Корпорация Дар - 2, партизанская война 1-9

— Ничего ты не понял. Собери Егор всех его ребят, пусть Андрос, перескажет весь наш разговор, а они пусть сами определяются. Тебе Андрос, если это просто эмоции, я прощу твои слова по поводу, воспользоваться. Но давай договоримся, как лидеры, пусть это будет последний раз. Люди есть сильные, есть слабые, есть умные, есть глупые и не нам с тобой определять их судьбу. Пусть сами определятся. У тебя, как у лидера, есть возможность убедить их начать все заново, восстановить клан, подтвердить лидерство. Я предлагаю объединить два клана, ты так и будешь лидером крыла Викинги, остров останется твоим, но в этом случае твое крыло будет в составе клана Вар, с жестким подчинением во всех военных действиях Егору, как нашему военному лидеру. Если тебе необходимо время подумать, то это надо сделать до завтра. С ноля времени этой ночи в игре появятся миллионы игроков и у нас не будет времени обсуждать политические расклады.

Теперь Андрос, иди покажи свои лидерские качества, убеди людей пойти за тобой, и будь как будет.

Так как, мы предложили Андросу часть амфитеатра для его пламенной речи, то народу было раза в три больше его численного состава клана. Я попросил Егора выделить для Андроса любую одежду из наших запасов, — пусть выступит во всей красе.

Андрос вышел к народу, сияющий, начищенный, с голливудской улыбкой в позе Гулливера среди лилипутов.

— Братья! Друзья! Сокланы! — Его голос раскатистым эхом перекрыл шум многих сотен голосов. — Мы пережили нелегкие времена плена. Но наши друзья из клана Вар, пришли к нам на помощь и теперь у нас есть возможность возродить клановый остров Викингов! Наш остров, является очень важной цитаделью для новичков, которые начнут прибывать к нам уже этой ночью! Теперь мы застрахованы от плена, возрождаться будем тут, на плато Вар! Я, Андрос, лидер клана Викинги, обещаю, с вашей помощью восстановить второе место в гонке за лидерство в рейтинге кланов. У нас для этого все есть! Остров наш! И останется им навсегда! Пещера разрушена, остров очищен, а Брюнета мы вместе с кланом Вар одолеем. И мы здесь на земле клана Вар, клянемся всегда прийти на помощь к нашим братьям!

Мы с Егором со стороны наблюдали это эпическое выступление.

— Соловьем, наш скворец заливается.

— Да пускай, главное, чтобы потом вороной не за каркал.

— Ага, и в кукушонка не обернулся.

— Посмотрим, сколько с ним завтра людей на остров вернутся.

— Завтра, вернуться будет проблематично. Свитков телепорта мы налутили мало, а Эвар еще даже неприкосновенный запас не восполнил. Да и куда возвращаться, там сейчас основные силы с разборки завала вернутся, и брюнет с ними.

Колизей уже стал заполняться, все с нетерпением ожидали начала праздника, народ уже из ручейка, потоком шел в театр. Уже было около пяти часов вечера. Начало основного, большого, гала-концерта, было запланировано приблизительно на семь часов вечера. На сцене два жонглера, с головокружительной скоростью перекидывали друг другу полированные диски, сделанные из хитина гигантских сколопендр. Два барабанщика искусно выстукивали ускоряющийся ритм, когда вдруг все резко стихло, а диски посыпались на сцену. И когда один из них покатился к центру, и чья-то нога обутая в черный начищенный сапог элегантно но при этом жестко остановила этот диск на ребре, всем стал понятна причина образовавшейся вдруг тишины. Как цепная реакция, среди нескольких тысяч игроков, от сцены к самому верху рядов амфитеатра, все внимание захватил всего один человек. Это был, Брюнет...

Он красивым футбольным движением, подкинул диск на уровень живота, и таким же элегантным, но очень сильным ударом отправил его на трибуны. Диск, со свистом разрезая воздух, очень точно срезал голову игроку и вошёл в живот игроку сидящему выше. Через несколько секунд их тела превратились в пар, оставив на их местах разорванную одежду и оружие. Ряды разом охнули, кто-то истерично закричал, кто-то уже натягивал тетиву лука, а чье-то копьё уже летело в направлении спокойно стоящего, скрестившего руки на груди, Брюнета.

