Суданская Альтернатива Глава 12

Умтали был занят через сутки, тихо, без боя. Уже привычно взяв в городе всё ценное, через два дня корпус по железной дороге пошёл, петляя среди сопок уже по территории португальского Мозамбика. Здесь вступали в силу правила большой политики, тайных договорённостей и больших денег.

Честно говоря, я несколько волновался за исход похода, ведь здесь мы попадали в зависимость от немцев и португальцев. Силой им с 'Львами' было конечно не справиться, но доставить нас в Судан, могли только немцы. Путь домой через четверть Африки, по дикой территории мне казался, не выполнимым африканским Анабасисом, хотя зная возможности 'Львов Судана', он наверно вполне мог бы быть и осуществлён.

В Манике к нам подсели несколько португальцев и немцев, и наши составы, постукивая колесами, спокойно покатили дальше по равнинам Мозамбика. Следующим был Мандинго, как мне сообщил в беседе Пауль фон Леттов-Форбек, этот город был когда-то в составе большого древнего африканского государства Мономота́па. В нём мы сделали остановку на несколько часов, брали воду, уголь. Там к нашим составам прицепили ещё несколько вагонов, забив их битком туземцами мужчинами. После этого мы двинулись дальше, до порта Бейры оставалось чуть больше двухсот верст.

11 апреля рано утром мы неожиданно остановились можно сказать в чистом поле, хотя до Бейры оставалось всего верст 26-ть. Мы отправили офицеров выяснить, в чём дело, они вскоре вернулись и передали просьбу придти на встречу с немцами и португальцами. Что мы и сделали. Там нам сообщили, что во избежания неприятностей с англичанами на море и вообще, мы выгружаемся здесь, продвигаемся 9 верст к реке Пунгве, и там грузимся на небольшие пароходы и баржи, местные парусники, которые там нас уже ждут. Они нас и доставят к большому транспорту, который нас ждёт южнее устья реки Бузи. Пришлось напоследок 'Львам' изрядно попотеть занимаясь разгрузкой, доставкой к берегу и погрузкой, пригодились как носильщики взятые в Мандинго туземцы. 13 апреля наш караван пройдя по реке 14-ть морских миль, переночевал в устье Бузи, и рано утром 14-го мы начали грузиться в большой германский транспорт.

Португальцы хитрецы хотели получить расчёт за оказанные услуги и закрывания глаз, ещё 11 -го числа, когда, мы начали разгружаться с составов. Ахмед Федил сказал, что деньги они обязательно получат, но только после того как корпус будет взят на борт парохода. Особо возразить против этого предложения португальцы ничём не смогли, тысячи НЕ белых вооружённых до зубов солдат с артиллерией в дневном переходе до их Бейры производили нужное впечатление. Они получили расчёт, когда последний солдат 'Львов Судана' поднялся на борт транспорта. Надо было видеть, как у португальцев разгорелись глаза, когда им передавали мешки и ящики с золотом, предварительно показывая их содержимое. По моим прикидкам счёт шёл на несколько десятков тысяч фунтов стерлингов ... золотом. Сколько же тогда, должны были получить немцы, и на на какую сумму было взято добычи 'Львами Судана' можно было только представлять. Об это неизвестно даже и сейчас после многих лет после событий. После получения оплаты они покинули судно. Прощались мы и с Паулем фон Леттов-Форбеком, он и его отряд оставались здесь. Пожелав достаточно искренне друг другу удачи, мы пожали руки друг другу, пожал он руку и Ахмед Федилу.

После того как все кто был должен покинуть борт, покинули его, транспорт дал ход и стал удаляться от берега, взяв курс в открытое море уходя на юг. Африканская эпопея 'Львов Судана', которая со временем вошла в учебники по военному искусству, 14 апреля 1900 года завершилась.

Мы должны были обойти Мадагаскар, чтоб как говориться замести следы, и уже после этого идти в Судан, и как выяснилось позже не зря.

