Ронни был с ним полностью согласен. Да, Эттил скоро его с ума сведёт, если он раньше не получит сердечный удар, который ему по возрасту ещё не положен. А может, ну его на фиг Эттила?

Листан рядом с Эттилом казался хрупким. И даже нисколько не был на него похож. Реально они над ним издеваются. Ну не может Листан быть хоть мамой, хоть папой Эттила, он слишком молодой для этого. Но...

— А откуда дети берутся? — вот пока не сказал, не понимал, насколько по-детски звучит этот вопрос.

Листан реально окосел:

— А вы уже хотите ребёнка?

Ронни поспешно замотал головой. Потом, боясь, что его не поймут, высказался коротко и лаконично:

— Упаси боже от такого счастья!

— Оно и правильно, — поддержал его Листан и добавил: — А не пошли бы вы ребята...

— Уже уходим, — Аэрлен потянул за собой Ронни. — Пошли, город посмотришь, пока они тут будут... — он насмешливо улыбнулся и уже грозным шёпотом, — решать твою судьбу!

Эттил проводил его растерянным взглядом и остался. А Ронни внезапно помрачнел. Кажется невеста здесь точно он. Это без вариантов. Нужно что-то срочно менять! Это тоже не обсуждается!!!

— Ты всегда так задумчив? — поинтересовался Аэрлен и, протащив его по улице, выбрал нужную полоску.

Они быстро оказались на площади, на которой дорожки отсутствовали напрочь. Присутствовало на редкость много народа. На всех — одинаковая одежда, хотя здесь это было привычным. И ещё они говорили на одном языке.

Дьявол, откуда все знают земной язык?

Ронни был малость потрясен. И поинтересовался у Аэрлена. На что тот вполне серьезно начал нести полную чушь об экстрасенсорных способностях некоторых людей. Философы древности считали такое вполне возможным. По их утверждению, при экстремальных ситуациях они, мысленные эманации, могли быть проецированы одним разумным существом на других, от десятков до тысяч особей. Процитировал несколько научных статей. Закончил всё это утверждением, что никаких доказательств на этот счет представлено не было и, соответственно, подобных вещей в природе, по крайней мере, фактически обоснованных и проверенных не существует. А что касается того, на каком языке говорят жители Арканая, то весьма логично и даже не может вызывать сомнения то, что они говорить на диалекте землян, конечно, могли бы, но таковое желание даже при всей простоте его исполнения является несколько неразумным и очень непрактичным. И отсюда напрашивается соответствующий вывод — они не говорят на земном английском.

Ронни очень долго во всём этом разбирался. Не понимал. Хмурил брови и, наконец, выпалил:

— А на каком тогда?

— На арканайском, — любезно проинформировал Аэрлен. — Скажи мне спасибо за то, что говоришь по-человечески, то, как ты разговаривал раньше, просто страшно было слышать: грубые интонации, отрывистое звучание... — его глаза медленно переходили из одного оттенка зелёного в другой. — Сейчас другое дело! Но и мне повезло, что я тебя встретил: с тобой я защитил свою диссертацию, и теперь являюсь специалистом по инопланетным видам межличностного общения и изучению активности мозговых волн разных видов разумных существ. Ты появился как раз вовремя. Кстати, вот и братик, мне, кажется, он уже по тебе соскучился.

Ронни сконфузился. Он дурак! Он даже о таком не подумал. Да его вначале даже и не удивило, что блондинчик так сразу вдруг стал говорить ПОНЯТНО. А вот то, что у него самого язык уставал в последнее время и даже сильно его и, правда, несколько поражало, но он как обычно не придал этому особого значения... Стоп! А Эттил, он чего здесь делает?

— Ронни, — Эттил подошёл к нему и просто встал рядом, потом выдохнул и, засунув руки глубоко в карманы, опустил голову.

Трент растерялся. С Эттилом в последнее время что-то происходит! Грустный он какой-то. Он потянулся к парню, чтобы обнять его, потому что желание защитить, успокоить было очень сильным и даже то, что Эттил говорил, что делал, не имело значения. Но Эттил вдруг отпрянул и, растерянно посмотрев на него, захлопал глазками.