Когда копье пролетело рядом с его шеей, Брюнет вытянул вперед руки со сцепленными в замок пальцами, покрутил головой, разминая шею и исчез.

Никто не понял, куда он исчез пока в первых рядах не началась резня, люди гибли быстро и кроваво с отрезанием голов, конечностей и со вспоротыми животами уходили на перерождение, оставляя после себя лохмотья одежды и оружие. Мы с Егором уже бежали к побоищу, я сразу оторвался от Егора еще на первых пяти метрах спринта, и через несколько секунд уже ворвался в самую кашу событий. По-другому, эту попытку сбежать от всепоглощающей машины смерти, было не назвать. Все пятились, бежали, выскакивали из смертельного пятна. Я нажал на перстень ускоряющий все мои движения в десять раз, но и тогда с трудом ухватил Брюнета за запястье и с размаху ударил клинком по его шее. Удивление возникло у нас у обоих. У меня от того, что я увидел у него, моментально выросшую на шее броню, а у него по видимому, от обретения мной, такой скорости. Мы рубили друг друга, пока не прошли, так быстро уходящие десять секунд. Он смог вырваться и продолжил резню, а я стоял в недоумении, не зная что теперь делать.

Но даже в горячке боя, я услышал оглушающий звук волшебного варгана! Оглушающая волна прошла по трибунам и все, в том числе мы с Брюнетом, окаменели! А за тем я стал слышать нарастающий звук горлового пения переходящий в рев бешенной львицы, а за тем в ультразвук! Брюнет, сначала завибрировал, за тем покраснел как рак, а через секунду взорвался кровавой кашей, забрызгивая все вокруг, в том числе и меня.

Я стал искать глазами источник звука и нашел его на верхушке здания театра, там, конечно же, стояла Аяна, с поднятой рукой сжатым кулачком, этакая тувинская Аяна-Че, в красном с золотом длинном халатике. По бокам от неё веселились Клим и Милана. Клим хлопал в ладоши глядя на маленькую хрупкую Аяну, а Милана, тоже хлопая, выплясывала какой-то русский народный танец. Игроки, со всех рядов амфитеатра, сначала ошарашенно глядели, застыв от увиденного, кто-то только-что чудом избежал смерти. Они сначала переглядывались, за тем стали хлопать в такт притопывания Миланы. Музыканты стали подыгрывать, а мы с Егором обнявшись орали, скандируя — Аяна! Аяна! Аяна! — она в ответ тыкала на меня свой маленький указательный пальчик и звонко громко кричала, — Вар! Вар! Вар! Вар! — и вот уже все несколько тысяч собравшихся, скандировали, — Вар! Вар! Вар! Вар! Над амфитеатром, над площадями, на всем плато через все ущелье еще долго ухал раскатистый звук этого многотысячного скандирования.

7.

Когда они втроем спустились к нам, я раскинул руки навстречу к Аяне. Она смущаясь и краснея как помидор, потупив глазки показывая на Милану, бубнила, — это Милана меня привела, и Клим, он с него защиту снял, остальное я как на тренировке. Я на него, правда обиделась очень. На Брюнета значит. Не люблю быть злой. — она это тараторила своим алтайским говором и сильно смущаясь сверкая красными щечками, мы с Егором, хохотали как дети. — Это по праву твое! — я протянул ей костюм неуязвимости, который упал с Брюнета. Она взяла костюм, подержала в руках, прочитала информацию и характеристики о костюме, подумала и сказала, — на скорость он, не мое это, Саге подарю. — мы с Егором опять покатились со смеху. Аяна в недоумении, сначала сердито, а затем с улыбкой, сказала, — ну вот и ладно.

— Аяночка с тебя обучение твоему искусству убивать злых. Брюнеты, наверное, еще появятся.

— Так я с Андрюшкой занимаюсь уже. Он у тебя смышленый. Один камушек уже раздробил. Варган ему другой нужен, он сильный, быстро учится.

Она засветилась голубоватым свечением, на миг застыла, расцвела обаятельной монгольской улыбкой, засмущалась и радостно протараторила, — двести уровней дали. Брюнет восьми сотого уровня был. Пойду я. Мы с девчонками праздничный ужин готовим, через час ждем всех.

