Получить статус Бога

Уже без азарта наблюдали на локаторе проход мимо Луны "Панды" и "Попрыгуна". Транспорты, входя в зону поражения, немедленно начинали стрелять, Луна отвечала все реже и слабее, последней перед нами "Мамбе Яне" досталась только одна ракета.

Мы без выстрела прошли мимо естественного спутника Земли.

— Здравый смысл можно некоторое время игнорировать, но подчиниться ему придется, — подвел я итог боя. — Чья очередь варить кофе?

— Уже, — проворчал Сашка и недовольно ткнул кнопку кофеварки. — Все равно не пра-вильно. Без боя победы не бывает.

Глава 6 Санитары космоса

В космосе случалось встречать и див дивных

и чуд чудных. Иногда было смешно,

порой тепло и грустно, но чаще — страшно

Стыдливо о личном

Почему удава не любят? Он ведь

не сразу глотает. У него долгий,

томительно-сладкий процесс заглатывания.

Из воспоминаний старого космонавта

"Доска объявлений" бодро пропела: "Антошка, Антошка, готовь к обеду ложку", и синяя на белом полоска с мелодичным звонком высветила надпись "Перекус".

Шутливая придумка Гришки Отрепьева, собравшего на один экран распорядок дня эки-пажа: дежурства, занятия на тренажерах, изучение матчасти, сон, — для команды в целом и отдельно для каждого, поначалу смешила, но вскоре стала необходимой и привычной, избавляющей от лишних напоминаний и распоряжений, — ненавязчиво вернула Сашку Буратино от боевого задора к бытовым проблемам.

— Беф-строганов, картошка-фри, зеленый лучок, три соуса на выбор, — торопливо пере-числял механик, нажимая кнопки на панелях микроволновок, холодильников, откидных стульчиков и столиков.

— Запеченой уточки в золотистой корочке нет? — хотел "приколоться", но едва не пода-вился слюной Отрепьев.

— Для шибко привередливых, — Сашка даже перестал накрывать стол, собравшись озву-чить остроумный ответ. — Ужин космонавта в тубах, просрочен на пару лет, но зато в не-ограниченном количестве.

— Не очень и напугал, — легко парировал Гришка. — Заботливая Родина выковала привыч-ку оценивать пищу только по двум параметрам: съедобно-несъедобно. Тубы не выбрасы-вай, когда наступит "черный день", съедим.

Сашка смутился и промолчал. Родители Гришки Отрепьева попали под глобальный общеземной закон "О гуманной справедливости", по которому все население разделялось на "Золотой миллиард", "Рабочих лошадок" или "Быдл" и "Балласт", подлежащий не-медленному отселению на дальние планеты, "с глаз долой из сердца вон".

Малолеток из "балластных" семей брало под "опеку" государство. Отправляло в лагеря "труда и отдыха" на подножный корм и тяжкий труд, "выковывая" путем естественного отбора головорезов для космического десанта и проституток для публичных домов и стрип-клубов. "Конечно, не так, как мечталось, — рассказывал Гришка, — но выжить мож-но, ежели без особых претензий". Тяжелая тема.

— Говорят, детство несчастливым не бывает, — заметил Сашка Буратино.

— Оно и было вполне приличным, — усмехнулся Отрепьев, — но вскоре судьбами детства озаботилось правительство... .

— А как ты выбрался? — нарушил тягостную паузу Колька-стажер.

— Сильное желание выжить и подаренная природой изворотливость ума, — небрежно от-ветил Гришка и, между глотками сока, обронил, явно обращаясь ко мне. — Есть шанс сно-ва возглавить гонку, срезав путь проходными дворами.

— Хе-хех, — то ли икнул, то ли засмеялся Сашка и с преувеличенным вниманием начал копаться вилкой в своей тарелке.

— Интересное? — насторожился стажер.

— Не дай бог, — пробубнил Сашка.

Космос порой напоминает старый город, с проспектами, улицами, переулками, запу-танными проездами и скрытыми проходами, однажды попав в которые, пройдя непред-сказуемым маршрутом, попадаешь будто в другую реальность, с чужой жизнью, иными отношениями.

