Я не люблю пятницу /final edition/

— Крест, не надо, Большой нас порвет, — заскулил его напарник. Третий мафиози стоял в дальнем углу и равномерно двигал челюстью что-то пережевывая. — Я тебе говорю — ей-бо порвет, Крест.

У Большого была отвратительная репутация и поэтому Крест, опустив свой ножик, изо всех сил врезал мне ногой в пах. Я видел удар и при желании мог легко уклониться, но мне нужно было, чтобы он меня ударил, поэтому я только чуть повернул правую ногу, чтобы не остаться инвалидом на всю жизнь. Но и в бедро прилетело так, что я заорал, выгнулся дугой, насколько это вообще было возможно.

Фаро — относительно спокойный город, а мой район — относительно спокойный район спокойного города Фаро. Но даже в этом районе все носят ножи или кастеты. Тех, кто этого правила не соблюдает, периодически вылавливают из Эсты и хоронят на четвертом городском кладбище. Многие таскают ножи на поясе, однако лично я предпочитаю голенище сапога. Мне кажется, что так оно надежнее.

Эти дилетанты даже не удосужились меня обыскать, да и что с них взять — шпана городская. Нож был на месте. Я вытащил его и зажал лезвие ладонями. Перерезать веревку было делом нескольких секунд, но мне нужно было, чтобы Крест подошел ближе. Поэтому я быстро заговорил:

— Я понятия не имею, где находятся эти батарейки. Только без меня вам их не найти. Вы не можете надавить на Карелла, а я могу. И могу узнать, где хранится то, что вам нужно. Так что давай торговаться. Что я получу взамен батарей? Сколько это будет в денежном эквиваленте? Может, у вас и денег таких нет, а, Крест? Ты передай Большому...

Я говорил все тише и почти перешел на шепот. Чтобы лучше слышать, Крест подошел почти вплотную, немного наклонился. Тогда я уперся руками в пол и резко распрямился, выбросив ноги вперед и вверх. Бедро взорвалось болью, но бандит вылетел в коридор вместе со щепками, которые раньше были моей дверью. Я хотел быстро вскочить, но правая нога подломилась, и я упал на одно колено. Окинув взглядом свою комнату, я понял, что можно было и не торопиться. Гвоздь вжался в стену и смотрел на меня расширенными от страха глазами. Третий, безымянный, компаньон даже не двинулся с места. Он продолжал что-то пережевывать и голубая слюна стекала по его подбородку. Я присмотрелся повнимательнее и понял в чем дело. Корень ведьминой лозы. По всем признакам парень жевал уже не первый час, так что его в расчет можно было не принимать. Сейчас он находился в райских кущах, где королева фей исполняла все его прихоти и фантазии, а отовсюду звучала волшебная музыка симфонического оркестра небес. Я взял нож за лезвие, чтобы было удобнее метнуть в случае чего, и спросил у Гвоздя:

— Ты все слышал?

— Д-да...— мои манипуляции с ножом не ускользнули от его внимания.

— Сейчас я отсюда уйду. Ты выйдешь через полчаса и пойдешь прямиком к Большому. Расскажешь ему все, что видел и слышал. Если он захочет торговаться, то пусть присылает кого-нибудь поумнее. Или, по крайней мере, не таких придурков. Передай ему, что я очень расстроен, потому что не люблю грубого отношения к себе любимому. А теперь отойди в уголок к своему приятелю и постой там тихонечко.

Гвоздь сглотнул комок в горле и послушно направился в угол, не отрывая взгляда от ножа. Честно говоря, я надеялся, что, выйдя отсюда, он двинется не к Большому, а как можно дальше от Фаро. Однако твердо рассчитывать на это не приходилось. Я оглядел комнату. Никаких вещей здесь не было — запасной ключ хранился у Янко и мне не хотелось знать, что он роется в моем барахле, пока я разливаю пиво у Юла. Потом оценил размеры ущерба, нанесенного ноге. На правом бедре зияли три довольно глубокие, но к счастью неопасные раны. Ими можно будет заняться потом. Я оторвал кусок грязной простыни и затянул ногу потуже, чтобы кровь не вытекала так быстро.

