Les

— Что? — не понял спутник.

— Ну, вот ваш род тут живёт и ещё часть его где-то в другом месте. Где и почему вы не вместе?

— А, ну это просто. Мы же здесь в пещерах живём. А их не очень много. Вот часть народу-то и ушло вниз по реке. Там город. Многие в домах живут. Дома эти из брёвен деревьев делают. Врут, небось. Как это одно дерево на другое положишь? Скатятся ведь. В городе князь наш живет — Велеськой кличут. Он над всеми воинами, которые нас от чужих охраняют, начальник. Раз в год к нему в войско несколько наших молодых парней уходит. Он их ратному делу обучает. Те службу несут, землю нашу берегут. А случается, так и в битву с чужаками вступают.

— И часто такое случается?

— Бывает. Неподалёку от города земля чужого рода начинается. И люди там чудные. Мы охотой промышляем, а они рыбу ловят. Сам скажи, что в той рыбе хорошего? Вкуса никакого, кости острые язык колют, а запах — так и вовсе тошнота одна.

— Мясо, оно конечно хорошо, но и рыба тоже не плохо. Просто вы её не умеете готовить.

— Это мы-то не умеем готовить? Да наши бабы что хочешь приготовят. Но рыбу? И в руки слизкую эту брать противно. Нет! Худые они люди. Да ещё. Нравится вам, так ешьте хоть кузнечиков, нам до того дела нет. Так ведь всё норовят на наши земли прийти. Якобы у нас здесь камень им нужный есть.

— Какой камень?

— Да белый такой. Они, вишь, его едят. Вот, разве можно камень есть? Только сдуру и станешь.

— Покажешь ли этот камень?

— Ну, коли просишь.

Мы прошли с километр. Река ушла в сторону, а перед нами разверзлась глубокая яма. Сперва спуск был довольно пологий, но дальше он становился всё круче. Я уже испугался, что если мы скатимся туда, то назад не выбраться. Обошлось. Внезапно появился вход в пещеру, куда мой спутник и нырнул. Я за ним следом. Прошли шагов сорок и вдруг оказались в большущем гроте. Освещённом гроте. Откуда здесь был свет — понять было невозможно. Умом понимаешь, что свет мог идти только сверху, но казалось, что свет идет отовсюду.

— Вот здесь их камень и находится.

— Где, здесь?

— А, повсюду. И на стенах, и на полу.

Я отломил кусочек от стены и повертел в руках. Повертел и плюнул в сердцах. Я, по своей цивилизованности, когда о камнях услыхал, про алмазы подумал, а тут обычная поваренная соль. Но в следующий момент понял, что для здешних людей соль подороже всяких алмазов будет. Просто до этой истины ещё не все дошли, вот и не понимают.

— Ну, а вы не пробовали сами этот камень?

— Да ты что? Горечь это. Попробовал один у нас, хрупнул кусок, да потом полдня отплеваться не мог.

Лешек явно с удовольствием вспоминал тот курьёзный по его понятиям случай.

— Ну, ладно, возвращаемся. Уже поздновато. Мои часы показывали 17:42:17.

В деревне нас уже ждали. Меня сразу проводили к вождю. На сей раз я не ждал его появления у пещеры.

Собственно, пещера мало чем отличалась от той, в которой разместился я. Темнее только. Ну, оно и понятно, шкуры на входе закрывали почти весь свет. Но и тьмы непроглядной тоже не было. Наоборот, свет шёл откуда-то изнутри пещеры.

— Пришёл? Всё усмотреть хочешь? Успеешь ещё. Покажи-ка ещё раз твой огонь. А ну как не загорится?

— До сих пор загоралось, а сейчас не загорится? Вот, смотрите. Э-э... смотри. — Поправился я, вспомнив удивление моего спутника.

— По преданию, тот стародавний пришелец тоже странно обращался к нам. Вроде как к одному, но в то же время — как ко всем.

Покрутил Век зажигалку в руках, даже попробовал сам зажечь, но не получилось, и вернул назад.

— А ну, включи!

Я зажег. Огонёк светился как всегда. Небольшой, но ровный.