Сашкино "хе-хех" и отразило воспоминание о давнем блуждании по затененным, с от-вязными хулиганами в подворотнях, улочкам, куда ненароком завел нас, весело отме-тивших удачный рейс, "изворотливый ум" Гришки Отрепьева.

Отрепьев, пьяно жестикулируя, горячо и убедительно, с множеством цитат и ссылок на классиков социологии, доказывал невозможность равенства в обществе, поскольку люди не могли произойти от обезьяны одновременно все и везде.

Сашка пытался спеть о тяжелой пацанской доле: "Мы свою молодость профукали, про-фукали, теперь она у нас как будто не была"*.

Я равнодушно пялился на обшарпанные, годами небеленые, некрашеные стены, и думал о последовательной деградации человечества от красивых домов к трущобам и далее, к пещерному существованию.

Вскоре теплой компанией заинтересовалась местная общественность, в лице извиваю-щегося во всех плоскостях неопределенного возраста небритого типуса, нагловато потре-бовавшего у Сашки прикурить.

— Пожалуйста, брат, — размякший и добрый от душевного пения Сашка чиркнул зажигал-кой, благожелательно наклонился к аборигену и удивился блеску стального лезвия в грязных, нервно дергающихся руках.

Рефлекс тренированного бойца сработал быстрее подвыпившего сознания, которое "прониклось, расположилось" и старалось спасти нахала от инвалидности. Сашка двумя руками выбил нож, обратным движением правого кулака нокаутировал противника, но попытался задержать падение тела и предотвратить повреждение головы типуса о камни.

Удар бейсбольной битой по спине выколотил доброту и милосердие из Сашки Бурати-но, как пыль из ковра, и не оставил набежавшим подельникам налетчика право называться здоровыми людьми.

— Покурим? — Гришка Отрепьев протянул сигарету и щелкнул зажигалкой. — Нельзя ска-зать, что у ребят нет культуры пития. Культура такова, чтоб пить до мордобоя. Даю мину-ту.

— Опоздал давать, — мельком глянув на разбросанные тела, я затянулся. — Уходим, пока весь околоток не сбежался. Действуя такими темпами, Сашок может ненароком оставить город без бандитов.

— Кстати, интересно поставлен вопрос, — торопливо дофилофствовал Гришка. — Бандиты — часть социума, своего рода, санитары мегаполиса, как волки — санитары леса, и Сашка, безоглядно размахивая кулаками, едва не нарушил экологическое равновесие общества.

— Заткнись, будь другом, — Сашка болезненно повел плечами. — Как-то мне сейчас не до общества... не всегда хочется быть его частью.

Экран обзора передней полусферы посветлел и зарозовел верхом, сигнализируя о приближении края галактики.

— Время принятия решения, — активируя мыслительный процесс команды, я добавил в голос подначки. — Униженно плетемся или по мужски рискнем?

— Соглашайся на поворот, командир, — нетерпеливо ерзал на откидном стульчике Гришка. — Вынырнем из ниоткуда перед самым Меларусом, и пусть утираются неудачники.

— Прикинь, боши с китаезами еще на подходе, — "загорелся" идеей Сашка, — а мы уже...

— Мишень, — неожиданно перебил Колька-стажер.

— А нужно ли садится первыми? — я обвел взглядом команду. — Молодой, но мудрый, как его дядя, второй пилот, кажется, нашел ответ на этот вопрос. Растолкуй.

— В космосе корабль — оружие, после посадки — цель, — смущаясь вниманием, но твердо ответил стажер. — По нам будут стрелять из космоса, а мы не сможем ответить.

— Разумно, — с удовольствием наблюдая замешательство на лицах механика и штурмана, "подтолкнул" дискуссию. — Гриша, пауза неприлично затянулась.

— Выжидать — это не наш метод, — торопливо "рубанул" Сашка.

— Могу вывести в середину каравана и даже на параллельный маршрут, — нашел решение Отрепьев.

— Что и требовалось доказать. Заодно обойдем возможные засады. Работаем.

