Созерцающие путь

ты. Иногда сердце замирало: мне чудилось, будто незримая рука

нежно касается моей, и её голос поёт колыбельную, а то и тёплые

объятья, успокаивающие меня. В такие ночи я засыпал счастливым

и умиротворённым.

Даже сейчас, через много лет, в походном шатре, я ощущал

незримое присутствие матери. Оно утешало в минуты отчаяния,

помогало одолеть любые трудности. Я с лёгкой душой отдавался

на волю провидения, чувствуя, что она здесь, всегда рядом.

В конце концов, дрёма сморила меня, и почти тут же трубы

заиграли побудку.

* * *

Когда мы выбрались наружу, было ещё темно, но снегопад

почти прекратился. Мы наспех подкреплялись остатками каши

в котле — спасибо десятнику, успел подогреть — и порционными

пайками, где были пшеничные сухари, полоски вяленого мяса и

сухофрукты. Обжигаясь, запили всё это заваркой тонизирующих

трав из дымящих кружек и бросились бегом относить свой скарб

к обозу. Большой лагерь свернулся буквально на глазах, остался

только гигантский квадрат вытоптанного снега с чёрными пропле—

шинами там, где стояли шатры.

Строились в свете горящих вокруг костров, рассчитывались

по десяткам, после чего унтер-офицеры доложили центурионам о

готовности. Напротив нас тем временем полковой волхв возжигал

благовония перед кумирней императорской династии. Многоликий

идол в центре бывшего лагеря, чёрный и до блеска отполирован—

ный, таращился сразу во все стороны, словно следил из какой-то

иной реальности за тем, что творится в мире живых. Из огромного,

в восемнадцать локтей, бревна были вырезаны все обожествлённые

Наместники Небес: и первые вожди, покорившие древнюю про—

тоцивилизацию, и основатели Бабиллы — новой столицы молодой

страны, и завоеватели окраинных королевств, собиравшие по кру—

пицам осколки былого колосса, и монархи многовековой застой—

32

ной эпохи, и реформаторы Новой эры, при которых держава встала

на путь прогресса и процветания. Их лики по спирали восходили к

навершию, откуда голова ныне здравствующего императора стро—

го смотрела на тех, кто ему присягнул. Иметь собственную веру,

молиться своим богам, какими бы они ни были, никому не возбра—

нялось, но каждый подданный должен был воздавать подобающие

почести олицетворению великой династии, воплощению того, что

было на данный момент официальной религией Империи.

Волхв, в своём лохматом полушубке более напоминающий бу—

рого медведя, ревел не хуже косолапого, вознося хвалы божествен—

ным властителям. Он почасту раздувал в медной курильнице угли,

сильно рискуя при этом своей длинной бородой. Судя по виду, она

уже не раз примешивала к благовонным травам свой сомнительный

аромат. Священный дым поднимался кверху, часто окутывая столб,

как будто десятки деревянных носов жадно притягивали его к себе.

По знаку служителя все мы почтили кумира ритуальным же—

стом — ударили левыми руками по сгибам правых. "Стоять вам веч—

но, о Великие!" — пророкотал строй, и эхо прокатилось по окрест—

ностям. А волхв воздел руки и произнёс формулу, завершающую

моление: "Примите поклонение от недостойных, о Великие! На—

сладитесь подношением нашим! Прославьте стяги Девятого на все

времена!"

Вскоре голову императора наверху охватила ловко накину—

тая петля, и двое солдат начали подкапывать столб. Когда с одной

стороны образовалась изрядная яма, в дело вступили несколько

отряженных десятков: одни толкали, другие тянули, третьи осто—

рожно принимали на руки. Наконец тяжеленное бревно уложили

на длинную телегу. Комель, обёрнутый просмолённой ветошью,

тщательно очистили от земли, а сверху быстро натянули полог, ибо

не должно показывать святыню лежащей.