Уже после возвращения, когда я добрался до свежих газет перечитал их все, которые были доступны, я понял, зачем в португальском Мандинго мы взяли более тысячи туземцев.

Они и ещё те, кого им добавили у Бейры, изображали ... 'Львов Судана', они одновременно с нами грузились тоже на германский транспорт, который стоя в порту Бейры, у них даже было оружие, по-видимому, трофейные винтовки, которые мы взяли в походе по Родезии. И вышёл в море транспорт тоже 14-го апреля, и пошёл через Мозамбикский пролив, где вскоре и был задержан английский крейсером, которой учинил ему досмотр. И нашёл на нём две тысячи туземцев, которые были наняты на работы одной германской компанией и перевозились в Дар-эс-Сала́м в Германскую Восточную Африку.

Получился грандиозный дипломатический скандал, Германия, Франция, Россия, открыто возмущались поведением англичан, называя их действиями пиратством, больше всех, конечно Германия. В их газетах призывали вспомнить времена 'вооруженного нейтралитета' и положить конец бесчинству англичан на море, и не только на море. Германия, Франция и даже Россия отправили к берегам Мозамбика и германской Африки военные корабли. В газетах стали писать о возможной войне великих держав против Великобритании. Что взять с этих писак, которым бы только привлечь побольше внимания к себе и своим изданиям.

Надо признать, что немцы отлично провели эту операцию прикрытия по эвакуации 'Львов Судана' из Мозамбика. 'Львы' ушли домой, англичане нарвались на очередную крупную неприятность. Что можно сказать, блестяще !!! Наши будущие союзники вновь показали свой высокий класс. Что касается португальцев,то они весьма успешно изображали жертву, -мол, вторглись суданцы к нам, угрожали устроить погром страны, что мы могли сделать, и вообще они к нам из британской Родезии пришли.

У мыса Рас Хафун наш транспорт встретил германский военный корабль, и мы в его сопровождении спокойно дошли до Суакина. 29 апреля 'Львы Судана' ступили на родную землю. В Суакине меня пригласили с самому Осману Дигне, так сказать генерал — губернатору этих земель. Мы побеседовали с ним о делах бурских и родезийских, я вкратце рассказал ему о наших победах и походах. Перед самым отправлением из Суакина, уже ,когда начали почти начали выбирать якорные цепи, к транспорту подошёл катер, на удивление с самим Османом Дигной, и он передал мне письмо, скзав,что оно очень важно для меня и моей Родины.Его я вскрыл ,когда мы уже были в открытом море. Оно было написано на русском языке, но по грамматике было ближе к нашему современному, после проведённой языковой реформы. В письме мне настоятельно рекомендовалось встретиться с Леонидом Константиновичем Артамоновым и Леонтьевым Николай Степановичем. Обоих я знал по нашим встречам в России и делам абиссинским. Были там и кодовые слова, которые по известным причинам я не могу назвать даже сейчас. По прибытию в Россию через некоторое время, я встретился с ними, и эти встречи изменили мою жизнь коренным образом, но по этому поводу у меня нет ни малейшего сожаления. Мало того, я бесконечно этому рад и благодарен автору письма, врученном мне в далеком Суакине. Но,перед этим пришло время мне и другим русским расставаться со ставшими мне боевыми товарищами, соратниками 'Львами Судана',и положа руку на сердце скажу,что было это чрезвычайно грустно, но такова судьба.

Ахмед Федил на палубе судна выстроил для нас почётный караул. И суданцы прокричали, по— русски,— 'Русским львам ! Ура !!!', троекратно, был в нашу честь дан ружейный салют. Сделали общие фотографии. Я опять не смог сдержать слез. Мой боевой товарищ Ахмед Федил, тоже был сильно расстроен. На прощанье мы с ним обнялись. Он и 'Львы Судана' навсегда остались в моей памяти и стали достойной частью моей жизни, которая от начала и до конца была посвященная служению России.

Я и мои соотечественники на этом же транспорте добрались до Суэца, и дальше до Одессы. Моя африканская эпопея тоже закончилась'.

