-У меня муравей.
-А у меня — бобр, сейчас у него уже очки на носу, а раньше был молодцом.
-Так, Фит, подними, пожалуйста, хрустальный кристалл, мы запишем все здесь происходящее, дабы ничего не забыть, и не упустить — потом еще раз просмотрим — Горея переворачивала осторожно ребенка, пытаясь причинить ей минимум неудобств.
Фит подкинул в воздух прозрачное стеклышко, которое парило над головами, выпуская яркий луч на тело ребенка
-Ничего не видно — пробормотал Дин.
-Открой третий глаз.
-Пока плохо получается — сознался мальчик.
— Подожди, осторожно, не моргай пока — Горея подлетела к глазам мальчика вплотную, вылила в свою ладошку какую-то жидкость и протерла сначала этой субстанцией один глаз, потом второй. Они резко заболели, словно кто-то внезапно тонну песка насыпал.
Сейчас закружится голова, но не бойся, ты сможешь увидеть все действие.
Словно в подтверждение ее слов, мальчика как будто переместилось в другое измерение. На месте привычных вещей возникли удивительные незнакомые предметы, которые, оказывались, двигались, даже запахи изменились, звуки, чье-то пение, звон колокольчиков мерно разносились из каждого угла. Окинув мутным взглядом гравюры, висевшие на стенах, он заметил какое-то копошение, картинка менялась словно фильм. В одной из работ показывали строительство пирамид и сфинкса в древние времена, период некоторого забвения и в конце концов то, что дожило до настоящего времени. На другой гравюре, изображенный Колосс Родосский поднимался все выше в воздухе, строительные леса возводились, убирались, корабли возле ног мельтешили туда-сюда и вдруг — внезапная утрата этого уникального сооружения или статуи — мозги мальчика не могли сразу собраться в одну нормальную здравомыслящий орган.
-Очнись — Гри обмахивал лицо парня, сидящего на месте, где ранее приводили в чувство завеев, своими крошечными крылышками — по-моему, мама перестаралась с зельем, слишком много накапала. Ну что, лучше? — парень кивнул.
-Да, друг, спасибо за заботу. Пойду посмотрю что там происходит.
Бабуля вместе с другими не теряли времени даром. Тельце уже покрывали забавные миниатюрные изображения. Родинки оказывались глазами животных, странных людей, одетых явно не в современные одежды, какими-то точками, крестиками на древних картах. Все это походило на странную картину неизвестного мастера, который смешал стили, эпохи, события.
-Да, очень интересно — начал Фит. Ну что, приступим с головы? — он посмотрел поверх очков. Итак, третий глаз очень хорошо развит, радужная оболочка такого же цвета, что и оба глаза. Красивые, да, будет мальчишкам мозги крутить.
-Фит — Мира отвлекла от лирики старика.
-Хо-ро-шо, продолжим, от него тянутся линии к вискам, хорошо просматриваются, правая сторона ярче выражена чем левая — ее стихия будет искусство, гуманитарные науки — там необходимо развивать таланты девочки. Далее в низ. На шее знак нашего семьи — она точно из рода астихов, довольно необычно — треугольники разноцветные Пупок обвивает змея, рядом стоит обезьяна — девочка будет подвижной, интересующейся, но вот все это соседство говорит, что по всей видимости она будет разрываться между мудростью, познанием и динамикой движения, дух чего и олицетворяет это человекоподобное существо. Две сущности трудно соединить в одном человеке. Да, за нею нужен будет глаз да глаз.
-Может это и хорошо. Сейчас мир так быстро меняется, невозможно за всем уследить. — Горея пожала плечами.
-На ножках символы ее родителей — колибри — мать, пчела — отец. Пока ее символ мы не можем видеть.
— Перевернем и тогда наверное увидим на спине — предположил Дин. У меня тоже там мой знак первоначально находился.
