Тень зла

Беседа с главными лицами также ничем не отличалась от предыдущей и ожидаемо завершилась передачей подарка. Но в этот раз специальный следователь оказался доволен результатом. Едва аппарат поднялся в воздух, Антон констатировал:

— Похоже, мы нашли место, где вампиры держали пленников.

— Откуда...? — начала спрашивать Кирия.

— Откройте, — Антон бросил мешочек, полученный им в Келдари. Внутри, как и ожидалось, были серебряные монеты.

— Сколько здесь?

— Две сотни. А теперь сравните, — на стол лег мешочек размером поменьше

— Золото? — внутри лежали маленькие желтые прямоугольники.

— Гномьи унции, — едва заметно кивнул в ответ Антон, — Хотя я предпочитаю банковские ассигнации, с ними как-то удобнее. Однако, учитывая специфику местности, выбор основных оборотных средств понятен. Серебро здесь ценится не только в качестве денег, а гномы во всех крупных торговых операциях принципиально используют только золото. Важно другое. Первая взятка вполне обычна, я бы даже сказал стандартна. Во втором случае, размер 'вознаграждения' выше раз в семь, не меньше. Это плюс известная нелюбовь детей Ночи к святому металлу, дает основания полагать, что где-то неподалеку располагалась их база, а местные главари поставляли рабов в обмен на золото.

— Почему они нас просто не убили в таком случае? — скептично спросила Кирия. Ей версия казалось надуманной.

— Убить официальное лицо, прибывшее на дирижабле с эмблемой одного из Владык? Они идиоты раз связались с упырями, но не дураки. Впрочем, завтра мы посетим еще один форт. Если там предложат в качестве взятки изумруды и бриллианты, я так уж и быть изменю свое мнение, — пошутил Стерн, отворачиваясь к иллюминатору. Продолжать разговор он был не намерен.

— Что вы сделаете с деньгами?

— Приобщу к рапорту, — равнодушно пожал плечами следователь, не отрываясь от вида за бортом.

Следующим поселением был форт Брик. Несмотря на разгар дня ворота форта были закрыты, а перед ними стоял обгоревший грузовик и еще несколько автомобилей. То тут, то там на его улочках неподвижно лежали фигурки жителей. Всего путешественники насчитали с полсотни тел. С высоты птичьего полета, казалось, что ребенок бросил игру в рейнджеров и орков и забыл убрать солдатиков в коробку.

— Проклятье! Что здесь произошло? — озвучил висевший в воздухе вопрос Эрик.

— Похоже на бой, — Виктор передал бинокль шефу, — Погибшие явно сражались. Огнестрельные ранения, у многих оружие в руках

— Предложения? — не отрываясь от бинокля, спросил библиотекарь.

Мнения разделились. Пилоты предложили 'валить отсюда немедленно'. Кирия, повинуясь профессиональному долгу, предложила спуститься и оказать помощь. Бойцы были за разведку или наблюдение. Самую здравую идею высказал здоровяк Оливер:

— А чего думать? Если там кто живой остался, наш дирижабль так и так заметят. Надо только подождать.

— А если не заметят? — спросил Эрих

Оливер почесал затылок своей лапищей:

— Ну, значит, нам там делать нечего. Вы, леди, — обратился он к Кирии, — конечно, знатная целительница, но одна ничего сделать не сможете.

— Уже не важно, нас заметили и просят помощи, — произнес Антон, указывая на размахивающую белым флагом фигуру на крыше одного из зданий.

Поднявшийся по веревочной лестнице мужчина выглядел усталым и изможденным. Под его глазами виднелись темные круги, волосы были всклокочены. Первым делом он попросил воды и с удовольствием осушил протянутую ему кружку.

— Что ж, теперь, когда мы выполнили вашу просьбу, ответьте на несколько вопросов, — потребовал Антон после того как гость утолил жажду.

— Да, конечно, — кивнул мужчина.

— Вы — шериф? — Антон указал на значок в форме звезды, прикрепленному к поясу мужчины.

— Да, Кэрдин Комрак к вашим услугам.

