Польская война

Местом проведения квалификационного поединка стала дуэльно-спортивная арена, размещенная у главного входа в крепость и идущая вдоль стены. Песок на ней был почти везде покрыт утоптанным снегом, но все еще пованивал горелым, а при помощи магического дара Олег улавливал довольно неприятны эманации пропитавшей тут все смерти. Именно сюда складывали для сожжения трупы солдат и неудавшихся мятежников, пытавшихся ударить гарнизону в спину. И бесследно это действие не прошло, несмотря ни на какие очищающие ритуалы. Парня утешало только одно, его оппоненту приходилось явно хуже. Молодой мужчина лет двадцати пяти с кудрявыми волосами зеленел так, что напоминал изображение европейского орка из учебников. Хотя единственный экземпляр данных выведенных из людей магических мутантов, повстречавшийся Олегу, мог похвастаться нежно-сиреневым цветом шерсти.

-Итак, объявляется квалификационный поединок. — Арбитру, которым оказалась пожилая женщина из целителей, нахождение на арене тоже явно доставляло дискомфорт. А может, она просто не выспалась и имела проблемы с давлением. — Правила обе стороны помнят? Напоминаю, это не дуэль, здесь сдавшихся добивать нельзя.

-Разумеется. — Чуть наклонил голову слегка зеленоватый послушник, по одежде которого никто бы и никогда не догадался об его принадлежности к священнослужителям. Обычная толстая коричневая куртка, плотные штаны того же цвета и валенки. На рясу, защищающую владельца от бодрящего морозца ранней зимы, противник Олега видимо еще не скопил. Впрочем, под зимней одеждой было бы удобно прятать элементы бронирования...Или оружие, которого данный субъект на виду не держал. — Заранее прошу моего соперника не держать на меня зла за те действия, что я совершу.

-О чем речь. — Пожал плечами Олег, который также не испытывал негативных чувств к противнику. Во всяком случае, пока. Если бы его карьера все же привела парня на должность кочегара, вот тогда бы в адрес послушника отправилось несколько проклятий. — Может, начнем уже? Холодно.

Ведьмачья куртка, подбитая изнутри кольчугой, действительно плоховато справлялась с защитой от неблагоприятных температур и поднявшегося ближе к вечеру пронизывающего ледяного ветра. Видимо сказывалось большое количество заплат, которыми Олегу периодически приходилось украшать свою униформу. А еще плечи парня больно оттягивал перегруженный рюкзак, на который его оппонент, арбитр и редкие зрители собравшиеся поглазеть на поединок косились с большим интересом. Однако молчали. Правила квалификационных поединков разрешалось использовать любые возможные и невозможные предметы, так как артефакторы, големостроители, алхимики и маги некоторых иных направлений без необьходимых изделий в плане боя из себя ничего не представляли. Да и некоторые из боевых магов начинали физически ощущать дискомфорт без своего верного клинка, которым навострились посылать в полет огненные шары за годы практики.

-Что ж, пусть победит достойнейший. — Арбитр хлопнула в ладоши, и соперников разделила стена магического щита. Исчезновение данной преграды и следовало считать началом схватки. — И давайте как-нибудь полегче. Если мне сегодня придется сверхурочно вытаскивать кого-нибудь с того света, то обоим при каждом помещении госпиталя будут слабительную клизму ставить.

-Самоисцеление. Только самоисцеление. — Напомнил себе Олег, шагая в противоположенную часть арены, чтобы выиграть расстояние. Настоящей боевой магии было плевать на дистанцию, не измеряющуюся километрами...Однако парень надеялся, что его противник все же не настолько хорош в умении совершать чудеса. Револьвер же ведьмака благодаря своему длинному стволу мог посылать свои пули очень и очень далеко...Дальше, чем большинство людей могли прицелиться. — А еще лучше вообще не попадать в такие ситуации, где требуется применять лечебную магию.

