Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Уже без азарта наблюдали на локаторе проход мимо Луны "Панды" и "Попрыгуна". Транспорты, входя в зону поражения, немедленно начинали стрелять, Луна отвечала все реже и слабее, последней перед нами "Мамбе Яне" досталась только одна ракета.
Мы без выстрела прошли мимо естественного спутника Земли.
— Здравый смысл можно некоторое время игнорировать, но подчиниться ему придется, — подвел я итог боя. — Чья очередь варить кофе?
— Уже, — проворчал Сашка и недовольно ткнул кнопку кофеварки. — Все равно не пра-вильно. Без боя победы не бывает.
Глава 6 Санитары космоса
В космосе случалось встречать и див дивных
и чуд чудных. Иногда было смешно,
порой тепло и грустно, но чаще — страшно
Стыдливо о личном
Почему удава не любят? Он ведь
не сразу глотает. У него долгий,
томительно-сладкий процесс заглатывания.
Из воспоминаний старого космонавта
"Доска объявлений" бодро пропела: "Антошка, Антошка, готовь к обеду ложку", и синяя на белом полоска с мелодичным звонком высветила надпись "Перекус".
Шутливая придумка Гришки Отрепьева, собравшего на один экран распорядок дня эки-пажа: дежурства, занятия на тренажерах, изучение матчасти, сон, — для команды в целом и отдельно для каждого, поначалу смешила, но вскоре стала необходимой и привычной, избавляющей от лишних напоминаний и распоряжений, — ненавязчиво вернула Сашку Буратино от боевого задора к бытовым проблемам.
— Беф-строганов, картошка-фри, зеленый лучок, три соуса на выбор, — торопливо пере-числял механик, нажимая кнопки на панелях микроволновок, холодильников, откидных стульчиков и столиков.
— Запеченой уточки в золотистой корочке нет? — хотел "приколоться", но едва не пода-вился слюной Отрепьев.
— Для шибко привередливых, — Сашка даже перестал накрывать стол, собравшись озву-чить остроумный ответ. — Ужин космонавта в тубах, просрочен на пару лет, но зато в не-ограниченном количестве.
— Не очень и напугал, — легко парировал Гришка. — Заботливая Родина выковала привыч-ку оценивать пищу только по двум параметрам: съедобно-несъедобно. Тубы не выбрасы-вай, когда наступит "черный день", съедим.
Сашка смутился и промолчал. Родители Гришки Отрепьева попали под глобальный общеземной закон "О гуманной справедливости", по которому все население разделялось на "Золотой миллиард", "Рабочих лошадок" или "Быдл" и "Балласт", подлежащий не-медленному отселению на дальние планеты, "с глаз долой из сердца вон".
Малолеток из "балластных" семей брало под "опеку" государство. Отправляло в лагеря "труда и отдыха" на подножный корм и тяжкий труд, "выковывая" путем естественного отбора головорезов для космического десанта и проституток для публичных домов и стрип-клубов. "Конечно, не так, как мечталось, — рассказывал Гришка, — но выжить мож-но, ежели без особых претензий". Тяжелая тема.
— Говорят, детство несчастливым не бывает, — заметил Сашка Буратино.
— Оно и было вполне приличным, — усмехнулся Отрепьев, — но вскоре судьбами детства озаботилось правительство... .
— А как ты выбрался? — нарушил тягостную паузу Колька-стажер.
— Сильное желание выжить и подаренная природой изворотливость ума, — небрежно от-ветил Гришка и, между глотками сока, обронил, явно обращаясь ко мне. — Есть шанс сно-ва возглавить гонку, срезав путь проходными дворами.
— Хе-хех, — то ли икнул, то ли засмеялся Сашка и с преувеличенным вниманием начал копаться вилкой в своей тарелке.
— Интересное? — насторожился стажер.
— Не дай бог, — пробубнил Сашка.
Космос порой напоминает старый город, с проспектами, улицами, переулками, запу-танными проездами и скрытыми проходами, однажды попав в которые, пройдя непред-сказуемым маршрутом, попадаешь будто в другую реальность, с чужой жизнью, иными отношениями.