— Хорошо! — Успокоился он. — Человек ты у нас новый, но ведешь себя смело и свободно, как будто жизнь среди нас прожил. Но будь бы так, знал, что не след встревать в суд вождя. И вообще, когда говорит вождь, все остальные молчат. Хотя иногда это плохо очень. Ты по глупости своей выпячиваешься, норовишь сам сказать, даже когда и не просят. А сегодня я впервые узнал, что и в глупости есть свои положительные стороны. Тебе позволено будет спорить со мной. Но только до момента, пока я не приму решения. Это надо не мне, не тебе, а роду. Люди должны знать, что решение вождя нельзя оспаривать. Иначе погибнем все.

— Извини, Век, знаю, что не следовало мне за тебя вести следствие, но я просто не удержался. Я всего полдня знаю Мирку, но поверить в то, что тот мог украсть — не просто не мог, но и меня это обидело.

— А то я сам меньше твоего знаю Мирку! Но ты не знаешь другого, а почему его избрали мишенью? И почему именно в этот момент?

— Почему в этот момент, мне понятно — наверно некоторые боятся, что я принесу несчастье роду, и, указав сперва на Мирку, затем бы вспомнили и про меня.

— Что понимаешь — хорошо! Поймешь, почему я намедни приказал тебя убить. Не зверь я какой. Так и думал, что как-нибудь себя проявишь. Чудо какое совершишь и это спасёт тебя от смерти. Временно. А там — видно будет. Тут другой разговор. Кто будет следующим вождём?

— Вот уж не думал, что и у вас такая свара из-за высоко поста. К тому же, вождём должен быть человек очень умный, а не просто интриган.

— Не знаю, что за слово "интриган", да только ум он разный бывает. Жил неподалёку от нас род один. Говорят, неплохо жил. Да завёлся у них вождь, который своих друзей, из которых должно было выбрать лучшего, сумел со свету извести. Да и род не удержал. Погибли все. Вот, вроде, умный оказался, но...

— У нас говорят: умная голова, да дураку досталась!

Вождь долго смеялся.

Из глубины пещеры появилась женщина. Вождь глянул на неё и сразу стал серьёзным.

— Пора, — сказал он. — Ни чему не удивляйся и жди моего слова.

Мы направились за женщиной в глубь пещеры.

Куда это мы — подумалось. Одежды праздничные одевать, что ли. Мне и в голову не могло прийти, что внутри утёса и находится место сбора рода.

Мы шли недолго. Чем дальше уходили от входа, тем светлее становилось.

Наконец мы вышли в просторный грот. Вечерний свет проникал сквозь большое отверстие высоко вверху. Здесь собралось большое количество аборигенов.

Но меня поразило не это. Я предполагал, что будет общий сбор рода, но не представлял, где он произойдет.

Следующей мыслью было, а откуда они здесь появились. Мало вероятно, что через пещеру вождя. И тогда я заметил, что во многих местах вертикальная стена имела проёмы. Я понял, утес, как сыр был пронизан дырами-проходами, все которые вели в один, главный грот.

Но подумать, отчего такая твёрдая порода как гранит оказалась столь дырчатой, мне не удалось. Вождь остановился посередине грота и поднял вверх руки. Наступила тишина.

— Родичи! — обратился Век, — сегодня день зажжения зимнего огня. Каждый год мы в период ночных холодов зажигаем его. Но, на этот раз наступил день особый. На этот раз огонь зажжёт человек чужой нам. Человек, прошедший Гатью.

Послышался недовольный ропот.

— Слышу, не все довольны этим. Да! Я сам вчера приказал убить его. Но я знал, что к нам пришёл человек из пророчества.

Снова по залу прошёлся ропот.

— Впрочем, я могу и ошибаться. Решение его судьбы — решаете вы. Как и свои собственные судьбы. Но прежде выслушайте меня. Сколько раз вы встречали Чёрного человека, проходящего Гатью?

Не ожидая реакции собравшихся, Век грозно рубанул:

— Похож ли этот человек на них?

Родившийся было гневный рёв толпы, тут же стих.

— А похож ли он на нас? — уже тихо произнёс он.

Протестов уже не было.

— Вы скажите, не похож. И одёжка не та, и говорит странно, и ведёт себя по-другому. А я скажу, что Николай, так зовут нашего гостя, больше других о роде нашем печётся.

Снова раздался недовольный гул.

Век ждал, пока возобновится тишина.

