— Варвара Ильинична, я хочу, чтобы вы поняли одну вещь. Если я полюбил женщину, значит, я отвечаю за неё. Я отвечаю за её здоровье, за её безопасность, за её благосостояние и за её реноме... Я прекрасно осознаю всю глубину сословной пропасти, что разделяет нас. Но прошу вас не беспокоиться о вашей чести. Я не мужлан Ливанов.

— Хорошо, Ваня, — чопорно произнесла Варвара, — я ценю твою деликатность.

И, несколько торжественно, вышла из кабинета.

Но только Денис собрался обратиться к бумагам, как хозяйка вернулась, закрыла дверь, и, буквально, прыгнув к мужику прижалась к нему всем телом. Обхватила его за шею неподвязанной рукой, присосалась к губам. Зашептала горячо:

— Ох, Ваня. Что ты со мной сделал? Что ты сделал со мной? Я никогда, ничего похожего не испытывала. Я даже не думала, что такое может быть. Как я теперь стану без тебя?

— Я всегда здесь, солнышко моё. Я буду рядом, пока не прогонишь, лучик ты мой ласковый.

И тут оба одновременно поморщились от боли. Варвара схватилась за ключицу, а Денис пошевелил плечами от боли в спине.

— Два инвалида! — резюмировала Варвара. И, посмеиваясь, упорхнула в коридор.

Денис пару часов разбирался в демографии поместья.

Он пригласил освободившуюся Глашу в кабинет и внимательно выслушивал характеристики, которые она давала каждому крепостному крестьянину. На каждого человека он завёл отдельный лист и выписывал на него важные, с его точки зрения, сведения, формируя оперативный каталог.

Варя в этом вопросе помочь ему не могла. Она плохо знала своих людей и мало с ними контактировала.

Наметил ещё — подключить к этому делу мать. Две точки зрения должны сформировать вполне объективный портрет кадровой единицы. Что позволит оценить способности каждого, его умственные и физические возможности. Его материальное состояние.

Также он вознамерился провести перепись имущества и живности во дворах крепостных селян. Детальное знание стартового капитала поможет правильно оценивать потенциал хозяйства.

И ещё наметил сделать медицинский осмотр всего населения. Тотальную диспансеризацию.

Всё это он объяснял хозяйке и пришедшему послушать управляющему.

Госпожа Гагарина загорелась этой идеей. Она сама закончила курсы сестёр милосердия и прямо вспыхнула желанием проявить свои знания на практике.

Но тут вошла Глафира и сообщила:

— Варвара Ильинична, там какой-то барин, вас спрашивает.

Варвара Ильинична вышла на крыльцо. Денис следом.

Так. Приехали.

Перед крыльцом небрежно стоял мужчина в очках, в синтетической куртке, джинсах и в дорогих туристических ботинках из нубука.

Хозяйка поздоровалась:

— Добрый день. Вы кто?

Денис отодвинул её, выступил вперёд, прикрыв собой.

— Это, Варвара Ильинична, ко мне.

Мужчина усмехнулся и слегка поклонился.

— Здравствуйте. Разрешите представиться, Рыжов Владимир Васильевич, старший научный сотрудник института хронометрии... А вы, насколько я понимаю, Соколов Денис Евгеньевич... Отлично... Варвара Ильинична, где мы можем поговорить?

Варвара настороженно глянула на Рыжова, на Дениса.

— Ну... Проходите в гостиную.

В помещении Рыжов обернулся.

— Варвара Ильинична, позвольте мне побеседовать с этим молодым человеком с глазу на глаз, так сказать.

Варенька слегка побледнела и испуганно глянула на Дениса. Тот ответил:

— Она в достаточной степени разумная и мужественная женщина. Я, по некоторым причинам, не хотел бы скрывать от неё информацию.

"Научный сотрудник" задумался на секундочку, потом махнул рукой.

— Хорошо. Пусть присутствует. Давайте присядем.

Расселись.

В дверях стояли Глаша, Захар и Франц Карлович. Гость со значением посмотрел на слуг, на Варвару... Она скомандовала.

