Подобраться к воде оказалось довольно просто. Сперва осторожно попробовал её на вкус — холодная, зараза, и чистая. Вкусно! Настолько, что даже удивился. Без ряски и прочих водорослей, ну оно и понятно — ведь проточная же, поэтому и вкус не сравнить с городской, что течет из-под крана. Да и, как я слышал, добавляют в неё немало всякого-разного на водозаборах и подстанциях, чтоб не портилась от нахождения в тесных резервуарах и трубах водопроводных коллекторов. Вроде бы и заботу проявляют, а на самом деле, как ни крути — все одно неполезная людям химия. Здесь же и добавлять в нее что-то некому и незачем — потому как натуральная природная. Да и нет тут, скорее всего, никого — некому "химичить".
Отвинтил крышку от бутыли и подставил тару под струю водопада. Не стал набирать её полную: думаю и половинки мне пока хватит. Потом с большим удовольствием напился, сполоснул рожу лица и пошел обратно. Руку оттягивала тяжелая емкость, а в моей душе была радость — во, чуть не стихами мысленно выражовываться начал.
Жизнь понемногу налаживалась, ведь вода — это жизнь, в буквальном смысле этого слова. Осталось найти жилье, так сказать, приют для одинокого странника, где можно будет устроиться, хоть под какой, но крышей. Хе-хе!
Добрался до своей полки благополучно, все вещи были на месте, никто не посягнул на мои богатства. Поставил бутыль на зем... тьфу, на камень и стал разбираться с тем что послали мне те муда..., нет не так — Организаторы, что закинули сюда. Доставая из котелка плитку с прикрученным снизу баллоном заметил на его дне лист бумаги — а это оказался текст всего, что вот только недавно было мне показано на экране планшета. Ух ты! Свернув его и убрав на всякий случай подальше в карман, стал возится с печкой, устанавливая её ровно на плоским камне и, чуть помучавшись со всем этим делом, разжег огонь. И вот, через пять минут котелок с водой уже стоял на плитке и грелся — надеюсь, на то, чтобы сварить кашу и кофе, мне газа хватит.
Пока вода нагревалась, достал свою крупу и котлеты. Посетовал про себя за холодильник, вернее, за его отсутствие. Вот бы что-то для хранения придумать? Вот только что именно? Из всех способов знаю только один: хранить в тени. Яму, что ли отрыть? Так надо сообразить где и чем это сделать, да чтоб насекомые и какие-нибудь шустрые грызуны не добрались. И они-то уж точно тут есть в отличии от людей.
В нише в каменной стене? Вот разве что так — хорошая мысль. И если консервам при таком способе и за год-другой ничего не сделается, то полуфабрикат-то котлетный уже весь растаял. Что-то надо с ним делать срочно. Еще немного — и слипнется, причем в такой скользкий и противный ком, который котики мои б сожрали, если их какое-то время не покормить, и то, наверное, усами б крутили, возмущенно фырча, а я и попробовать-то такое не смогу. Да, не смогу, морально ещё не готов, видя его состояние — просто не полезет в меня. Но подумав, что даже вот уже завтра неизвестно где придется брать продукты, решил харчами не разбрасываться — налепил из растаявшего фарша маленьких котлеток, так называемых мясных тефтелек, и решил соорудить из всего этого подобие супа.
Когда вода закипела, решительно бросил их в кипяток, добавил чуть крупы, и стал ждать результата. Посмотрю, какое варево у меня в итоге получится. И, пока всё это готовится, есть время обдумать свое нынешнее состояние и проанализировать увиденное. Что с голоду пока не помру, это хорошо, это — огромный плюс. А вот куда я попал, это все одно неизвестно, и вот это уже не менее огромный минус.