* * *

Когда войско стронулось, до рассвета было ещё далеко. Доро—

га, скрытая под снегом, угадывалась лишь по едва заметной старой

колее, да по чахлым голым кустикам на обочинах. Нашему десятку

и ещё двум "повезло": нас отрядили в голову колонны протапты—

33

вать путь. Десятки часто сменялись, зеркальные прожекторы све—

тили вполне прилично, так что полк шёл без задержек.

Из-за туч глянуло желтушное око луны, осветив запорошенный

белым мир. Северный ветер дул прямо в лицо, замела позёмка, на—

чал ощутимо пробирать морозец. Я поднял голову и посмотрел на

открывающееся впереди небо. Колючие холодные звезды мерцали

в разрывах облаков, несущихся нам навстречу. Наш десяток как

раз сменился и шёл по уже утоптанному пути. Рядом со мной шли

Краб и десятник, сзади тащились Мясоед, Торба, Дубарь и Чер—

нявый, а впереди маячили две широкие спины — Слона и Каравая.

Сбоку от них притулился как-то не под стать невысокий ростом,

щупловатый Сморчок. Рогатые шлемы отсвечивали лунными бли—

ками... Такая уж была уставная экипировка; может, чтобы врага

страшить, а может, и в насмешку над женатыми солдатами.

У нас здесь всем, кроме командиров, конечно, принято давать

прозвища. Меня, например, прознав о моём недолгом студенче—

стве, нарекли Школяром, хотя при рождении я получил имя Юли—

ус. Отец дал мне его в честь великого воина и основателя династии

властителей во времена протоцивилизации. Согласно семейному

преданию, именно от них проистёк наш род. Не так уж давно, ещё

при моём прадеде, дом Сезариусов был богат и весьма влиятелен в

нашей провинции, но потом пришёл в упадок.

Необъятное поле простиралось до самого горизонта. По этому

пространству были разбросаны редкие перелески. Да ещё дере—

вушки, где нас встречал и провожал громкий собачий лай. До того,

как забрезжил рассвет, мы ещё несколько раз успели смениться в

голове колонны.

— Скоро выйдем к главному тракту, — объявил командир, за—

слышав отдалённый шум.

И верно: едва солнечные лучи брызнули из-за дальнего леса,

как мы, обогнув очередную рощу, стали свидетелями удивитель—

ной картины. Шагах в пятистах от нас с юга на север тянулась

широкая дорога. По ней, тускло блестя металлом, пёрла длинная

колонна шестиногих машин. Дым, грохот, свист и шипенье пара...

Всё это производило довольно жуткое впечатление. Самоходы

вышагивали степенно, не спеша, чем-то напоминая гигантских

обожравшихся тараканов. Сновавшие меж ними фигурки людей

34

казались совсем мелкими. Группам сопровождения приходилось

спешить, каждой за своим транспортом. Ведь ничего не стоило, за—

мешкавшись, угодить под лапы идущего следом чудовища.

— Похоже, вовремя подоспели, — пробормотал десятник. — Го—

ловная колонна ещё недалеко ушла.

Мы приблизились к тракту и быстро развернулись вдоль него.

Стяги девятого полка приветственно трепетали навстречу маши—

нам легиона. Нас с самоходов тоже приветствовали. Вблизи я смог

подробно их рассмотреть. Продолговатые стальные корпуса — бо—

лее двадцати локтей в длину и около семи в высоту — держались

на скрипучих суставчатых лапах, при этом дно плыло над землёй

на расстоянии двух-трёх локтей. Шесть мощных, широко рас—

ставленных как у паука ног обеспечивали баланс конструкциям и

плавный ход. Их широкие ступни мерно трамбовали заснеженную

дорогу. На каждой корме располагалась закопчённая широкая тру—

ба, похожая на купированный собачий хвост. Оттуда валил густой

дым. Время от времени заслонки на боках открывались, и клапаны

стравливали пар. Ближе к носовой части машины имели неболь—

шую округлую башенку, из которой торчала вперёд длинная труба

с раструбом в виде драконьей морды. На носу проходящего мимо

нас самохода под рельефным гербом Империи цифирной латынью

был выведен номер — сто тридцать восьмой. Следом прошествовал

сто тридцать девятый, потом сто сороковой...