И тишина не сразу, но пришла. Тогда снова заговорил вождь.

— Мудрый наш род. Это хорошо. Я ждал ваших протестов. Их не поступило. Но чтобы не было разногласий и черных мыслей, напомню: Николай спас от смерти невинного члена рода. А ведь среди вас были люди, кто знал о невиновности Мирки. Знали, но промолчали. А Николай не постеснялся вступиться за него. Вступиться со мной в спор. Не за себя и не для себя, а за другого. За чужого ему человека.

Век оглядел своих подопечных.

— Вспомните предсказание: "Придёт к вам человек, который спасёт ваш род." Такой человек пришёл. Он у нас всего день, а уже спас одного из нас. А завтра, может быть, спасёт и всех нас. А теперь решайте, жить ли ему среди нас?

Зал заполнился разноголосицей. Но враждебности уже не ощущалось.

— А скажи, Век, согласен ли сам Николай и дальше жить с нами? Помогать нам? — Раздался густой мужской голос.

— Нет. Николай намерен завтра вернуться в свой мир. Да только отпустит ли его наш?

Я удивился, возмутился и уже, было, собрался возразить, да вспомнил совет вождя — промолчал.

— Что скажите, родичи?

— Семья корневиков за то, чтобы Николай оставался! — донёсся громкий голос Силантия.

— Семья Лёнщков за...

— Охотники за...

Все кричали "за". Голосов "против" не было. Век удовлетворённо кивнул.

— А коли так, то кому как не человеку предсказания зажечь наш зимний огонь.

Зал потонул в одобрительных криках.

Я понял, что теперь я действительно принят родом и моя жизнь, как и жизнь любого члена рода — дорога для всех. А ещё я понял, что мне будет стыдно завтра просто так взять да уйти от этих суровых, но, в общем-то, добрых и хороших людей. Но, наконец, до меня дошло, что в моё обратное возвращение здесь не верят. Странно. Ладно, махнул я про себя рукой, мне ли в сложившихся условиях вспоминать о странностях судьбы?

— К возложению костра приготовьтесь.

Раздались ритмичные удары, и вслед понеслась незамысловатая музыка. Вроде как жалейка. И неожиданно толпа народа приобрела направленный характер. Все сдвинулись с места в едином танце-притоптывании. Затем двинулись вокруг центра по часовой стрелке. Внезапно из танцующей процессии к центру выскочил молодой парень, держащий вязанку крупных веток. За ним — второй, третий. Вскоре на пустом месте возникла гора хвороста. Вслед за парнями к центру стали выходить девушки. Те укладывали пуки сухой травы. Но вот жалейка смолкла, а ритм, наоборот, ускорился. Появились трое весьма пожилых человек с чем-то непонятным в руках. Но, внезапно остановились и посмотрели на вождя.

— Иди, — тихо, но решительно сказал Век, даже не глядя на меня. Но я понял, что сказано было мне.

Я вышел к старикам. Они поклонились мне. Ну, а я им. Затем они разошлись вокруг будущего костра так, что ясно оказалось, что мое место возле костра — четвёртое. Старики уселись, и я вслед за ними.

Церемония была достаточно долгой. И вот, после возгласа вождя: "Явись, огонь живой!", я понял, что настал и мой черед. Протянул руку и щелкнул зажигалкой. Но она не зажглась. Тут то меня и обдало жаром. Будто я сам вместо зажигалки загорелся. Что если зажигалка испортилась, или бензин в ней закончился. Заправлял я её давно. Сосед по подъезду в аэропорту техником работает. Он мне и заряжал чистым авиационным керосином. Со второй попытки огонёк появился, как ни в чём не бывало. Ну, слава богу. Сухая трава весело занялась, а за ней и ветки костра. Через минуту костёр пылал вовсю.

НЕУДАЧА

После церемонии народ всё не расходился. Наступила полночь, пошёл первый час, а люди сидели и сидели подле костра. Казалось, что он их заворожил настолько, что не было сил от него оторваться. Наконец, Век встал, и вслед за ним поднялись и другие.

Я последовал через пещеру вождя в свою.

Оказалось, что за моё отсутствие её преобразили. Пол засыпан мелким речным песком, а небольшая ниша почти доверху заполнена травой. И в пещере стоял запах свежескошенного сена. Даже показалось, что стало теплее. Я забрался на это удивительное ложе и, несмотря на обилие впечатлений, уснул в тот же миг.

