Аколит

Настроение у аэроманта было так себе: я старался не вникать в подробности, но из утренних разговоров волей-неволей кое-что услышал. Похоже, магичке-абитуриентке действительно удалось втюриться в сына пекаря. Не то, чтобы прямо до безумия, но когда до девушки дошло, что грядёт длительное расставание с парнем, с которым она не то, что не целовалась — за руки не подержалась, пролилось немало слёз... без попытки что-либо изменить. Юношеские влюблённости — они такие, иногда принимают очень странные формы.

— Вот именно, верхом... пока не пришлось продать кобылу, — поморщилась женщина. — И ты даже не можешь представить себе, сколько раз я пожалела, что сделала такую глупость вместо того, чтобы передвигаться в нормальной повозке, взяв с собой всё необходимое, включая, как ты выразилась, 'тряпки'.

— Ма-ам, ну зачем? — Лада опять оглянулась на меня, посмотрела на небольшой, туго увязанный тюк у моих ног, на завёрнутое в полотно до превращения в неопознаваемую палку эльфийское копьё, на сумку со сменной одеждой. Собственно, у меня больше ничего и не было, да и по большому счёту было не нужно. — Мы будем в дороге меньше недели, а ты словно на год меня собрала!

— Дорогая моя, а что ты в Университете носить будешь, ты подумала? — вкрадчиво поинтересовалась женщина.

— Мантию? — почувствовала явный подвох будущий аколит. Почувствовала, но не смогла понять, в чём он заключается.

— Мантию тоже. На практических занятиях, например, чтобы другую одежду не испачкать или не повредить, — согласилась Триша. — Или ты решила, что жизнь в Нессарии у тебя будет состоять из одной учёбы?

— А... — тут до девушки наконец дошло. Надо сказать, что даже тут, в Варнаве, неофиты и их отец не всегда таскались в спецодежде, коей мантия мага по большому счёту и является. Зачем, если в пределах 'серебряного города' их и так каждая собака знает, а чужаков, кроме проезжающих в 'золотой город' и назад без остановки гостей короля, собственно и нет. Но, видимо, в голове у Лады сложилась прочная ассоциация: раз в Университете учат магии и там надо жить, то заниматься придётся едва ли не круглосуточно.

Я бы мог кое-что рассказать, как проводят время свободное студенты маго-ВУЗа и во что в это время одеты — благо, личный опыт общения был, но... Пусть это будет для двоюродной сестры приятным сюрпризом. Тем более, я ведь пообещал за ней 'приглядывать'... Вообще, у меня по-прежнему были большие сомнения, что план Триши пусть даже отчасти сработает. Что я, своё собственное студенчество на Земле что ли не помню? 'Мама, я сегодня у друзей заночую в общежитии... тут лабораторка сложная на завтра, по экономике, мам!' А тут даже звонить не нужно — мало того, что не по чему, так ещё я аэромантке практически никто.

— Ну всё, давайте прощаться, — из дома наконец появился Мартин, в одной руке с трудом удерживая до отказа набитый саквояж, а в другой — обнявшего его за шею сына. Сара выбежала следом.

— Сестру-у-у-у-у-ха-а-а-а!!! Пять лет! Я буду скуча-а-а-ать! — повисла мелкая на шее у не ожидавший такой подлянки Лады, едва не уронив последнюю на булыжную мостовую.

— Не волнуйся, доченька, следующим летом Лада приедет к нам на практику, — пристраивая битком набитый бумагами портфель-переросток под сидение коляски, пообещал пиромант.

Старшая дочь, пользуясь преимуществом в росте и силе, всё-таки смогла отодрать от себя гидромантку, и та переключилась на меня.

— Братух, я по тебе тоже буду скучать, — лезть на меня Сара не стала, просто положила ладошку на руку и серьёзным голосом призналась: — Может быть даже больше, чем по этой зануде. Ты-то клёвый, в отличие от неё...

— Что?! — до того успешно изображавшая Взрослую Серьёзную Терпеливую Дочь Лада мгновенно вскипела. — Ах ты!..

