Смерти нет. Есть только Сила.

На губах Палпатина играла легкая улыбка, оперу он действительно любил, будучи знатоком и ценителем, разбирающимся в малейших нюансах, так что как минимум раз в месяц ситх баловал себя, любимого, походом в храм искусств.

Солистка протянула руки, выражая мольбу и отчаяние, владеющие ее героиней. Она плакала, повествуя о своей судьбе, о той предначертанной ей трагедии, что должна была свести ее в могилу.

Палпатин прижал руку к груди, искренне сопереживая несчастной героине. Вообще-то у ситха с сочувствием, жалостью и прочим была напряженка — Плэгас очень хорошо потрудился, выкорчевывая в своем ученике подобные дурные наклонности, но одно дело — реальная жизнь, совершенно другое — опера.

Дарт Сидиус мог искренне посочувствовать — но только здесь и только выдуманным персонажам. На большее куцей эмоциональной базы не хватало, он слишком рационалистичен, чтобы маяться подобным идиотизмом, впрочем, это не мешало ситху быть невероятно талантливым актером, весьма достоверно изображающим нужные чувства и эмоции.

Своей игрой Сидиус вполне законно гордился...

— Джеррис Саре просто великолепна.

Мягкий мужской голос вырвал Палпатина из грез, навеянных душераздирающей арией, повествующей о тяжких муках кошмарного выбора, стоящих перед отчаявшейся героиней. Ситх изумленно моргнул и повернулся к неожиданно заговорившему посетителю, находящемуся в соседней ложе.

Ложи в оперном театре были спроектированы так, чтобы, при желании, сидящие в них ценители прекрасного могли пообщаться друг с другом, не прилагая значительных усилий. Перегородки были невысокими, края соприкасались, конечно, при необходимости можно было и отгородиться, но зачем?

В оперу ходят не только слушать музыку.

— Вы совершенно правы, — благосклонно повернулся к неожиданному собеседнику сенатор. — Сегодня она превзошла саму себя!

— Не могу не согласиться, — слегка улыбнулся молодой мужчина, вновь обращая все внимание на сцену. — Прекрасный голос, изумительный талант. И, самое главное, желание этот талант развивать. Это и есть гениальность.

Голос певицы вновь зазвенел хрусталем, а Палпатин принялся осторожно рассматривать своего соседа. Человек, мужчина, очень молодой — не больше двадцати пяти. Светловолосый, мягкие завитки обрамляют лицо и прикрывают уши, достигая середины шеи. Дорогая, явно индивидуального кроя, одежда, уж на это у Сидиуса глаз был наметан, изящные, но сильные ухоженные руки — у незнакомца есть средства, и немалые.

Волевое лицо, упрямый подбородок с ямочкой, легкая улыбка, играющая на губах, спокойное, не выдающее ничего выражение. С каждой секундой Палпатин заинтересовывался незнакомцем все сильнее. Что-то смущало ситха, не давая причислить мужчину к простым обывателям. Слишком тот уверен в себе, слишком властные движения.

Палпатин был прекрасным интриганом, с великолепно развитыми навыками и отточенными инстинктами, которые сейчас решительно встрепенулись, столкнувшись с чем-то неуловимо странным. Мужчина напомнил Сидиусу некоторых магистров-джедаев, с которыми он часто встречался, благодаря работе в Сенате — та же непрошибаемая благожелательная маска на лице, то же ощущение спокойствия... Хотя он не чувствовал Силы, исходящей от незнакомца. Загадка с каждым мгновением манила все сильнее, и когда заиграла музыка, Сидиус воспользовался моментом:

— Я вас раньше не встречал?

В невероятно ясных и ярких голубых глазах мелькнуло что-то веселое:

— Нет, мы не знакомы. Но буду рад, если это изменится.

— Тогда... — ситх доверительно наклонился ближе, — буду рад пригласить вас пообедать в ресторан. Здесь изумительно готовят нгеры.

Мужчина кивнул, и Сидиус удовлетворенно прикрыл глаза.