— Нам ещё долго ждать! — прокричал десятник, насилу пере—

крывая грохот и дребезг. — Наш номер шестьсот шестьдесят шестой.

— Это же три шестерицы! — воскликнул я. — Три числа творе—

ния! Счастливейшее число!

— Они по-иному считают... — Ветеран усмехнулся в усы и кив—

нул на север. — Один безумный пророк, весьма ими почитаемый,

назвал его числом зверя и связал со многими бедами, ожидающи—

ми мир.

— Откуда ты всё это знаешь? — удивился я.

— В своё время значился в университете на историко—

философской кафедре.

— А здесь как оказался? — вклинился в наш разговор Краб.

— Да так уж вышло, ребятки, — неопределённо ответил ко—

мандир.

35

* * *

Солнце медленно ползло к зениту. Вдоволь насмотревшись на

чудеса технического прогресса, многие из нас присели отдохнуть

на возы. Вслед за каждой полковой колонной самоходов особня—

ком двигались в два ряда повозки гужевого обоза. И было ясно

почему: наши лошади у обочины поначалу ржали и бились, видя

такой ужас, а потом попривыкли и несколько успокоились, только

фыркали неодобрительно.

Из окна проезжавшего мимо фургончика, сплошь разукрашен—

ного срамными картинками, высунулись две круглых женских фи—

зиономии, тоже изрядно размалёванные. Одна из них сразу скры—

лась, чтобы тут же возникнуть в проёме задней дверцы. И следует

прибавить, что проём этот просто не вмещал в себя того объёма

всех её ничем не прикрытых прелестей. Впрочем, это не поме—

шало их обладательнице демонстрировать свои достоинства в раз—

личных позах и гортанно орать во всю глотку:

— Мальчики! Небось, соскучились по настоящей любви? При—

ходите, когда прибудем на место. Мы с Лили вас живо отогреем.

Всего по империалу с человечка. Правда, Лили?

Судя по возне в глубине передвижного борделя, Лили эта по—

пыталась тоже показаться в проёме. Но безрезультатно: для этого

ей пришлось бы скинуть свою товарку вниз, прямо в лапы хохо—

чущих обозников. Впрочем, лапы эти и так хватали жрицу люб—

ви за что придётся, а та, смеясь в голос, отпихивала их босыми

ногами.

— Эх, хорошо бы заехать в такую, — похотливо облизнулся мой

сосед и сделал жест, будто вожжи натягивал. — Вот только жалова—

ние ещё не выплатили...

Походный бордель, провожаемый жеребячьими возгласами и

похабными жестами, вскоре скрылся из виду. Очередная колонна

механических чудовищ грохотала теперь мимо нас.

* * *

Уже к полудню подошли, наконец, наши машины, и полк де—

сяток за десятком стал расходиться по своим номерам. Мы тоже

36

приготовилась. Надо сказать, созерцание шумной колонны, протя—

нувшейся от горизонта к горизонту, изрядно всем надоело.

— Шестьсот шестьдесят четвёртый, шестьсот шестьдесят пя—

тый, — вслух считал Сморчок своим гугнявым голосом. — Шестьсот

шестьдесят седьмой... Эт-то ещё почему?! А где наш номер?

— Эй! Стой! — Десятник махнул чумазой харе, высовывающей—

ся из башенки шестьсот шестьдесят седьмого. — Где наш самоход?!

Шестьсот шестьдесят шестой где?!