Я отлично понимал, что без наших аксакалов тут явно не обошлось.

Я обернулся к парочке наших влюбленных, Климу и Милане,

— Миланочка, Клим, как же я вас люблю! Я поцеловал руку великовозрастной красавице и обнял Клима.

— Да ты меня раздавишь, бугай! Вот ведь богатырь былинный, силу нарастил, а с тощим брюнетом справиться не можешь.

— Мда, уел. Надо с этим что-то делать. Мы понятия не имеем, сколько таких брюнетов к нам еще пришлют.

— Да уж пришлют, будь уверен. — он с улыбкой, и с некоторой озабоченностью, посмотрел на Милану, — и не только брюнетов, — он опять на неё посмотрел и улыбки на его лице уже не было.

— Эй, великовозрастные влюбленные, колитесь, что у вас есть, на эти порождения зла. — я приплясывая пропел, — расскажи Миланочка где была, расскажи красавица, что увииидела.

Она прыснула в ладонь, и расхохоталась, — Ты бы видел себя со стороны. Вас с Бомом и Тором, надо на сцену, танец маленьких лебедей танцевать. Зал точно рухнет от смеха. А по поводу зла...— её глаза налились темнотой, — придёт оно, сильное, быстрое, хитрое, беспощадное. То, что мы сейчас видели, это как кошка играет с мышкой. Играет он с нами, щупает, пробует на вкус. Кто, не спрашивай, не знаю, не вижу пока. — она изменилась лицом, как будто тень нашла, и лучезарная улыбка прошла. Клим посмотрел на неё, ухмыльнулся, и приобняв её, загляну в глаза, заговорчески, ласково проговорил.

— Ладно Мила, не драматизируй. У нас на эти порождения тоже что-нибудь найдется. Мы тоже все козыри из рукавов не вытащили. Договоримся как нибудь. — она долгим взглядом смотрела в его глаза и через секунду стала превращаться из серьезной, угрюмой бабушки, с молодым телом, в юную улыбающуюся красавицу.

Я потеребил Клима за плечо.

— Клим, ты обещал обучение. Не забыл?

— Ах это? Да пожалуйста, начнем с простого. Выясни почему на руке пять пальцев, почему три фаланги, а потом продолжим. — он звонко расхохотался, мы с Егором, в недоумении, уставились на свои ладони, а за Климом, за живот, в истерическом хохоте схватилась Милана.

В театре, от эйфории победы, такой значимой и такой желанной, стоял праздничный шум, гвалт и безудержное веселье. Андрос со своим кланом плясали на сцене летку-енку, паровоз из сотни танцующих изгибался змеёй по сцене, по очереди выбрасывая ноги то с одной стороны то с другой, все это под дикие возгласы, пение, бой барабанов и дикий хохот. Мы с Егором, не стали строить из себя серьезных полководцев, и тоже присоединились к всеобщей вакханалии веселья и праздника.

Далеко за полночь, когда праздник был в самом разгаре стали появляться первые официальные игроки. Те самые везунчики, которым посчастливилось свалиться в игру близко к плато!

Первым был китаец, он голый, с удивлением и страхом, прикрывая свои гениталии, пытался выдавить из себя улыбку, глядя на многотысячную толпу, грохот барабанов, радостные приветствия. Народ, кто знал хоть что-то на китайском или подхватив услышанное, кричали ему, — Нихао, нихао! — он ничего не понимая, испуганный, и наконец укрытый, специально для таких случаев, приготовленной накидкой, скрывающей его по пояс, уходил, в сопровождении волонтеров, к наставнику.

Было принято решение, — не тянуть с отправлением новичков к наставнику, так как это полностью решало вопрос с взаимопониманием. Наставник не только показывал этот мир, но он полностью стирал различие множества языков как Аттумианских, так и между всеми языками Землян. После наставника, все полностью понимали все языки.

