Часть 3. Руны Судьбы. Миротворец.

Он осмотрелся, обнаружил позади себя широкое мягкое кресло. Встал, пошатываясь, перетащил в него одеревеневшее от неудобной позы тело. Уселся, не сумев сдержать облегченного вздоха.

— Кто вы? Где я нахожусь? — пробормотал, настороженно вглядываясь в собеседницу.

— Давай-ка лучше я расскажу. О том, что случилось за те шесть часов, что ты спал, Эбо. — Не дожидаясь ответа, девушка материализовала похожее кресло для себя. Села, закинув ногу на ногу, облокотившись.

— Могу предложить эрт, чтоб в голове просветлело. Но ты же откажешься, верно? Аргументируя стойкой неприязнью к пособнице кровопийц. И поэтому я, в принципе, позаботилась уже о твоем самочувствии, прибегнув к запасам аптечки. В ближайшие минут двадцать тебе станет значительно лучше. А пока слушай и на ус мотай. Пригодится. Итак.

Вами были установлены восемь так называемых машин. По две — на полюсах планеты. И еще четыре, в шахматном порядке, вдоль линии экватора. Их мощности с лихвою хватало на то, чтобы превратить Роттон в симпатичную космическую свалку и угробить обе его соседки: Данаю и Нару. А у вас нигде, кстати, не покалывало, от того, что вы с собою на тот свет утягиваете столько ни в чем не повинного народу? Чужого народу, да. Но они ж не рагезты, мать вашу! И рядом даже не стояли. Кто дал вам право так легко и браво распоряжаться их судьбами? Кто дал вам право безоговорочно решать, что лучше для них и для вас?! Тоже мне, боги нашлись! Воители недоделанные.

На миг её лицо исказилось гримасою гнева и презрения. Брови сошлись в прямую линию, губы искривились. Но это длилось не дольше секунды. Черты прояснились, окаменели маской невозмутимости. Тоном свершившегося факта девушка продолжила:

— Слава Разуму, этого не случится. — Не отводя глаз от его побелевшего лица, кивнула. — Да, Эбо. Все окончено. С моей помощью Роттон избавился от ваших щедрых ему подарков. Установки выведены из строя. И похоронены. Система дистанционной активации нейтрализована. Это конец.

— Я... не верю! — Выдавил он, стуча зубами. — Ты... врешь!.. Это невозможно!

— Невозможно для того, кто не способен осознать, что окружающее живо. Кто не видит, не чувствует, не умеет общаться. Вы уверены, что планета, это нечто сугубо материальное. А она — живой организм. Она мечтает, желает, планирует. Она надеется, верит, боится. Бывает — болеет, бывает — плачет. Бывает — бьется в истерике. Но вы же не слышите. Вы же глухи. Что вам её боль и отчаяние, вы зациклены на вселенских — на своих! А Роттону, между прочим, умирать вовсе не хочется. На это вы не рассчитывали, правда?

— Что ты говоришь такое?! — Он смотрел испуганно и убито. — Ты специально вводишь меня в заблуждение?!

— Ничуть, дорогой Эбо. — Она усмехнулась краешками губ. — Я стремлюсь в доступной форме достучаться до твоего сознания. Объяснить и уведомить, что вы уже разбиты на корню и обезоружены. — Хмыкнула, полуобернулась к окну. — Часа два назад, как!.. Но Роттон все еще зол на вас, — продолжила ехидновато, — И от его гнева так просто не отделаться. Затруднение лишь в том, что большие космические организмы слишком долго раскачиваются, говоря языком условностей. Дело в их величине, а с нею — в своеобразной, но закономерной медлительности, в сравнении с существами более мелкими. Куда более мелкими. Как ты и я. Вот и случается частенько — пока там планета себя подготовит, придет к окончательному выводу и решит вступать в борьбу, у нее на эту борьбу времени не остается. Стараниями заботливо вскормленных ею же паразитов!.. Прискорбно. — Ухмыльнулась. — Но поправимо. У Роттона имеюсь я. Я, мистер Эбо, разумный катализатор. Я тот, кто ускоряет все процессы и придает им желаемое направление. И я тот, кто искренне печется о здоровье и процветании планет. Вы для меня — элементы второстепенные. В лучшем случае. И, стоит мне захотеть, рагезтам не придется прилагать и мизера усилий, чтобы одолеть арголийцев. Один мой приказ, и против вас поднимутся все живые исконные формы Роттона — от вирусов и бактерий, до растений и животных. Знаешь, сколько времени займет мутация, превратящаяся для вас в природную гильотину? Несколько несчастных часов. А потом еще сутки-двое. И планета себя очистит. Потому, что для нее интервенты и смертельные враги — именно вы, а вовсе не трансформеры!

