Рада помочь

Мечтательные воспоминания Дэбби прервал голос, раздавшийся от входной двери.

— Мисс Дерлинг! Мне надо с вами поговорить.

Дэбби подняла взор и увидела стоящего в дверях Джонни, на лице которого пребывало обеспокоенное выражение. О нет, опять. Ее пульс немного участился.

— Джонни, это не может подождать? Я сейчас ужасно занята учебными делами и...

— Пожалуйста, Мисс Дерлинг. Это очень важно, — он зашел в кабинет и прикрыл за собой дверь.

— Что стряслось? Что такое важное? Джонни, бога ради, успокойся и расскажи по порядку!

Он провел ладонью по своим волосам.

— Мисс Дерлинг, помните, как мы говорили о том, что мне нужно найти девушку моего возраста? Ну и как мы с вами, типа, практиковались в поцелуях, чтобы я знал как это делать?

Голос Дэбби смягчился

— Я помню.

Помнит ли она? Она до сих пор не пришла в себя после прошлой "тренировки". Сердце Дэбби забилось еще чаще.

— Ну, понимаете, в чем дело... Я поговорил с некоторыми девушками из своего класса, как вы сказали, и я встретил одну девушку, которая, ну... очень красивая, и мы с ней, ну это... поцеловались, и, в-общем... — он смотрел в пол и ковырял ботинком щели между плитками.

— В чем дело, Джонни? Что случилось, когда ты поцеловал эту девушку?

Дэбби ощутила острый приступ возбуждения от этого признания Джонни. Что чувствовала та девушка, когда Джонни ее целовал? Была ли это та симпатичная скромница, с которой она заметила его недавно? И не она ли явилась вчера в класс в обтягивающих джинсах с безумно заниженной талией, смотрясь неестественно умиротворенной и немного заторможенной?

Джонни вел себя еще более стеснительно, чем обычно.

— Ну, дело в том, что... Мисс Дерлинг, мы целовались и все такое, и было очень здорово, мне очень нравилось, но потом... ну... я стесняюсь сказать...

— Стесняешься? Почему?

— Ну... мой, ну... вы понимаете, о чем я. Он поднялся в штанах. Я... я ничего не мог поделать. Я уверен, она это почувствовала, и я не знал, как мне быть.

Дэбби наконец поняла.

— А. То есть у тебя просто возникла эрекция? Ну, Джонни, милый, это же совершенно естественно, когда ты целуешь девушку, которая тебе нравится. Особенно в твоем возрасте. Я уверена, она понимает это. Ты проводил ее домой потом?

Он выглядел подавленным.

— Эмм, нет, вы не поняли, мисс Дерлинг. Мы не были на свидании. Это произошло, ну... прямо здесь. Несколько минут назад.

— Здесь? В школе? Джонни, ради бога, ты же знаешь, что такие вещи здесь строго запре...

Стоп. Да о чем она говорит? Вряд ли она вправе критиковать Джонни за обжимания в углу с одноклассницей (повезло девчонке!) после того, чем она сама с ним занималась. И не ей осуждать его за непроизвольную эрекцию, в то время, как она сама провоцирует по меньшей мере десяток стояков в каждом своем классе. Она ощущала, как приятное тепло внутри усиливается. Джонни находился с ней рядом меньше пяти минут, и она уже была дико возбуждена.

— Ох. Хорошо, хорошо, неважно. Что... чем я могу тебе помочь?

— Я надеялся, эмм... я, гм... думал, что... эммм... может быть, вы могли бы помочь мне... ну, убрать это как-то.

Направление этого разговора начало беспокоить Дэбби.

— Слушай, Джонни, если ты опасаешься, что кто-то может заметить, то лучшее, что можно сделать — это спокойно посидеть несколько минут и думать об алгебре или молекулярной физике — о чем-то в таком духе.

— Я пытался! — ответил школьник, — То есть, я так и пытался поступить, понимаете? Я начал думать об истории, потому что она, ну... типа, скучная и все такое, но потом я стал думать о королеве Елизавете, а потом стал думать о Шекспире, а из-за Шекспира я стал думать об английской литературе... и потом я начал думать о вас, мисс Дерлинг. И тогда у меня, ну... опять все поднялось, — он повесил голову, сильно покраснев.