— Эй, Гвоздь, вас было трое или внизу меня поджидает еще кто-то?

— Трое. Только трое. Я, Крест и Щелкунчик. Больше никого.

Хоть парень и был напуган сверх всякой меры, но я ему не особо поверил. Если бы не нога, я предпочел бы уйти через крышу, но в данной ситуации лучше было воспользоваться обычным путем. Так что я засунул нож в рукав и поковылял к лестнице. По пути взглянул на лежащего в коридоре Креста. На носках его сапог красовались железные набойки с длинными шипами.

— Ну что, козел, изменил свое мнение об армейских, — спросил я.

Крест не ответил. Он был мертв.

* * *

Янко растерялся, увидев меня. Ясное дело — он уже и освободившуюся комнату, небось, сдал, а тут такое...

— Приберись там, — я неопределенно махнул головой куда-то назад — и дверь новую поставь к моему возвращению.

Тру бегом бросился наверх. Конечно, никакую дверь он ставить не будет. По его разумению, я уже покойник. Семья не прощает убийства своих людей. Тем более таких выдающихся подонков, как Крест. Но и я возвращаться сюда не собирался. В этом городе мне больше некуда возвращаться. Из этой мысли абсолютно логично вытекал вопрос — куда идти? Единственное доступное мне место — "Овца и мельница". Юл с радостью пустит меня переночевать, но я опасался, что из-за этого у него будут неприятности с Большим. В приличную гостиницу меня с моей ногой не пустят. Да и мест там, наверняка, нет. Остаются неприличные гостиницы и Нижний город. Там можно переночевать прямо на улице. Вас не заберет патруль, но очень высока вероятность того, что проснуться вы уже не сможете. К тому же Нижний — епархия Большого. Там все, так или иначе, работают на него. Размышляя так, я остановился перед двухэтажной гостиницей на вывеске которой были весьма искусно изображены три бабочки и пчела. Здесь должны были сдавать почасовые номера. Я сунул руку в карман и выругался. Девять золотых талеров, немного серебра и куча меди... Все это осталось валяться на полу моей комнаты — удар сапога Креста разодрал мне штаны, зацепив карман в котором лежали деньги, полученные от Виктора. Надеюсь, что Гвоздь подобрал их раньше, чем появился Янко...

Большинство жителей Фаро хранят свои сбережения в гномьих банках. "Раппунцель и сын", "Бальцер энд бразэ" и все такое. Надежность, понимаешь ли, проверенная веками. Лично я предпочитаю оркский банк "Камлай". Они, конечно, не платят таких больших процентов (орки не отличаются предприимчивостью), но зато их никогда не грабят. Почти никогда. Последняя попытка была предпринята лет пятьдесят назад. Шестерых грабителей похоронили в одной могиле, потому что судмедэксперты не смогли разобраться, какая часть тела кому принадлежала. К чужой жизни орки относятся с абсолютным пренебрежением. Справедливости ради следует сказать, что так же они относятся и к своей.

Но сегодня вечер пятницы и банк "Камлай" был уже закрыт. Мне придется ждать завтрашнего утра. Я еще раз внимательно обшарил свои карманы, выворачивая их наизнанку. Усердие было вознаграждено — я нашел серебряный дайм, который каким-то чудом задержался в разорванном кармане. Но этого все равно было мало для ночевки даже в самой плохонькой гостинице. Можно было попробовать снять каморку в публичном доме. Девочки часто остаются работать на улице, а их номера пустуют. Возможно, мадам будет не против заработать даже такую малость — дела в этом бизнесе шли не очень хорошо из-за большой конкуренции. Подумав о ночевке в публичном доме, я вспомнил еще кое-что. Вернее, кое-кого. Кира Риг. Когда я только приехал в Фаро, она работала на улице. Однажды вечером я оказал ей услугу, избавив от полудюжины пьяных шахтеров, которые жаждали любви, но не желали платить. Мы подружились. Кира мне нравилась. Она была забавная. У нее всегда было хорошее настроение, и она свято верила в свою счастливую звезду. Кира частенько торчала в "Овце и мельнице"; в плохие дни занимала у меня деньги, которые никогда не отдавала (да я и не настаивал) и флиртовала с Юлом, доводя Марту до белого каления. Потом она пропала. Примерно через месяц ее подружки рассказали, что Кира таки вытянула свой счастливый билет. Она нашла себе какого-то богатенького покровителя и теперь сама стала мадам. Ее заведение называется "Бронзовая роза" и находится "ну почти в самом центре Центра". Судя по словам девушек, "Бронзовая роза" по роскоши внутреннего убранства лишь немногим уступала королевскому дворцу и уж во всяком случае, во всем превосходила дом президента в Лиа Фаль. Я не возражал, но относился к этим рассказам с изрядной долей иронии — никто из ночных бабочек не бывал ни в Глетте, ни в Лиа Фаль, так что они вряд ли знали, как выглядит королевский дворец хотя бы снаружи.

