После Пламени. Ангбанд

Не я. Мелькор — был. Но не я. У меня была Нерданэль. Сыновья. Отец.

...Мачеха. И ее дети. Финголфин. Тот, кто захватил власть над нолдор, отнял у меня Тирион, пытался соперничать со мной за любовь отца...

Нет, так ничего не выйдет! То ли у меня с Аманом связано слишком много неприятных воспоминаний, то ли это все из-за Мелькора. Я покосился на него. Вала сидел неподвижно, только опущенные веки подрагивали. Ему было больно, сейчас я чувствовал это почти так же, как если бы сам обжег руки. И это тоже мешало. Мешало заглянуть в Аман. Хотя бы заглянуть, если уж вернуться нельзя.

Да, мне не смыть с себя ни крови тэлери, ни пепла кораблей. Для меня нет места в Амане. Валар закрыли мне дорогу туда. Думают, что закрыли. Но разве меня когда-нибудь останавливали запреты?! Наперекор Валар я ушел из их земли, наперекор им вернусь туда! Сейчас. Просто потому, что я так решил. Я! Не Мелькор. И не Владыки Запада.

И тут же я почувствовал, что преграды нет, что незримая стена, преграждавшая мне путь, расступается.

Аман лежал передо мной. Аман, который никто не сумеет у меня отнять!

30

— Вижу! Я вижу, Мелькор!

— Что там?

Там? Или здесь? Восставший сам уже не был уверен, где находится. В Тронном зале Ангбанда? В тирионской мастерской Феанора? Две реальности смешивались, словно морская вода с пресной в устье реки.

— Горы. Пелоры становятся выше. Ауле поднимает их.

— Зачем? Валар настолько боятся моего побе... Н-нет. Я же... Феанор, есть там проходы?

— Нет, кроме Калакирии. И там... там Оромэ, Мелькор!

Эту мелодию Восставший тоже услышал. Она пробилась сквозь шум, по сравнению с которым скрежет железа по камню ласкал бы слух. Угрожающая. Враждебная. Ненавистная.

Ярость захлестнула Мелькора. И тут же вышвырнула обратно в Ангбанд. В Тронный зал.

Некоторое время Вала сидел, жадно вслушиваясь в свою, правильную Музыку. Пелена перед глазами начала понемногу рассеиваться.

— Ты... — хрипло выдохнул наконец Восставший, — жив?

— Здесь я, — еле слышно отозвался нолдо.

— Я едва не уби... Кхм. Ладно. Ты успел разобрать, что там было?

Менее всего Мелькору хотелось начинать все заново.

— Успел.

Мастер обессиленно прилег на ступени трона. Закрыл глаза.

— Проходов через горы нет. Только Калакирия, но она охраняется. Там майар Оромэ. И еще — ваниар.

— Ваниар? — Мелькор покосился на лежащего Феанора, чуть поморщился, но возражать не стал.

— Представь себе. Причем при оружии, — нолдо слабо улыбнулся. — Воители, тоже мне!

— Вы также не всегда умели сражаться, — напомнил Восставший. — Что мешает Тулкасу и Оромэ обучить ваниар, как я обучил нолдор?

— Ты нас с этими никчемными мечтателями не равняй! — Феанор рывком сел, возмущенно посмотрев на Валу. — Мы металл и без тебя всегда чувствовали, а ваниар разве что песенки сочинять умеют. Но даже в этом они не первые: до моего Маглора им далеко!

— Ладно, ладно, согласен, — примирительно сказал Мелькор. — Воины из ваниар не самые лучшие. Но ведь это неважно, в сущности. Что могут квенди против Поющего? Не думают же Валар, что я поведу на Аман орков?

— Не думают, — заверил его Феанор. — Но они боятся тебя. Мы-то, создавая Венец, хоть отчасти понимали, что делаем. А для обитателей Амана исчезновение границы было полной неожиданностью. Пожалуй, я и сам испугался бы на их месте.

— Я бы встревожился, — задумчиво проговорил Мелькор. — Может быть, сразу нанести удар не решился бы, но уж во всяком случае постарался бы выяснить, что и как. Если бы тот орел не вмешался в события, я был бы уверен, что он разведчик Манвэ.