— Глаша, закрой плотно дверь с той стороны. И не беспокойтесь, все хорошо.

Когда остались одни, Рыжов спросил у Соколова, указав глазами на Гагарину:

— Она знает?

— Пока — нет.

— Чего я не знаю? — напряглась Варя.

Владимир Васильевич не ответил. Он обратился к Денису.

— Мы, руководство института, попали в затруднительное положение.

— Это я из-за вас здесь оказался?

— Частично — да. В этом есть доля нашей вины... Дело в том, что испытания нового хронотрона дали необычные и несколько неожиданные результаты. Не буду вдаваться в подобности, но побочным явлением его работы стали неоднократные перемещения сознания. Это открыло огромные перспективы для дальнейших научных разработок...

Он посмотрел на Дениса, понимает ли тот сказанное. Убедился, что понимает.

— Так вот. Старый хронотрон позволяет перемещаться по времени небольшим массам, таким, как, например, человек. Таким образом — я здесь... А новый вытворяет вообще маловразумительные вещи. Этот "блок Эшли" выводит за рамки понимания всю систему... Мда... Хм... Думаю, это вам неинтересно... Так вот. До сих пор мы исправляли эти сбои путём обратного перемещения. Но в вашем случае, сами понимаете... Возвращать вас некуда.

— Ваня, куда они хотят тебя возвратить? — обеспокоилась хозяйка.

— Некуда меня возвращать, Варвара Ильинична. Там, где я был, меня убили...

— Я вижу, вы понимаете сущность вопроса, — продолжал гость. — На совещании директората был поставлен вопрос о вашем физическом устранении...

Денис горько покивал. Сказал с иронией:

— Редко кому доводилось умереть два раза. Наверно я первый... Вы сделаете это сейчас? Тогда дайте мне время попрощаться с Варварой Ильиничной.

Рыжов замахал руками.

— Ну что вы как дети, честное слово! Я что — похож на киллера?

— У вас, под курткой, в наплечной кобуре пятидесяти-зарядный "Зауэр джи-30", а под свитером — бронежилет из наноуглерода. При желании вы могли бы вынести, так примерно... местный армейский взвод. Против меня это вам, конечно, не поможет. Но я думаю, что в случае вашей гибели, сюда пришлют отряд спецназа, с которым мне тягаться абсолютно бессмысленно.

Варя сидела в растерянности. Она, видимо, понимала, что происходит нечто жутковатое. Но что именно, она понять не могла.

— Послушайте, Денис Евгеньевич... Из всего состава директората института, только два человека были против вашего устранения. Я и... ещё один человек. Поэтому прислали меня, чтобы оценить обстановку и степень угрозы для темпоральной линии... Дело в том, что вы, в будущем, негативно повлияете на ход истории. Это, сами понимаете, недопустимо. Вам зачем-то понадобится дворянское звание. Вы пойдёте на государственную службу и там такого натворите, что в пятьдесят втором году начнётся мировая война. Но своего добьётесь. Получите звание беспоместного дворянина и женитесь на госпоже Гагариной, в девичестве — Пановой.

Варвара сидела в шоке, широко раскрыв глаза, и металась взглядом от Дениса к гостю.

— Мне поручили визуально, так сказать, исследовать вашу личность и определить возможность стабилизации временной последовательности. Грубо говоря, я пришёл определить насколько вы способны разумно договариваться. А весь этот боевой антураж — это перестраховка. Так... На всякий случай.

— И какова ваша оценка?

— Вы вполне здравомыслящий человек. Директорат предполагал, что вы тупой солдафон и патологический убийца. Ну... Судя по вашим прошлым делам...

— Вам, что — неизвестно, что я работал на Систему?

— Почему же неизвестно. Нам всё известно... Всё, — подчеркнул он со значением. — Например — Парагвай.

Денис Соколов тяжело вздохнул. Но тут же оживился.

— Так значит, у меня есть возможность договориться?

— Думаю — да. Вашу ментальную карту я снял. Общее впечатление составил. Разговор записан. Так, что — мне пора. До встречи.

