— Да потому... спать хотел, соображал плохо. Тоже, чай, ночь не спамши, перехватил пару часов, а так все за штурвалом. Это раз. А второе — а я знал, один он там, али десять? И вообще, вот когда тебе в башку стрельнут, и если промажут — потом мне расскажешь, хотелось ли тебе со стрелявшим поговорить, али как, лады?

— Я... Он...

— Йохан — Аллерт отходит от окна — Я, в общем, верю. Но... Давайте повторим и тут. Я хочу понять, как это было, Зарядите оружие.

— Зачем это?

— Ханну встанет там, за окном, и махнет тряпкой на стволе карабина, а Вы выстрелите.

— Нашумим же.

— Плевать. Если тут кто объявится — им хуже — хищно скалится капитан.

— Так. — подтверждает Аллерт.

— Хорошо. — начинаю заряжать, и подначиваю капитана — Может, ты хочешь стрельнуть?

— Да легко!

— Тогда держи. Пальцем как на самовзводе быстро дергай. При стрельбе ведет вверх, потому стрелять начинай в центр, и дави за цевье вниз...

— Не учи... учитель.

— Аксель! — осаживает его Аллерт

— Ладно, ладно... — ворчит тот — Ханну! Ты готов?

— Да!

— Понеслась!

Грохнуло три выстрела. По ушам дало в ночной тишине, и аж сверчки всякие притихли. Капитан не промах, умеет все же, почти слитно вышло. Однако, нашумели, надо быстрей сворачиваться и тикать, на всякий.

— Н-да. — с непонятным выражением говорит Аксель, отдавая мне ружбай — Пошли смотреть.

Погодите — говорю,и,подняв фонарь, подсвечиваю в угол. Ну да, шесть гильз лежат относительно рядом — Какие свежие можно посмотреть. Они горячие.

— Нет нужды — бросает Аллерт — Дело и так ясное. Пойдемте.

Пошли. Мы с Аллертом поначалу стояли в стороне, пока братья подсвечивали фонарем и поминали демонов, потом, как они чуть утихли, подошли, глянули. Две серии отметок — хорошо, что дома тут по уму строили, внутренний ряд кладки — ракушняк, для тепла. Никаких рикошетов и точные следы. Две группы по три попадания — между группами сантиметров пятнадцать, а в каждой группе между пулями ладонь в ширину, вверх вправо, на час примерно,

— Не было у него никаких шансов — хмуро подытоживает Аксель.

— Если вы, дубовые головы, не перестанете из себя строить великих воинов, — вдруг срывается Аллерт — То и с вами такое же будет! Заигрались! Как только Варенг привезет винтовки — испытать и доложить! И никаких капризов! Это оружие должно быть у нас, хотя бы по стволу на десяток! И помните — такое оружие может быть у любого, в том числе у вашего врага! Все ясно?

— Так точно! — хором отвечают братья.

— Все. Забираем... Ойгена, и уходим. Время.

...Завернутое в плащ-палатки тело братья донесли до лодки, и без всяких церемоний зайдя в воду, положили на корму, принайтовав наспех. Как бы не натекло мне с него, отмывать потом... Но не скажешь же им? Вот этого мне сейчас однозначно не простят, тут берега надо издаля видеть. Парни-то на взводе уже, колбасит их. Младший вообще с лица спал, старший тоже хмурый. Аллерт полез в лодку, я пошел выкручивать анкер. Шарю в песке — что за чорт? Нету клапана! Вот те раз... Как так-то?

— Это, чтоль, ищешь? — Аксель, сука такая, клапан мне протягивает. Ушлый хер. Когда только успел подрезать. Ладно, сделал вид, что так и задумано, взял у него железяку. Завелись, отчалили. Стараясь лишний раз не раздумывать, насколько таки благородства у этих троих хватит насчет данного слова — один хрен, тока нервы тратить — повел катер на обратку. Едва мы чуть отвалили, младший зашипел:

— Парус. По носу слева. К берегу идет!

Драсьте, девушки. Ну еще не хватало. Братья оружие похватали, Аллерт тоже за карабин взялся, да я ему свой самострел пододвинул — мне сейчас несподручно, я за рулем, а магазин я сменил, если что, то дать вполне можно жару.

— Мастер Аллерт — спрашиваю — Что делаем? Можем и уйти обходом. Это, по-моему, не за нами.