— Что случилось с вашим городом? — спросил следователь, кивнув в сторон поселения, — Или трупы на улицах у вас обычное дело?

Шериф нервно рассмеялся:

— Спроси меня кто-нибудь об этом парой дней раньше, я бы сказал, что да, самое обычное дело.

— Шериф Комрак, — не оценил шутку Стерн.

— Кэрдин, просто Кэрдин, к чему условности, все-таки вы же мне жизнь спасли.

— Прекратите немедленно и отвечайте, что произошло в вашем городе! — в голосе следователя словно лязгнул металл.

— Да-да, конечно. Всё случилось три дня назад...

Иногда даром, даже очень полезным, лучше не обладать. За несколько дней постоянное чувство тревоги сильно измотало Кэрдина. Дабы усмирить гнетущее чувство, шериф устроил своим подчиненным тщательную проверку. Теперь всё оружие было смазано и проверено, тактические схемы отработаны, а шеи самых нерадивых из солдат заслужено намылены. Постепенно тревожное состояние шерифа передалось и его людям. Сейчас единственным, кто не готовился к чему-то плохому, был Тровар. Пришедший вчера теплоход, привез очередную партию контрабанды, и гном активно занимался торговыми делами.

Но именно Тровар принес вести положившие конец томительному ожиданию.

— Кэрдин, — вломился в кабинет шерифа гном, — в 'Белой лошади' драка!

— Ну и что? Там каждый день драка, разберутся, — отмахнулся сначала Кэрдин. Драки в таверне 'Белая лошадь' были самым обычным делом. А по пятницам там вообще ставки делали.

— Нет, шеф, ты не понял. Там серьезная заварушка, народ друг друга на части рвёт.

Ввязываться в драки деревенщины не хотелось, но Кэрдин решил проверить и, вызвав взвод, отправился на место. Солнце только начало заходить и на улице еще ощущался дневной зной. Против ожиданий в таверне было тихо. Очень. Не песен, не пьяного гула голосов. Для пятницы — традиционного 'веселого' дня — так вообще мертвая тишина. Перед заведением скопилась толпа в два десятка человек. У многих были видны свежие, даже кровь еще не прекратила течь, раны, в основном легкие порезы и... укусы??? К тому моменту как прибыл шериф, собравшиеся активно обсуждали идею спалить 'Белую лошадь' со всеми, кто в ней находится. При появлении шерифа и шагающих за ним солдат, люди оживились, некоторые, кажется, вздохнули с облегчением.

— Какого черта здесь происходит? — взревел Комрак.

— Да мне бы тоже хотелось это узнать, — подал голос Дик Эверт. Злой вид Кэрдина и присутствие солдат известного дебошира не смущал, — У этого сучьего выкидыша Треверса все с ума посходили. Сьюзи мне ухо откусила!

— Хватит жаловатся, — бросил Рин Кольер, — Ты все равно её пристрелил.

— И правильно сделал, — начал горячится Дик, — мало что она еще могла сделать.

— Ага, откусить тебе еще что-то, — подал голос кто-то из толпы. Под дружный смех, побраговевший Эверт кинулся к обидчику.

Кэрдин решил пресечь намечающуюся разборку и выстрелил под ноги Эверту.

— А ну тихо! Кто-нибудь может внятно объяснить, что случилось?

Люди завертели головами, выискивая крайнего. Дик угрюмо стоял на месте и ненавидяще прожигал взглядом шерифа. Наконец Кольер пожал плечами и ответил за всех:

-Да что объяснять. Сперва, все было как обычно. Только Треверс дерганный какой-то был, да и остальные не лучше. А потом Дик Сьюзан по попке шлепнул как обычно, значит. А она вместо того, чтобы за заказом пойти, на него бросилась. Как дикий зверь прямо, рычит, кусается, ухо отхватила. Ну, он её оттолкнул и из пистолета. Тут все как с цепи сорвались. Ну не все, а Треверс с девками его, Томми, значит, и еще с дюжину постояльцев.

