятков отсылал свои резюме, какими делами он занимался в девяностые, его бы с ковровыми дорожками и оркестром встречали! Но, как это ни печально, все встречи проходили скромно даже по меркам Лемска. Нынче времена пошли не те и дружбой с покойными Кирпичом и Пузырем никого не удивишь. Кто их помнит? Да никто! Вот и оставалось Кипятку отправлять свои резюме всяким денежным мешкам и чувствовать себя проституткой, предлагающей себя клиентам за деньги. И ведь, если его возьмут на работу, будут деньги и будет секс. Только его, Владимира Кипяткова, будут дрючить за всякую ерунду, а платить копейки.

Эти мысли не прибавляли оптимизма и желания быстрее найти работу. Ведь, по сути, он найдет в лице работодателя того, кто ему за несчастную подачку весь зад раздраконит, и при этом будет думать, что Кипятков должен терпеть, ведь ему такие деньжищи платят! Все они — работодатели — хотят одного, только выглядят они по-разному. Одни работодатели респектабельные, лощеные и напомаженные, другие — смотреть без слез невозможно. Вот и думай, кому отдаться. Да нет ничего более унизительного и противного, чем поиск работы! Наверное, поэтому, когда очередной работодатель вежливо отфутболивал Кипяткова, он особо не расстраивался.