Такие смешные человечки

Иван стоял у калиточки и слегка покачивал ее, а калиточка потихоньку поскрипывала словно ведя задушевную беседу, наполняя сердце радостной грустью чего — то давно пережитого и забытого.

В который уже раз Иван залюбовался своим домом который сейчас стоял перед ним во всей своей красоте и величии. Мощными серыми сте­нами, слабо освещенными, только уличными фонарями, большими темными окнами с золотистыми стеклами дом напоминал какой — нибудь древний королевский дворец или волшебный замок, поджидающий своих хозяев. Это сходство усиливала и центральная башенка, возвышающаяся над крышей, а так же четыре небольшие башенки по углам, устремившие свои шпили в черное небо, слегка поскрипывающие флюгерами. Вообще от всего дома веяло древностью и основательностью, присущей старинным постройкам. Казалось что если подойти поближе, то в швах между мощными каменными блоками можно найти столетний зеленый мох, споры которого ветер занес сюда вместе с пылью веков много лет и много зим тому назад, но Иван то отлично знал что на самом деле этому дому не было еще и пятнадцати лет.

Иван хорошо помнил как отец в первый раз привез их на это место. Они прикатили всей оемьей: отец, мама, Иван и его маленькая сестренка Ленка на своем стареньком москвиченке. на этом месте тогда стоял ма­хонький домик Иванова деда. После смерти деда в его доме жили какие — то дальние Ивановы родственники, но потом они уехали из России и дом оказался пустым. Тогда — то Иванов отец, уже много лет живший в городе и привез сюда все свое семейство. Дождавшись когда все выберутся из машины, отец произнес с видом Петра Первого первый раз увидевшего Петербург своим мысленным взором: "Вот, смотрите, здесь прошло мое де­тство и теперь мы на этом самом месте построим наш новый дом! Мама и Иван стояли в торжественном молчании, а Ленка нисколько не оценила важности момента и радостно завизжала, увидев привязанную к забору козу, щиплющую зеленую травку.

А потом они больше месяца жили у родственников и Иван целыми днями пропадал на стройке, где отец возводил их новый чудесный дом. Что за славное было время. Первый год нового века — только самое, са­мое начало "Большого скачка", впрочем, так его назовут несколько позднее. Об искусственных самовоспроизводящихся системах уже все слышали но еще мало кто представлял что же это такое и что они сулят людям. Роботизированные строительные комплексы были еще вообще в диковинку и вся окрестная детвора и не только детвора сбегалась посмотреть как мощные роботы — манипуляторы укладывают огромные каменные глыбы, возводя из них могучие стены. Под любопытными взорами множества глаз Иван гордо путался под ногами у отца, руководившего всей этой рабо­той и старательно делал вид что, и он играет в строительстве далеко

не последнюю роль. Когда через месяц дом наконец — то был готов и вознесся над окру­жающими его хатками во всей своей красе, тысячи людей приезжали за многие километры чтобы полюбоваться на это чудо. Они ходили по многочисленным просторным комнатам, ахали, кто восхищенно а кто и завис­тливо, и все удивленно спрашивали у Иванова отца: "Неужели все это ты один построил всего лишь за месяц?" Отец терпеливо объяснял, что все это стало возможным только благодаря искусственным самовоспроизводя­щимся системам, которые и изготовили большое колличество роботизированных строительных комплексов и что с помощью одного подобного комплекса любой человек чуть — чуть разбирающийся в программировании сможет построить примерно такой же дом и тоже всего за месяц. Люди смотрели недоверчиво, но наверное кое — кто из них все — таки понял, что же такое самовоспроизводящиеся системы и что будет означать их по­всеместное внедрение.

Вообще, с этими системами все произошло довольно странно. Когда в самом конце двадцатого века в печати промелькнули скромные сообще­ния о том что наконец — то созданы первые искусственные самовоспроиз­водящиеся системы использующие для своей жизнедеятельности солнеч­ную энергию, то этих сообщений почти что никто и не заметил. Люди просто не поняли что произошло. Ну создали там эти ученые какие-то свои диковинные системы, нам — то что с того? Когда первый космический корабль с человеком на борту совершил всего лишь один виток вокруг Земли — ликовала чуть ли не вся планета, хотя в общем — то это событие почти что никак не отразилось на жизни каждого конкретного человека. А когда появились первые самовоспроизводящиеся системы, то этому практически никто не придал значения, хотя системы сулили самое ра­дикальное изменение судеб всего Человечества. Но тогда люди этого еще не осознавали. Они строили свои смешные заводики и всякие там машинки — тракторочки, парламенты продолжали ожесточенно спорить, об­суждая как лучше делить общественный пирог, которого все равно не могло хватить всем вволю как ты его не дели, а в это время люди столь далекие от политики, скромные интеллигенты — мыслители, ученые самых ра­зных специальностей к которым эти самые политики относились порой просто пренебрежительно как к чудакам не от мира сего, уже начали писать новую историю Человечества — первый самовоспроизводящийся технологический модуль уже опустился на поверхность Луны и раскинув панели солнечных батареи начал добывать сырье для того чтобы произ­вести из него свою точную копию. Так началось создание космической производственной базы которая в конечном итоге должна была удовлет­ворить все разумные материальные потребности каждого человека на Земле и таким образом убить политику как таковую.