В космических "закоулках" требуется внимание и напряжение всех сил. Встречаются непредсказуемые магнитные потоки, выносящие на трассу громадные валуны астероидов и сопровождающую их космическую живность: рыб и отшельников. Нередки "черные дыры", упав в которые можно оказаться за миллионы световых лет от места назначения, и судьбу пропавшего, в лучшем случае, смогут отследить только прапраправнуки, если повезет.

Гришка, пощелкивая по голограмме "клавы", перебросил на мониторы пилотов новый маршрут, — извилистый гравитационный поток, "летящий" с двухсветовой скоростью.

— Вливаемся. Приготовиться к переходу светового барьера.

В попутный поток нужно "влиться" аккуратно, избегая столкновений с обломками планет, комет, и прочим космическим мусором. Когда скорости выровнятся, соседство с многотонными глыбами будет не столь опасно. Совместный полет по параллельным маршрутам.

Другая беда: в богатой космической "реке", жируют множество монстро подобных рыб и еще более страшных тварей, которым гигантская рыба — кормовая база. Прожорливые монстры — "санитары космоса" — не знают естественной смерти. Фраза классика: "Все рожденное достойно гибели", — здесь "отдыхает". Однажды начав жить и расти в бес-крайнем, беспредельном космосе, тварь заглатывает и перерабатывает все более крупную добычу, пока сама не попадает на обед к монстру, начавшему жить и расти чуть раньше.

— Командир, — Колька-стажер ткнул пальцем в темный завиток на экране.

— Общий вопрос, чем отличается тритон от питона?

— Один черт, — сварливо ответил механик, увлеченно раскручивая отверткой неисправный блок.

— Тритон в три раза больше питона, но в космосе оба на вершине пищевой цепочки, — хищники, — примитивно сострил Отрепьев. — А почему спросил? — Перевел взгляд на эк-ран и вздрогнул. — Торпедой?

— И побыстрей.

Змей плывет в общем потоке и ему не требуется сверхусилий на сближение и бросок. Живые организмы — самые непредсказуемые участники бесконечного космичесмкого движения. От них всего можно ожидать, и лучше обходить дальней стороной. Размеры жертвы не имеют значения: пасть чудовища легко пропускает внутрь добычу трехсот мет-ровой длины.

Нам случалось видеть гада, схватившего в смертельные объятия транспорт, подобный нашей "Надежде". Автоматическая защита корабля устроила огненную, белого магниево-го пламени стену между корпусом и сжимающимися кольцами черного тулова, но, меньше чем через минуту, животина начала заглатывать искореженный, измятый остов корабля.

— Взорви торпеду в пасти, и сразу дубль. Приготовиться к циркуляции.

— Есть! — Колька отключил автопилот и замер, напряженно вглядываясь в экран.

Мало, отстрелить твари голову. Длинное тело уже получило от примитивного мозга сигнал и настроилось на бросок и захват. Пока агония в теле чудовища будет бороться с ранее полученным заказом на убийство, обезглавленная тушка будет нападать и давить.

— Право три. Пошел, — одновременно с моей командой атомное пламя осветило полови-ну космоса, разом укоротив монстра на сотню метров. — Лево два. Гриша, не спи.

Корабль вычертил дугу, в радиус которой и уместился километровый остаток промах-нувшегося, но продолжавшего свиваться в бесполезный клубок тела.

— Гриша, не спи.

— Уже почти.

Страшный удар потряс транспорт от дюз до рубки, и тотчас на экране обзора задней по-лусферы вспыхнул цветок второго взрыва.

— Осмотреться. Проверить оборудование.

— Разгерметизации нет, — выдохнул Сашка. — Машинный в порядке.

— Все работает штатно, — с легким развальцем добавил Отрепьев.

— Включаю автопилот, — внес лепту Колька-стажер и пошутил. — Собираете нечисть жут-кую. Сердце остановилось и не двинулось с места, пока опасность не миновала.

— Всем спасибо. Всем кофе. Гриша, что ты плел о полезности санитаров в экологических системах?