ПРОДА

Российская Империя. Псков. 'Псковские губернские ведомости'. Неофициальная часть. 'Чрезвычайное проишествие. В доме мещанина И.Н. Бочкарёва вечером 1 апреля произошёл сильный пожар. Как выяснилось он имел ужасные последствия. В огне погибли люди. Полиция установила личности погибших. Это были проживающий после ссылки в Пскове В. И. Ульянов, и прибывшие с визитами в Псков, С. И. Радченко, П. Б. Струве, М.И. Туган -Барановский, Л.Мартов, А.Н.Потресов, А.М. Стопани. По делу ведётся расследование'.

Судан -Уганда -Кения. Февраль-апрель 1900 года.

31 января Угандийский корпус из Хартума двинулся в поход на юг. У меня, честно говоря, названия корпуса, вызывало различные словесно-смысловые варианты, например, Угандийский корпус должен угандонить англичан в Уганде. Ха-ха !!! И главное само собой как то получилось. Неофициально корпус называли 'Нильские львы', говорят они самые свирепые среди своих сородичей.

Залегендировали поход под подавление мятежа на самом юге Судана, неких буйных вождей местных племён. Собирали караван, на островах Белого Нила выше Хартума, подальше от глаз. Глядя на пароходы, баржи, я мысленно поблагодарил, англичан за основательность подготовки похода против, тогда ещё Абдаллаха. Теперь я это всё использую против них же.

Смотр на земле устраивать не стали, я на катере обошёл речной караван, приветствуя своих воинов, они мне отвечали громоподобным,— 'Аллаху акбар !!!' наверно, даже крокодилы в Нили слегка оглохли от этого. С речным адмиралом Судана эмиром Саадалом, представителями Генштаба перед отправкой ещё раз прошлись по плану операции, которую меня так и подбивало назвать для себя 'Гандольеры', река, озёра, лодки, Уганда, очень даже подходит. На счёт песен не знаю. Ха-ха ! Так и назвал ! И уже один на один, проинструктировал Саадала, про момент, возможного выхода на него, немцев или их людей из Германской Африки. По договорённости с ними они должны были обеспечить тоннаж для перехода по озёру Виктории для занятия Кисуму, и на них же лежал вопрос у нейтрализации вооружённых английских пароходов, если там таковые будут. Но, как говориться, на Бога надейся, да сам не плошай. В арсенале корпуса имелись четыре мины для шестовых мин, заряженые толом, на тот случай если придется решать проблему самим. Связь решили держать голубями, голубиные станции были уже созданы от Омдурмана до Гондокоро. 31 января караван, подымив пароходам, уходил на юг.

По нашим расчётам к началу марта или в начале марта эмир Саадал с 'Нильскими львами' должен был уже высадиться на восточном берегу озера Альберта, и, совершив марш-бросок с места высадки занять форт Хоим в стране Буньоро. И быстро пройти 200 км до столицы Уганды, — Менго, чтоб максимально использовать фактор внезапности. Дальше бросок на Кисуму, и продвижение в сторону Кении.

Из рассказа эмира Саадала о Великом южном походе армии Судана. ' 31 января по календарю европейцев, к которому нас приучал Халифа, мы вышли в поход. Сам Халифа Абдаллах провожал нас в новый поход против англичан. Мне были доверены лучшие воины и большие силы, 3.800 человек, четыре больших орудия Круппа, восемь легких, их называли русскими, как и ракеты, целых двадцать сеятелей смерти, — пулемётов и большие русские слоновьи ружья. Халифа говорил, что не нравиться ему этот Сэмэн Кенгуру в северной Уганде и поэтому туда решили отправить усиленный батальон, в состав, которого вошла и рота штурмовой пехоты.