Кстати, что-то опять жарковато стало, надо бы всю одежку лишнюю скинуть, а то на мне ее как листочков на кочане капусты. Там, дома-то, у нас — зима в полном разгаре, волей-неволей приходится утепляться. Здесь же, похоже, весна или уже лето, вон как солнышко-то высоко залезло, такое впечатление, что нахожусь на экваторе. Ну или где-то рядом, в тропиках. Вспомнил, что недавно был местный полдень: на экваторе в полдень ведь тени нет, это я откуда-то знаю, вот только не помню — откуда именно. А что, проверить-то недолго! Встал, посмотрел на свою тень — да, есть, но подозрительно короткая какая-то. Значит, не экватор, но тоже довольно близко, как считается — тропики или субтропики. Кстати, надо засечь куда движется солнце, в какую сторону — где восток, а где запад. Стараюсь привязать свои куцые знания по этому вопросу к местным ориентирам. Пока вспоминаю, как по солнцу определить — где север, а где юг. И тут же в моих мозгах проскочило — в тексте было упомянуто что-то такое о комме. Достав листок, внимательно вчитываюсь в нужные строки:
При снятии наручного коммуникатора не допускается удаление от него носителя на расстояние более одного метра.
Нарушение условий ношения — коммуникатор выключается, носитель на сутки отключается от канала-поставки.
При повторном нарушении условий ношения — коммуникатор отключается навсегда, носитель теряет право пользоваться каналом — поставкой, плита донор — канала уничтожается.
Это очень хорошо, что я вовремя вспомнил и перечитал нужную мне информацию. Значит рисковать и экспериментировать с этим — нельзя! Особенно вот так — по-глупому. Категорически не рекомендуется. "Вдруг" отойду от планшета дальше разрешенного расстояния, и тогда 'пиши пропало', с голоду потом быстро помру, в 'подножном корме' я сильно не разбираюсь. Да чего там лукавить — не разбираюсь вообще, тем более он тут вообще незнакомый! Так что, раздевшись и сняв с себя все оказавшиеся лишними вещи, цепляю эту электронную прибамбасину на руку от греха подальше. А она, стоило только приблизить к браслету, сразу же и прилипла, без малейшего шума или щелчка.
Занимаясь этими делами, время от времени подымаю крышку и проверяю готовность. Когда мое варево на вид оказалось почти готовым, снял пробу, немного подождал, и убрал его с огня. Есть можно — и это главное. Почему все котлетки использовал в первый день? Так ведь не пропадать же добру! Они и так уже почти расползлись по пакету, вот и нашел им применение! А то что выглядят так непрезентабельно — "вам шашечки или ехать?" Вот-вот. Мне, их есть, не кому-то другому — перетерплю.
"На сколько кусков резать торт: на четыре или на восемь"? — спрашивают хозяева у гостя.
"Режьте на четыре, восемь я не съем", — грустно отвечает тот.
Вот это как раз про меня. Не гурман, но поесть люблю. Вспомнил прочитанный недавно дома эпизод, и улыбнулся.
Солнышко тем временем продвинулось достаточно далеко — я, когда стоял и смотрел на свою тень в первый раз, заметил приблизительные ориентиры. Вот встал сейчас к нему спиной — впереди должен быть север, справа восток, а слева запад. Юг, соответственно, сзади, за спиной. Это я, пока предавался тому минимуму, что я умел, в кухонной готовке — вспомнил школьные, отрывочные знания. Ведь солнце движется с востока на запад, по часовой стрелке — это в северном полушарии. А в южном, скорее всего наоборот, наверно так. Это если я ничего не путаю. После моих вычислений прихожу к выводу: я — в южном полушарии. Хотя... а вдруг это НЕ НАША планета? Да ну, отставить такие мысли! Как определить? По звездам!
Очешуеть! Ну и ну! Лихорадочно принялся вспоминать созвездия южного полушария, но вспоминил только знаменитый Южный Крест и ещё, почему-то, Тау Кита. И то, только по старой, многим незнакомой песне Владимира Высоцкого:
"На Тау-Ките порядки не те, и как же мне хочется, братцы..."