"Что я сделал не так то, а?"

— Пойдём, — Эттил так же порывисто, как раньше, бросился уже к нему, схватил за руку и, утащив в укромное место, где людей не наблюдалось совсем, прижал к стене и, так же внезапно отодвинувшись, упорно начал смотрел себе под ноги.

В его руках появилась длинная тонкая пластина голубого металла в виде незамкнутого круга:

— Можно? — Эттил потянулся к его шее, не смотря ему в лицо, а у самого глаза меняли цвет с той ещё скоростью.

— Как хочешь.

Ронни удивленно пожал плечами. Он недоумевал, что опять случилось? Руки у Эттила дрожали — это было очень заметно. Он некоторое время мучился, закрепляя украшение, и его явно била крупная дрожь, потому что когда он, наконец, убрал руки с его шеи, он просто практически упал на него, придавливая к стене безвольным телом.

— Маленький, — Ронни приподнял его подбородок и поцеловал, Эттилу ведь всегда это нравилось. Он хотел быть нежным для него. Только для него. Он осторожно целовал его, помня насколько чувствительны у него губы и вообще...

— Ребята, а что вы делаете?

Эттил вздрогнул и каким-то неожиданным образом оказался за спиной Ронни. Просто смылся, предоставляя ему возможность отвечать. Физиономия Трента стала, наверное, очень задумчивой, потому что он только через полную минуту времени понял, в чем собственно заключается вопрос, и ещё минута ушла на то, чтобы попытаться понять, что собственно в этом непонятного. Да и Эттил чего-то прятался за его спиной, обняв за талию и пряча лицо за его плечами.

— Ну, это земной способ приветствия, — начал фантазировать Ронни, что-то ему подсказало, что Эттил засмущался именно из-за того, что их увидели в этот достаточно-таки невинный момент. Хотя если судить по тому, что на планете только парни, что в этом такого предосудительного?

— Можно?

— Что "можно"? — не понял Ронни, которого уже начал раздражать навязчивый парень.

— Поприветствовать по земному.

— Нельзя! — пробурчал не на шутку злой Эттил, но из-за спины Ронни так и не показался, предпочитая лишь сильнее сцепить руки на его животе.

— Ну, понимаешь, парень, так приветствуют только очень близкого друга, — пробормотал Ронни и на всякий случай уточнил. — Одного.

— Жаль.

Парень исчез. Только был, и теперь уже его нет!

— Эттил, он ушёл, — серьезно сказал Ронни и, не удержавшись, расхохотался, прокрутив эту сценку у себя в голове ещё раз. — А вот так вот стоять — это что, получается этично? Ох, мама, я не могу...

Он еще долго не мог успокоиться, даже после того как Эттил попытался закрыть ему рот рукой и с возмущением посмотрел в глаза:

— Ты... Ты...

— Да я, — Ронни накрыл ладонь Эттила своей рукой и слегка прикусил. — Хочу тебя...

Эттил отстранился от него и, помрачнев, развернулся и направился к площади.

— Эттил, да подожди же!

Ронни Трент догнал парня и предупредил:

— Будешь от меня бегать...

Красный огонь волос взметнулся вверх, и чистые голубые глаза уже как-то беззащитно смотрят прямо перед собой:

— Не буду, Ронни.

И снова его охватила растерянность. Ну, почему Эттил такой? Что с ним вообще происходит? Ну не был он таким раньше, что случилось? Вроде и Листан нормально его, Ронни, воспринял, и всё путем... Непонятно! И один вопрос мучает, но задать его было бы верхом бестактности, а если учесть, что Эттил и так на вопросы не слишком любит отвечать-то и бесполезно.

— Ронни, Эттил, вы где болтались? — Аэрлен подошёл и вдруг с испугом взглянул на Ронни, разглядев на его шее круглую голубую полоску. — Уже?! Быстро.