— Вот и выясним. Будем брать! Парни, готовьтесь, а Вы попробуйте подойти им по ходу к борту. Сумеете?

— Попробуем, только учтите — борта нас даже от револьверных пуль не спасут.

— Левым бортом идите.

— Да мне-то что... — левым, оно конечно, гвардейцы своими тушками нас с советником прикроют, только все одно это... Ладно, если что — есть шанс таки гранатой жахнуть, коли в упор подойти дадут. А вообще эти трое отморозки какие-то. Или просто им кого-то поубивать сейчас очень надо. Я-то только тут вообще при чем? Ладно, надо другое думать... Эти, под парусом, нас не чуют — мы от берега идем, даром, что луна, не видно нас им. С подветра идем, может и не слышат пока. А, где наша не пропадала, всюду пропадала! Дал газу, но не до форсажа — а то ж взвоет, и по дуге пошел обходить гостей. Хрен их знает, может, они и задергались, услышав машину, да поздновато. Все же они с моря пришли, и не ожидали, что оттуда кто-то нагрянет. И что они сделать-то могут, на парусе-то? И маневренность нашу, под машиной, с парусником не сравнить. Одно плохо — не рассчитал я скоростей, слишком быстро подошел, даром, что на реверс перекинул, отчего лодка носом ощутимо клюнула даже. Но все одно — инерция большая, стукнем в борт по касательной, и проскочим...

— Мимо пройдем! — говорю

— Нормально! Давай, дави его, блять! — отвечает капитан. И точно — едва мы к небольшой лодке подскочили — ну, как небольшая — не шхуна какая, ан борт повыше, и длиной метров семь-восемь, развалистая такая, как шебека, только увидел я там перепуганную рожу на румпеле, так братцы оба, отработанно так — и сиганули к ним в лодку. Нас аж качнуло отдачей. Я ждал, что пальба пойдет — ан нет, тихо все. И курс не меняет — ну, оно понятно, под парусом даже в несильный ветер легко на борт лодочку положить, дурняком-то маневрируя, там резко нельзя.

— Давайте круг, и к борту! — Аллерт командует. Тоже мне, Ушаков хренов... Врубив ход, на малом уже, закладываю циркуляцию. Ага, братцы чего-то там скомандовали — на лодке парус заполоскал, захлопал, а там и сама она против ветра развернулась, ход теряя. Пришлось мне еще раз мимо пройдя, восьмерку выписать, пока подошел — уже правым бортом. Аллерт, ружье отложив, за борт прихватился. В лодке все тихо — сидят трое перепуганных дядек, братцы стоят с оружием наготове. Лодка тюками завалена, посередине на тюках три винтовки. Однозарядки убогие. Да, это точно не пираты... Дядьки смотрят хмуро — ну, при луне форму особо не разглядишь, чья, так бы конечно удивились, что их аж гвардия на абордаж берет. Вид у них какой-то... не местный. Даже при луне кажется, что шибко смуглые. Кудлатые все, и бороды косматые. Тут такие не носят. И фасон одежки не очень привычный. Тишина, мотор тока стукает, да волна плещет.

— Ну? — заместо главного спрашиваю. Мне домой охота, а вы тут в морской бой играть задумали.

— Дурь везут, — Аксель отвечает — Под мешками так вроде ничего, но надо бы...

— Оставь ты их — говорю ему. Задолбали меня эти игрушки. Косматого мужика, что на корме сидит, руки подняв и румпель подмышкой держа, спрашиваю — Что у вас еще, кроме дури, есть?

— Нэт ничэго — с легким акцентом отвечает — Дэньги есть. Нэ много.

— Оружие еще есть? Эээ, ты не ври лучше — сам видишь, они злые.

— Вот — со вздохом косматый аккуратно из-за пазухи вытаскивает двумя пальцами пистоль. Обрез такой же винтовки, однозарядный. Ну, ножи еще на поясах, только в море-то без ножика даже рыбак не выйдет. Да... Капитан, брезгливо. словно мыша дохлого, забирает у того грозное оружие, отправляя его в кучу трофеев.

— Аксель, вам оно надо? — спрашиваю его. Тот что-то бурчит невразумительно. Ну, ясное дело, вышло как-то вовсе неспортивно. И хотя вроде как можно запросто перестрелять этих бедолаг, но это совсем по-скотски будет. Еще и хрен поймет, чья это территория, вроде как еще Степь вовсе. И шли они, по курсу судя, в Западный Лиман...