Сашкино "хе-хех" и отразило воспоминание о давнем блуждании по затененным, с от-вязными хулиганами в подворотнях, улочкам, куда ненароком завел нас, весело отме-тивших удачный рейс, "изворотливый ум" Гришки Отрепьева.
Отрепьев, пьяно жестикулируя, горячо и убедительно, с множеством цитат и ссылок на классиков социологии, доказывал невозможность равенства в обществе, поскольку люди не могли произойти от обезьяны одновременно все и везде.
Сашка пытался спеть о тяжелой пацанской доле: "Мы свою молодость профукали, про-фукали, теперь она у нас как будто не была"*.
Я равнодушно пялился на обшарпанные, годами небеленые, некрашеные стены, и думал о последовательной деградации человечества от красивых домов к трущобам и далее, к пещерному существованию.
Вскоре теплой компанией заинтересовалась местная общественность, в лице извиваю-щегося во всех плоскостях неопределенного возраста небритого типуса, нагловато потре-бовавшего у Сашки прикурить.
— Пожалуйста, брат, — размякший и добрый от душевного пения Сашка чиркнул зажигал-кой, благожелательно наклонился к аборигену и удивился блеску стального лезвия в грязных, нервно дергающихся руках.
Рефлекс тренированного бойца сработал быстрее подвыпившего сознания, которое "прониклось, расположилось" и старалось спасти нахала от инвалидности. Сашка двумя руками выбил нож, обратным движением правого кулака нокаутировал противника, но попытался задержать падение тела и предотвратить повреждение головы типуса о камни.
Удар бейсбольной битой по спине выколотил доброту и милосердие из Сашки Бурати-но, как пыль из ковра, и не оставил набежавшим подельникам налетчика право называться здоровыми людьми.
— Покурим? — Гришка Отрепьев протянул сигарету и щелкнул зажигалкой. — Нельзя ска-зать, что у ребят нет культуры пития. Культура такова, чтоб пить до мордобоя. Даю мину-ту.
— Опоздал давать, — мельком глянув на разбросанные тела, я затянулся. — Уходим, пока весь околоток не сбежался. Действуя такими темпами, Сашок может ненароком оставить город без бандитов.
— Кстати, интересно поставлен вопрос, — торопливо дофилофствовал Гришка. — Бандиты — часть социума, своего рода, санитары мегаполиса, как волки — санитары леса, и Сашка, безоглядно размахивая кулаками, едва не нарушил экологическое равновесие общества.
— Заткнись, будь другом, — Сашка болезненно повел плечами. — Как-то мне сейчас не до общества... не всегда хочется быть его частью.
Экран обзора передней полусферы посветлел и зарозовел верхом, сигнализируя о приближении края галактики.
— Время принятия решения, — активируя мыслительный процесс команды, я добавил в голос подначки. — Униженно плетемся или по мужски рискнем?
— Соглашайся на поворот, командир, — нетерпеливо ерзал на откидном стульчике Гришка. — Вынырнем из ниоткуда перед самым Меларусом, и пусть утираются неудачники.
— Прикинь, боши с китаезами еще на подходе, — "загорелся" идеей Сашка, — а мы уже...
— Мишень, — неожиданно перебил Колька-стажер.
— А нужно ли садится первыми? — я обвел взглядом команду. — Молодой, но мудрый, как его дядя, второй пилот, кажется, нашел ответ на этот вопрос. Растолкуй.
— В космосе корабль — оружие, после посадки — цель, — смущаясь вниманием, но твердо ответил стажер. — По нам будут стрелять из космоса, а мы не сможем ответить.
— Разумно, — с удовольствием наблюдая замешательство на лицах механика и штурмана, "подтолкнул" дискуссию. — Гриша, пауза неприлично затянулась.
— Выжидать — это не наш метод, — торопливо "рубанул" Сашка.
— Могу вывести в середину каравана и даже на параллельный маршрут, — нашел решение Отрепьев.
— Что и требовалось доказать. Заодно обойдем возможные засады. Работаем.