Рост мощностей шел в темпе геометрической прогрессии и всего че­рез несколько месяцев безлюдный космический производственный комп­лекс был готов к началу поставок своей продукции на Землю. Первый небольшой контейнер свалился с голубого ясного неба среди бела дня и был принят экспериментальным посадочным комплексом. В этом самом первом контейнере оказалось пять тысяч тонн панелей солнечных бата­рей, факт весьма символический, он означал что людям наконец — то удас­тся избавиться от нефтяной зависимости. А потом началось: с неба на землю посыпались миллионы тонн фотоэлементов, пластокерамики, металдопроката, кристаллов микропроцессоров и прочих разных полуфабрикатов. Из всего этого на Земле те же самые автоматические самовоспроизводящиеся комплексы стали собирать готовую продукцию и на людей обрушилась лавина товаров которые практически ничего не стоили так как к ним в процессе производства никогда не прикасались чело­веческие руки.

Общество было в шоке. Люди продолжали по инерции заниматься сво­ими обычными делами а тем временем самовоспроизводящиеся системы все решительнее вторгались в их повседневную жизнь, ломая заведенные порядки и утверждая истинные ценности.

Вот так незаметно и был совершен "большой скачок". Через три года после прибытия на Землю первого контейнера с космической продукци­ей люди неожиданно обнаружили что у каждого человека под этим Солнцем имеется практически все о чем он только мечтал. Про­блем не осталось и Человечество в растерянности замерло на краю разверзшийся перед ним пропасти, не зная к чему стремиться, за что теперь бороться.

Но это произошло чуть позднее, а тогда, в первое лето нового века новый дом Поповых стал главной достопримечательностью во всей окру­ге. Правда, это продолжалось недолго, с некоторым, как впрочем и всегда опозданием самовоспроизводящиеся системы заполонили и российские просторы, и подобные дома стали расти как грибы после дождя. Системы совершенствовались, совершенствовались и выпускаемые ими роботокомплексы, которые все меньше нуждались в участии человека, и вскоре дом на постройку которого Иванов отец потратил около месяца, можно было возвести всего лишь за сутки. Таким образом к концу осени того же года все жители округи обзавелись чудесными замками, соперничающими друг с другом в роскоши и утонченности вкуса.

А потом все эти волшебные замки, служившие когда-то предметом сто­льких восторгов, стали один за другим исчезать под ножами роботов — бульдвзеров, все тех же роботов которые когда — то создали всю эту красоту а теперь равнодушно ее уничтожали. Впрочем, к тому времени это уже никого не волновало: всего за несколько лет материальные ценности утратили всякую ценность, на первый план выдвинулись ценно­сти духовные, а может они всегда и были на первом плане, только мало кто это осознавал в бесконечной погоне за материальными благами.

Отцовский дом представлял для Ивана именно духовную ценность, ведь если разобраться беспристрастно, то даже внешне это здание не представляло из себя ничего особенного, на заре новой цивилизации искусство дизайна было еще не на высоте и поэтому даже многие из тех домов которые появились чуть позже а потом скоропостижно скончались под гусеницами бульдозеров, были гораздо красивее дома Поповых. Но Иван ценил вовсе не внешнюю красоту своего дома, когда он смотрел на это строгое, гармоничное здание, он видел его как бы насквозь, он за­глядывал мысленным взором в самые потаенные утолки этого добродуш­ного каменного исполина, которые все он облазил будучи еще десятиле­тним пацаном, он видел как удобно расположены многочисленные уютные Комнатки, знал как приятно посидеть у пылающего камина холодным зим­ним вечером, прислушиваясь к тоскливому вою ветра в дымоходе. Для Ивана этот дом был живым существом, и он видел его внутреннюю красо­ту, недоступную непосвященному взору.

А сколько приятных воспоминаний было связано с этими стенами! Иван помнил как они обживали этот дом, каждый день открывая для себя что — то новое, и сколько хлопот доставляла поначалу необходимость под­держивать чистоту и порядок в многочисленных комнатах, пока отец на­конец, не смонтировал бытовой компьютер, который они назвали Биг, то есть Большой. Биг, управлявший целой армией роботов — уборщиков, взял на себя поддержание идеальной чистоты и порядка в доме. Он так же контролировал различные вспомогательные системы, начиная с теплицы и энергоблока и кончая цехом утилизации, кото­рые появлялись в доме одна за другой в соответствии со стремитель­ным ходом новой человеческой цивилизации, которую сами люди без из­лишней скромности уже называли сверхцивилизацией, что, впрочем, было не таким уж большим преувеличением.