Достигнув края огороженной поднятым стационарным магическим щитом арены, парень с вздохом облегчения свалил на землю свой рюкзак и улегся за ним прямо на покрытую утоптанным снегом землю. Песок, который он туда насыпал, должен был задержать пулю. Или воздушное лезвие. Или чем там будет кидаться по нему этот кандидат в иноки. В дуэлях обычного типа нельзя был применять укрытия...Но можно было их создавать. Правда, обычно этим пользовались опытные геоманты, а не какие-нибудь там хитроумные новички на ниве колдовства.

Соперник Олега нахмурился, достал из кармана большие четки составленные из множества мелких икон и начал перебирать тонкие пластинки. Религиозное украшение под его пальцами засветилось мягким белым светом, показывая, что оно тут нужно не только для красоты или обретения внутренней гармонии. С каждой секундой религиозные символы мелькали все быстрее и быстрее, почти сливаясь в одно единое колесо, чем-то подозрительно напомнившее Олегу циркулярную пилу. Но раньше, чем парень окончательно уверил себя в том, что видит столь экстравагантное оружие ближнего боя, барьер исчез. И рюкзак, за которым он укрывался, содрогнулся от ударов вонзившихся в него снарядов. Прямоугольные стальные пластинки, украшенные изображениями того или иного святого, оказались страшным оружием. Хотя и не слишком точным. В выставленную наружу голову должно было попасть едва ли пять из двух десятков оригинальных сюрикенов. Видимо изначально такая атака предназначалась для рассеивания плотных слоев противника или поражения одной, но достаточно крупной цели.

-Каску надо было брать. — Сглотнул Олег образовавшийся в воздухе комок, видя как застывает напротив его лица бешено вращающийся кусочек металла. Артефактный щит, выданный егерем, с честью справился со своей работой. Впрочем, испуг не помешал ведьмаку открыть ответный огонь. И даже не сильно сказался на точности. Жаль, зачарованные пули не слишком ему помогли. — Да хватит тебе скакать, кузнечик проклятый!

Соперник Олега, видя как на него наводят револьвер, взлетел в воздух на высоту около десяти-двенадцати сантиметров и принялся стремительно сокращать дистанцию. Причем не прекращая разбрасываться иконоподобными снарядами. Правда, точность у него еще больше упала. Перемещающийся зигзагами и сбивающий прицел послушник буквально засеял все пространство вокруг ведьмака своими странными сюрикенами. Количество их казалось бесконечным, и потому быстро одержало победу над качеством. Сначала Олег лишился щита, а потом щеку в районе отсутствующего глаза ему зверски располосовало бешено крутящееся лезвие. Заранее отключивший себе болевые ощущения знакомый с началами целительства парень, впрочем, травмы почти не заметил. Он тщательно поджидал момент, чтобы пустить в дело свой козырь, спрятанный под тонким слоем песка в рюкзаке. Конечно, от пуль послушник успешно уворачивался, но в отличии от них летучий голем шмель был способен маневрировать и даже давать задний ход...

Вот только использовать образчик трофейной техники Олегу так и не пришлось. Совершающий очередной противозенитный маневр соперник опасно приблизился к крепостной стене, а потом спасаясь от последнего имеющегося в барабане выстрела резко нырнул влево...И на полном ходу вписался боком в монолитную каменную кладку, после чего потерял способность преодолевать гравитацию и закувыркался по земле через голову, расшвыривая снег и песок.

-Ох, беда то какая. — Неожиданного громко пробормотал отец Федор, обнаружившийся у самого края арены лишь в паре метров от Олега. Главный священнослужитель крепости опечаленно качал головой. — Да, совсем беда, так с головой не дружить. Нет, ну я же говорил! Рано ему еще в иноки!

1.Например, заболеть бактериальной болезнью под названием "Столбняк". Под действием, которой мускулы напрягаются так, что частенько рвут сами себя и все, к чему крепятся.