Утро следующего дня оказалось неприветливым. Было пасмурно и как-то тоскливо. Но сознание, что я сегодня вернусь в нормальный мир, придавало мне бодрости и преотличного настроения.

Я сбегал за Сетупку, затем умылся, перекусил остатками своих запасов и направил стопы к вождю.

У входа в его пещеру сидел на корточках Лешек. Теперь только я вспомнил, что сегодня он меня не сопровождал.

— Ты куда? — Спросил он меня.

— Домой! Вот, попрощаться пришёл. Да и теодолит у него взять. Ту, длинную штуковину.

— Не даст. — Уверенно заявил Лешек.

— Почему? — Удивился я, — Да и зачем он ему?

Но ответа не последовало. Зато последовало предложение ждать. Вождь, оказывается, спал. Делать было нечего. Теодолит вещь дорогая, и я вовсе не собирался без нужды его здесь оставлять. Уселся я возле своего вчерашнего спутника и приготовился ждать.

Через полчаса Лешек встрепенулся.

— Проснулся! — И скрылся за порогом.

Когда он снова появился, то опять уселся и замер. Вождь не выходил. И предложений мне никаких не поступало. Ладно, решил я, дождусь.

Ещё через полчаса полог слегка приоткрылся. Недовольный Век кивнул мне и снова исчез. Я встал и последовал за ним. Лешек меня, как бы, и не замечал.

— Собрался? — Хмуро спросил Век.

— Да, почти. Осталось лишь взять ту штуку, что у меня в первый день отняли. И ещё спасибо вам сказать, всему вашему роду. Я рад, что встретил вас.

— Наш род тоже благодарит за всё. Но с твоим решением уйти — не согласен. Потому и твою вещицу отдавать не собирюсь. Хочешь, оставайся! Тогда и вещицу вернём. А так...

— Нет, знаете ли. В гостях хорошо, а дома лучше! Извините меня, но мне нужно идти. Меня уже заждались. И мать, и друзья, и коллеги. Не иначе как искать принялись. Нельзя мне оставаться.

— Это понятно. И у тебя свой род есть. Но не уйти тебе отсюда. Гатью невозможно вернуться туда, откуда прибыл. Хотя Черные Люди туда-сюда Гатью якшаются. Но то они.

— Почему вы так думаете?

— Не думаю, а знаю. Не зря мы рядом живём. Пытались когда-то наши сами сунуться туда, да только ничего не получилось. Сколько не ходили, всё назад возвращались. В последний раз прошлым летом, когда Чёрный человек дочку Сеятелей выкрал. Наши мужики за дубины и за ним. Да только что толку. Как вошли в лес, Чёрный то и пропал, а наши мужики ни с чем вернулись. Да что я тебя уговариваю. Сходи, посмотри. Твоя пещера пока за тобой останется.

Сказал так и повернулся. Мол, некогда мне с тобой, дураком, разговаривать.

Придется возвращаться без казённого имущества.

Проходя деревню, обратил внимание, что все со мной здоровались и даже кланялись. За мной шлейфом бежали детишки. Мне стало приятно — видать, важной персоной стал для них. А ведь только недавно встречали меня совсем иначе. Одновременно было как-то неудобно. Они хотят видеть во мне ожившую легенду, а я их предаю.

Выйдя на луг, который тянулся почти до самого Леса, я ещё раз обернулся и помахал детям, которые остановились на границе деревни.

Погода улучшаться не собиралась. Было прохладно и сыро. Вскорости я приблизился к тому месту, где я встретил первых своих знакомых. Клим, Мирка и Силантий и сейчас ковыряли какой-то пень. Правда, уже другой и немного в стороне. Ещё дальше за ними я увидел бригаду людей, которые пытались подручными средствами выровнять землю. Все усердно работали и никто не глядел в мою сторону. Я попрощался и с ними. На какое-то время они остановились, помахали мне, и снова принялись за работу. Мне стало не по себе. Я представил, как можно было бы им рационализировать их труд, но всех знаний моего мира сюда не перенесёшь. Да и стоит ли? Действительно, я человек другого рода. Здесь я чужой. Не место мне здесь. По ошибке я попал сюда.