Заливаясь довольным хохотом, девочка ловко отскочила в сторону, уворачиваясь от узконаправленной воздушной волны, а вот мне пришлось, защищая вещи, подбивать выбросом Жизни микро-шквал, успевший зачерпнуть добрых три-четыре пригоршни пыли с мостовой. Две волны магии столкнулись и расплескались, воздух, лишившись поддержки своей Стихии, рванул во все стороны, сбрасывая локальный излишек давления, пыль заклубилась облаком.

— Дети! — резко крикнула Триша. — Сара, я с тобой ещё поговорю на тему поведения, но ты, Лада... уже взрослая ведь, поступать едешь!

Я аккуратно оттащил вещи, внимательно оглядывая булыжники на месте рассеяния волн: вроде как ничего. Для других магия Жизни невидима... ну а если через пару дней через щели между камнями тут как сумасшедшая попрёт трава — я не виноват. А так Силы было слишком мало, чтобы что-то прямо сразу проросло.

— Арн, загружайся, — предложил наставник, перебираясь на место кучера. Мельком глянув вниз, он махнул рукой средней дочери: — Сара, приберись тут после нас!

— Ага, пап!, — проказница высунулась из-за створки калитки, демонстрируя водяной шар в руках. Пожив в Варнаве, я обнаружил, что ограничение движения и парковки транспорта в столице — это не изобретение современников, а вполне себе древняя традиция: чтобы отбыть на открытой карете, запряжённой парой меринов, от своего дома, Мартин вынужден был подписывать разовый пропуск на проезд в 'серебряный город' едва ли не у самого короля. Если вы думаете, что для дворян дело обстояло лучше, то зря: лично мне в тот день, когда я въехал в столицу Эпии, пришлось оставлять Вспышку в конюшне трактира 'медного города' и дальше двигаться пешком. А проехать до дворца не спешиваясь или не покидая кареты и бесплатно, не считая самого монарха, мог или посол, или местный герцог в сопровождении своих баронов. Причём всю остальную свиту или заставляли топать ножками, или выложить прямо-таки сумасшедшие деньги, вроде двух золотых с коня за разовый проезд в одну сторону, причём лошадиные 'подарки' нужно было убрать за собой самостоятельно (в смысле, из своего кармана и под свою ответственность). Такая вот борьба с чрезмерным износом мостовых и навозом на улицах. Хорошо хоть наставник уже на следующий день договорился, и мою химеру пристроили на казённой конюшне во всё том же Чёрном арсенале, откуда мне её сейчас нужно было забрать.

— Вернусь через месяц где-то, — пообещал мужчина жене.

— Будь осторожен, — напутствовала Триша его.

— Па-ап, мы будем ждать, — было видно, что стоящему рядом с матерью Вику не по себе, но он мужественно держался: 'большой' ведь и 'оставляю наших женщин на тебя'.

— Пока-а! — Сара замахала рукой. Что чувствовал я? Скорее — облегчение. Хотел бы я сказать, что нашёл в этом неприветливом мире дом, где меня любят и ждут, но... Тот разговор с женой пироманта полтора месяца назад пришёлся как нельзя кстати. После прощания с Карой и Милой, после того, как я сдал Машу с рук на руки в монастырь белых, я волей-неволей стал смотреть вокруг чуть более... открыто, что ли? И зря. Мартин действительно отнёсся ко мне, как к родному — и я этого не забуду. Но 'дом, где меня любят и ждут' мне может быть удасться построить лишь своими руками и со своими собственными близкими людьми... и эльфами. Может быть — потому что коттедж в Миракии теперь для будущего Светлого Рыцаря недоступен, а Фирониэль, в свою очередь, лучше за границу Республики не соваться. Не знаю, что с этим делать, но пока даже думать не буду: рано. Повелителю Жизни, по-любому, точно будет проще решить этот вопрос — а для этого им нужно стать.