Вала нахмурился:

— Не нравится мне все это. Непонятно, чего ожидать.

— Знаешь, я ни в ком там не почувствовал решимости действовать. Скорее страх. Неуверенность. И главное... — Мастер посмотрел в глаза Мелькору. — Проклятие Мандоса. Пока не закончится война между тобой и нолдор, Валар не смогут выступить против тебя.

Мелькор прищурился. На мгновение он усомнился в Пламенном: слишком уж важно было для Феанора, чтобы война Ангбанда с нолдор никогда не закончилась. Потому что конец у нее мог быть только один. И всё же...

— Ты прав, — решил наконец Восставший. — Они сами закрыли себе дорогу в Эндорэ. Что ж, значит, будем держать угли горячими, не давая ни загореться, ни остыть.

Глава 2

Охотники

1

— Ты не имел права делать это, Маэдрос!

— Почему же, Келегорм?

Ни тени гнева. Ни нотки сомнения в голосе. Спокойный интерес — и только. Неожиданно. Непохоже на того Маэдроса, которого я помнил. Тот был — старшим братом. Учителем. Советчиком. Близким, понятным, предсказуемым. Всегда готовым выслушать наше мнение и учесть его. А теперь... Он и держится иначе, и говорит по-другому. Не учитель — король. Король, добровольно отказавшийся от власти? Нелепо! Бессмысленно.

— Ты преемник отца! — напомнил я. — И отдал корону его врагу!

Серо-зеленые глаза Маэдроса потемнели, когда я упомянул Феанора. Стрела попала в цель!

— Отца больше нет с нами, — жестко сказал Высокий. — И я как его преемник принял решение. Передал власть тому, кто будет лучшим королем, чем я.

— Да чем он лучше?! — не сдержался я. — Раскол произошел из-за него!

— Мы все виновны, — оборвал меня Маэдрос. — Но Финголфин не приносил Клятвы. Он будет вести войну ради блага нолдор, а не для возвращения Сильмариллов. Он свободен, Келегорм!

— Да, он не приносил, — с горечью согласился я. — Зато мы ее дали. И ты тоже, брат. Как же ты собираешься ее исполнять теперь?

Высокий зло усмехнулся. Никогда прежде я не видел у него такого лица.

— Левой рукой, — отчеканил Маэдрос.

— Да я же не о...

— Довольно, Келегорм.

Это прозвучало холодно-отстраненно, и я снова почувствовал, что говорю — с королем. Не с братом.

— Мы дали Клятву и выполним ее, — твердо сказал Высокий. — Или умрем, пытаясь выполнить. Но это наш выбор и наша судьба.

Я молча смотрел на него, ошеломленный не столько его словами, сколько невероятным сходством... нет, не с отцом. С дедом. С королем Финвэ. Сходством, которого я прежде не замечал.

— Я не собираюсь тащить за собой в пропасть всех нолдор, Келегорм. Я — не Феанор.

2

— Выведи мне Рохаллора, Нерсэро.

— Да, мой принц.

На слове "принц" он слегка запнулся. И смотреть мне в глаза старательно избегал. Как и большинство остальных, недовольных переходом власти к Финголфину.

— Седлать не нужно, — сказал я ему вдогонку.

Нерсэро остановился на мгновение, но спрашивать ничего не стал. Молча привел коня.

— Идем, Рохаллор, — я ласково коснулся лоснящейся белоснежной шеи.

Жеребец шевельнул ушами и послушно направился за мной. Спиной я чувствовал взгляд Нерсэро.

Верхом бы получилось быстрее, но садиться на Рохаллора я не хотел. Как и спешить, впрочем. Хифлум не успел стать для меня домом, но это было единственное место в Эндорэ, которое я отчасти знал. Не считая, конечно, скал Тангородрима и клочка земли у подножия вулкана.

Финголфин ждал меня на берегу озера за стенами города. Один. То ли ему доложили о моем приближении, то ли сам что-то почувствовал.

Рохаллор заметил его одновременно со мной и вскачь бросился к хозяину. Ткнулся мордой в плечо, едва не сбив короля с ног, и замер. Финголфин обнял его за шею. Я пошел медленнее, старательно глядя на озеро, чтобы не мешать им.