-Хорошо. Руки — обратимся к ним — О, да здесь целая картина, презанятная к тому же: Пирамиды Египта, тролли с камнями в тележке, солнце, какая-то бухта, книги — стеллажи — точно в меня — остров в океане, при чем подозрительно знакомый — Фит поднял глаза к сестре. Что на другой? Здесь плохо видно. Картины то исчезают, то проявляются, дорожка какая-то — ведет на лопатку — по-моему, девочку пора перевернуть на животик. Очень хорошо — после аккуратных манипуляций с тельцем спящей, произнес старик. Дорожка отлично видна, она ведет к карте, а уж от нее — о-ля-ля — тут целая цепь карт, меньших по размерам, совершенно незнакомых, выходящих друг из друга. Очень интересно. Ну что же, на другом плече виден львенок. Ее собственный знак, заключенный в серебристый круг. Вот еще чудесный момент — он чуть повернул девочку — под другим углом зрения чуть пониже плеч с двух сторон виднелись крохотные переливающиеся всеми цветами радуги крылья. Так, позвонки окрашены в красный цвет — со здоровьем у нее будет все в порядке. На удивленье всем, из круга, очерчивающего львенка вылезла перламутровая ленточка, которая, пробежавшись зигзагом, повернула вверх, окружила шею и замкнулась, образуя ожерелье.
-Это к чему — завеи переглянулись?
-Представления не имею. Такого я еще не видела — Мира была немного удивлена.
-Чуть ниже, подо львом мы видим личные значки братьев — муравей — Дин, сербернар — Рэм и гончая — Род. Чудесненько пока все. На пояснице какой-то туман — Горея поднесла свою крохотную ручку.
-Холодно — она резко отдернула ее — и неприятно.
-Так, на ноге над пяткой изображен человек, лицо которого смазано, одетый в черное с вороном в руке — а вот это — он поднял палец вверх — мне уже ну никак не нравится.
-Смотри дальше. Не пророк — Мира уже не так бодро просила брата продолжать — она начинает просыпаться — заметила она попытки перевернуться самостоятельно на живот девочки, сопровождающиеся тихим бульканьем.
-На пяточке изображен цветок — красивый такой. Я не ботаник. Девоньки, что это? — он отошел немного в бок, чтобы все могли рассмотреть.
-Эделвейс — произнесли в один голос представители рода.
-Трудный цветок ей достался — покачала головой фея, его нелегко заполучить. Это горный цветок, к тому же не очень распространенный.
-Благодарю, потом подробно все расскажешь — остановил Фит фею. О, ребятки — он обратился к завеям, посмотрите, по-моему, вам понравится — она одна из вас. У локтя было изображение молнии. Этот знак вы носите? — завеи кивнули подтверждая мысль старика. Вот и еще одним защитником прибавилось. Итого уже около семидесяти на сегодняшний день.
-Да. Только этого мало. На голове еще один должен быть, если нет, то она не сможет полноценно быть одним из нас.
-А вот и будет — Фит быстро обогнул стол — на макушке, где был изображен коричневый родничок и второе есть подтверждение, достаточно яркое.
-Ну что ж, увидим — Савей довольно улыбнулась.
Так, посмотрите — девочка начинала уже хныкать во сне, ничего больше не забыли? Когда проснется она уже не даст себя осмотреть, к тому же время заканчивается. Знаки начинают тускнеть — Горея наблюдала за личиком крохи.
— По-моему, все успели — еще раз девочку осмотрели со спины, перевернули — на животе уже знаки исчезли.
С тела ребенка картинки и знаки, которые читал и расшифровывал Фит, начали сбиваться в одно пятно, которое исчезало с кожи. Словно кто-то взял тряпку и начал стирать неведомо как оказавшуюся грязь на теле.
Девочка окончательно проснулась. Мира подняв хрустальное стеклышко над головами свидетелей заставила его в ускоренном режиме продемонстрировать запись, дабы убедиться, что все записано. Теперь, когда информация заполнила все его пространство, прозрачность сменилась матовым оттенком.