А однажды за завтраком отец объявил что теперь у Бига будут два помощника предназначенных специально для того чтобы присматривать за детьми, это оказались две специализированные подпрограммы — няньки введенные все в тот же домашний компьютер. Иван назвал свою подпрог­рамму Элом, а Ленка свою — Лизой. Эти подпрограммы стали верными дру­зьями Ивана и Ленки во всех их играх и забавах, а кроме того они внимательно следили за тем чтобы дети всегда вовремя ложились спасть, не забывали чистить уши зубы, мыть уши и делать уроки. Дети росли, взрос­лели, росли и их компьютерные няньки. Вскоре Иван уже сам занимался

усовершенствованием Эла и помогал Ленке проделывать то же самое с Лизой, и говорят они добились немалых успехов в этом деле. Так вот они и жили много лет дружной семьей: четыре человека, три компьютерные программы, целая армия роботов ну и, конечно, сам дом, служивший для всех них уютной обителью.

А потом Иванов отец кинулся в освоение Венеры. Марс к тому време­ни уже три года как был обитаемой планетой, а вот с Венерой, которая представлялась гораздо более заманчивой целью, пришлось повозиться:

ее ужасные сутки длящиеся больше года, а так же кошмарная горячая ат­мосфера, напоминающая атмосферу в паровом котле в котором вместо во­ды кипит серная кислота, доставили немало хлопот. Отец принимал акти­вное участие в конструировании огромного космического зонтика кото­рый, расположившись между Солнцем и Венерой, защитил бы планету от прямых солнечных лучей, а функции искусственного солнца возлагались на зеркальные поля которые вращаясь вокруг Венеры по специальной орбите должны были переизлучать солнечный свет, обеспечивая на повер­хности планеты привычную землянам смену дня и ночи.

"Представляете, — делился отец впечатлениями как-то за завтраком, — мы заставим Солнце ходить вокруг Венеры! Вот обрадуются братцы инквизиторы!" "А бедняга Галилей наверняка перевернется в своем гробу", — добавила мама.

А какие жаркие споры разгорались во время семейных трапез по по­воду того есть ли жизнь, на Венере! Ведь тогда в прессе выдвигалось многочисленные гипотезы о существовании на Венере самых диковинных форм небиологической жизни, вплоть до того что вся планета с ее уникальной атмосферой объявлялась еди­ным огромным разумным существом, и следовательно люди не имели права заниматься какими — либо преобразованиями на Венере так как эти прео­бразования могли погубить планетный разум.

В конце концов отец своим веским словом подвел итог этим беско­нечным спорам. Он заявил: "Я надеюсь что мы еще не настолько могущес­твенны чтобы повредить целой планете, но если мы даже своими преобразоованиями вдруг причиним кому — нибудь какие — либо неудобства, то я думаю эти существа найдут способ чтобы вежливо намекнуть нам о нашей бестактности."

А потом случилось то что и должно было случиться рано или поздно: в один прекрасный день отец сообщил что его пригласили поработать на Венере и он согласился, потому что там он может быть полезнее чем здесь. Мама, конечно, полетела с отцом. Родители взяли с собой и Ленку, чтобы она продолжила учебу на Венере, а Иван к тому времени уже учился на программиста и решил остаться на Земле, объяснив свое желание тем что у него в институте очень много друзей и он не хотел бы с ними расставаться. Хотя на самом деле все объяснялось гораздо проще: в том же институте, на курс младше от Ивана, училась некая Са­ра Кацман, вот на нее — то Иван столь малодушно и променял свою семью.

"Полетели, Вань, — ласково упрашивала Ленка, заглядывая Ивану в гла­за, — Это же Венера — новая планета, новый мир!" "Ну Венера и Венера — отвечал Иван равнодушно. — Подумаешь, какая невидаль."

При расставании отец сказал грустно: "Да, сын, ты уже совсем взрос­лый и можешь сам все за себя решать. "Ленка дулась на Ивана, а мама плакала словно прощались навеки. "Как же ты тут будешь один, сынок, — всхлипывала мама. — Даже пончиков домашних тебе некому будет пригото­вить. . . "

Иван не стал сообщать маме что пончики которые выпекал Эл при помощи автоматической кухни были гораздо лучше тех домашних, то есть приготовленных по старинке, которые мама пекла сама и старательно баловала ими Ивана и Ленку. Подобное сообщение было бы для мамы тя­желым ударом, поэтому Иван только тихо гладил, ее по плечу и пригова­ривал успокоительно: "Ну что ты, мам, разве я один? Со мной Эл остается, а с ним я не пропаду. "И еще говорил: "Я буду связываться с вами каж­дый день. И на каникулы прилетать".