Трент, если честно ничего не понял. Машинально потёр тонкий металл на шее и объяснил:

— Подарок Эттила.

— Подарок?! — удивился Аэрлен. — Оригинально. Эттил, тебя можно поздравить или выразить соболезнования?

Эттил вопрос просто проигнорировал и, указав на разворачивающийся в воздухе макет корабля, сказал:

— Этот строить буду.

Ронни хмыкнул. Да у его парня весьма не хилые запросы и очень большая самоуверенность. Однако мило. На этот раз к удивлению Ронни попытка обнять Эттила, ну чисто по-дружески, увенчалась безоговорочным успехом, и он постарался закрепить успех, обняв его крепче, и задумавшись над тем, как собственно здесь развиты этические нормы на Арканае. И что вообще нельзя вот так стоять прилюдно или это только у Эттила такие проблемы?

Эттил внезапно окаменел.

Значит, нельзя, понял Ронни, убирая руку подальше, но... Он повернулся вполоборота и разглядывал лицо Эттила, которое было какого-то нездорового цвета, а глаза — настолько тёмными, почти чёрными, что он даже забеспокоился.

— Мама...

Ронни проследил за взглядом Эттила и удивлённо округлил глаза:

— Ну ни хера себе... Это как делается-то, а?!!

В воздухе высились эдакие огромные фигуры до чёртиков напоминающие кого-то очень знакомого... Кто-то очень знакомый оказался им самим, тискающим Эттила. А ничего, даже красиво получилось! И все приличия вроде как соблюдены. Никаких тебе объятий за плечи. Голограмма полностью соответствовала подлинникам. Ну, блин, такое ощущение как будто в их честь поставили памятник! Лестно, чёрт возьми!

— Мама, — вторично тихо пробормотал Эттил и, впившись в его руку чуть повыше локтя, потащил сквозь толпу.

— Постой, ну куда опять?

Их провожали заинтересованными взглядами...

"Шокировали публику или так просто всем понравились?" — промелькнула у Ронни мысль, когда они выбрались на нужную полосу.

Домой они возвращались в гробовом молчании. Эттил ужасно переживал, а Ронни лыбился до самых ушей. Пытался, конечно, скрыть свои эмоции, но это было просто нереально... Эттил от этого злился ещё больше. Ронни соответственно улыбался ещё шире и, в конце концов, закрыл лицо руками, только страшно выпучив глаза, ибо чувствовал, его смех только ухудшит и без того не слишком хорошее настроение Эттила.

— Прекрати, Ронни, что теперь делать?

— А что случилось-то?!! — резонно поинтересовался Ронни, и уже будучи в знакомой комнате, раскинулся на диване, с большим удовольствием разглядывая мелькающую перед ним фигуру.

Вопрос ушёл в пустоту. Эттил его как обычно проигнорировал и теперь сидел рядом, прислонившись головой к его плечу.

— Будем ждать маму, — решил Эттил и моментально уснул.

— То есть, никого дома нет, — уточнил для себя Ронни. — Разрешение на интимную жизнь вроде бы как получено. А слово "спать" всё равно означает только одно — спать в буквальном смысле этого слова. ГРУСТНО.

Интересно, они уже любовники или ещё нет? Лучше бы да. А то по тому, как развиваются их отношения, в постель он Эттила затащит только годика эдак через три, и это ещё очень оптимистичные, как оказывается, прогнозы.

Он, наверное, уснул тоже, потому что внезапно вспотел и широко раскрытыми глазами смотрел в пустоту. А если на Арканае вообще не принято заниматься сексом?!! Пообнимались там мальчики за плечики и всё. Все довольны, все счастливы!

Он к этому не готов!!!

Кто-то помахал перед его лицом рукой:

— Вставай.

Ронни сфокусировался на лице и голосе. Зажмурившись, снова открыл глаза. Незнакомый мужчина рывком попытался поднять его на ноги. Трент возмутился и, отпихнув протянутую руку, зевнул:

— Ты кто? — потом, поняв, что кого-то рядом не хватает, поинтересовался. — И где Эттил?

Мужчина почему-то отвечать на вопрос не захотел. А что, в нём есть что-то знакомое, — подумал Ронни, теряя сознание. Красные огненные волосы и разъяренное лицо незнакомца потонуло в тумане, на несколько секунд озарившемся весёлыми звёздочками. Трент тряхнул головой и попёр на таран, правда снес не того, потому как в поле зоны действия оказался папаша-мамаша Эттила, который вынести удара не смог и потому они оба оказались на полу.

— Ронни, привет, как провёл время? — беззаботно поинтересовался Листан, глядя на него снизу вверх.

— Нормально, — промычал Ронни, которого уже насильно подняли и оттолкнули в сторону. Он сосредоточенно разглядывал стенку, прежде чем догадался, что, пожалуй, можно и развернуться.

Листан что-то объяснял красноволосому "шкафу", поглядывая на Ронни, и потом резко замолчал и уставился на Ронни:

— Чем это вы сегодня занимались с Эттилом?

— А?.. Да ничем, вроде. А что? — Ронни почесал затылок и с ненавистью посмотрел на мужчину, который ударил его, считай ни за что ни про что. Можно было бы, конечно, продолжить и точно выяснить кто кого, но башка уже трещала, и он предусмотрительно успокоился.

— Где тут можно поспать спокойно, чтобы никто не мешал? — и уже уходя в указанную комнату, пробурчал. — Ходят тут всякие...

Проснулся оттого, что кто-то лёг рядом. "Эттил", — понял Ронни и, отыскав ладонь парня, прижал к своему лбу:

— Голова болит, — объяснил он, почему-то шёпотом и не открывая глаз.

Прохладные ладони легли на виски и принялись легко массировать кожу. Ронни полностью расслабился. Нудящая боль покинула его многострадальную голову. Было очень приятно ощущать эту ласку...

Потом были поцелуи и не только... Пальцы Эттила скользили по носу, губам, скулам, будто пытаясь обрисовать контур его лица. Спустились ниже... Открывать глаза Ронни вообще не хотелось. Он наслаждался этими прикосновениями и потому даже не догадывался, что Эттил уже возбуждён.

Только когда Эттил приступил к реальным таким действиям, которые абсолютно не вызывали сомнений в его намерениях Ронни очухался от состояния легкой эйфории:

— Эттил, ты чего?! Что это ты собрался делать?!!

Новый поцелуй, заткнувший его рот, а также всполошившийся мозг на некоторое время избавили его от всяких мыслей. А затем, когда рука Эттила оказалась там, где до этого не была, и принялась активно так использовать свои действия себе же на пользу, мозг полностью ретировался и окопался, забив так сказать на всё.

Он возник в процессе полной и безоговорочной капитуляции Ронни перед лицом завоевателя в виде беспощадного соблазнителя — Эттила. Пробурчал что-то вроде: "в гробу он видел таких невинных типчиков как Эттил", и ушёл восвояси.

Типчик оказался очень и очень ненасытным, и не давал ему покоя всю ночь, или точнее день, или фиг знает что... Светло было всё время. Ронни на миг открыл один глаз и, не выдержав собственного поражения, снова глаза благополучно закрыл. А когда Эттил, наконец, оставил его в покое повернулся на бочок и засопел...

Пробуждение было грандиозным по масштабам ощущения опустошения во всём теле, ещё кое-какими неприятными последствиями и самолюбием на отметке в ноль градусов. Мама дорогая, его просто соблазнили. И кто? Невинный инопланетянин, который не мог решиться на секс без предварительного уведомления мамы.

Дожили!

— Ронни, — рядом появился субъект ночной гиперактивности, уже полностью одетый и выглядящий так, как будто выиграл Джек-пот, заметив лицо Ронни, выражающее несколько другие эмоции, он реально стушевался и замер в шаге от постели. — Ронни, я что-то не так сделал, да? Я думал, тебе нравится...