-Ну что ж, мы все сделали, сейчас все должны немного отдохнуть — до Совета осталось совсем немного. Из того, что мы видели можно предположить, что она будет чистым гуманитарием — Фит, это целиком и полностью на тебе, тяга к приключениям заложено с рождения, а вам — Мира указала на завеев, мирно отдыхающих от трудов праведных, придется учить крошку когда вырастит.
-Хорошо. Только это еще не скоро будет. — Сой со смаком надкусил сушку.
-Есть еще момент, который необходимо отметить — темный человек, изображенный на ноге — кто он? — подсказала Горея.
-Ох и нехорошее у меня предчувствие — Фит внимательно смотрел на Габриель, радостно агукавшую под одеяльцем, заботливо прикрывающим тельце — она явно будет общаться с темными. Куда доведет эта ее связь с ними? Вот это и тревожит меня больше.
Савей тем временем подошла к крохе, одевая на нее миниатюрную кофточку.
-Подойдите пожалуйста — позвала она. Мира, Горея, посмотрите, так и должно быть? — она отодвинула воротничок, под которым на лопатке продолжал переливаться маленький львенок в круге.
-Ну, ритуал прошел — Фит внимательно осматривал феномен — он должен был бы исчезнуть. На моей памяти это было только однажды — у Роды.
Мира резко одернула старика. — Я знаю к чему ты клонишь, произнося это. Нельзя девочку только из-за этого знака объявлять реинкарнацией. Если ты это сделаешь, то испортишь ей всю жизнь. Старший брат приосанился, выпрямился, превращаясь совершенно в другого, неизвестного сестре человека, довольно жесткого и беспрекословного.
-Извините нас — он склонил голову перед свидетелями — крепко схватив за руку сестру — он с силой нажал на сустав и потащил ее за собой. -А теперь послушай меня — он поднял в своем излюбленном жесте палец вверх. Нам нужна надежда. Последние предсказания, сделанные не этим юнцом — он кинул на дверь запертой комнаты, куда они вошли, а нашими праотцами гласило, что появится человек, который уберет этого ублюдка Гелиона, который ведет весь проклятый род багровых. На теле нашей внучки есть прямое указание контакта с ними. Нам нужна надежда, вера что справимся с этой чумой, даже посредством смерти одного из членов нашей семьи. Сильнее веры ничего нет. Мы должны оповестить ожидающих, что избранная появилась на свет, даже если Габриель не является ею. К тому же никто не хочет чтобы произошла трагедия, естественно, за ней будут пристально следить.
-Ты уподобился нашим родственникам. Ты знаешь почему их назвали багровыми — они испачканы кровью, которую проливали себе во благо, убирая неугодных, жертвуя и своей семьей. Как ты знаешь, поэтому мы и расстались, но война продолжается — они хотят и нас приучить к своему излюбленному делу — мародерству душ. Так вот, тебе к ним и дорога, если ты готов пожертвовать этим ребенком — Мира хорошо держала удар брата. Такого поворота событий и реакции от него она не ожидала. — Я приложу все силы, дабы оберечь ребенка от твоей грязной работенки. Ты, как член Совета можешь убедить, ссылаясь на неочевидные вещи, косвенные моменты, не гарантирующие ее судьбу, сам знаешь, мы можем ее и изменить, но я буду играть отныне по своим правилам и все сделаю, чтобы ее мозги не засорялись тем, чтем ты хочешь накормить сейчас всю нашу семью.
-Договорились — Фит открыл дверь, возвращаясь оставленным удивленным астихам, принимая свой привычный благодушный вид.
-Ну, Габриель, мы еще поборемся. Надеюсь что ты в бабулю — вынужденно натянув улыбку на лицо, Мира присоединилась к ожидающим ее людям.