* * *

Люк слегка улыбнулся, наслаждаясь оперой. Знакомство прошло как по нотам. Палпатин явно заинтересовался, так что усилия по приобретению абонемента именно в эту ложу именно на этот день окупились сполна. Теперь нужно удвоить и утроить бдительность: Палпатин — гений интриг, для него это так же естественно, как дыхание, так что расслабляться нельзя.

Стих последний аккорд, зрители встали, устроив бешеные овации, и Люк с удовольствием последовал их примеру.

* * *

Палпатин с энтузиазмом захлопал холеными ладонями, радостно улыбаясь. Рядом встал его сосед, и ситх слегка повернул голову, чтобы рассмотреть его получше. Плащ незнакомца слегка распахнулся, и улыбка на секунду замерзла на губах сенатора: на поясе мужчины блеснул темным металлом сейбер.

* * *

От Палпатина прилетела вспышка изумления, и Люк улыбнулся шире, хлопнув ладонями еще пару раз. Отлично, рыбка проглотила приманку, закономерно насадившись на крючок. Прекрасно. Просто прекрасно. Ситх не сможет пройти мимо такого: сейбер на поясе, но не джедая, плюс пустота в Силе, имитирующая отсутствие Дара.

Уж в эту игру Люк умел играть просто великолепно, к сокрытию в Силе у него был талант, самый настоящий. Он запросто мог скрывать свое присутствие так долго, как ему было необходимо, причем практически без усилий, и при этом мог открыть себя избранному адресату. Насколько знал магистр, повторить такое не мог никто.

Этот трюк он проделывал со своим сыном, давая ему ощутить свою поддержку, когда их окружали враги, да и просто в качестве тренировки. Бен... Люк отогнал неуместные воспоминания и сосредоточился. С Дартом Сидиусом, Темным Лордом Ситхов, ухо надо держать востро.

* * *

Ресторан при опере был пафосным заведением с отличной кухней. Пока они дошли до него, беседуя, Сидиус как следует рассмотрел своего спутника.

Среднего роста, такого же, как и сам Палпатин. Широкие плечи, тонкая талия — гибкая фигура настоящего воина, явно выкованная в многочисленных боях, причем реальных, не на жизнь, а на смерть, а не учебных в тишине тренировочных залов.

Одежда, сидящая четко по фигуре не скрывала того, что тело человека отлично натренировано, да и движения... Плавные, мягкие, незнакомец бесшумно двигался с таким смертоносным изяществом, которое не ожидаешь встретить у столь молодого человека. Скорее, так двигался бы гораздо более взрослый, с огромным жизненным опытом, воин.

С каждым отмеченным фактом Сидиус заинтересовывался все сильнее и сильнее. Предчувствие кричало, что вот он, тот таинственный некто, пришедший в видениях несколько лет назад. Ситх был практически уверен в этом, но убедиться не мешало, хотя что-то не давало Сидиусу причислить мужчину к числу джедаев, входящих в Орден.

Незнакомец был другим. Да, он был похож на джедая, но разницу Палпатин чуял всем своим нутром матерого политика и настоящего ситха.

Теперь осталось понять, в чем именно эта разница состояла.

* * *

Люк напряг все свои чувства и способности, анализируя идущего рядом сенатора.

Кос Палпатин, сенатор сектора Чоммель. Одного роста с Люком; роскошная грива вьющихся рыжих волос, слегка тронутых сединой, обрамляет лицо. Карие глаза с золотой искрой, лукавые, холодные, коварные, сейчас выражающие только доброжелательный интерес. Тихий приятный голос, точеные черты лица. Худощавое тело, скрытое широкими многослойными одеждами — по цене сравнимыми с хорошим шаттлом, — бархат, вышивка золотом и шелком. Драгоценные камни в перстнях.

Плавные движения матерого убийцы.

Как могли джедаи этого не заметить? Как?

Грация хищника, изящество воина. Палпатин не шел, а скользил по мраморным полам, эмоционально жестикулируя, показывая безоружные холеные руки в широких рукавах.