— Оставь их, капитан, — говорю — Разряди их стрелялки, да и пес с ними. А вы, гости заморские — железяки свои не вздумайте трогать. Услышали?

Кудлатый, он по всему у них за старшего, отчаянно затряс башкой, забулькал что-то от радости совершенно невнятно. Четверть минуты — и гвардейцы перескочили обратно, да и отвалили мы, прощально сопровождая стволами контрабандистскую лодку. Поддал газу, дугой уходя поскорее — если и взыграет дурь, то попасть в нас им будет непросто. Но не взыграло — не дураки. Через пару минут спрашиваю:

— Оно вообще надо было?

— Мы не знали кто это. Надо было проверить — Аллерт отвечает, но не особо так уверенно. Ладно, комментировать не стал.

— Парус они поставили, и все же к берегу ушли — комментирует Аксель, он в корму наблюдает у нас.

— Да и хрен с ними. У них свои дела.

— Они преступники, они дурь-смолу с южных островов возят! — Ханну возражает. Отчего-то он меня откровенно бесит, и невежливо его затыкаю:

— А это не твое дело! Этим пусть полиция и таможня занимается! Тем более — они в рюгельские воды не входили. Знаешь, как называется, что мы только что устроили? Пиратство это называется. Тоже мне, а еще гвардейцы...

— Но-но, ты не очень-то... — капитан ворчит, но тоже без особого азарта. Ничего, пусчай вам погоны плечи пожгут. задрали вы меня вкрая сегодня.

Еще минут пять прем тихо, без разговоров. Ветерок вовсе стих, и, что мне не нравится — появился туманчик. Сначала, вроде и несильный, но с моря отчетливо наползает. Тут погода вообще меняется быстро, а вот эти туманы — как выключатель повернули. Р-раз — есть туман! Р-раз — и как не бывало. Приготовился уже малый дать. Тут снова сержант ожил:

Прямо.. там... это... — аж оглянулся болезный. А я уж и сам увидел, что — это. Натурально, сполохи какие-то в тумане. На северное сияние похоже. Мигом ход сбросил, да схоронились мы, как давеча, за камушек. Минут пять стояли, не глуша мотора, присматривались. Потом капитан натурально себя по лбу хлопнул:

— Так это ж крейсер таможенный! Это фонарь керосиновый! — тоже мне, понимаешь, Челкаш хренов... — Это ж они не ближе, чем как у мыса. В туман попали, вот и светят. Смотри, меньше стало, на город, поди, уходят!

Высказал я, одним иероглифом "Мудрость" все, что думаю об их способностях, об таможенниках, которым не спится, и вообще о местной погоде и смысле жизни. Время потеряли, а тумана натурально натянуло, что просто ой. Теперь только идти самым малым ходом. Приняли мористее, но потом вернулся поближе, где прибой слыхать, и камни хоть как видны. Чего-то мне очково стало, по компасу-то идти. Топлива-то не так чтоб много... А очутиться утром чорти-где в море — никакой радости... Доигрались в мореходов, блять... С другой стороны, когда третий раз пронесло мимо борта очередной обломок скалы, даром, что шли мы едва быстрее пешехода, а все одно страшно — я решительно мотор вырубил.

— Все. Или к берегу прибьет, или ждем, пока развеет. Иначе или топлива не хватит, или уйдем к демонам куда, в любом разе выйдет глупо.

— Что же, так и сидеть тут? — Ханну всполошился.

— Сидеть — говорю — Куда торопимся-то?

— Нам надо... — на корму смотрит, а говорить не получается у него. Осекся, отвернулся. Ну и хрен с тобой. Я на Акселя смотрю, тот плечами пожал — мол, надо, так надо.

— Мастер Аллерт?

— Все верно. Торопиться нам некуда. И, вот что. Ойгена мы сейчас похороним. Здесь.

— Здесь?! — малой вовсе чуть не в панике, да и капитан удивлен.

— Здесь. Так даже лучше. Все одно, даже на берегу мы бы не смогли ничего огласить по... многим причинам. И вообще. Запомните. Ничего этого не было! — и, отвернувшись, глухо добавил — Матери ни слова не говорите.

— К-как? — спрашивает младший.

— А так! Запомните, раз и навсегда! Ваш брат отправился с заданием ...далеко, за границу. И до сих пор не вернулся. И вестей нет. А может, и будут... Посмотрим. Мать не должна знать! Все ясно?