— Я! Не! Верю! — Он отчаянно, как за соломинку, хватался за свое отрицание.

— А и не надо. — Равнодушно откликнулась она. — Я намерена отпустить тебя. С тем, чтобы ты донес соратникам мой ультиматум. Вы добровольно складываете оружие и сдаетесь. Затем подвергаетесь процедуре очистки памяти и живете себе дальше, как ни в чем не бывало. Работаете, учитесь, детей растите. Единственное, что отберут у вас безоговорочно — военную технику, и действующую, и ту, что в резерве. И новую разрабатывать вряд ли уже разрешат. И, да, цивилизацией вашей будут пользоваться. Говорю откровенно и прямо. Но, в разумных рамках и никак себя не проявляя. Вы просто ничего об этом знать не будете. Как и о том, что существуют на свете трансформеры и иже с ними. Вот так вот, господин главнокомандующий Западным Легионом, Эбо Далетт!

— Если мы не согласимся?.. — Начал он. Но она прервала:

— Ваше право! Тогда я объединюсь с Роттоном. И для вас наступит конец. И смерть будет ужасной, можешь не сомневаться. А потом рагезты подержат планету десяток-другой лет на карантине. И внедрят новое население. Послушное. Сговорчивое. Без проблем! — прикрыла ладошкой вырвавшийся зевок. Потянулась гибко, прищурила глаз лукаво:

— За то, что добрый Эбо пожалел маленького несчастного зверька, зверек ему тоже пытается сейчас помочь. Но насильно, конечно же, не сможет.

Его глаза едва не вылезли из орбит.

— Этот сон?!!

— Да, Эбо, да. — Кивнула она улыбчиво. — Мы с тобою вместе прогулялись по закоулкам твоей памяти. Ты очень мне помог. Благодарю.

— Позор мне! — Он согнулся, схватившись руками за голову. — Позор навсегда! Но как же у тебя получилось? Почему не сработал чип?

— А я ничего тебе и не внушала, Эбо. — Пожала плечами девочка. — Я всего лишь зашла к тебе, в твои видения. На огонек. А ты меня сам приветил. И сам все показал. Разобравшись в подноготной одного механизма, мне ничего уже не стоило самостоятельно вычислить и обнаружить остальные.

— Обнаружить, не значит — уничтожить! — Запротестовал он.

— Ты опять забываешь о ресурсах планеты. — Возразила она, терпеливо, но с легким раздражением. — Мне объяснять тебе, как ребенку малому, какое разнообразие животных форм, от огромных до мизерных, таится в её просторах и недрах? И, если организовать их, сплотить, зажечь единой целью, превратятся ли они в орудие? Иными словами... — Она хихикнула, подмигнув, чем окончательно огорошила арголийца, — ... в отмычку! Добьются они своего, а?.. Ну, а после, на закуску, небольшие такие направленные сейсмические колебания. И вот на месте годами сооружаемых проходов и тоннелей мы созерцаем многотонную толщу девственной почвы. А ваши установки превращены в залежи не особо полезных ископаемых где-то в её глубине, не больше....

— Да кто ты такая, во имя всех демонов Ада?!! — завопил он, вскакивая и надвигаясь на нее с кулаками. Открытая ладонь девочки плавно качнулась навстречу. Арголийца отшвырнуло назад, вжало в сидение. И — ни пошевелиться, ни, даже, головы не оторвать. Аля встала, слегка наклонившись вперед, сверлила пленника почерневшими провалами глазниц. Хмыкнула надменно, снова уселась.