Они что, совсем ослепли? Ведь с Палпатином общались магистры. Не обычные джедаи, которые только и умели, что мечом махать, а настоящие, достаточно опытные, политики!

Сам Люк слишком давно отучился судить по внешности, еще с того врезавшегося в память момента, когда едва достигающий метра в высоту Йода поднял Силой его крестокрыл. Потом убеждение, что не стоит обращать внимание на обертку, закрепил Император, с легкостью раскатавший его в блин, хотя казалось, на него дунь — рассыплется песком, старая развалина, опирающаяся на клюку. Интересно, он с Йоды пример взял, проявляя чувство юмора? Тот тоже, помнится, с палочкой демонстративно ковылял...

Поэтому сейчас Люк анализировал Палпатина так же, как и любого встреченного им разумного, отмечая, что, невзирая на всю гениальную актерскую игру, тот все-же допустил прокол, оставив походку без изменений. Или это не прокол? Осознанно? Вроде как, он просто хороший танцор, например, да и от политика с насквозь мирной планеты не ждут, что он окажется воином? Конечно, широкие одежды, к которым Палпатин питал явную слабость, могли замаскировать многое, но не все же!

Если магистры отмахнулись от такого, тогда джедаи этого, старого, Ордена еще большие самоуверенные глупцы, чем он думал и видел.

Вообще, наведя справки и сделав несколько натурных, так сказать, наблюдений, Люк от Ордена старого образца был не в восторге. Опытным глазом руководителя, политика и воина он видел трещины, раскалывающие когда-то монолитное образование, и нутром чуял сладковатый аромат давно начавшегося разложения.

Как бы это ни было печально, несмотря на то, что именно в этот момент, именно сейчас в Совете Магистров собрались поистине выдающиеся разумные, Орден Джедаев медленно загнивал. Руусанская реформа сильно его подкосила, но окончательно его добили внутренние противоречия.

Люк столкнулся с этой же проблемой еще при возрождении Ордена, так что отлично осознавал глубину проблем, пропасть, в которую свалились джедаи, но все равно это их не оправдывало.

Хоть кто-то должен был заметить, хоть кто-то должен был поделиться сомнениями...

Но этого не случилось.

И, насколько знал Скайуокер, даже когда Энакин сообщил Совету, что Палпатин — это Дарт Сидиус, магистры не просто поперлись его убивать — как ситха, пролезшего на вершину власти, — нет, они решили сами захватить освободившееся место и взять власть в свои руки!

Они решились на военный переворот, убийство законно избранного главы государства, если сказать откровенно, забыв о том, что сами превратили Орден в послушных мальчиков и девочек на побегушках при Сенате. Орден потерял все свое политическое влияние, за что и поплатился.

Их просто вырезали. Магистров, Мастеров, Рыцарей...

Самых сильных, самых умелых, самых знающих. Только гораздо позднее Люк осознал, как изящно обошли этот вопрос что Йода, что Кеноби. В живых осталось огромное количество джедаев: юнлингов и падаванов, мастеров. Часть из них стала Инквизиторами и просто перешла под крыло Сидиуса, но остальные... Они залезли в щели и под коряги, не делая ничего, за редкими исключениями, взвалив миссию по спасению и возрождению Ордена на плечи недоучки.

Никто не предпринял попыток собрать выживших и дать организованный отпор, в лучшем случае была просто частная инициатива и партизанские вылазки.

Только Кеноби оказался в достаточной мере патриотом, чтобы постараться что-то изменить. Но с ним вообще было очень много непонятного. Оби-Ван выживал там, где гибли все остальные, шел через препятствия, невзирая ни на что и ни на кого, он полностью положился на Силу, отчего его действия невозможно было предугадать.

Страшный противник.

Вейдер отлично прочувствовал это на себе. Впрочем, его сын тоже.

* * *

Сидиус отмечал каждое движение, каждую деталь, откладывая их в памяти для дальнейшего анализа, ведя светскую беседу. Его собеседник был необычен. Явно прекрасно знающий, что значит вращаться в высших кругах: его не испугал накрытый по всем правилам стол с уймой столовых приборов, он не затруднялся, выбирая ту или иную вилочку или лопаточку, не раздумывал над тем, как и чем едят то или иное блюдо. Движения были небрежными, привычными, мужчина ел аккуратно, но не с ленцой пресыщенного жизнью богача.