— Да. Да. — как это один за другим отзываются братья.

— Мастер Йохан — Аллерт смотрит на меня в упор — Очень прошу Вас пообещать мне то же самое: не разглашать произошедшее. Тем более — это и в Ваших интересах.

— Ну... Отчего б не пообещать, мастер Аллерт — чуть помедлив, отвечаю. — Только, давайте честно скажу: коли, от обнародования этого, не будет зависеть моя жизнь и сильно здоровье — то ни звука не скажу. А вот уж коль что — то не стану обещать... сами уж поймите.

— ...Хорошо. Это разумно — с небольшой паузой, заткнув жестом заворчавших братцев, говорит Аллерт. И, помолчав, добавляет — Давайте, к делу.

А чего там к делу? Велико то делов, жмура упаковать. Однако ж — я не суюсь даже, а вот парней окончательно проняло. Туман еще сырой вокруг, даром, что луна, а свет померк малость, и тихо от тумана же. Аллерт с каменным лицом сидит, они давай суетится. Пришлось им веревку дать, чтоб обвязали упаковку. Положили его поближе. С лица угол брезентухи откинули. Я сижу, неудобно как-то. Лезть в это дело мне незачем, да и, с учетом обстоятельств отправки пассажира в Края Вечной Охоты — как то вовсе глумливо выйдет. Отвернуться — так неприлично как-то. Сижу, смотрю сквозь-поверх. И деться-то некуда — лодке ж все сидим бок-о-бок. Тут малого все ж окончательно проняло, зарыдал он натурально. Ну, и что ж такого-то в общем. В конце концов, ничего и плохого нет.

— Он... Я помню, как он со мной играл, когда я маленький был... Я, мы... — смотрю, капитан его приобнял, как ребенка к груди прижал, по голове погладил. Да и у самого глаза блестят. На Аллерта я и не смотрю. Хреново, конечно, вышло. Чего уж там. Убивать — вообще плохо. И похеру, что я, вроде как, и не виноват. Этого вот раздолбая им уже не вернешь. И говорить-то что-то глупо...

Вздохнув, Аллерт из-за пазухи достает сверток. Ножик, понятное дело. Развернул, и под брезент, под веревки ему нож в ножнах и подсунул на грудь. Малой плачет тихонечко, капитан с застывшей рожей смотрит куда-то в туман. В каком-то порыве — полез я в рюкзак трофейный, оттуда револьвер Ойгена вытащил, и капитану в руку сую. Тот посмотрел, не понимая сначала. потом сообразил — туда же, под брезент сунул. Ну, как-то так — пусть с ним будет. Аллерт ничего не сказал, но не против. Еще минуты две посмотрели они, да Аллерт закинул лицо покойнику, аккуратно подвязал брезент.

— Груз давайте! — сыновьям глухо говорит. Я смотрю поверх всего куда-то в туман. Вот ведь, что называется — глаза деть некуда, даром что не в женской бане. Однако, чего-то братья невнятно суетятся. Аллерт повторяет: — Давайте груз.

— Кхм... — капитан кашляет. Тут я в себя пришел. Ну, ясное дело. Не до того им было, не сообразили прихватить каменюку. Да и не планировали. Что теперь? Советовать им, как надо топить, чтоб не всплыл — не вариант. К берегу идти, а потом опять?.. А, гори оно все конем! Молча отодвинув Аллерта, полез на корму, из кормового рундука достал. Якорь, второй, что я прикупил сдуру у Барта. Понтовый такой, миниатюрный якорь Холла — красивый, тока для лодки, мне так кажется, кошка-то лучше. А этот, зато, шЫкарный, здоровенный, полпуда весом. Ну... жалко, конечно. Да пес с ним, деньги есть! Вынув финку, перерезаю шнур, подсовываю якорь под веревки на брезенте, да остатком шнура привязываю. Вот так. Сел на место — смотрю, братья на меня как-то странно смотрят. Что не так-то?! Потом соображаю — выходит, что очень по рюгельским меркам почетное погребение — ну, точнее пародия на него. Адмиралов здешних, да капитанов бывалых так хоронят — в море, с якорем на груди. И между прочим, абы кому не разрешат. Мы вот, только, спросить кого забыли... Кстати, так без спросу хоронить — серьезное городское преступление. Могут штраф накатить, а то и в турму на месяц законопатить.