Я осмотрел свое отражение в витрине. Даже сгущающиеся сумерки не могли скрыть рваные штаны, грязную повязку, испачканную кровью, и общую помятость. В Центре меня задержит первый же патруль. Кроме того, я попросту не знал, где находится "Бронзовая роза" (если она вообще существует где-нибудь, кроме воображения подруг Киры). Поэтому я просто остановил рикшу, показал ему монету и спросил:

— Знаешь заведение "Бронзовая роза" в Центре?

— Да.

— — Поехали.

Рикша оглядел меня с изрядной долей сомнения. Но дайм сделал свое дело и через пару минут я уже катил по мостовой к Центру.

* * *

Я стоял на широкой лестнице из розового мрамора и тупо пялился на огромный (в полтора человеческих роста) цветок розы у входа. Готов поспорить, что он был отлит из чистой бронзы, а не просто покрашен в соответствующий цвет. Больше никаких опознавательных знаков на доме не было. Меня одолевали сомнения. Это величественное здание никак не походило на дом разврата. В нем вполне мог жить какой-нибудь герцог или городской судья. Или еще кто-нибудь... Спросить было не у кого — мой рикша, получив плату, взял с места рысью и сейчас должен был уже добежать до Тако-Но. Кроме меня на улице не было ни души.

Не знаю, сколько бы я так еще простоял, если бы не появился патруль — пятеро здоровенных амбалов. Старший был с алебардой, а остальные вооружены дубинками и короткими мечами. Встреча с ними в мои планы не входила. Поэтому я не стал ждать, пока ребята подойдут поближе, а неспешно поднялся по десяти мраморным ступеням. Тут я несколько растерялся — на двери не было кольца, чтобы постучать. Я подергал и покрутил ручку. Заперто. Мельком взглянув назад, я увидел, что патруль остановился напротив меня и старший с интересом рассматривает повязку на моей ноге. Я поднял кулак, чтобы постучать погромче и тут дверь бесшумно открылась. Не тратя слов, я втолкнул кого-то обратно в дом и скользнул за порог сам. Дверь так же бесшумно закрылась.

В огромном зале горела, наверное, целая тысяча свечей и я смог рассмотреть привратника (мажордома? дворецкого?) лучше. Это был довольно высокий старик с выправкой отставного гвардейца. На вид ему было очень далеко за шестьдесят, и вид он имел весьма ошарашенный, хотя при этом ухитрялся сохранять достоинство. Видно, нечасто сюда заходят такие посетители.

Простите, ради бога, за этот внезапный визит, — вежливостью тона я изо всех сил старался сгладить первое, явно невыгодное, впечатление — я разыскиваю госпожу Киру Риг. Не будете ли вы так любезны передать ей, что ее желает видеть старый знакомый Максим Лэн.

— Пока я говорил все это, мои надежды повидать Киру стремительно таяли. Здесь было чересчур роскошно, а понятия "Кира" и "роскошь" существовали в моем сознании только раздельно. Насколько я помню, у Киры было всего одно платье, и она частенько ложилась спать голодной. Тем не менее старик выслушал, окинул меня бесстрастным взглядом и удалился не сказав ни слова. Я отметил, что двигался он совсем не по-старчески. Ему бы на парадах маршевать. Точно — гвардеец.