— Джонни! Ты имеешь в виду... ох, — она, наконец, заметила, куда был направлен взгляд Джонни все это время. Подол ее обтягивающего мини-платья опять задрался и обнажил подвязки чулок. Тонкая ткань платья нежно обнимала все изгибы и выпуклости ее тела и отказывалось прикрывать больше чем несколько сантиметров ее ног, словно не в силах скрывать такую красоту.

— Мне очень жаль, Мисс Дерлинг, — пробормотал Джонни, — Но вы такая красивая. Я... я от вас так возбуждаюсь. Ничего не могу поделать с собой.

— Что ж, Джонни, милый, я... эмм... я могу это понять, но... но ты не должен... не должен... ты... о боже, — ее взгляд упал на его штаны, выпуклость в которых было трудно с чем-либо спутать, — Ох, Джонни, дорогой мой, у тебя действительно, ммм, большая... проблема. Может быть тебе стоит, знаешь, ну... немного постимулировать себя пока... ну, чтобы проблема разрешилась.

— Я надеялся, — застенчиво сказал Джонни, — Что вы сделаете это для меня.

— Я?! Джонни, да что ты себе позволяешь! Я... я твоя учительница, я никак не могу взять твой твердый член... то есть, твой, твой пенис... то есть, взять его в руки и... и, наверное, стимулировать его до тех пор, пока он не... ох, блять, что со мной... — голова Дэбби кружилась, словно в водовороте. Она тяжело дышала. Ей казалось, словно весь воздух пропитан афродизиаками, которые проникали в нее с каждым вдохом.

Он шагнул к ней.

— Пожалуйста, мисс Дерлинг. Я уверен, у вас получится гораздо лучше, чем у меня самого. Если вы мне поможете, я буду знать, как мне вести себя с другими девушками.

Такой аргумент был тоньше, чем лист бумаги, но Дэбби ухватилась за это объяснение, как за спасательный круг.

— Что ж, да, да, тогда ладно, — быстро согласилась она, пытаясь скрыть свое возбуждение, — Я полагаю, что... что я могу, но всего один раз, разумеется... Ну, просто чтобы ты знал, чего следует ожидать.

Она протянула руку к ширинке его спортивных штанов. Трусов на Джонни не было. Его юный член тут же выпрыгнул, распрямившись из ширинки прямо в ее руки. С уст Дэбби сорвался возглас легкого удивления. Она начала легонько массировать его, слегка поглаживая. Джонни довольно дернулся.

— Вот так, видишь, милый, это просто. Девушка ласкает тебя вот так, сначала медленно и нежно, чтобы твое возбуждение потихоньку нарастало, и тебе было хорошо. Тебе же сейчас хорошо, да, Джонни?

— Мммммпф! Ох, да, да, Мисс Дерлинг, это чудесно!

— Замечательно. Теперь я немного ускорю темп, и тебе станет еще дучше, — ее наманикюренные пальцы нежно скользили вверх-вниз по его стволу.

Сознание Дэбби проваливалось в водоворот. Чувство сексуальной эйфории, в которой она купалась все последние недели, стало сильным, как никогда раньше, окутывая ее тело и душу, словно мягким пуховым одеялом, гасившим на корню все попытки рационально мыслить. "О господи, только посмотрите на меня," — пронеслась мысль, — "Я дрочу его член. У меня через пять минут урок, к которому я совершенно не готова. А я дрочу у своего ученика в соседней комнате."

В любой момент в класс могли начать заходить первые школьники. Дэбби услышала, как Джонни простонал над ней, и бездумно улыбнулась. Она уже быстро и сильно надрачивала его одной рукой, наклонившись вперед, сидя на стуле, широко расставив ноги на огромных каблуках, позволив своему короткому платью задраться почти до пояса. Она была уверена, что демонстрирует школьнику свои кружевные стринги, но была слишком опьянена удовольствием, чтобы думать об этом.