— Флопс! — крупная капля облаком искр разбилась о затылок сидящей напротив меня Лады. Она как раз выглядывала кого-то по правую сторону улицы и не заметила стремительно летящий снаряд.

— Сара!!! — девичий крик заметался между домами, и в итоге на ту самую булочную, где работал сердечный друг, аэромант даже не посмотрела. Кажется, мелкая серьёзно превзошла сама себя, метнув так далеко и так точно прощальный гостинец — очень надеюсь, что он состоял из чистой воды, а не из той, которой она предварительно смыла навоз. И на что только не пойдёшь, чтобы сделать 'хорошо' ближнему своему...

* * *

До 'земляного города' мы добирались почти час: Мартин правил лошадьми уверенно, но до профессионального кучера ему было далеко, а ширина улиц и постоянный уклон не добавляли простоты управлению. Опять же, на воротах пришлось постоять: сначала на одних, потом на других. Створки раскрыть быстро, зато у командиров нарядов стражи, разумеется, нашлись срочные дела, которые они собирались передать пироманту прямо вот на днях, а тут такой неприятный сюрприз с отбытием ценного специалиста в командировку. Разумеется, маг делать ничего не стал, но пока поговорили, пока сроки согласовали, пока опять поговорили...

— Вух, — смахнул выступивший на лбу пот наставник: не сказать, чтобы так уж припекало, хотя было не в пример теплее, чем две недели назад. Да что сказать: трава давно уже зеленела по тем обочинам, где смогла вырасти, а в кварталах на холме в каждом дворе вспухли белыми сугробами цветущие сады. Весна твёрдо и уверенно вступила в свои права и готовила передачу дел близящемуся лету. — Арн, будь другом, забери у Таруса архивные документы, он знает, какие. А то я чувствую, из кабинета командира Арсенала меня просто так не выпустят.

— Не вопрос, — учитывая, чем занимается главный прозектор королевства, я, кажется, догадываюсь, что там будут за документы. Интересно, получается, маги не только сами работают со статистикой, но и получают данные от королевских структур? С другой стороны, логично — правителям разрозненных в административном плане королевств только на руку, если кто-то отслеживает вспышки эпидемий и прочие статданные. Наверняка, копия этих архивных бумажек столь же регулярно уезжает в одну из резиденций Белых вместе со скромным служителем Церкви.

Вспышка мне обрадовалась, как могут радоваться вернувшемуся хозяину только лошади и собаки. И ведь навещал её каждый день, регулярно подкармливал лошадиным вкусняшками, гладил по белой шелковистой гриве — и всё равно. Разве что не облизала. И охотно подставляла бока, пока я закреплял чресседельные сумки и седло. В одну из сумок тут же отправилась мантия, а из распакованного тюка я достал свою лёгкую броню. Теперь наплечниками, наручами и наколенниками я пренебрегать не стал: не хватало ещё что-нибудь себе повредить или влипнуть в неприятности на пороге достижения своей основной цели. Освобождённое от упаковки эльфийское копьё заняло место в креплении на боку химеры, арбалет, вокруг которого был свёрнут тюк — на другом боку, а кобура — на моем поясе. Проверив, насколько легко извлекается оружие, я удовлетворённо кивнул сам себе. Отлично. Теперь, если что, я не менее опасен, чем Мартин. Даже более, потому что с близкого расстояния не постесняюсь долбануть молнией или Жизнью. Последняя в моих руках пока не столь мгновенно-смертоносна, но зато может убить без лишних внешних повреждений. Сюрприз для любителей дуэлей, мать их так!

Таруса я нашёл в комнатушке на втором этаже — его личном кабинете, где он практически не появлялся, предпочитая не вылезать из подвала. Зато когда всё же поднимался, коридор, словно по волшебству, вымирал: вроде как стражники и чиновники, здесь работающие, взрослые люди, и многим, как сказали бы на Земле, сам чёрт не брат, но — вот.