Кульминацией, появления игроков было возникновение из ниоткуда, прямо в центре сцены, вибрирующего, подрагивающего, матового шара. Который немного поколебавшись, замер на месте, а растворившись, явил на сцену голую молодую красавицу, чем привел, в восторг всю мужскую половину зрителей. Красавица, сначала слегка стушевалась от свалившегося на нее многотысячного внимания. Но справившись с волнением, расправила грудь, напрягла красивый плоский животик, крутанулась на месте, изящно поклонилась, и пошла как на подиуме, помахав ладошкой, с лучезарной улыбкой всему залу, в сторону приготовленной для неё накидке, когда она оделась, большая часть трибун разочарованно загудела.

Концерт и встреча игроков продолжалась до рассвета, пока все не устали и угомонились, отправляясь спать, впрочем, многие разместились прямо на трибунах. Об этом заранее всех оповестили: — трибуны театра будут открыты для всех, еще три дня, а за тем будут открываться только для праздников и для защиты плато.

В который раз, без пользы, отстоял в очереди к наставнику. Получил молчаливый, никак не проявляемый отказ, сел на каменную скамью к таким же, как и я изгоям.

Многие из нас не понимали, то ли мы награждены, то ли мы обмануты. Земля для нас закрылась, возможно, навсегда, а в качестве компенсации, мы стали бессмертными Аттумианцами.

Как же я хочу попасть на нашу искалеченную капитализмом и жадностью Землю, с такими вот возможностями какие я получил здесь. Как бы я хотел изменить то, что натворила кучка ненасытных властителей.

Я обратился к приунывшим 'братьям по несчастью, или счастью, кто как пожелает',

— Кто нибудь, знает случаи, когда изгои творили зло? Что с ними происходит?

— Так вроде все знают. Этот случай был совсем недавно, когда всем известный Доминатор, изгой, напился браги и стал орать на одного Ваара, чтобы тот больше не появлялся на плато. Когда тот ему ответил, что это плато свободная для посещения территория, то Доминатор попытался его убить, замахнувшись топором. В долю секунды, его тело, окружил непроницаемый кокон, и Доминатор исчез, оставив после себя всю одежду, оружие, в общем, все, что на нем было. Сначала никто не знал, куда он исчез, но когда среди игроков система сделала предупреждение о том, я цитирую со слов игроков, — 'Все кто по какой-то причине погиб на Земле, став изгоем, попытаются причинить зло на Аттуме, то его сущность переместится на Харм', — ну или как-то так.

— Спасибо! — Я задумался, надо что-то делать с информационной системой для изгоев. — Спасибо! Я вообще об этом ничего не знал.

— Так делают уже. В библиотеке, все есть. Там, на инфо-кристаллы записывают все события на Плато, переписывает все системные сообщения для общего пользования. Там есть список всех изгоев, и все системные сообщения с ними связанные. Почти все изгои читают их регулярно.

— Спасибо! Ладно, всем удачи, пойду, почитаю, что там есть для нас, для изгоев. — Про себя подумал, — ну хоть кто-нибудь, рассказал бы. Егор, Макс, они-то чего молчали?

В библиотеке все было и просто и сложно одновременно, и всем этим заведовала, милая Эрия. Она, радостно приветствовала меня, кинулась на шею и поцеловала в щеку. Я сначала растерялся, как-то не ожидал такой встречи. Но я тоже был очень рад ее видеть! И только теперь ощутил, как я по ней соскучился. Сам себе я никак не мог объяснить это чувство, но ничего не мог с этим поделать, было в ней что-то родное, то от чего замирало сердце и становилось сладко и радостно на душе.

Она показала библиотеку, хранилище информации. Все хранилось на инфо-кристаллах. Я смотрел на эти прозрачные, как алмазы, кристаллы с разной степенью светимости, в зависимости от количества информации, вложенные в соты, как куриные яйца и понятия не имел что с ними делать. Эри хитро улыбаясь, подойдя к кристаллам, произнесла, — Гриха, лидер клана Вар. — Один из кристаллов в сотах, дзинкнул и засветился как лампочка. Она продолжила, — Внешность, возраст, уровень? — Кристалл, вспыхнул, и лучи обрисовали мой образ, а в голове прозвучало, — на момент создания информации, тридцать семь земных лет, шестьсот восемьдесят девятый уровень война, по классификации инопланетных наемников. Глава игрового клана Вар. Лимит возрождений в мномепространстве для тела, ограничен выполнением текущей задачи наемников с планеты Земля.