— Мы — приманка для судьбы, — Отрепьев хитро огляделся, готовясь отпустить очеред-ную псевдо философскую шуточку. — На одних находятся кобры и гадюки, нами заинте-ресовался непомерной длины питон, и это еще повезло, — Гришка вновь "включил паузу". — Порой мужиков связывают по рукам и ногам белые мыши — вааще трендец.

— Да, белые мыши, те еще санитары, — смущенно поддержал Сашка и поежился. — Боль-шеглазая на Вуди-Руди была очень убедительна... и поэтесса до нее, — не такая уж и то-щая.

— А я бы поговорил с поэтессой, — вдруг признался Колька-стажер. — Наверняка, у нее свой богатый внутренний мир из стихов и классической музыки.

— Необъятное пространство рождает мысли о вечном, — съерничал Гришка, указывая на обзорный экран. — Не забывай, Коля, наказ дяди Штольца, избегать распутных женщин.

— Поэтессы не обязательно, "распутные", но всегда опасные. Иногда, чисто для темы раз-говора, просишь стишок прочесть, а начинается неостановимый стихопад. Самые вампи-ристые из энергетических вампиров, по стишку, по строфочке; глядишь, уже весь сборник перешептали. Слушаешь и думаешь: "И чего я дурак такой вежливый: не вешаюсь в присутствии паета, чтобы ему стало хотя бы стыдно", — подытожил я разговор о "белых мышах". — Свободы и разнообразия хочет душа, но, если с утра до вечера Моцарт и рифмованные строки, то самая пора вспомнить о "дежурной веревке".

*Группа "Лесоповал"

Глава 7 Битва с зулусами

Не всегда получается разобраться сразу,

ты поимел или тебя использовали.

Мы живем в большой стае,

топя или вытаскивая друг друга.

Мимоходом

Поединок с монстром, занявший все внимание экипажа, "выбил" из информационного поля. Неизвестность в бою равносильна смерти, и я недрогнувшей рукой пригасил эйфорию победителей.

— Григорий сканируем пространство на предмет недружественных поползновений. Алек-сандр, перезарядка торпедных аппаратов, проверка защиты. Николай, — управление. Мне — связь с Землей.

Ответственный парень Штольц высветился на мониторе сенсосвязи мгновенно:

— Америка на потерю корабля отреагировала обиженной рожей, — Штольц своим сухим вытянутым лицом попытался изобразить "обиженную рожу америкосов", получилось не очень. — По кратчайшему маршруту запустили второй транспорт, и наш топ-менеджер не усмотрел в этом нарушений правил гонки, остальные утерлись молча.

— Догонят?

— Уже завтра, — Штольц сдвинул очки на кончик носа, готовясь сообщить нечто важное. — "Мамба Яна" вышла из каравана и пропала с экранов радаров, а тебе привет от пуши-стого ежика. — Штольц подмигнул и хитро улыбнулся.

— Спасибо, брат. Ответный привет и конец связи.

Наглость америкосов не знает границ. В любом правительстве всегда присутствует оп-ределенный процент, так называемых "ястребов", склонных любую проблему решать с позиции силы(своей силы), — люди "с каменным лицом". У америкосов они традиционно в большинстве. Всегда играют по своим правилам, и никто не смеет возразить, но,... как говориться в их же фильме: "Я подумаю об этом завтра"*, а сегодня и сейчас ищем нег-ров.

Мысленно пролистал инфу о "Мамбе Яне" — "Рыжем бивне". Грузовик российской по-стройки, куплен три года назад зулусским царьком Джумбой не для работы, а, "чисто, по-понтоваться" перед царьками соседних племен. Из "казаться" и "быть" негры всегда вы-бирают "казаться", и не жалеют денег на предметы престижного обихода: бусы, зеркала, автоматы Калашникова, космические корабли и ядерные боеголовки. "Пускание пыли в глаза" не проходит по мере взросления, а принимает хроническую форму и, худо-бедно, скрашивает убогую жизнь. Тем не менее, "Мамба Яна" вооружен не луком и стрелами и реально опасен. Зулусы известны своей воинственностью и задиристостью, любимая так-тика в бою — нападение из засады.