Рыжов поднёс запястье к лицу и сказал:

— Всё, господа. Вытаскивайте меня отсюда.

И, с негромким хлопком, исчез...

Соколов повернулся к Варе. Она медленно сползала со стула. Обморок.

— Глаша! — крикнул он, поддерживая хозяйку.

По коридору прогрохали строевым шагом.

— Я здесь.

Глафира увидела барыню в бессознательном состоянии.

— Ох, да что же это!

Метнулась куда-то в комнаты, принесла стеклянный пузырёк. Поводила перед носом у Варвары Ильиничны. Та поморщилась, открыла глаза, села нормально.

— Ваня, это был кто? Это сатана? Дьявол?

Иван поцеловал её ручку.

— Варвара Ильинична, вы же умная, образованная женщина... Ну какой же это сатана? Это так... Учёный, профессор... Глашенька, будь добра, принеси попить чего-нибудь кисленького.

До Глафиры дошла несуразность ситуации. Она удивлённо спросила.

— А где этот?... Со стёклами, который?

— Ушёл.

— В окно, что ли?

— Потом, Глаша. Потом...

Варвара окончательно оправилась, выставила Глашу и потребовала у Дениса:

— Иван... Или как тебя на самом деле... Объясни мне — что происходит?

— Давайте присядем на диван.

Денис взял бумагу и перо. Нарисовал две полоски.

— Вот смотрите. Это река времени. Она течёт в этом направлении... Мы с вами находимся вот здесь.

Он провёл вертикальную черту.

— До этого я жил вот здесь. А этот человек откуда-то вот отсюда.

Он провёл третью черту на самом краю листа.

— На самом деле, я не знаю из какого он года. В моё время институт хронометрии только организовался. Видимо, они достигли больших успехов.

— Ваня, а в каком году ты жил?

— Всё произошло в две тысячи тридцать четвёртом году.

Варя охнула.

— Вот, — продолжил он, — там я был... Как бы сказать... Наёмным убийцей. Работа грязная, но денежная. Но... Меня подвел мой агент, мой старый друг. Я считал его надёжным, но вот...

— Друг тебя убил?

— Нет, Варвара Ильинична. Там, в том времени, было принято такое... Дело, или как сказать... Вот смотрите — есть отморозок, бандит, который организует несколько незаконных дел. Кража людей и получение за них выкупа, принуждение женщин к проституции, торговля наркотиками,... я вам потом расскажу, что это такое,... грабежи, убийства... Всё это в огромном масштабе. И есть чиновник, у которого в руках власть. И этот чиновник, позволил Коню (это кличка того бандита), развить его бандитское дело. Потом этот человек решает Коня убрать и получать не часть прибыли, а всю прибыль от этих гадких дел. Понимаете?

Варя сидела, открыв рот.

— Ванечка, да как же такое возможно?..

— В том времени, — он потыкал в бумажку, — ещё и не такое возможно. Так вот. Чиновник нанимает мастера, то есть — меня, который организует Коню самоубийство... А потом, поручает моему другу, через которого и отдал мне приказ, убить исполнителя. То есть, опять же, — меня. Самому моему другу это не под силу. Подготовка не та. И он сдаёт меня людям Коня.

— Он негодяй! Как можно так поступить с другом!

— Его, Варенька, тоже можно понять. У него семья, дети. У него долги.

— Ты его не осуждаешь?

— Нет... Ну вот. Они меня глушат. Вывозят в лес и там расстреливают... Но, вот у этих учёных, — он снова потыкал в схему на листе, — включен какой-то прибор. Трах, и я тут, в этом теле....

Он помолчал немного.

— Тут я, бывший сирота безродный, детдомовский, обрёл любящую мать, какого-никакого отца. И, самое главное, я тут встретил свою любовь.

— А раньше у тебя что — никого не было?

— Были мимолётные... У меня работа такая была, что семью заводить нельзя. Опасно для этой самой семьи. Так что...

— А сколько тебе лет было, когда тебя... Ну...