В космических "закоулках" требуется внимание и напряжение всех сил. Встречаются непредсказуемые магнитные потоки, выносящие на трассу громадные валуны астероидов и сопровождающую их космическую живность: рыб и отшельников. Нередки "черные дыры", упав в которые можно оказаться за миллионы световых лет от места назначения, и судьбу пропавшего, в лучшем случае, смогут отследить только прапраправнуки, если повезет.
Гришка, пощелкивая по голограмме "клавы", перебросил на мониторы пилотов новый маршрут, — извилистый гравитационный поток, "летящий" с двухсветовой скоростью.
— Вливаемся. Приготовиться к переходу светового барьера.
В попутный поток нужно "влиться" аккуратно, избегая столкновений с обломками планет, комет, и прочим космическим мусором. Когда скорости выровнятся, соседство с многотонными глыбами будет не столь опасно. Совместный полет по параллельным маршрутам.
Другая беда: в богатой космической "реке", жируют множество монстро подобных рыб и еще более страшных тварей, которым гигантская рыба — кормовая база. Прожорливые монстры — "санитары космоса" — не знают естественной смерти. Фраза классика: "Все рожденное достойно гибели", — здесь "отдыхает". Однажды начав жить и расти в бес-крайнем, беспредельном космосе, тварь заглатывает и перерабатывает все более крупную добычу, пока сама не попадает на обед к монстру, начавшему жить и расти чуть раньше.
— Командир, — Колька-стажер ткнул пальцем в темный завиток на экране.
— Общий вопрос, чем отличается тритон от питона?
— Один черт, — сварливо ответил механик, увлеченно раскручивая отверткой неисправный блок.
— Тритон в три раза больше питона, но в космосе оба на вершине пищевой цепочки, — хищники, — примитивно сострил Отрепьев. — А почему спросил? — Перевел взгляд на эк-ран и вздрогнул. — Торпедой?
— И побыстрей.
Змей плывет в общем потоке и ему не требуется сверхусилий на сближение и бросок. Живые организмы — самые непредсказуемые участники бесконечного космичесмкого движения. От них всего можно ожидать, и лучше обходить дальней стороной. Размеры жертвы не имеют значения: пасть чудовища легко пропускает внутрь добычу трехсот мет-ровой длины.
Нам случалось видеть гада, схватившего в смертельные объятия транспорт, подобный нашей "Надежде". Автоматическая защита корабля устроила огненную, белого магниево-го пламени стену между корпусом и сжимающимися кольцами черного тулова, но, меньше чем через минуту, животина начала заглатывать искореженный, измятый остов корабля.
— Взорви торпеду в пасти, и сразу дубль. Приготовиться к циркуляции.
— Есть! — Колька отключил автопилот и замер, напряженно вглядываясь в экран.
Мало, отстрелить твари голову. Длинное тело уже получило от примитивного мозга сигнал и настроилось на бросок и захват. Пока агония в теле чудовища будет бороться с ранее полученным заказом на убийство, обезглавленная тушка будет нападать и давить.
— Право три. Пошел, — одновременно с моей командой атомное пламя осветило полови-ну космоса, разом укоротив монстра на сотню метров. — Лево два. Гриша, не спи.
Корабль вычертил дугу, в радиус которой и уместился километровый остаток промах-нувшегося, но продолжавшего свиваться в бесполезный клубок тела.
— Гриша, не спи.
— Уже почти.
Страшный удар потряс транспорт от дюз до рубки, и тотчас на экране обзора задней по-лусферы вспыхнул цветок второго взрыва.
— Осмотреться. Проверить оборудование.
— Разгерметизации нет, — выдохнул Сашка. — Машинный в порядке.
— Все работает штатно, — с легким развальцем добавил Отрепьев.
— Включаю автопилот, — внес лепту Колька-стажер и пошутил. — Собираете нечисть жут-кую. Сердце остановилось и не двинулось с места, пока опасность не миновала.
— Всем спасибо. Всем кофе. Гриша, что ты плел о полезности санитаров в экологических системах?