— Ты сберег его, — тихо сказал король, когда я приблизился.

— Не я, дядя. Братья.

— Но вернул его ты, Маэдрос.

— Прежде, чем отправляться в путь, следует завершить начатое.

— В путь?

— Мы уходим, дядя. И уводим своих воинов. Так будет лучше для всех. Когда будешь готов к наступлению, позови.

Он кивнул. Мы оба понимали, что прошлое отменить невозможно, даже ради общего блага. Наш народ перестал быть единым. Слишком многие полегли во льдах, а выжившие не забудут потерь. И не простят. Междоусобица может вспыхнуть в любой момент. Достаточно мелочи: неосторожного слова, косого взгляда. Нолдор горды и вспыльчивы. Нетерпеливы. Разгневаны. И не имея возможности обратить свою ярость против Врага, готовы выплеснуть ее на кого угодно. Пусть даже друг на друга.

— Вы идете на юг?

— На восток, дядя. Разведывать новые земли. Уничтожать тварей Моргота. Искать способ ослабить Врага, сделать его уязвимым.

— Только бы не сидеть сложа руки, — добавил он, помрачнев.

Главного говорить Финголфин не стал, но это и так было понятно: Клятва. Она не позволит братьям бездействовать. А я не оставлю их.

3

— Нолдор вышли из Хифлума, Властелин, — доложил Первый Помощник. — Движутся на юго-восток.

— Кто их ведет? Финголфин?

— Нет, Властелин. Маэдрос.

— Много их?

— Четыре тысячи. Но только воины. Из тех, кто приплыл в Эндорэ с Феанором. Прочие остались с Финголфином в Хифлуме.

— Стычек не было?

— Нет, Властелин, — с сожалением признался майа. — Талло опять опоздал: нолдор расстались мирно.

— Услышать что-нибудь удалось?

— Мало. Квенди настороже, крылатых разведчиков близко не подпускают.

— Что, и насекомых? — удивился Мелькор.

Саурон поморщился.

— Властелин, это очень неудобный способ наблюдения. Работает только с малого расстояния и вдобавок плохо управляем.

— Неудобный, — усмехнулся Вала. — Для нолдор тоже. На всех мух Эндорэ они стрел не напасутся. Так что оставь пока воронов и летучих мышей в покое. А вернется с побережья Алаг, отправлю его к Маэдросу.

— Властелин, может быть поздно.

— То есть?

— Они примерно в семи переходах от Соснового Нагорья. И сворачивать явно не собираются. Тамошним оркам эти противники не по зубам, надо отправить помощь. Я уже отдал распоряжения. Ургах и Гаурт ударят с северных склонов Нагорья, сбросят нолдор в топи Серех, а потом...

— Отмени.

— Что?

— Распоряжения свои отмени! — с неожиданным раздражением велел Мелькор. — Армии Ургаха и Гаурта останутся в Ангбанде. Я отправлю к оркам Нагорья Таринвитис.

— Властелин, при всем уважении к Таринвитис, она не остановит войско нолдор, имея в распоряжении горстку полудиких охотников. Если ей хочется развлечься, она может отправиться с армией.

— Мы не будем останавливать войско нолдор, — Мелькор встал и отвернулся к окну. — Таринвитис уведет орков Нагорья в Ангбанд.

— Властелин? — недоуменно переспросил Саурон.

— Когда нолдор пройдут через Нагорье, орки смогут вернуться.

4

Маэдрос, безумный мальчишка, ну почему тебе не сиделось в Хифлуме? Чего ради ты мирился с Финголфином, если все равно уходишь? И что ты задумал? Обосноваться на востоке Эндорэ? Но для этого тебе придется пройти через владения Мелькора. Через земли, где живут его орки. И если вы на них нападете, а вы нападете...

"Мелькор!"

Молчание. Властелин Ангбанда занят. Чем? Наблюдает за моими сыновьями? Обсуждает со своими майар план сражения?

Я вскочил с кресла, бросился к тропинке, ведущей вниз. С выступа на выступ, с камня на камень... надо будет вырубить здесь нормальную лестницу. А то очень медленно получается.

"Мелькор, отзовись!"