На головке его члена появилась капля смазки, повисшая как росинка. Дэбби зачарованно глядела на нее. Ее руки не останавливались ни на мгновение. Джонни непрерывно стонал и вздыхал над ней. Она наклонилась еще дальше вперед и высунула язык, чтобы слизать увенчавшую упругий стержень каплю.

"Мне не стоило этого делать," — укоряла она себя, — "Мне не стоило даже на секунду прикасаться к нему языком, потому что (чмок) вот так, чтобы убрать эту... о, еще одна капля, я не должна этого делать... (чмок, чмок) это выглядит почти как будто я целую его член, целую его большой твердый фаллос, его чудесный большой ствол, который я ласкаю рядом со своим классом и... мммммм... вот еще немного.. (мнмм, чмок) и если я продолжу (чмок, чмок)... своим языком и... и своими губами.... (шлеп) ...божественный член Джонни, то он... (чмок, всссслурп, всслурп) ох бляаать, я так распалена, я сама сейчас кончу, и... и еще такое чувство, будто я уже кончила... такое ощущение... невесомость... я бы взлетела в небо, если бы не этот восхитительный, совершенный орган у меня в руках, но если я не остановлю... (чмок, чмммок, вссслурп) ...эти движения моих губ, то Джонни захочет, чтобы я приняла его прямо в горло, глубоко в глотку и сосала сосала сосала! пока он не кончит и я... (чмок, всссс, всслурп) ...я не должна, правда не должна этого делать, потому что... потому что... потомууууууу!! мммммммм..... мнанмнмнмнам.... мнмнмнм.... "

— О-охх, о, мисс Дерлинг, оххх, это невероятно! — приговаривал Джонни, глядя на то, как его член скользит туда-обратно между ярко-накрашенных губ учительницы. Ее длинные волосы разлетались в стороны по мере того как она ритмично насаживалась ртом на его стержень. Одна ее рука продолжала подрачивать его там, где не доставали губы. Другая рука обвила ученика сзади, яростно притягивая его еще ближе.

Джонни начал дрожать.

— Мисс Дерлинг, мне кажется, о боже, я сейчас...

На мгновение Дэбби замешкалась, в неуверенности, стоит ли глотать его семя. Джонни, вероятно, заметил это и сказал:

— Нет, пожалуйста, мисс Дерлинг, позвольте мне кончить вам в ротик, всего один раз, пожалуйста. Я слышал, некоторым девушкам это нравится, может и вам тоже... ох, пожалуйста... ох...

Его слова не имели значения, потому что Джонни уже извергался. Дэбби почувствовала, как он весь напрягся, его член дернулся в ее губах, и, спустя мгновение, он выстрелил заряд горячей спермы в ее ждущий рот. Дэбби послушно глотала. Она ощущала, как густая жидкость движется по ее горлу и ее охватывала приятная теплота — совсем не то ощущение, которого она ожидала. Она продолжала жадно и счастливо отсасывать, пока последние капли не упали в ее рот.

Переведя дыхание, Джонни оторвался от нее.

— Спасибо вам огромное, мисс Дерлинг, — поблагодарил он, — Вы мне очень помогли, — застегнув ширинку, он наклонился и жарко поцеловал ее в губы. По позвоночнику Дэбби пробежала сладкая дрожь.

— Можно мы еще раз повторим это как-нибудь? Скажем, завтра? — прошептал он.

— Да... Конечно... Завтра... — ответила учительница, наслаждаясь поцелуем.

Дэбби медленно распрямилась, сидя на стуле, тяжело глотая ртом воздух. В этот момент она согласилась бы практически на что угодно. Она не сразу заметила, что Джонни ушел.

Сногсшибательная темноволосая красотка взглянула на часы. Урок уже начался, она опаздывала. Но им придется подождать еще минуту-другую. Сейчас она была не в состоянии вести занятия. Ее руки скользнули вниз, под подол мини-платья и в насквозь пропитавшиеся влагой трусики. Ее пальцы немедленно начали знакомые движения. Это не должно было занять много времени.

Когда Дэбби спустя несколько минут вошла в класс, ее лицо сияло ярче, чем когда бы то ни было...