— Дик, правильно говорит, — подал голос еще один свидетель, — все словно с ума посходили. Кидались со всем, что под руку подвернется, кусаться начинали. Треверс палить начал. И это... Девка та, Сьюзи, она не сразу подохла.

— Ага, Дик в неё всю обойму разрядил, прежде чем успокоил, значит. Все руки тянула и вцепиться пыталась. И остальные не лучше. И вроде не измененные, кровь обычная, а все равно жуть берёт. Кое-как отбились и наружу выскочили, — закончил Рин.

— А они?

— Внутри остались.

Кэрдин еще раз осмотрел столпившихся перед ним людей. Дюжие молодцы, привычные к тяжелому труд, выглядели довольно потрепанными и даже испуганными. Во всяком случае, взгляды, которые они бросали время от времени по направлению к дверям таверны, были слишком уж напряженными. Если уж двум десяткам завзятых драчунов в 'Белой лошади' надрали задницы, то с одним десятком туда лезть всяко не стало.

— Тровар, — решил шериф, — сгоняй в казарму за Железным Бобом.

Ждать долго не пришлось. Уже через пятнадцать минут присутствующие слышали характерные тяжелые шаги и из-за угла, сверкая корпусом в лучах заходящего солнца, вышел автоматон. Напоминающий рыцарский доспех с четырьмя паучьими конечностями вместо ног механизм был очень тяжел, неповоротлив и медлителен, но при этом невероятно прочен. Эффективно использовать его получалось только против сильного и не очень сообразительного противника. Например, хищного носорога, из кожи которого были сделаны бронники.

Механический страж подошел к шерифу и замер в ожидании дальнейших указаний. О том, что перед Кэрдином не гротескная скульптура из металла, а смертоносная машина напоминало два красных огонька в глубине шлема.

— Боб, — каждый раз, отдавая приказ автоматону, шериф чувствовал себя неуверенно. Словно разумная машина, творение гномьего бога может взбунтоваться, — зайдешь внутрь. Мы за тобой. Никому не позволяй напасть на нас. Оружие не применять. Нападающих только оглушать. Понятно?

Вместо ответа, огоньки внутри шлема мигнули один раз и железный солдат направился ко входу в таверну.

— За мной, — скомандовал Кэрдин своим людям, доставая из-за пояса деревянную дубинку — вперед не лезть.

Внутри заведения было непривычно темно. Все окна занавешены, а свечи и лампы потушены. Единственным источником света была открытая Железным Бобом дверь, сквозь которую проникали последние лучи солнца. На полу лежало тело девушки — по всей видимости Сьюзи — с разворошенной выстрелами грудной клеткой. Бледное лицо было искажено гримасой первобытной ненависти, нижняя часть лица в крови. Почему-то вспомнились слова, что она пыталась схватить своего убийцу, пока тот не выпустил в неё всю обойму. Все столы и стулья в помещения были перевернуты, кое-где виднелись размазанные следы крови.

Убедившись, что никто не собирается на них нападать, Кэрдин решил осмотреть таверну. Первым делом была перегорожена лестница на второй этаж — вставший внизу Боб был непреодолимой преградой для любого. Потом стражники начали осматривать остальные помещения.

Первая находка обнаружилась в кладовке рядом с кухней. Кристи -десятилетняя дочь Александра Треверса — при виде открывших дверь стражников истошно завизжала, а потом набросилась на одного из них , пытаясь выцарапать ему глаза. Крик девочки послужил сигналом для остальных обитателей 'Белой лошади'.

Дверь в подвал распахнулась настежь, и оттуда с ревом и кровавой пеной на губах выскочил сам Треверс, сжимая в руках дробовик. Выстрелив ближайшему стражнику в лицо, он снес ему полчерепа, и развернулся, собираясь повторить этот фокус с другим, но получил три пули в упор от выхватившего пистолет стражника. Захрипев, Треверс все равно попытался выстрелить, но оружие дало осечку. Тогда Александр, пошатываясь, пошел к побледневшему стражнику, размахивая ружьем как дубинкой. Тот выстрелил еще два раза, прежде чем хозяин таврены навеки успокоился. Его убийца умер следующим — удар кухонного молотка проломил ему висок через пару секунд.