2. Россия вообще от Византии, с которой то воевала, то находилась в союзе, много чего переняла. В частности именно оттуда пришло православие, коррупция и спирт.

3. Имя тюркской группы, в переводе "Богатырь".

4. Александр Дюма. "Виконт де Бражелон или двадцать лет спустя". Фраза была сказана человеку, которому перед тем недвусмысленно угрожали расправой.

5. Александр Пересве́т — легендарный монах-воин, инок Троице-Сергиевского монастыря. Вместе с Родионом Ослябей участвовал в Куликовской битве и сразил в единоборстве перед основным сражением татарского богатыря Челубея, погибнув при этом сам. В Русской православной церкви причислен к лику святых.

Глава 2.

В которой герой пролетает мимо очередного повышения, получает дополнительную нагрузку и стремительно падает вниз.

Парящий линкор Змий был отличным кораблем. Это было видно даже по его размерам. Длинной целых сто метров, а шириной двадцать, он имел целых четыре палубы и не меньше пяти тысяч тонн водозимещения...Последний показатель, правда, являлся скорее теоретическим. Летающие в небе суда вне специально оборудованных для них каменных площадок аэродромов приземлялись редко. Но если уж терпели бедствие и снижались, то предпочитали становиться именно на воду. Небольшая обшитая тонкими стальными листами брони гондола являлась скорее дополнением к мощнейшим левитационным артефактам, наравне с котлом являвшимися истинным сердцами судна. Если выходило из строя хотя бы одно из данных устройств, то второго хватало, чтобы предотвратить превращение владыки небес в железную лепешку после падения с высоты в пару километров на матушку-землю. Но сломать жизненно важные органы Змия мог далеко не каждый, ибо помимо прочной чешуи он как всякая уважающая себя рептилия имел и острые зубы.

Два десятка пушек могли ультимативно разъяснить любому супостату неправильность его нахождения в данной точке времени и пространства. Примерно такое же количество мелких палубных фузей, годных к делу на близкой дистанции и применялись для фарширования картечью вражеских истребителей или абордажников. Шесть десятков палубных автоматронов, обычно набивающих котлы углем или переснаряжающих орудия, вполне годились для рукопашной схватки. Железные кулаки дальних родственников обычных големов и сами по себе являлись внушительным аргументом, а самые сообразительные из них еще и оружием пользоваться могли. Сто тридцать человек экипажа тоже вряд ли бы кому показались легкой добычей. Пять десятков рядовых воздушных матросов, двадцать пять боевых ведьмаков с профильным для аэронавтов образованием, двадцать инженеров владеющих премудростями местной техномагии на уровне не ниже ученического, десяток штатных аэромантов в ранге хотя бы подмастерья, столько же ведьм-связисток, постоянно поддерживающих контакт с Астралом, тройка штатных целителей, одиннадцать скорее всего происходящих из боярско-колдовских родов офицеров и в качестве капитана аж целый магистр магии воздуха, теоретически способный удерживать стальную махину от падения вниз самостоятельно не менее трех минут...

Да, Змий был отличным кораблем...На бумаге. Или в момент своего схода со стапелей, случившегося незадолго до начала Второй Мировой Войны. Уже в Третью его следовало считать поизносившимся и устаревшим, отчего служить туда хорошие кадры отнюдь не рвались. Ну а сейчас, когда желтая пресса осторожно и боязливо намекала на начало четвертого конфликта, просто обязанного затронуть весь мир, Змию подходило только одно слово. 'Развалина'.