Нет ответа. Спустившись с горы, я бегом бросился ко входу в крепость. Надо успеть поговорить с Восставшим. Убедить его. Упросить — я готов даже на это!

Базальтовые ступени. Кованые створки восточных ворот. Коридор с мозаичными стенами. Поворот. Зал с тремя рядами колонн. Резная дверь. Лестница. Мраморный коридор. Зал с барельефами.

Я очень боялся, что Ангбанд начнет водить меня кругами, если Мелькор не хочет встречи. Обошлось.

Широкая лестница без перил. Фигурные светильники по стенам — фиолетовое пламя горит беззвучно и так ровно, что кажется выточенным из прозрачного камня.

Я остановился на мгновение перед дверью красного дерева, окованной темным металлом.

"Мелькор, впусти меня! Надо поговорить!"

Тишина. Ну, что же, я все равно войду!

Я не успел толкнуть дверь: она распахнулась сама прежде, чем моя ладонь коснулась узора — переплетающихся то ли языков пламени, то ли змей.

Через порог шагнул Саурон. Преувеличенно аккуратно закрыл за собой дверь — и тут встретился со мной взглядом. Меня словно обожгло. Не помню, чтобы кто-нибудь еще смотрел на меня с такой ненавистью. Даже Финголфин. Даже Мелькор, когда я отказался отдать ему Сильмариллы.

Я вздернул подбородок, с вызовом глядя на майа. Отступать я не собирался. Даже если придется драться здесь и сейчас. Меч-то всегда при мне.

И тут случилось неожиданное. Сильнейший из майар, Первый Помощник Мелькора не принял вызов. Взгляд его из яростного внезапно стал равнодушным. Казалось, он смотрит сквозь меня. Саурон неторопливо обогнул меня, как мог бы обогнуть столб, и начал спускаться по лестнице. Мгновение я колебался, не броситься ли следом за ним, не заставить ли ответить за оскорбление. И бросился бы... если бы не сыновья. Ради того, чтобы их спасти, можно и гордостью поступиться. Один раз — можно.

Саурон не спеша сошел по ступеням и скрылся в одном из коридоров. Я заставил себя успокоиться. И снова мысленно позвал Мелькора. На этот раз Вала откликнулся, хотя, похоже, без особой охоты. Пусть! Я должен поговорить с ним, нравится ему это или нет!

Я решительно открыл дверь и вошел. Вала сидел за массивным столом из черного мрамора и глядел на меня. Так смотрит мастер на незваного гостя, который отвлекает его от работы. Но я не гость, Мелькор! И у меня тоже есть дело! Не менее важное, чем твое.

5

Молчишь, Феанор? И правда, к чему слова, если и так все ясно. Ты пришел напомнить о моем обещании. Боишься, что я забуду о нем? Не доверяешь "единственному другу"? Уже снова не доверяешь.

Я обещал пощадить твой народ. Все верно, Пламенный. Обещал. А еще я обещал кое-что оркам Соснового Нагорья. Защиту. Покровительство. Помощь.

Обещание против обещания. Твой долг правителя, пусть даже бывшего, против моего. Жизнь нолдор против жизни орков Нагорья. Занятный выбор, а, Феанор? Куда уж занятнее!

Задумывался ли ты, каково мне терпеть на своей земле врагов? Я ведь ощущаю их ненависть, Пламенный. Всей кожей, всем своим существом... обожженными руками. Каждый миг. Уничтожить зарвавшихся Воплощенных — и боль сразу станет слабее. Очистить от них Север — и мелодии их злобы перестанут вторгаться в слаженную Музыку Ангбанда. И орки прекратят грызться между собой от ярости, которую я им не позволяю выплеснуть на захватчиков. И не будет ни глухого неодобрения майар, ни моих все более ожесточенных споров с Сауроном.

Разумеется, перебьют не всех нолдор. Кто-то же должен остаться щитом против Валар. Только в Музыке этих уцелевших будет преобладать страх. Он заглушит ненависть. И он вполне устраивает меня.

Вот так-то! Все просто. Мне не нужно ничего приказывать, Феанор. Мне не нужно ничего делать. От меня требуется только одно — не мешать. Позволить Саурону действовать, как он считает нужным. И все будет правильно. Все наладится.