И тут порядки тоже не те! Вживую-то я их не видел никогда, ни созвездий тех, естественно, ни тау-китайцев, ни крестов, которые Южные, но и разобраться мне тоже хочется. Вдруг, если я разберусь, конечно — хоть что-то про здешнее устройство пойму? Так я ж не знаю ничего — и как тогда? Так что определить по звездам — на Земле я или нет, не смогу, и спросить некого, а других способов я не знаю. Облом-с.
Суп мой готов, стоит и остывает, осталось только посолить, и тут я вспомнил про заказанный кубик "Магги". Поискал его среди полученных вещей, потом у той плиты, что терминальной зовется, и нашел, само собой, под единственным кустиком травы, что там рядом рос. Осторожно покрошил кубик в варево, помешивая и периодически пробуя еду на вкус. Пересол, он известно где может оказаться, но вот, наконец "оно" и готово. Проверив давно выключенную горелку, приступил к позднему завтраку, плавно перетекающему в обед. А ведь крышка котелка прекрасно подошла вместо тарелки. Свежее варево горячее, поэтому есть пришлось осторожно, несмотря на проснувшийся голод.
Упс! Забыл про хлеб, а без него какая для настоящего российсого человека зрелых лет еда? Да никакая! Может какие китайцы или кто-то там ещё с Южных стран, рисом бы обошлись и совершенно довольны тем были бы, мы же — нет! Перекус и есть — ни желудку, ни настроению, голод приглушить на время и только! Ну или молодежь наша, для них, многих теперь — что есть хлеб, что нет его, пиццами и всяким прочим таким привыкли обходиться. Я же, увы, немолод и старые привычки — они во мне навсегда. И хлеб у меня в запасе имеется, и надо его лопать, причем срочно, а то он быстро зачерствеет! Или плесенью покроется, что еще хуже: тогда его уже и не использовать. Отрезал ножом краюху и продолжил трапезу, а потом, перелив остаток еды в крышку, сполоснул котелок и сварил кофе.
А вот после него, на полный желудок быстро захотелось спать. Как говорится, "после сытного обеда, по закону Архимеда, полагается поспать". Вот и будем следовать этому правилу, а что — тепло, светло и мухи не кусают.
Кстати да, их тут нет, то ли из-за постоянного ветра, то ли местность мне такая попалась, ну хоть это радует. Всё оставшееся опять переливаю в большую посуду, накрываю её крышкой, и прикрыв лишней одежкой, сую под голову — это мы с ним, с котелком, делаем попытку лечь отдохнуть. "Мне торопися надо некуда".
Уже проваливаясь в сон, вспомнил, что же это все мне напоминает: прочитанную с восторгом новизны, из самого малого детства, книгу "о Робине Кукурузо". Это я так называю незабвенное творение о Робинзоне Крузо. А что, разве не так? Похоже чуть-чуть: тоже остров, правда попал на него я не в результате кораблекрушения, ну так и ладно, мне же лучше — хоть не встретился с акулами и прочими опасными морскими обитателями. Опасаюсь я их, если честно. Не так чтоб до дрожи и паники, нет — но и общаться близко что-то совсем не хочется! Не знаю я их или полагаю, что знаю слишком мало — потому и кажутся страшными и опасными.
Кстати, в связи с этим, пока я тут ничего не узнал, тщательно не осмотрелся и самолично не убедился — не стоит рисковать понапрасну и бездумно в море лезть. Да и потом, кстати, тоже. Обойдусь? Наверное — да. Да точно — Да! Не навороченный курорт, чай, где вдоль берега у шикарных и дорогущих пляжных отелей сети и боны с поплавками против опасных морских тварей поставлены, чтоб защитить драгоценных отдыхающих. И еще спасатели на вышках. Бдят! Кстати, и их-то тут нет — один я! Некому меня спасать. Вообще-то, надо признаться — не был я никогда на подобных курортах, ни я, ни кто-либо из моих близких. И только смутное представление имею о том, что там и как. Но здесь — точно не один их тех курортов.