Сенатор отметил иронию, мелькнувшую во взгляде Люка Скайуокера — как представился незнакомец, — брошенном на сверкающий серебром, хрусталем и фарфором стол, и равнодушие ко всей этой вычурной пафосности. Сидиус еще раз окинул взглядом одежду своего собеседника: хороший индивидуальный крой, дорогая ткань... Полное отсутствие украшений, если не считать за таковые тонкую цепочку, соединяющую края плаща, сейчас небрежно откинутого на специальную вешалку, стоящую у столика, и чеканную пряжку пояса. Все только одного цвета — черного.

От этого волосы казались светлей, а глаза сияли неимоверно ярко. Но больше всего ситха интересовал меч, который Люк и не думал прятать.

Обсудив оперу, некоторые столичные новости и вскользь пройдясь по Сенату, Палпатин подобрал удобный момент и пригласил собеседника продолжить столь приятно начавшееся знакомство. Люк кивнул, посмеиваясь про себя. Ситха просто распирало от желания расспросить про меч, отсутствие Силы и прочие несоответствия, но опытный политик не допускал проколов в переговорах, оставив решение загадки на ближайшее будущее.

Скайуокер не сомневался, что как только он встанет из-за стола и отойдет на шаг, его тут же начнут 'вести', а целая прорва агентов ринется рыть и копать, отыскивая малейшие сведения. Что ж... подкинем ему еще одну загадку.

Люк встал, небрежно накинув на плечи плащ и застегивая его у горла черненой цепочкой. Пальцы прошлись по металлу, навевая воспоминания — когда-то такую носил отец, — поправил сейбер, к которому ситх просто прикипел глазами, и стал прощаться.

Палпатин встал, широкий рукав зацепил тончайший высокий бокал, сбрасывая его со стола на пол, до которого просто не долетел: под взглядом Скайуокера предмет сервировки воспарил в воздух и аккуратно приземлился на место. Люк обворожительно улыбнулся солнечной улыбкой, кивнул, четко развернулся и пошел к выходу, прекрасно чувствуя буравящий спину взгляд озадаченного и настороженного ситха.

* * *

Палпатин мерно шагал по своему кабинету вдоль огромного окна, раздумывая над невероятным знакомством. Сорок шагов в одну сторону, сорок шагов в другую. Ситх отменил все встречи, отбросил все дела, накопившиеся, как обычно, к вечеру, бросив все свои силы на разгадку тайны личности Люка Скайуокера.

Подумать было над чем.

Несоответствия лезли одно за другим, только добавляя головной боли.

Молодость — и огромный опыт схваток, реальных боев. Ситх, будучи мастером меча, видел эти выработанные годами боевые рефлексы, въевшиеся в кровь и плоть, в самую суть загадочного знакомого.

Опыт. Глаза — зеркало души. У юноши были безмятежные глаза древнего существа, прожившего долгие и чрезвычайно плодотворные годы весьма насыщенной жизни, но совершенно не потерявшего при этом к ней интерес. У Люка были яркие, живые глаза невероятного синего цвета — по которым Сидиус совершенно не мог ничего прочесть, кроме того, что ему явно показали. Это было словно океан, бескрайний, глубокий, в штиль выглядящий таким мирным и безопасным... Если не знать, каким разрушительным он может быть и какие чудовища скрываются в глубине.

Богат. И не просто богат, но знает, как и где применять свои средства и связи: Палпатин достаточно хорошо рассмотрел сейбер Люка, чтобы сделать сразу несколько выводов. Первое. Скайуокер отлично знает и умеет создавать световые мечи, полностью: начиная с поиска кристалла и заканчивая сборкой. Второе. Он обладает уникальными связями: фрик и мандалорское железо крайне редкие материалы, достать их неимоверно трудно. Третье. Он очень знающий и опытный одаренный.