— Я представляю интересы Роттона, арголиец. Можешь считать меня космическим миротворцем. Я хочу, чтобы это солнце светило по-прежнему. А его планеты по-прежнему двигались по установленным орбитам. И чтобы они жили, и жизни этой по-своему радовались. Равновесие и баланс, арголиец. Равновесие и баланс!.. Вот вы себя, почему арголийцами именуете, знаете?.. Нет, нет, молчи, — сделала запрещающий жест, — на гипотезы времени не осталось. Правда состоит в том, что вы — потомки коренных жителей Аргола. Ныне покойного, ваших предков стараниями. Рагезты набрели на эту умирающую цивилизацию, погрязшую в саморазрушении и внутренних раздорах. Отобрали наиболее здоровых и приспосабливаемых. И переселили сюда, на девственный тогда Роттон. Здешнее население не в счет, оно было слишком малочисленным, чтобы играть хоть сколько-нибудь значительную роль.

Снабдили они вас необходимым для выживания техническим минимумом и, по большому счету, оставили в покое.... Видать, на слишком долгий срок. Да еще и не позаботились о генетической корректировке. Пустили, так сказать, на самотек. Вы обжились, приспособились, преуспели. И за старое взялись!.. Вот теперь вам крылышки, как следует, подрубят. Это при условии, что мое непосредственное заступничество принесет плоды, и твоих соотечественников согласятся в живых оставить.... Теперь ясно?!

Он кивнул, покорно и обреченно. Проговорил тихо.

— Если меня не послушают?..

— Заказывайте гроб. — Отрезала она безапелляционно. — А уж сопровождение музыкальное Роттон вам обеспечит. Будут и трубы, и литавры. Гарантирую.... Слушай внимательно, Эбо. Условия у меня такие. Жители, согласившиеся подвергнуться чистке, обязаны собраться на центральных площадях ваших населенных пунктов. При себе не иметь никакого оружия. Даже самого условного и маломощного. И удалить чипы не забудьте. Чтоб мозги омлетом не запеклись. На все про все я даю вам шестьдесят планетарных часов. Время пошло, Эбо.

Повернулась, хлопнула в ладоши. Позади, в стене, открылся проход. В комнату вошли два андроида. Остановились.

— Твой почетный караул, господин посредник. — Усмехнулась девочка. — Проявляй к ним уважение и веди себя смирно. Тебя сопроводят и посадят в модуль. Ты свяжешься со своими соплеменниками. Добьешься беспрепятственной посадки. Дальше — действуешь по обстоятельствам. Дай бог, чтобы все у тебя вышло. Глупо и неправильно, из вполне качественной жизни и жестокой гибели, выбирать смерть. Но, так или иначе, выбор за вами. — Внезапно, выражение её лица изменилось. Она посмотрела на него с искренней и глубокой тоской. Облизнув губы, прошептала:

— Я не зверь, Эбо. Я хочу, чтоб вы жили. Пойми. — Провела по лицу ладонью, махнула стражникам. — Уводите!

Арголиец неуверенно поднялся. Поглядел с невольным уважением. Поклонился молча. Вышел.

Аля вытерла глаза. Перевела дух. Стукнула кулаком по спинке кресла, трансформировав его в лежанку. Растянулась на животе, подперев голову руками. Активировала визифон.

— Крекс, пекс, фекс. — Проворчала. — Понаблюдаем теперь, сориентируемся. И руку будем держать... на пульте!

* * *

— Что ж ты, мерзавец, наделал?!! Да я сам тебя расстреляю, как предателя и перебежчика! Без разбирательств и трибунала, своими руками, понял?! — средних лет военный в серой униформе Воздушного батальона, размахивал кулаками и порывался наскочить на облокотившегося о стену, устало наблюдающего Эбо. Двое товарищей не давали ему добраться до противника, загораживая собою потенциальную жертву. Наконец, выплеснув гнев и выдохшись, мужчина отошел в сторону, с силою грохнув по столешнице, закрыл рукою лицо. Эбо вздохнул, устремил следом воспаленные, налитые кровью глаза.

— Файли, я знаю, что говорю. Мы с вами не имеем право решать судьбу общества, исходя из субъективных соображений. Мы не имеем права лишать жизни ни в чем не повинных детей и женщин. Обрекать их на верную гибель, отобрав единственный шанс!