* * *
Подавление сознания, вплоть до обморока и одновременно облегчение — вот перечень чувств, возникающих у людей, впервые пересекающие порог Зала мудрых. Несмотря на кажущуюся доброту, которую исповедовала многочисленная семья, многие чувствовали себя не в своей тарелке. Одним из факторов, который влиял на сознание непривыкших людей, было ощущение страха перед огромной высотой, которое испытывал неподготовленный ум. Неизвестно, то ли один талант умельцев был виновен в этом, но многие не могли даже сделать один неверный лишний шаг, боясь упасть в несуществующую пропасть под ними. Тем самым людей готовили к искренности и откровенности в ответах перед мудрыми. Стен как таковых не было. Свет окружал зал со всех сторон. Неяркий, сумрачный, словно приглашая к путешествию куда-то, вперед. Потолок заменял непрерывно клубящийся туман. Порой он рассеивался на время и казалось, что солнце вот-вот появится. Это явление можно было наблюдать довольно редко и только тогда, когда опасности семье не угрожали. Последние лет 150 оно было просто свинцовым. В центре довольно высоко поднимаясь над полом, стоял огромный дугообразный стол, похожий на подкову. За ним в высоких резных старинных стульях сидели люди преимущественно довольно преклонного возраста, но довольно опытные и знающие. Это и был Совет мудрых. Из пола вырастала сфера с памятью дооров, чуть дальше, у стены на постаменте, к которому шли ступеньки, испещренными древними знаками, стояла огромная, старинная рама, на видавшем времена холсте которой как ни странно, не было изображено абсолютно ничего. Рядом с ней находилась небольшая дверь, ведущая в никуда — через нее уводили кристы одряхлевших, нежелающих больше жить членов рода и души погибших членов семьи.
Время инициации настало. В назначенную минуту в заполненный зал вошла процессия во главе с Миррой, несущую на руках полусонного младенца, Дин на отдельной подушке за ними нес стекляшку, в котором находилась информация о девочке.
-Мы показываем Вам Габриель — дочь Стейла и Прис — начала торжественно женщина свою речь. Сегодня она здесь для того, чтобы стать членом из нашей семьи.
-Наша ли она дочь, что вам о ней известно? Не принадлежит ли она нашим противникам?
-Мы попробовали определить, кто она и вот что мы увидели — она дала знак мальчику.
Дин поднялся вверх по ступеням и вставил кристалл в незаметное на первый взгляд отверстие в раме на стене. В тот же миг на поверхности холста появилось изображение того действия, свидетелями чего Дин был всего часа два тому назад. Нажимая на определенные участки деревянной рамы он мог регулировать скорость движения, останавливаясь или замедляясь тогда, где можно было различить картинки на теле испытуемой.
-Мало этого, подал голос Фит, занявший место одного из старейшин за столом. Есть еще один момент, который здесь не указан. У нее не проходит личный знак, хотя все картинки после обряда благополучно исчезли.
-Невероятно — послышались удивленные возгласы.
-На основании многих фактов смею предположить, что она и есть та особа, которую мы ожидаем уже довольно много времени. Она избавит нас от ереси в виде багровых.
-Не торопитесь с выводами, друг мой — пламенный возглас прервал спокойный уверенный голос. Это был один из самых почитаемых стариков, чье слово было непререкаемо во всей семье. То, что мы увидели — только косвенное подтверждение ваших слов. Любого ребенка можно рассматривать как единственного, кто сможет нам помочь. Давайте не торопить события.
Услышав это заявление, Мира поспешила скрыть довольную улыбку.
-Может, есть еще что-то, что натолкнула достопочтенного Фита на такие мысли? — выдвинул гипотезу молодой человек, которого звали Сафон. Он был ученым. В свои 150 с лишним лет, он выгладил как тридцатилетний. Каждый член рода старился довольно медленно. Только к концу долгой жизни они походили на обычных 70-80 летних стариков. Ему разрешили занимать почетное место среди мудрых, за свои заслуги, познания и открытия, которые он со своей командой совершил на благо семьи.