— Ау-у! — и тишина. Вот: никто и не отзывается, что и требовалось доказать! Вывод — меня тут никто и никак не собирается защищать. Нахрен я тут никому не нужен, разве что сам о себе позабочусь. А я позабочусь — я себе дорог, другого меня у меня нет. Чушь конечно, хоть и убедительная, но я в нее верю. Ну и еще спуск к воде пока неизвестно где находится. Может оно и хорошо — из воды мне ничего не грозит. Такое ощущение что мой остров или что оно тут, несколько приподнят над окружающим морем, как-то так пока что видится, надо будет обязательно проверить.
Еще подумалось: надо в ближайшее же время непременно обследовать холм, на котором нахожусь, да и на его верхушку стоило бы подняться, глянуть на окрестности, а то как плюхнулся тут, так и сижу уже полдня — не зная о том, что за местность вокруг. Это не считая, конечно, похода за водой и небольшого променада по карнизу в поисках заказа. Ну и чего я тогда тут разлегся? Может где-то неподалеку что-то важное для меня, а я — тут. Потом отдохну. Надо осматриваться!
Сказано — сделано, и даже не успев заснуть как следует, встаю и иду осматривать мое временное, надеюсь ненадолго, пристанище. Удивительно, что по всей полке нет никакой иной растительности, кроме нескольких кустиков чахлой травы. Выше есть, ниже — тоже, и много всего, а тут — вот интересная какая деталь заметилась — словно только что убранная дорожка. Но никакого объяснения у меня этому пока нет.
Прохожу до конца и обнаруживаю угол, это площадка поворачивает градусов на шестьдесят-семьдесят в обход холма, и продолжается далее. Интересно девки пляшут! И опять нет никакой растительности. Осторожно перехожу и обследую объект далее. Эта часть полки размером почти повторяет мою, может ненамного длиннее и имеет ещё небольшой подъем. А в "стене", если можно так выразиться — дыра. Как говорил Винни Пух, а я ему верю: "Дыра — это нора, а нора — это кролик". В нашем случае там могут быть и змеи, и еще кто-нибудь или же что-нибудь. Даже если не опасные — но лучше понапрасну не рисковать. Все же мои части тела мне близки и дороги. Потому иду обратно, беру свою душегрейку, обматываю ее вокруг правой руки и лезу в пещеру. Надеюсь — это 'пещера Аладдина' с сокровищами, но только, чур, без разбойников, не надо мне их, вот совсем не надо!
Вход примерно метра полтора в диаметре, поэтому при моем росте приходится пробираться сильно согнувшись. Иду и думаю: "а может на корточках проще бы было?"
Пройдя метра три-четыре, добрался до поворота, и потом буквально через пару-тройку шагов потолок резко ушел вверх, что даже поднятой рукой я его не чувствовал. Никаких ожидаемых сокровищ не было вовсе, а я-то уж втайне надеялся... Змей, кстати, чего я все-таки подспудно боялся, тоже пока нет. Вот бы и дальше не было! Вздох разочарования и облегчения одновременно у меня все же вырвался. И хотя какой-то рассеянный свет и нехотя проникал через входную дыру, я всё-таки не стал на него надеяться, нет уж — ни при моем зрении. Достал зажигалку и щелкнул.
При свете огонька огляделся, а она оказалась небольшой, метров пять в длину и три-четыре в ширину — этакая одиночная камера, но без санузла и железной двери с окошком 'кормушки'. Почему возникла такая ассоциация? Потому что справа у стены было нечто, какая-то возвышенность, напоминающая кровать. На ней лежала подстилка из травы, почти истлевшая, а в голове было что-то свернутое, которое, видимо, когда-то служило местному обитателю подушкой.
На полу валялись пустые консервные банки. Поднял одну и стал рассматривать. Открыта она была обычным ножом, а не стандартной консервной открывалкой, неспешным ровным резом и зазубрины были направлены вовнутрь банки, что характерно, если открывать именно таким способом. Этикетка неплохо сохранилась, и надпись SPAM латинскими буквами разобрать было еще можно. Еще более удивительна была дата изготовления — 1944 г. Глянул на втору-третью — то же самое, и даты те же.