До Фашоды по Бахр-эль-Абьяд (Белый Нил) мы дошли за девять дней. Привели там пароходы, баржи, лодки в порядок, взяли проводников и 12 февраля пошли дальше. Когда мы прошли место впадения Бахр-эль-Асфар (Собата) в Эль-Абьяд, он перестал быть белым. Мы шли в земле Сэдд и по почти неподвижному Бахр-эль-Джебель (очередное название Белого Нила в этой местности). Он растекается по равнине, образуя множество островов и островков, они и его берега покрыты густой растительностью, тростником. В реке была полно крокодилов и бегемотов, иногда мы охотились на них, чтоб, иметь возможность кормить воинов свежим мясом и сделать запасы вяленного и соленого. Медики и командиры строго следили, что наши солдаты пили только кипячённую воду, мыли руки перед едой, чтоб избежать болезней. Прошли Эль-Газаль и озеро Но, здесь крокодилов было сотни, они лежали на берегу, островах с разинутыми пастями. Сначала это вызывало удивление у многих воинов, но потом все привыкли к такому опасному соседству на воде и берегу.

В селения до Фашоды, в ней самой и после неё, мы набирали из местных жителей ещё воинов и носильщиков. Не сказать, что шло их много, но отношение к нам, дервишам, после Омдурмана и изгнания белых из страны явно улучшилось. Говорят, что вернувшиеся после Омдурмана местные воины, которые участвовали в сражении много и подробно рассказали о нём, белых пленных, захваченной добыче и щедрости Халифы. Поэтому нас здесь уже не встречали как непрошеных гостей, а может и потому, что нас было много.

Нас удивляли своим ростом динки, многие их женщины были выше наших воинов. И скажем прямо нас привлекали нагота их стройных тел. На свои тела этот народ сами себе наносили шрамы, чем больше, тем выше было положение этого человека в племени. Шрамы даже были у девушек и женщин.

Со старейшинами мы достигали соглашений, что мужчины сами идут к нам для участия в походе, оговаривали и долю добычи и плату за работу, часть платы мы вносили сразу. Тех, кто был покрепче и неплохо владел оружием забирали в отряд, который стали создавать из местных, остальных в носильщики. Покупали и меняли у местных на разные изделия, ткани и украшения, скот, провиант. Когда мы, пройдя по земле, вновь вышли к судоходнуму Нилу, а нас было около тысячи воинов из народов Нила, и полторы тысячи носильщиков.

Нам ведь предстояло пройти неделю по местности, где нет даже обычных наезженых дорог, не говоря о такой, которую построили от Омдурмана до Хартума, и продолжали строить на север и юг от них. И поэтому каждый кто мог переносить груз был нужен.

От Фашоды до Гондокоро мы шли две недели. Передохнув три дня, 1 марта, оставив глубо сидящие пароходы пошли дальше по реке. Благодаря проводникам из местных и придумкам Халифы для пароходов и лодок, мы шли по воде ещё два дня, пока не уперлись в непроходимые для пароходов и лодок места. Речной участок пути закончился, мы прошли его без потерь, было только несколько больных, мы их оставили в Гондокоро. Разгрузив речной караван, погрузили грузы на животных, повозки и людей пошли дальше на юг.

В день корпус должен был проходить не меньше четырёх — пяти фарсахов (один фарсах — 5549 м). Шли мы до переправы через Нил у селения Ларопи неделю. Переход прошли без потерь, местность была похожа на нашу, холмистая равнина, только больше деревьев, кустарника, трав. Видели мы слонов, львов, гепардов, стада газелей, буйволов, нас поражало богатство этих земель. Сначала рёв львов и вой гиен по ночам не давал спать, но через пару ночей привыкли, да и усталось брала своё, и из-за длинных переходов караулы выставляли на два часа.

8 марта, утром передовые отряды, подошли к Лапори, в полдень на берегу лагерь разбивал уже весь корпус. Уже на следующий день мы начали собирать двойные лодки, которые придумал сам Халифа, для этого мы собрали все лодки у местных, так же брали растущие тут деревья, кустарник, тростник, использовали повозки, всё, что могло держаться на воде шло в дело.