Ждать пришлось довольно долго — минут десять, не меньше. Не представляю, как можно жить в доме, где хозяйку надо искать десять минут. Пойдешь утром на кухню и выйдешь через месяц где-нибудь в районе Пиковых болот. Захватывающая перспектива. Только в этом зале могла разместиться вся пивная Юла, включая и второй этаж, где он живет.

— Ма-а-акси-и-ик!

После гробовой тишины звук был настолько громким, что у меня уши заложило. Да и эхо тут оказалось совсем, как в пещере. Тем не менее я вздохнул с облегчением — так орать могла только Кира. Она уже неслась ко мне через зал.

— — Ма-акс! — Кира повисла у меня на шее и крепко поцеловала в губы. — Я так рада, что ты пришел! Тебе Кнопка адрес дала? Чего ты сразу не пришел? Я же ей сказала — пусть сразу приходит...

— Тихо. Тихо, Кира. Кто такая Кнопка?

— Как? — Кира озадачено уставилась на меня — Ну, Кнопка... Маленькая такая, черненькая. Она сейчас на моем месте работает. Я ее три месяца назад видела и адрес дала и сказала, чтобы она обязательно его тебе дала и чтобы ты зашел обязательно. Стой! А если она не дала адрес, то как ты меня нашел?

— Я дал взятку начальнику тайной полиции. Кира...

— Подожди. — Она развернулась к старику и начала быстро показывать ему какие-то фигуры на пальцах. "Гвардеец" кивнул и промаршировал в боковую галерею. — Я ему сказала, что патруль вызывать не нужно, что ты — мой друг. Представляешь, он патруль хотел вызвать. Пришел ко мне и говорит, что какой-то бандит ворвался в дом, что за ним наверняка полиция гонится, потому что его уже ранили и надо...

Кира замолчала и уставилась на мою ногу.

— Макс, ты ранен? Это серьезно? Я вызову врача. Пойдем ко мне в комнату. Обопрись на меня. Пойдем.

— Кира, да успокойся ты, наконец. У меня легкая рана. Врача не нужно. И уж если я добрался сюда, то до твоей комнаты как-нибудь доковыляю.

Кира прищурила один глаз и посмотрела на меня:

— Ты зря отказываешься от врача. Он хороший человек. Делает все быстро и аккуратно. Не задает вопросов и не болтает лишнего.

— Я тебе верю, Но давай обойдемся без доктора.

— Как скажешь. Пошли.

Пока мы шли через зал, я вспомнил, о чем хотел ее спросить:

— Кира, а что ты старику на пальцах показывала?

— А? А, ну я ему говорила, чтобы он стражу не вызывал. Он глухонемой.

— То-то он мне показался каким-то неразговорчивым. — Я вспомнил свой приступ вежливости и ухмыльнулся.

— Ты чего?

— Да так... смешное вспомнил. У тебя какие-нибудь лекарства есть?

— Найдем.

— Еще нужна большая иголка, нитки, спирт и бинт.

— Без проблем.

* * *

Мне много раз приходилось штопать раны, как себе, так и другим. Однако для Киры это зрелище было внове. Она с любопытством глядела, как я дезинфицировал иглу и нитки, обрабатывал свою ногу. Однако когда дело дошло до зашивания, ее интерес резко упал, и лицо сделалось таким, будто я на ее глазах ел живую лягушку. Я вообще-то хотел отложить разговор о делах на потом, но Киру нужно было чем-то отвлечь.

— Я ведь к тебе по делу, подружка. Хотел перехватить несколько монет. Мой банк закрыт, а в гостиницы не пускают без денег.

— Конечно, Макс. — Кира была искренне рада, что может мне помочь. — Только зачем тебе гостинница? Оставайся ночевать здесь.

— Ну, я думал...

— Даже не продолжай. Ты думал, что это — публичный дом и тут куча народу, заняты все комнаты и шампанское льется рекой. Так?

Я думал абсолютно о другом, но промычал что-то, что вполне можно было принять за согласие.