Вылезшие следом главой семьи Треверсы были вооружены чем попало, но ярость с которой они бросались стражников позволила им преодолеть разделяющее расстояние и напасть на солдат, прежде чем те успели что-то предпринять безумцев.

С лестницы начали раздаваться выстрелы. Ждущие на втором этаже обитатели таверны пытались атаковать Железного Боба, но тот, подчиняясь полученному приказу, оглушал их одного за другим. Некоторые, не обращая внимания на автоматон, пытались спрыгнуть прямо в зал и наброситься на стражников.

— Уходим! — выкрикнул шериф, а потом повернулся к солдату, удерживающему яростно брыкающюся Кристи — Прихвати девчонку.

Стражники отступали к выходу, отбиваясь от насевшей на них толпы. Не все успели выхватить пистолеты, да и в тесной драке от него было мало пользы. Наконец, раненные стражники выскочили из проклятой таверны. Последним вышел Железный Боб, на которого нападающие почти не реагировали. У Кердина возникло искушение приказать металлическому стражу перебить всех, кто находится в злополучном заведении. После произошедшего никто возражать не будет.

Но сперва нужно было узнать побольше.

— Тащите девчонку.

— Шериф, мы её по голове маленько приложили, — смущенно произнес стражник, — Маленькая дрянь кусаться вздумала.

— Она хоть жива?

— Дышит вроде. Только выглядит плохо.

Кристи действительно плохо выглядела. Жар и бьющая девочку мелкая дрожь указывали, что она сильно больна. Ногти были изломаны, а руки покрывали мелкие царапины. Неожиданно Кристи распахнула глаза и расхохоталась. Звонкий детский смех в исполнении больной девочки звучал по-настоящему безумно:

— Г-господин! Г-господин вернулся! Слава господину!!! — раз за разом повторяла Кристи. Этот крик подхватил сначала один, потом другой голос и, наконец, несколько десятков, сотен голосов в разнобой восхваляли какого-то господина. Не только из таверны, но и из домов по соседству, со всей улицы, на которой располагалась 'Белая лошадь'.

А еще Кэрдин понял, что ему показалось странным во взгляде Кристи — расширенные зрачки, полностью скрывающие радужку.

— Свет. Они не выносят света.

Последний луч солнца озарил форт Брик.

— Что было дальше?

— Как стемнело, твари повылазили из всех щелей. Первыми были те, что остались в таверне. Их мы перестреляли быстро, да и Боб не подвел. А потом начали выходить остальные. В нас палили из каждого окна, У кого оружия не было бросались со всем, что подвернется под руку. Кошки и собаки тоже. Скажу вам, — невесело рассмеялся шериф, — кошки хуже всего. Верткие и стараются выцарапать глаза. Если бы не Железный Боб нас всех перебили. Вместе с остальными с боем прорвались до казармы. Некоторые из гражданских отправились к себе домой, но сомневаюсь, что дошли.

Кэрдин промочил горло и продолжил:

— Перевязали раненых и уже всей ротой отправились наводить порядок в городе. Перестреляли всех, не щадя ни детей ни стариков. Поверьте, после того как увидишь, как маленькая девочка ножницами закалывает свою мать или дед отрубает голову внуку, это нетрудно. За ночь очистили почти весь город. Хотя и не без потерь. Твари не чувствуют боли, даже со смертельными ранами еще некоторое время продолжают нападать. Упыри и измененные может и опасней, но те после серебряной пули в сердце сразу дохнут.

— Дети Плакальщицы умирают только после выстрела в голову, — поделился опытом Оливер.

— Я слышал об этой особенности немертвых. Но те кто на нас нападал были живыми людьми!

— Вы сами ответили на вопрос. Если они не чувствуют боли, то не испытывают болевого шока, — пояснила Кирия, — Нормальный человек, получив такие раны, от боли мгновенно потерял бы сознание или даже умер. Но эти ваши зараженные, думаю, могут сохранять активность в течении в течение нескольких секунд или даже минут, в зависимости от ранения.