Часть 5

Миниатюрная красная машина Дэбби заехала на автомобильную парковку. Она влетела прямо на разделительную линию посреди двух стояночных мест. Незадачливая водительница громко хихикнула.

— Упс! Хи-хи!

Вождение представляло собой отдельное испытание в ее новых сапогах на платформе. Она посидела немного, подпевая вслух незнакомой рок-песне, громко раздававшейся из колонок.

Очередное субботнее утро — и Дэбби снова приехала в любимый торговый центр, продолжая свою бесконечную охоту за новыми фривольными шмотками. Это место нравилось ей из-за большого выбора магазинов с самыми экстравагантными нарядами — одеждой, на которую пару недель назад она бы даже не взглянула. Нынче такие вещи составляли весь ее гардероб. Она покупала новую пару обуви примерно каждые три дня. Это обходилось гораздо дороже, чем она могла себе позволить, но Дэбби просто не могла заставить себя волноваться об этом.

Дэбби не могла заставить себя волноваться о чем бы то ни было. Она взглянула вниз, на свои вызывающие, вычурные сапоги. Они имели бежевые голенища из замши до колен, с абсолютно бесполезной декоративной шнуровкой по всей длине спереди. Огромные каблуки-танкетки были выполнены из сплошного куска пластика, немного изогнутые спереди, и резко уходящие вверх сзади, поднимая ее пятки почти на 15 сантиметров над землей.

Сапоги были настолько гротескными, что они уже скорее вызывали изумление, чем были сексуальными. "И именно это" — подумала Дэбби, снова хихикнув, — "и делает их такими сексуальными." Эти сапоги были исключительно неудобными, непригодными ни для каких целей, кроме выставления напоказ их хозяйки. Соответственно, та, кто их носит, должна быть настолько одержима своей внешностью и привлечением внимания, что ничто другое ее просто не волнует. Сапоги словно говорили всему миру: вот женщина, столь жаждущая мужского внимания, что готова пожертвовать своим удобством, комфортом, и даже здравым смыслом, лишь бы заставить вас глазеть на нее. Натягивая их на ноги, Дэбби поняла, инстинктивно приняла, что она теперь была лишь сексуальной игрушкой, созданной только для мужского удовольствия и развлечения. Возможно, именно поэтому она почувствовала такой кайф, когда сделала в них первые шаги.

Впрочем, в последние дни она кайфовала вообще от всего. "Только посмотрите на это платье," — подумала про себя темноволосая учительница, — "Оно едва прикрывает мою промежность." Она провела рукой вниз по мягкой ткани, наслаждаясь ощущением своего тела под ней. Покрытое блестками платье без рукавов было бордовым, с широкой черной молнией по центру. Молния была наполовину расстегнута и сверху, и снизу. Рука Дэбби пробежала по сверкающему чулку и скользнула под подол, где ее пальцы тут же нашли себе занятие. Девушка задрожала от наслаждения.

Всю последнюю неделю стройная молодая учительница тонула в густом тумане сексуального возбуждения. Соблазнительная, эротичная улыбка не покидала ее лица, с которого стерлись все признаки сложных мыслей. Высоченные каблуки поднимали ее куда-то в стратосферу, где всё рациональное сознание женщины отключалось, оставляя место только непрерывному сладкому кайфу. Если она отсасывала у Джонни (что она, разумеется, делала теперь каждый день) то была практически неработоспособна еще по меньшей мере час. Даже проверяя итоговые контрольные, она мастурбировала. Ее уроки превратились в какой-то эротический бурлеск.

Ее уже давно должны были уволить к этому времени. Такое возмутительное поведение неизбежно должно было повлечь за собой разрыв ее контракта как минимум пару недель назад. Возможно, отсутствие санкций было как-то связано с яркими разноцветными босоножками на острых шпильках, которые стала носить внезапно подобревшая директриса со своими все более короткими юбками. Никак не могла ей помочь с наведением дисциплины и Хармони, ныне одевавшаяся только в серебристый, золотой и черный цвета — цвета денег, и заменявшая каждую букву S в официальных объявлениях знаком доллара. Хармони была слишком занята флиртом с каждым школьником заходившим к ней в кабинет, чтобы проявлять интерес к дисциплине.