— Когда меня убили? Сорок два года.

— Теперь понятно... Понятно, почему у тебя взгляд умудрённого человека.

Раздался лёгкий хлопок и, в том же кресле, в котором сидел, снова появился "научный сотрудник". Он сразу перешёл к делу:

— Значит, так. Мы целый день спорили и решили оставить вас в этом временно'м периоде. Но только два условия.

— Я слушаю.

— Первое — не вмешиваться в политику.

— Понятно. Близко к политике не подойду.

— И второе. Не совершать техническую революцию. Всё должно развиваться своим чередом.

— Это тоже понятно.

— Отлично. На этом — всё. Счастливо оставаться.

И снова с лёгким звуком испарился.

— Ну вот, Варвара Ильинична. Я остаюсь тут.

Варвара Ильинична, посмотрела с недоверием.

— Мне кажется — он лжёт. Целый день они совещались... Прошло-то всего полчаса.

Денис снова пододвинул схему.

— Вот смотрите. Этот Владимир прыгнул к нам отсюда. Потом вернулся. Потом они день совещались. Впрочем, разницы нет. Хоть два дня, хоть два года. И он снова прыгнул в это же время. Так что...

— Поняла... — Варвара притиснулась к Денису.

— Ванечка, а ты расскажешь мне, как там у вас, в будущем. Интересно наверно жить.

Глафира не выдержала, заглянула в кабинет.

Иван и Варя сидели на диване и разговаривали.

— А вот кто в России на царстве?

— Ах, Варвара Ильинична. Царей в то время уже нет. Нигде. Да и самой России тоже нет...

— А ты душегубом как стал?

— Душегубом? Ага... Ну ладно, пусть душегубом. Я учился. Школа диверсионной разведки.

— А что такое... Ну... Вот эта разведка?

Глаша тихонько прикрыла двери и пошла накрывать обед.

* * *

Вечером, когда все разошлись по своим домам или точнее — хатам, Варвара Ильинична потянула Дениса в библиотеку.

— Ваня... Ничего, если я тебя Ваней буду звать?

— Ах, Варвара Ильинична... У меня было столько имён, помимо собственного, что я любое приму без удивления.

— Ваня... Ты сыграй ещё что-нибудь. И спой.

Денис усадил Варю в большое кресло, пододвинул к нему стул. Вечерний концерт повторился. Теперь Денис припомнил российскую лирику старых времён.

"Там где клён шумит

Над речной волной".

Выводил он, новым для себя юношеским голосом.

Когда закончил, Варенька попросила:

— Ещё раз. Пожалуйста...

Она, прижав руки к груди, беззвучно шевелила губами, повторяя:

"Не вернётся вновь. Не вернётся вновь.

Не вернётся вновь это лето к нам".

И слёзы катились у неё по щекам.

— Что это за люди, которые поют такие песни?... — шептала она восхищённо.

Денис отложил гитару.

— Не плачьте, Варвара Ильинична.

Поднял женщину, сел на кресло с ней на руках.

— Ах, Ванечка... Я полюбила тебя... Я никого, никогда так не любила... Что мне делать?

Он целовал её мокрые щёки, немного недовольный собой.

Поймал совершенно неопытную женщину в банальную ловушку музыкального катарсиса. Опутал притяжением неизвестной ей музыки. Воспользовался.

Успокаивал, как мог.

— Варенька, а как я мог не полюбить такую, как ты? Ты — мой ангел. Ты — моя богиня.

— Я старуха... А ты так молод... Нам не судьба...

— Никакая ты не старуха. У тебя... У нас впереди целая жизнь. Не плачь.

Ему было искренне жаль её. И ещё... Он искренне нуждался в ней.

Почему? А чёрт его знает. Нужна, и всё.

Денис встал с Варварой на руках и отнёс её в спальню. Снял платье, уложил, накрыл одеялом, подоткнул края. Сам лёг рядом, прижал к себе расстроенную девушку. Она повсхлипывала и задремала, как наплакавшийся ребёнок, уткнувшись ему в плечо.