— Да о каком шансе ты распинаешься?! — прокричал тот в ответ, замахнувшись, но повторной попытки наброситься не сделал. — Они же нас как консервы использовать собрались. Банки с тушенкой ходячие! И это жизнь, я тебя спрашиваю? Это, по-твоему, жизнь?!!

— Я не согласен все равно. — Твердо выговорил Эбо. Да, кто-то из нас погибнет. Но другие выживут. В любом случае, мы не можем брать на себя роль судей и палачей. Не. Имеем. Права. Слышишь меня, Файли?! Наше самоубийство бессмысленно. Роттон будет заселен заново, в кратчайшие сроки.

— Тебе внушило эти бредни то проклятое существо? — с ненавистью подал голос еще один арголиец. — Почему ты не разделался с нею? Хоть какая-то польза была бы. Почему повел себя, как ничтожный трус? Ты нас всех опозорил!

— Никто из вас бы с нею не справился. Имей вы даже целый арсенал под рукою. — Эбо отвечал грустно и уверенно. Заглянув каждому в глаза, продолжил с обреченным вздохом:

— Когда бы увидели вы и прочувствовали то, что довелось мне, вы не сотрясали бы сейчас воздух этими пустыми речами. Не строили бы иллюзий и не размахивали кулаками вхолостую! Это не обычное создание из плоти. Это средоточие силы столь могучей и древней, что в сравнении с нею наши способности и мощи, как потуги муравья перед океанскою волной.... Информация по установкам проверена?!

— С минуты на минуту доставят результат, — тихо отозвался секретарь.

В дверь осторожно постучали. На пороге возник солдат, вошел. Отдав честь и прищелкнув каблуками, выложил на стол папку с отчетами. Развернулся, отсалютовал, вышел. Председатель стер со лба проступившие капли пота, прошел на свое место. Сел. Раскрыл документы, пробежал глазами. Охнул. Откинулся на стуле, хватая воздух, дергая ногтями ворот кителя. Простонал глухо:

— Дьявол подери! — Подтолкнул папку товарищам. Один за другим члены Экстренного Совета, просмотрев её содержимое, застывали неподвижно, схваченные ступором боли и отчаяния.

— Значит, правда все-таки! — Прошептал один помертвелым, безликим голосом. Председатель методично выстукивал по столешнице костяшками пальцев. Проговорил:

— Подготовьте срочное заявление. Пусть население решает. Мы подчиняемся воле народа. Выполняйте.

Члены Совета понуро поднимались. Расходились молча, страшась глянуть друг другу в лицо. Теперь они должны донести эту жуткую весть до тех, кто надеется, верит, ждет. Должны выслушать обвинения и проклятия. Пережить непонимание и презрение. Оповестить всех, до последнего совершеннолетнего жителя. А дальше — пускай принимают решение. Времени в обрез. Обозначенный срок истекает завтра, в семь часов утра. Они обязаны успеть.

* * *

— Ты что себе позволяешь, Алира?!! — Уже минут десять, как он безостановочно ревел и бранился с экрана, яростно сверкая глазами. Аля стояла перед визифоном навытяжку, смиренно благодаря в уме высшие силы за многомиллионные километры разделяющего их расстояния. Страшно вообразить, что было бы, очутись они сейчас рядом. Свят-свят и чур-чур, иногда разлуки случаются весьма и весьма кстати!

— Хамка малолетняя! — продолжал он орать увлеченно, — Ты что это возомнила о себе?! Да я с тебя шкуру спущу мелкими полосками. Еще раз такое устроишь!..

— Краасс! — Аля отважилась вклиниться в этот несущийся поток. — Я умоляю тебя, Краасс! Не соглашайся на истребление. Ну виноватая, да! Ну делай со мной, что хочешь! Но зачем уничтожать готовую, развитую инфраструктуру? Неужели вы настолько в себе не уверены, чтобы жертвовать такими великолепными ресурсами во имя каких-то там воображаемых осложнений в будущем?! Вы лишите их возможности сопротивления, сотрете воспоминания, проведете кодировку. И все. Пользуетесь дальше, без издержек и дополнительных хлопот. Отчего они не хотят меня слушать, я же это для вас делаю?! Для вас! Услышь, наконец...