Человек наверху сделал знак, призывая нас присоединиться к

десятку, последовавшему за ним. Нам, собственно, ничего другого

не оставалось. Его голова скрылась внизу и вскоре появилась сно—

ва. Приставив ко рту какую-то штуковину, похожую на большую

закопчённую воронку, он принялся в неё орать. Надсаживался он

не напрасно: кое-что можно было разобрать:

— Эй, вояки! Ваш "счастливый"... ...сортир ходячий... ...по—

ломался в дне пути отсюда! А экипаж вашей таратайки... мать бы

их... сброд тупой... Поломка... пара пустяков. Говорил им!.. Быки

упрямые... ремонт... недолго. Если пойдёт хорошо... завтра долж—

ны... Ради всех шлюх, живых и дохлых... будут на месте. Пока

идите за нами!.. Только, во имя всех богов, не лезьте под ходули...

пришмякнет на хрен... мокрое место!

Прокричав всё это, самоходчик скрылся в чреве железного

зверя, а мы покорно поплелись за дымящим монстром, искоса по—

глядывая на скалящихся попутчиков из соседней единицы.

— Хорошо ещё, что в такую погоду дым вверх уходит, — про—

бормотал Каравай. — А то наглотались бы до сблёва.

— Это ж надо, до чего техника дошла! — восхищался с друго—

го боку наш командир. — Раньше такие вот механикусы только в

утопических прожектах встречались. А теперь — извольте видеть:

боевые машины на паровом ходу. И в числе немалом!

Так мы и брели до вечера меж двух шумных чудовищ, вре—

мя от времени отмахиваясь от клубов пара. Одно хорошо: шли по

утоптанной ровняге, а не вязли в глубоком снегу. А всевидящее око

Великого светила таращилось нам вслед, медленно скатываясь на

запад.

Когда на тёмное небо высыпали золотые звёзды, на севере

замерцали огни большого города. Машинный легион подходил к

37

месту назначения. Более тысячи новейших боевых самоходов в

сопровождении тринадцати новобранческих полков спешили сое—

диниться с войсками северо-западного фронта, осаждавшим вра—

жеский мегаполис. Вскоре показались шатры. На металле медлен—

но вползающей в лагерь колонны заиграли блики от костров. Идти

стало веселей: заранее предвкушался горячий ужин, тепло костра и

отдых — одна из маленьких радостей солдата в его походной жизни.

* * *

Я сидел в одиночестве, задумчиво взирая, как пресыщенный

пиршеством огонь медленно догладывает головни. Подошёл де—

сятник, присел рядом.

— Что не спишь? — спросил он. — Все уже давно храпят. Завтра

у тебя трудный день... Первый бой, как-никак. Будем штурмовать

Нотгем, так, кажется, называется этот город.

Я повернулся в сторону городских огней. Лучи мощных про—

жекторов — и вражьих и наших — подметали ничейную землю пе—

ред земляным валом.

— Не думаю, что там сейчас спят, — продолжал он. — У них ведь

завтра большой праздник. Круглая дата: две тысячи лет от рожде—

ния их Мессии. Хороший же подарочек к юбилею приготовил им

император.

— Надо думать, и у них что-нибудь для нас найдётся, — пред—

положил я.

— Само собой... — Он взглянул мне прямо в глаза. — Ты сам-то

откуда будешь?

— Из Роума. Знаешь такой городок?

— Как не знать! — воскликнул отставной историк. — Это же

древняя столица существовавшей до нас империи. Ваш город при—

мечателен уже только одними памятниками архитектуры, остав—

шимися от былого величия старого мира.

— Да уж... Развалинами он теперь примечателен. Да и с тех

растащили всё, что можно унести.

— Жаль... Похоже, варварство у нас в крови. Не ценя прошло—

го, пытаемся возводить будущее.

— А ты откуда родом? — в свою очередь поинтересовался я.

38

— Не так уж и далеко от твоих мест. Я уроженец Бабиллы, наре—

чён при рождении Мойсой. Хотя, если говорить о моём народе, ро—

дины у нас уже давно нет. Мыкаемся по свету, как перекати-поле.