Звезды не падают...

Тау наконец-то нашла парковочное место и опустилась на землю именно там. Направляясь ко входу по дорожке среди стоящей техники, девушка услышала раскат грома. Она подняла глаза, небо было чистым, но уже начинало подгнивать слоями, тая в своей глубине грозу.

Ступив на корабль, Тау крупно пожалела, что не спросила Дедо, где конкретно ей следует его искать. Оглядевшись, она заметила мужчину в форме и решила обратиться за помощью к нему.

-Вы не подскажете, где мне найти лейтенанта Нуволари? — поинтересовалась она. Офицер подошел к ней вплотную, хищно улыбаясь.

-Зачем тебе Нуволари? Есть я, я намного лучше. Пойдем, поговорим...

Тау было открыла рот, чтобы ответить, как ее опередил низкий женский голос.

-Мамедов, прекрати! Приключений тебе захотелось, так иди сюда, я устрою!

Мамедов поднял руки и спешно удалился, а Тау, обернувшись, увидела за спиной невысокого роста черноволосую женщину с майорскими погонами.

-Майор Китерия Бадалинью. Ты как тут оказалась?

-Меня зовут Тау, я пришла сюда повидать приятеля.

-Ну, сейчас мы с этим разберемся. Кофе будешь пить? — предложила Китерия, несмотря на немолодой возраст, говорившая с сильным португальским акцентом. Тау согласилась, "португалка" показалась ей весьма приятной женщиной.

Китерия проводила фобосянку в свой кабинет, где уже сидела, очевидно, ее подруга, высокая светловолосая, прямо-таки платиновая блондинка, девушка.

-Капитан Ильзе Бранденберг — Тау, Тау — Ильзе, — представила Китерия, усадив Тау за стол и принявшись разливать дымящийся кофе по "армейским" жестяным кружкам. — Ильзе — соотечественница полковника Куммерфельда.

Ильзе была настолько светлой, что казалось, будто ее фарфоровая кожа светится. Лицо ее, если бы не разрешенная офицерам косметика, было бы просто бесцветным. Единственным действительно бросающимся в глаза на лице немки, были золотистые веснушки, такие яркие, словно она посещала солярий с решетом на лице, и темно-синие, васильковые глаза. Вместе со жгучей брюнеткой Китерией они одновременно ярко контрастировали и дополняли друг друга, как костяшки домино.

-Так, к кому ты здесь? — вновь поинтересовалась Китерия, шумно отхлебнув из кружки.

-Мне нужен лейтенант Нуволари.

-О-о, сейчас все будет в лучшем виде, дорогая. Ну-ка, Ильзхен, вызови-ка мне, то есть нам, Нуволари.

Немка легонько улыбнулась и нажала кнопку на коммутаторе.

-Нуволари, зайди ко мне в кабинет. Есть дело, — произнесла она неожиданно строгим и жестким голосом. Из коммутатора ей что-то пробурчали в ответ и через несколько минут на пороге появился Дедо. Правда Тау его не сразу узнала, выглядел он как-будто по-другому. В сине-серой форме с серебристыми пуговицами на кителе, волосы собраны в хвост, сапоги и бляха с изображением корабля-истребителя начищены до блеска. Только в глазах его играл прежний озорной огонек.

-Госпожа майор, разрешите обратиться к госпоже капитану, — громко произнес итальянец, косясь, как рыжий конь, на Тау. Китерия кивнула, и Дедо повернулся к Ильзе.

-Госпожа капитан, чем могу служить?

-Пока ничем. Вон, тебя девушка хотела видеть.

Улыбнувшись сам себе, Дедо протянул Тау руку, как лучшему другу, а после этого произнес фразу, разрушившую в воображении Тау одну картину, но тут же нарисовавшую другую. Итальянец с минуту смотрел в глаза Китерии, и с выражением пятилетнего малыша, спросил:

— Тетя Китерия, можно я пойду, погуляю?

И Китерия, вмиг изменившаяся, превратилась из строгой командирши, в любящую тетушку.

-Иди, иди. Только к разводу возвращайся, Чертенок.

Выйдя из корабля, Дедо помахал Одинцову, одним жестом выразив, что он предпочел компанию юной девушки, своему давнему другу. По крайней мере, на сегодня точно. Тау посмотрела на Кирилла, а потом перевела взгляд на итальянца.

-Дружный у вас тут коллектив. Вон ты как с Китерией...

-Да не в том дело, понимаешь. Я же на этом корабле вырос. Весь экипаж — моя большая семья с огромным количеством тетушек и дядюшек. Вроде Таира, Кирилла или Китерии, — поведал Дедо, — как добралась, порядок?

Тау кивнула, разглядывая окружающую корабль территорию.

-Я взяла аэрофлуггер, когда будем возвращаться, его поведешь ты, а то с моей аккуратностью и убиться недолго.

-Хорошо,— рассмеялся итальянец.

Они дошли почти до порта, но море не несло прохлады. Воздух над исполинским водоемом был еще тяжелее из-за постоянно испаряющейся влаги. Над побережьем воцарилась атмосфера сауны, предвещающая скорую грозу. Дедо уселся на один из валунов, которыми изобиловал пляж, и расстегнул воротник рубашки. Он закурил и похлопал ладонью пол валуну, приглашая Тау сесть рядом с ним. Та осторожно уселась, и движением, достойным танцовщицы, разгладила юбку на бедрах. Устроившись, Тау склонив голову к левому плечу, пристально посмотрела на Дедо.

-Ты так много куришь. Ты что, не знаешь, как это вредно? — произнесла она, но не голосом актрисы из социальной рекламы, а по-доброму, почти ласково. Дедо улыбнулся, будто сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

-Знаю, но ничего не могу с собой поделать. Люблю я это дело. А привычка — вторая натура. Что называется, часть меня. Хотя, наверняка, есть вещи, ради которых я бы смог бросить...

-Например?

-Например, ради любви. Ради по-настоящему любимой женщины.

-Низковато как-то получается — ради такого чувства, какая — то глупость. Если любовь настоящая, то за нее пойдешь хоть на край света, хоть на тот свет. Главное, быть рядом с любимым человеком.

"Хотел бы я верить, — подумал Дедо, — если бы не твои 17 лет. Будь тебе тридцать, я бы разглядел в этих словах больше правды. Хотя нет. Тогда бы я решил, что это старческий маразм... Господи, я становлюсь похожим на Вальтера!"

-Твоя теория имеет право на существование. Однако, ради нее, своих вредных привычек я не брошу. Ради теории всмысле. А если полюблю кого, может, и жизнь и отдам. Оно всякое бывает. А ты чего это вдруг такие слова красивые говоришь? Неиначе, сама на кого-нибудь глаз положила?

Щеки Тау слегка порозовели, выдавая свою хозяйку. Она тряхнула своей каштановой гривой.

-А что если и так? Имеешь что-то против? — с ехидной улыбочкой спросила она.

-Отнюдь, — итальянец потянулся. После стольких месяцев пребывания в космосе, в холодном нутре корабля, вот так вот устроиться на морском берегу для него было, чуть ли не раем на земле. Пушистые облака в лазурном небе собирались в небольшие отары. Теплый ветерок ласково шевелил ветви прибрежных деревьев, лишь отбрасывающих тени на залитый пробивающимся сквозь отверстия в тучках, солнечными лучами, пляж. Прикрыв глаза, Дедо наощупь вытянул сигарету из пачки и театральным жестом щелкнул зажигалкой. Он задумался. Тау определенно ему небезразлична. Ее нельзя было назвать писаной красавицей, однако он находил какое-то особенное удовольствие в наблюдении за девушкой. Ему казалось ужасно милым, как Тау морщит носик, когда смеется, как она плавным жестом отправляет на место прядь волос, упавшую на лоб. Дедо знал ее второй день, но ему казалось, что гораздо раньше. Возможно, потому, что малознакомому человеку намного проще многое рассказать, чем достаточно давно известному человеку. Они общались как хорошие знакомые, как приятели.

-Ничего, абсолютно ничего. Я только за. В свою очередь, позволь и мне признаться.

-Давай, — Тау обернулась с той же полусонной улыбкой, как бы разморенной тишиной полудня.

-Так вот, признаюсь, я влюблен. И как раз недавно понял это. Буквально, пять минут назад. Мне кажется, она самая лучшая. У нее самые прекрасные глаза во Вселенной, — Дедо не скупился насчет красивых слов, причем большинство из них несло по 89 % искренности в себе. Он жил по правилу "Судьба не улыбается дважды" и ловил каждый момент, — Ее имя шепчет мне ветер и волны Океана. Если бы я был поэтом, я бы посветил ей стихи. Если бы я был художником, я написал бы ее портрет. Ее зовут...

-Как?

-Иди сюда, я скажу тебе.

Тау подвинулась ближе, выражая заинтересованность. Дедо поманил ее жестом.

-Ближе, я шепну тебе на ухо.

Тау подчинилась. Одного мгновения итальянцу оказалось достаточно, чтобы схватить Тау в охапку и прижать к себе.

Она попыталась отстраниться, но Дедо не отпускал ее, придерживая обеими руками за талию. Да и у фобосянки, в положении "полулежа" оказалась менее выгодная позиция.

-Ты что с ума сошел? Мы второй день знакомы... — прошептала она.

-Ты веришь в любовь с первого взгляда? А если звездный странник, уставший от холода бескрайнего космоса, попросит тебя попытаться согреть его сердце. В конце концов, я же не прошу тебя замуж выходить, давай попытаемся просто, вдруг все получится.

Дедо улыбнулся и крепче обнял Тау. Та было хотела бурно препятствовать его действиям, но вместо этого нежно обняла его за шею.

К трем часам ветер отстал от облаков и они, по дороге наливаясь дождевым свинцом, полностью заволокли небо. Прошло полчаса мрачной тишины — даже прибрежные птицы замолчали — и небо разразилось ливнем. Настолько сильным, что в считанные минуты песок вокруг "Огненных Колес" превратился в ужасающего вида темно-рыжую жижу. Тау была искренне рада, что встретила начало грозы в каюте, которую Дедо делил с Одинцовым. В обществе, которого она в основном и находилась, пока Дедо собирал вещи для своего маленького переезда. Сам Кирилл оказался не менее общительным и гостеприимным, чем итальянец. Так же он превосходно готовил и способен был на шедевры кулинарии из продуктового минимума, что обеспечивало Дедо гораздо более разнообразное питание, чем исторический батон с сосисками и майонезом. Кирилл в лицах рассказывал ей различные армейские истории, опровергая или подтверждая комментарии Дедо. Вообще компания у них получилась весьма приятная. Тау даже не хотелось уходить. Да и погодные условия вряд ли способствовали перемещению пешком, пусть и не очень далеко.

Фобосянка выглянула в приоткрытый иллюминатор и тут же всунулась обратно. На ее волосах алмазиками сверкали дождевые капельки. Она взглянула на часы.

-Домой пора, а погода — выезжай хоть на лодке, — произнесла она.

-Ну, я же с тобой пойду, — ответил Дедо, мимоходом коснувшись ее плеча. Кирилл встал со стула:

-Куда это вы собрались, товарищ лейтенант?

-Я хочу пожить у Тау, ну всмысле, у нее дома.... Рядом с Вальтером, короче...

-Что-то друг ты запутался. С кем ты жить собрался, с девушкой или с командиром? Ты бы определился...

— До конца отпуска я поживу у них в особняке. Оно как-то к "гражданке" ближе, — Дедо посмотрел на Тау и подмигнул ей, — Кстати, Джованна вчера писала, мальчика назвали Джанлука, говорит, что вылитый Юкка. Но я надеюсь, что он все-таки мало будет напоминать отца.

-Почему?— Кирилл достал из кармана серебристую пачку "Штурмана" и предложил сначала Тау — фобосянка изящным жестом отказалась — а затем и Дедо. Разумеется, итальянец отказываться не стал, несмотря на свою такую же пачку. Зачем-то обнюхав сигарету, перед тем, как закурить.

-Не хочу, чтобы Джанлука был рыжим, не потерплю еще одну финскую морду в семье.

Одинцов усмехнулся, но тут же собрался и состроил гримасу, имитирующую выражение лица матери, в один миг потерявшей всех своих детей разом.

-На кого ж ты меня, а?

-Ну, Одинцов, не переживай, — итальянец потрепал приятеля по золотистым кудрям, — я, может быть, вернусь еще.

— Ты перед тем, как вернуться, хотя бы предположил, как нам до транспорта добраться.

-А что тут думать, с черного хода и напрямки! — Дедо влез в шкаф и, судя по звукам, из-за открытой дверцы принялся складывать в так же являющуюся элементом формы, сумку вещи. Складывать — это было громко сказано. Он их, а вещей было немного, швырял на дно сумки.

-Это тебе хорошо "напрямки", ты в сапогах, а я в чем?! — Тау подняла ногу в черной туфельке и повертела ею в воздухе.

-Так если в этом проблема, пойдем со мной на склад. Я распоряжусь, чтобы тебе выдали. У нас этих сапог там, хоть жо... — Кирилл решил, что при девушке так выражаться некрасиво и добавил, исправляя себя, — Попой кушай. Какой у тебя размер?

Дедо лихо вписался в последний поворот, остановив флуггер разворотом, и теперь смотрел на Тау, явно ожидая похвалы. Он вновь попытался поцеловать Тау, но фобосянка вновь с легкостью ускользнула, выскочив на улицу. Дедо вышел следом за ней.

-По-моему, я уже имею на это право. — произнес итальянец, огорченный уже второй своей неудачей на этом поприще. Тау склонила голову набок.

-Чего это? Я еще не давала согласия быть твоей девушкой. Несмотря на то, что это предложение весьма меня заинтересовало. Более чем. Дай мне время подумать, ладно?

-Ладно. Хоть обнять я тебя могу?

-Попробуй, — промурлыкала Тау и первой прижалась к грубой ткани форменного кителя. Итальянец медленно погладил ее по спине.

-Пойдем в дом, если маманя увидит, пристрелит обоих. — произнесла Тау.

-На самом деле, Вальтер тоже по головке не погладит, — согласился Дедо, — Что на обед? Надеюсь, мне не придется скучать по Одинцовским борщам?

-Будь уверен, не придется. Только обед мы уже пропустили. У нас все по расписанию.

-Тогда, может быть, ты покажешься родителям, и мы отправимся в какую-нибудь милую забегаловку.... Или что у вас тут есть?

-Ты думаешь, меня кто-нибудь отпустит? Я к тебе сегодня-то выбралась, сказав, что у меня занятия.

-Не переживай, я поговорю с господином полковником, а по совместительству, с чьим -то батюшкой.

Темный коридор с высокими потолками гулким эхом отзывался на каждый шаг двух пар армейских сапог. Тау естественно шла впереди, Дедо следовал за ней, надеясь в глубине души, что его комната окажется не очень далеко от спальни фобосянки. Наконец, Тау остановилась напротив одной из дверей.

-Хорошо, что ты пошла со мной. Если честно, то один я бы здесь заблудился. — признался Дедо.

-Хорошо, что ты согласился пожить у нас. Ходить каждый день на корабль я бы долго не смогла. И потом, твои сослуживцы как-то странно на меня смотрят.

— А как бы предлагаешь тем, у кого больше года не было женщины, смотреть на молодую, привлекательную девушку? Для них ты пока единственный экземпляр марсианской красоты, — Дедо оперся спиной о стену, скрестив руки на груди.

-Я ведь фобосянка только наполовину, мой отец — землянин, — произнесла Тау, чувствуя, как кончики ее ушей начинают краснеть.

-Ни одна земная девушка не может быть так привлекательна, — Дедо приблизился к ней почти вплотную, одной рукой приобнял ее за талию, а другой медленно и нежно провел от виска до того места, где шея девушки превращалась в плечо. — Тебе стоило бы быть осторожнее.

-Тебя мне тоже стоит остерегаться? — прошептала Тау.

-Неисключено. — итальянец слегка наклонился и прижался губами к ее губам. Ободренный наконец-то отсутствием сопротивления, Дедо потянулся к ней еще раз, но на этот раз, Тау остановила его, прижав к его губам ладонь.

-Пока что хватит. Про маманю я тебе уже говорила, — шепнула она. Дедо отошел чуть ближе к двери, с явным сожалением в глазах.