— Арн, барон Бертран, — подняв на меня глаза, произнёс мужчина. Узнал герб, конечно. Я специально перекинул плащ на плечо, чтобы офицеру тайной службы короля было сразу видно рисунок. Новый плащ — ту накидку, что вышивала Рона, я уродовать местным умельцам иглы и ножниц не дал. А так — пусть и не столь красиво, зато правильно с геральдической точки зрения. — Увы, некоторые загадки решаются проще, чем хотелось бы. Даже такой затворник как я наслышан про вашу мать... и отца. Удивлён только, что вы лишь сейчас решили пойти по стопам матери.

— О том, как я 'решил', можно целый роман написать, — хмыкнул я, припоминая события почти четырёхмесячной давности.

— Полагаете? — поднял бровь дворянин и остановил меня жестом. — Тогда не лишайте удовольствия узнать самому. Некоторые моменты жизни, перейдя на бумагу, обретают особый... вес, вы не находите?

Я пододвинул к себе по столешнице тяжёлую, упакованную в тонкую кожу и тщательно увязанную укладку мне до подбородка высотой и понял, что нести её придётся двумя руками. Иначе просто не дотащу.

— Сложно спорить с истиной, — я улыбнулся первой за всё время общения услышанной от этого своеобразного субъекта шутке. — Спасибо за всё, Учитель.

— Для получения этого высокого звания мне нужно было прозаниматься с вами в два раза больше, ваше благородие, — опять вернулся к своеобычному выражению лица и речи прозектор. — Впрочем... возможно, если вам удастся добиться прохождения практики именно у меня, нет ничего невозможного.

— Если я смогу повлиять на выбор, — ответил я. Честно говоря, к трупам возвращаться совсем не хотелось, как и в Варнаву в принципе, но... отказываться заранее — глупее не придумаешь.

— Это будет хороший выбор для вас, — всё так же флегматично заметил Тарус. — Тайная служба, к которой я принадлежу — суть военная структура, часть гвардии Его Величества. Насколько я знаю, на поздних курсах обучающихся граждан в Нессарийском Университете предпочитают посылать в зону активных боевых действий против изменённых в районе Горловины Шрама...

...ть!

— ...Что в принципе даже логично, учитывая, насколько сильно нужны услуги подготовленных медицинских специалистов там, где есть постоянные потери в живой силе, — спокойно информировал меня мужчина и добил: — Насколько мне известно, ваша мать и ваш отец познакомились именно там.

— Это... очень интересная информация, ваше благородие, — уважительно поклонился я. Ничуть не сомневаюсь, что дела так и обстоят: если подумать, решение очень в духе правителей республики. Вот с-с... даже ругаться не хочется.

— Если будете проходить практику у нас, то вас скорее всего и на военной практике прикрепят к заградительному отряду нашей гвардии, — развернул свою мысль тайный службист. — Это вполне в обычном порядке вещей. Думаю, я с лёгкостью смогу объяснить Его Величеству и командиру отряда, почему человек Вашего уровня талантов не должен торчать на линии укрепления, сразу за кордонами Рубежников.

'Вербуют' — подумал Штирлиц.' Впрочем, учитывая перспективы... может, придётся и согласиться.

— Я не забуду, — выделив голосом нужные слова, сказал я Тарусу и забрал бумаги. Тот кивнул, прежде чем вернуться к делам.

* * *

— Бумаги, наставник, — я прямо с седла сгрузил изрядно доставшую меня укладку на пол брички. Хуже, чем чемодан без ручки, вот честное слово.

— Ох, отлично, — Мартина, видать, действительно капитально достали, поскольку новый груз он трамбовал под сидение едва ли не ногами. — Поехали отсюда. Каждый раз, когда я пытаюсь покинуть Варнаву, этот город словно превращается в лабиринт... Думаешь, будут неприятности?

— Я сам видел, как огненный сгусток даже не подпалил секача, — я машинально попытался найти на древке копья чёрные следы: нет, оттёр-таки совсем. А вот правую перчатку пришлось отдавать кожевникам: мягкая замша со стороны ладони обуглилась от трения и восстановлению не подлежала. — Просто не хочу оказаться неготовым. Опять.