Безбожно травившие паропроводы давно проржавели и теперь состояли процентов на сорок из наслоений алхимического клея и герметика. Из шестидесяти положенных по штату автоматронов даже после доукомплектации имелось всего сорок. Причем половина этого числа отчетливо просилась на свалку. Жестами. Ибо говорить полностью или частично разумные машины в связи с рассеиванием заменяющей им душу магии уже не могли. Орудия поддерживались в исправном состоянии, но вот беда, стали слишком медлительны. Линкоры и крейсеры более новых поколений носили на себе, может и более прочную броню. Но совсем ненамного. Все-таки лимит допустимого веса серьезно ограничивал толщину шкуры даже у самых крупных из воздушных судов. Зато свеженькие воздушные суда стали куда более быстрыми и маневренными. Теперь достойные враги попасть под полный бортовой залп Змия могли разве только случайно. В довершение всего после недавнего падения, по невероятной случайности едва не ставшего полноценным подводным тараном, корпус покрылся сетью глубоких трещин. Для воздушного корабля это было совсем не так критично, как для морского. Однако видевшие их и находящиеся на борту люди почему-то нервничали при каждом громком звуке. Даже личные левитационные артефакты, имеющиеся кстати далеко не у всех, могли не помочь в том случае, если палуба под ногами вдруг рассыплется на кусочки.

Экипаж, частью которого стал таки получивший долгожданное повышение Олег, тоже своим списочным критериям соответствовал слабо. С комплектацией матросов и прочих нижних чинов дела обстояли еще более-менее неплохо. В конце-концов они не выбирали где служить и откосить практически не могли. Но вот положенные по штату маги и офицеры уклонялись от сомнительной чести влиться в команду как могли. А поскольку чем талантливей и квалифицированней они были, тем больше имели пространства для маневра...

-Ээээто маразам! Шо без денег делает тебя богатым! — Радостно и пьяно напевал себе под нос капитан Змия, воздушной стеной отпихивая от себя всех магов-медиков собственного корабля. Благо насчитывалось то их всего-то трое. Два владеющих лишь азами первой и последней помощи санитара, да целитель, из слюны которого можно было сцеживать яд. Нет, мутантом маленький пухленький человек-колобок вовсе не являлся. Но зато язвой числился первостатейной. — Эээто бардак! О котором в сагах ты читал когда-то!

-Коновал, почему стоим, кого ждем?! — Обернулся к Олегу в очередной раз отброшенный назад целитель. Отношения у них сложились не то, чтобы совсем никакие...Скорее их можно было назвать вооруженным перемирием между двумя странами. Одна из которых крупная и по уши увязла в делах, а вторая маленькая и отчаянно пытается сохранить свой суверенитет. Ну, или хотя бы его жалкое подобие. — Ты вообще собираешься нам помогать или нет?!

-А ставку в лазарете дадите? — Заинтересовался юноша, уже не в первый раз пытавшийся прощупать почву на этот счет. Нет, в принципе, текущая возня с магическими механизмами в качестве работы его полностью устраивала. Машины, даже грозящие поломаться в следующую секунду, не капризничали. Да и если одна из них вдруг умирала, то никто по данному поводу особо не переживал. Даже корабельный интендант, смирившийся с тем, что заведует хламом. Однако при достаточном количестве практики Олег бы рано или поздно смог и по целительству получить второй ранг. А с ним автоматически поднялось бы жалование и открылся доступ к тем вакансиям, зельям и книгам, что пока еще были для него закрыты. А они требовались, чтобы в конце пути добраться до исцеления собственных увечий. — Хотя бы половинную?

-Чтобы какой-то охламон, только-только из училища выпустившийся, получал больше чем Борька, с которым я третий год работаю? — Возмущенно нахохлился целитель, становясь похожим на большого воробья. А вот его помощник, о котором и шла речь, никакого негодования не высказал. Более того, одобряюще подмигнул Олегу из-за спины начальства. Видимо надеялся спихнуть часть своих обязанностей на плечи новичка. Выглядело его проявление участия...Необычно. Зверская украшенная многочисленными мелкими шрамами морда санитара подходила скорее разбойнику с большой дороги. Ну а фигура слегка похудевшему борцу сумо. Вместе с белым халатом-мантией это наводило на мысли о том, что любимой лечебной процедура данного медика является эвтаназия. Причем производимая голыми руками, без помощи вспомогательных средств. — Да не бывать этому!