— Мы — приманка для судьбы, — Отрепьев хитро огляделся, готовясь отпустить очеред-ную псевдо философскую шуточку. — На одних находятся кобры и гадюки, нами заинте-ресовался непомерной длины питон, и это еще повезло, — Гришка вновь "включил паузу". — Порой мужиков связывают по рукам и ногам белые мыши — вааще трендец.
— Да, белые мыши, те еще санитары, — смущенно поддержал Сашка и поежился. — Боль-шеглазая на Вуди-Руди была очень убедительна... и поэтесса до нее, — не такая уж и то-щая.
— А я бы поговорил с поэтессой, — вдруг признался Колька-стажер. — Наверняка, у нее свой богатый внутренний мир из стихов и классической музыки.
— Необъятное пространство рождает мысли о вечном, — съерничал Гришка, указывая на обзорный экран. — Не забывай, Коля, наказ дяди Штольца, избегать распутных женщин.
— Поэтессы не обязательно, "распутные", но всегда опасные. Иногда, чисто для темы раз-говора, просишь стишок прочесть, а начинается неостановимый стихопад. Самые вампи-ристые из энергетических вампиров, по стишку, по строфочке; глядишь, уже весь сборник перешептали. Слушаешь и думаешь: "И чего я дурак такой вежливый: не вешаюсь в присутствии паета, чтобы ему стало хотя бы стыдно", — подытожил я разговор о "белых мышах". — Свободы и разнообразия хочет душа, но, если с утра до вечера Моцарт и рифмованные строки, то самая пора вспомнить о "дежурной веревке".
*Группа "Лесоповал"
Глава 7 Битва с зулусами
Не всегда получается разобраться сразу,
ты поимел или тебя использовали.
Мы живем в большой стае,
топя или вытаскивая друг друга.
Мимоходом
Поединок с монстром, занявший все внимание экипажа, "выбил" из информационного поля. Неизвестность в бою равносильна смерти, и я недрогнувшей рукой пригасил эйфорию победителей.
— Григорий сканируем пространство на предмет недружественных поползновений. Алек-сандр, перезарядка торпедных аппаратов, проверка защиты. Николай, — управление. Мне — связь с Землей.
Ответственный парень Штольц высветился на мониторе сенсосвязи мгновенно:
— Америка на потерю корабля отреагировала обиженной рожей, — Штольц своим сухим вытянутым лицом попытался изобразить "обиженную рожу америкосов", получилось не очень. — По кратчайшему маршруту запустили второй транспорт, и наш топ-менеджер не усмотрел в этом нарушений правил гонки, остальные утерлись молча.
— Догонят?
— Уже завтра, — Штольц сдвинул очки на кончик носа, готовясь сообщить нечто важное. — "Мамба Яна" вышла из каравана и пропала с экранов радаров, а тебе привет от пуши-стого ежика. — Штольц подмигнул и хитро улыбнулся.
— Спасибо, брат. Ответный привет и конец связи.
Наглость америкосов не знает границ. В любом правительстве всегда присутствует оп-ределенный процент, так называемых "ястребов", склонных любую проблему решать с позиции силы(своей силы), — люди "с каменным лицом". У америкосов они традиционно в большинстве. Всегда играют по своим правилам, и никто не смеет возразить, но,... как говориться в их же фильме: "Я подумаю об этом завтра"*, а сегодня и сейчас ищем нег-ров.
Мысленно пролистал инфу о "Мамбе Яне" — "Рыжем бивне". Грузовик российской по-стройки, куплен три года назад зулусским царьком Джумбой не для работы, а, "чисто, по-понтоваться" перед царьками соседних племен. Из "казаться" и "быть" негры всегда вы-бирают "казаться", и не жалеют денег на предметы престижного обихода: бусы, зеркала, автоматы Калашникова, космические корабли и ядерные боеголовки. "Пускание пыли в глаза" не проходит по мере взросления, а принимает хроническую форму и, худо-бедно, скрашивает убогую жизнь. Тем не менее, "Мамба Яна" вооружен не луком и стрелами и реально опасен. Зулусы известны своей воинственностью и задиристостью, любимая так-тика в бою — нападение из засады.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |