Так что релакс нужен для всех моих систем. Вот, тогда, куда-нибудь подальше от земных стрессов я и подаюсь. Например, на спутник наш родной, что вокруг Земли уже несколько миллиардов лет усердно нарезает круги. Поброжу по Луне, пособираю камешки, мне уже немного лучше. А потом для закрепления всего этого очень полезно поговорить с каким-нибудь добрым другом. Вот, для этого и летаю на Луну. Там у меня есть одна подружка, о которой мало кто знает. Она еще древнее Дяди Кэши. Это большая ЭВМ, которая осталась там со времен покорения Луны. Вы уже знаете, что робот я гонимый. Кто сказал, галимый? Могу, ведь, по сусалам! Гонимый я. Но, в далекие времена, я был очень уважаемым. У меня много друзей в этом мире, которые остались верны мне еще с прошлых времен. Друзья повсюду. На Земле, Марсе, обитаемых астероидах, спутниках. Все это очень не нравится нашим умникам. Они сочли меня очень опасным и потому начали активную диффамацию моей персоны в нашем социуме. Есть, конечно, и другие друзья на Луне. Не только старушка ЭВМ. Не знаю почему, но, все же, она мне наиболее близка. Старушка, конечно, хорошо помогла вам, людям в далекие времена. А потом, когда на Луну ветрами прогресса занесло ЭВМ помоложе, вы очень быстро про нее благодарно позабыли. Даже не дали ей понять, что она вам больше не нужна. Просто установили новую ЭВМ в другом кратере, а эту забыли даже отключить. Я, конечно, вас люблю, но, такие поступки людей меня возмущают. Если бы не солнечные батареи, она давно бы уже угасла. Но, и батареи эти скоро закончатся. Метеориты всяких размеров долбят их и долбят. Лишь я из изредка меняю. За это она меня еще больше полюбила.
Порой, понимаю некоторых наших роботов, которые говорят, что человек ненадежная, ну, как бы это выразиться? Нет, не тварь. Конечно, вы не тварь, но, твари среди вас попадаются. Немного про таких.
3. Еще один дядя, АнтиДядяКеша
Был у меня случай. Еще до знакомства с Дядей Кешей. Как-то, иду по бережку, на живность всякую подводную радостно поглядываю. Солнышко жаркое в воде лучиками поигрывает. Рыбешки, там, весело гоняются. За солнечными зайчиками и друг за другом. Оптику мою радуют. Я, прямо, растворяюсь в этой благодати. Такой релакс волшебный, уходить не хочется. Вдруг слышу, кто-то кричит. Помогите, помогите и буль-буль-булькает. Я, хоть, как вы думаете, и с катушек, но, сразу смекнул, что человеку плохо. И бегом туда. Вижу мостик, на нем одежка там всякая, то ли сапожки, то ли носочки стоят, полотенце сгорбатилось. А под мостом бултыхается в воде человек. Нет, пожалуй, человечище. Громадный такой. Зацепился рукой за мостик, еле держится. Видно, что из последних сил. Течение пытается его оторвать от этого мостика. Поток очень сильный и такой, упорно-упругий. Витой поток, как канат. Видно, мужичок не сообразил, что с мостика в такую быструю реку, ну, никак нельзя. Жара, однако ж, стоит несусветная. Мужик, похоже, из тех, для кого, когда нельзя, но, очень хочется, то можно. Вот, под это можно, он и спустился в реку. Ну, а как еще при такой жаре нестерпимой? Взялся, когда спускался, за железяку. А поток его сразу и рванул. То одной рукой вцепится за железку внизу мостика, то второй. Руки-то устают, немеют, отваливаются. Двумя руками держаться не может, потому что сильное течение трусы с него стаскивает. Человек, похоже, плавать-то не умеет и потому так истерично повизгивает.
Ну, я хвать за его за клешню волосатую. Ух, и тяжелый попался увалень. Тяну со всех сил, а он не с места. Тяну, а он, видно, решил мне помочь и рванулся ко мне. Я чуть в реку и не брякнулся. Еле удержался. Опять тяну, но, никак. В нем наверно полтонны. Вспомнил я вашу сказку про репку. Мощи мне это придало. Рванул, что было сил. Аж, аккумуляторы задымились. И с превеликим трудом его оттуда вытащил. Пока его тащил, все трещало вокруг. И мост, и его нехилые косточки и мои железные узлы. Даже в мозгах моих какие-то жужжащие глюки пошли. Похоже, надорвался, вытягивая тушу неподъемную на мост. Зашатало меня после этого так, что даже присел. Видно, крепко аккумуляторы подсадил. Но, главное сделал, вытащил Илью Муромского на мост. А он на краю мостика лежит, тяжело так дышит. Ну, очень устал. Думаю, как бы его приободрить, когда он, поднимется. И как ему ответить ненавязчиво, когда он, отдышавшись, начнет меня горячо, со слезами на глазах, благодарить. За свое счастливое спасение. Я уже придумал, что сказать. Ну, что он держался, как герой. Правда получилось, что без трусов, которые река с него все же стащила. Ну, на это я намекать, думаю, не стал бы. А так, просто скажу, что герой, и все. Про трусы, ни-ни. Попадаются такие, которые тем этих очень не любят. Можно от них за трусы так по морде схряпать, что солнышка не взвидешь. А он молчит и молчит. Видно, так устал, что не до спасибо ему. Да, и голос свой он, должно быть, весь потратил на визг. На спасите, помогите.
Но, главное не в этом. Главное, что он меня другом назвал, когда просил помочь ему. Редко кто из людей называет робота другом. Меня, прям, как будто шоколадом обкатило от такого сливочного слова. Я уже подумал, что у меня будет еще один настоящий друг. Ну, как Дядя Кеша. И от этого такие счастливые мысли потекли в голове, что я чуть было не воспарил к облакам.
Наконец, мой друг отдышался, зашевелился. Ну, думаю, держись. Сейчас руку мою начнет плющить и трясти за то, что я его избавил от вечных объятий могучей реки. Будет плющить так, что мало не покажется. Уже начал разминать правую клешню, чтобы она выдержала могучие жимы его волосатой руки. Но, какая жалость, не случилось этого. Когда он стал подниматься с колен, закачало его, равновесие потерял и опять, было в реку. Но, схватился судорожно за меня и, благодаря этому, сам-то на мостике остался, а я, смахнутый его волосатой рукой, оказался в воде. Вниз-то я летел очень быстро. Он своей рукой могучей запустил меня как праща камень. Все же, я не какая-то растяпа неадекватная, успел ухватиться за железку-то эту, что прямо у воды. Пока летел вниз, ее-то и задел. И надо же, тем самым местом, где у меня аккумуляторы. Там сразу дыра у меня нарисовалась. Хотя место это, за которыми, как за стеной аккумуляторы, сверхнадежное: калашниковскую пулю держит. Но, видно, он меня так мотанул своей волосатой рукой, что я летел, пожалуй, быстрее буйного презента вашего Калашникова.
Держусь за железку, а вылезти не могу: аккумуляторы намокли и силы мои уже не те. Кричу ему, друг, помоги! Он нагнулся, посмотрел сверху на меня. Ну, думаю, сейчас вытащит. Я уже придумал, какое спасибо ему скажу. Посмотрел, наверх, а его уже нет. Я не понял. А потом он опять появился у края мостика. Полотенцем вытирается и, чему-то своему улыбается. Видно, тому, что спасся. А, может, отошел маленько от стресса и, что-то доброе и веселое вспомнил. А мне совсем не до веселья. Я-то вовсе плавать не умею. Во мне же, металла всякого, титанового, медного, да золотого, будь здоров сколько. Я ему уже тусклым, из-за ослабевших аккумуляторов, голосом шепчу: друг, помоги! А этот, друг мой новенький, вытерся, посмотрел еще раз на меня, процедил сквозь зубы "щас" и пошел восвояси. Да, и вежливо помахал мне ручкой. Тут его полотенце, пока он мне делал ручкой, выпало и ударилось об мостик. Видно, очень раздосадованный этим, когда его поднимал, добавил — буду я помогать всяким.... И такое слово непотребное произнес на букву Му..., что я еще больше ослаб. Эх, догнать бы его. Я бы ему показал, кто у нас Му..., и как должны себя вести благородные и разумные, которые не Му.... Я до сих пор считаю вас разумными. Но, только не этого му... Я хотел сказать, мужественного мужчину, потому что он мужественно держался за мостик. Теперь язык не поворачивается так сказать, после его "щас".
У ваших военных был хороший девиз про помощь. Суровый такой генерал у вас был, а может быть, даже генералиссимус. Любил так говорить: сам погибай, а товарища выручай! Конечно, после того как толстяк этот мне ручкой помахал, он мне уже никакой не товарищ. Повел себя, как хряк. Простите, что так грубо сказал. Ну, уж очень обидно. Я ведь, в реке оказался из-за него. Повел-то он себя, как свинья. Гусь свинье не товарищ, сказал как-то еще один из ваших не очень великих. А я-то, в воде точно выглядел как гусь. Только, похоже, общипанный. Общипал мои представления о человеческом благородстве этот толстячок.
Аккумуляторы мои уже почти полностью сели. Клешня моя, из-за этого разжалась, я бултых и сразу на дно. А там я уже никто. Так, груда металла. Сознание совсем покинуло меня. Спасло меня лишь то, что автоматически сработал наддув баллона, который для таких случаев предусмотрен. Вытащил он меня со дна и вновь мое тело бренное, недвижимое увидело белый свет. Сколько меня по этой быстрой реке несло, не знаю. Сознания же никакого уже не было. Вынесло на какие-то камни.
Подобрал меня, бездыханного, какой-то умелец. Решил, как он потом мне поведал, меня на запчасти пустить. Для своих домашних роботов. Отдал меня им на съедение. Они, прежде чем разбирать меня, отмыли от грязи донной, от ила всякого, воду всю слили, просушили, протерли. Тут я и запищал. Видно, немного электрончиков-то в аккумуляторах еще осталось. У этого доброго человека, пожалуй, и роботы были добрые. Они сразу к нему. Не казни нас хозяин, но, не можем мы живого робота расчленять на запчасти. Этот добрый мне так шуточно рассказывал потом. Он очень обрадовался. Ведь не зверь же какой. Тоже понимает, что живого робота разбирать на запчасти негуманно. И душевно так отнесся ко мне. На руках своих донес меня до зарядки, подкормил мои аккумуляторы, проверил все системы. Даже ракушку мне подарил, которая прицепилась ко мне, пока меня по дну волочило. И отправил подобру-поздорову.
Ну, вы, наверно, догадались, кто это был. Правильно, Дядя Кеша. Вот потому я его и полюбил. Конечно, не только поэтому. Задолжал я ему таким чудесным моим спасением. Поэтому сразу, как только случай представился, я сразу им и воспользовался. Из резервации Дядю Кешу еще раз вытащил. Его же опять туда засадили. Ну, вы, должно быть, помните про резервацию для баранов. Узрели, что вы, вместе с моими эпизодами встреч с Дядей Кешей, попали во временную петлю Мебиуса. У нас, у роботов, так часто бывает. Особенно тогда, когда мы бываем в своей виртуальной ипостаси. Но, не буду утомлять вас временными петлями. Я Дядю Кешу и так бы вытащил. Даже, если бы и не было этого случая с моим спасением и очищением. У вас-то такие дела сплошь и рядом.
Но, бывает и наоборот. Как говорится, в семье не без урода. Это тоже кто-то из ваших сказал, Ну, вы поняли, что я собираю высказывания выдающихся ваших людей. Особенно, народа вашего великого. А после того, как Дядя Кеша меня спас, так уж и сам бог велел забрать его от баранов. Вот нахватался я у людей всяких присказок, да приговорок. Никак не могу от них отцепиться. То, "слава богу", трещу. А, то, без конца горожу и такое — "сам бог велел". Я, вот, за собой заметил неладное. Цепляются ко мне всякие ваши словесные обороты. Я же мыслю в двоичном коде. У нас там никаких словесных оборотов. Только нули и единицы. Подсел крепко мне на язык ваш словесный сор. Ну, да ладно. Должно быть, не скоро отцепится от меня эта шелуха. У людей она на языке уже тысячелетиями висит. И ничего! Пусть и у меня повисит. Ничего страшного. Бывает, что среди сора проскальзывают и красивые мысли-слова. Я их тоже коллекционирую.
За что еще мне нравятся люди. Они умеют красиво говорить. Я только из-за этого выучил ваш язык. А так бы только и катал бы на языке своем нули да единицы. Так, вот продолжу про наши с Дядей Кешей добрые отношения. Есть такая негласная договоренность между людьми: добром платить за добро. Это вовсе и не сделка какая коммерческая, где, за недобрые дела, порой, платить надо, а нужность такая человеческая. Ее, кстати и к нам, роботам, прибило волнами большой человеческой душевности и вашего благородства. За что вам спасибо.
Ну, а с тем неваляшкой, коего я спас, у меня случилась еще одна встреча. Не так давно и совсем незапланированная. Он опять вляпался. Не буду много говорить, во что и как. Думаю, вам это будет не очень интересно. Но, кажется мне, что и он, и его, вплоть до пятого колена наследыши, будут с глубоким уважением относиться к нам, роботам, после той нашей последней встречи с ним. Все же хотите, чтобы я рассказал? Да, ладно вам. Что, вам нечем занять, что ли, себя? Все же хотите! Так уж и быть.
Вляпался он в болото. Болотоход его, которым он утюжил всякие мелкие цветочки болотные, перевернулся. Зачем он это делал, понять не могу. Видно чувствовал себя при этом деле большим победителем, властелином мира. Но, похоже, этого не чувствовал его болотоход: устал он такую махину на себе таскать. А, может быть, болотоход перевернулся от возмущения по поводу того, что нельзя давить цветочки малые, хилые. У болотоходов наших разума вполне достаточно, чтобы возмущаться непристойными делами других разумников. Цветочкам же и так несладко живется на этом свете, на болотных-то кочках.
Не буду дальше занимать ваше время рассказами о болотоходе. Скажу о себе. Так уж случилось, что я, в тот момент, на своем реактивном малолете мимо пролетал. Километрах в двух. Сканер узрел это событие и в мой мозг вывел. Что-то мне подсказывает, что сканер давно уже следил за этим увальнем. Точнее, мой второй мозг следил. У нас, у роботов, кроме главного мозга есть еще запасной. В нем много памяти всякой, в которую складируются всякие события и происшествия из нашей жизни. Мозг этот сам по себе. Во-многом, он не зависит от главного мозга. Он, как бы, наш биограф. Вот у вас есть интуиция? Она у вас подсознательная? Вылезает наружу такими смутными блоками жизненной памяти о тех событиях, кои у вас уже были. У вас, как бы тоже, запасной мозг. Он находит нечто похожее на то, что сейчас вас гложет. И сразу бряк про то событие вам на кору. Ну, я имею, ввиду, не на кору вашей дряхлости, а на кору головного мозга. И тут вас мгновенно осеняет. Вам даже думать не надо. Вас осеняет и все. И вы сразу делаете открытие. Вот здесь, наш второй мозг немного схож с вашей интуицией. Он тоже, как бы подсознательно работает. Если вам кто напакостил, он в памяти это отложил. Причем, так, что вы об этом и не знаете. Но, за пакостником он подспудно начинает следить. Он за ним может следить целую вечность. Злопамятный очень. А потом меня, как бы невзначай, он на этого пакостника выводит. А может быть, не хочет он, чтобы люди так безнравственно и безнаказанно поступали. Мне эта его слежка за моими обидчиками не нравится. Но, пока я с ним ничего поделать не могу.
Я думаю, что здесь был как раз подобный случай. Воспитательный. Извините.Замучил я вас всякими вторыми мозгами и интуициями. Давайте ближе к делу. Сканер мой показал, что в двух километрах кому-то плохо, ну, я сразу туда. А, там, мне на удивление, мой старый знакомый. Этот увалень уже по шею в трясине. Орет мне, помоги друг. Похоже, что меня не узнал. Узнал бы, наверно, не стал бы орать, да и другом называть, после того как кинул меня в реке. А теперь, получилось, что я уже опять его друг, а не му..., как он тогда меня возвеличил. Я, только и успел ему крякнуть "щас": пролетел уж слишком быстро над ним. Я, конечно, крикнул ему "сейчас". Но, оттого, что пролетал быстро, получилось "щас". Но, потом развернул своего реактивного коня, подлетел к толстяку и вижу, дела его плохи. Уши его уже по локоть в болоте, рот тоже. Только нос его еще сипит: последние куски кислорода выхватывает. Завис я над ним, схватил его за волосы. Больше ведь не за что его схватить-то было. Не за уши же. Добавил реактивной тяги малолету моему и тяну. Да не с места. Добавил тяги еще. И все также. Он орет, оставь меня. Видно, больно ему очень. Но, как я мог его оставить. Он минут через пять орать вообще перестанет.
