Дух ветра

— Но, Райден!.. — я повернулась в его руках.

— Ясь, так надо, — он сжал мои плечи. — Это ты можешь брыкаться, сопротивляться и делать вид, что не имеешь к роду никакого отношения. А я не могу. Мне однажды придется его возглавить. А значит...

— ...надо чтить традиции, уходящие корнями в глубокий маразм наших прапрапра... — я скорчила рожицу.

— Верно. Но мне еще повезло, — и ухмыльнулся. — Меня не сунули, как тебя, в толпу запуганных, а разрешили выбрать.

Вот как... Конечно, только мне одной всегда... везет. А раз "разрешили выбрать", значит, уже было, из кого? Да, стоит только отлучиться из дома, как начинаются... чудеса.

— И кто она?

По разбитой физиономии брата расплылась странная усмешка.

— Азгилия, Средний род Мглистых сумерек.

Я на мгновение потеряла дар речи, после недоверчиво фыркнув:

— Что? Гиль? Это... это тощее бледное привидение?

Райден весело хохотнул:

— Ты ее давно видела-то в последний раз?

Скажем прямо, очень давно. И кончилась последняя наша встреча весьма печально. Разумеется, не для меня. И коли наступило время вспомнить прошлое, то я вспомню. Как мы росли все вместе одной дружной толпой — дети трех мглистых родов. И чем больше нас в компании становилось — тем веселее. Пока Райден не подрос и не уехал в гильдию учиться, а мне без него стало... пусто. А следом уехали остальные братья, и я осталась совсем одна. И компания изменилась, а я в ней — среди обучающихся магов — чувствовала себя лишней и ненужной. У меня не нашлось с ними ни общих дел, ни общих тем.

Да, я злилась, ревновала, но своего добилась, отвадив от братьев лишних друзей-приятелей. Дольше всех держались Шхалар, который был мне не по зубам, и Гиль, которую почему-то было жалко. Может, потому что она одна в семье росла. А может, из-за ее вечно виноватого, извиняющегося и пришибленного вида. Но моя жалость сошла на нет, когда празднике середины Пыльной луны она начала строить Райдену глазки. Я потерпела, посопела и сломалась. Гиль покинула праздник со слезами, в разодранном платье и с зелеными пятнами на коже лица и рук. Больше она мне на глаза не попадалась, а Райден потом первый раз в жизни на меня наорал. Тогда — не помогло. А теперь... Оказывается, у меня есть совесть. От воспоминаний стало стыдно.

— Интересно, она на меня сильно злится? — тоскливо спросила в никуда.

— Не думаю, — брат рассмеялся, — смысл сердиться на...

— ...недоразумение? — дополнила уныло. Вывернулась из его обнимающих рук и попятилась: — Нет, ты не подумай ничего, но я не... — и повернулась, чтобы задать стрекоча, но... — Райден!.. Пусти! А ну, отпусти!..

— Гиль! — завопил он на все ущелье, обхватив меня со спины и легко подняв в воздух.

— Пну же по больному! — я безуспешно пыталась извернуться. — Отпусти-и-и!.. — и сердито засучила ногами.

— Гиль! — надрывался Райден. — Мы здесь! Привел, как и обещал!

— Ах, обещал?.. А меня предупреждать не надо, да? Не прощу, понял? — пригрозила я. — Ра... — и замолчала, запнувшись и замерев.

Из-за палатки поспешно вышла совершенно незнакомая девушка. От бледного, тощего и пришибленного привидения не осталось и следа. Искрящие весельем голубые глаза и небрежно переброшенная через плечо толстая и пушистая темно-рыжая коса, ямочки на щеках и добрая улыбка, гордый разворот хрупких плеч и скрытое достоинство в каждом движении. Я насупилась, с досадой вспоминая о своем багряном настроении и заплатанных Эйриновых штанах. Гадость сделала — гадостью в ответ и получила...

Гиль, придерживая длинную юбку вишневого платья, остановилась, не дойдя до нас несколько шагов, и ахнула:

— Райден!.. Кто тебя так?..

Брат поспешно выставил меня перед собой, удерживая за плечи:

— Это... Ясси.

Эй, это обвинение или знакомство?

Теперь она с не меньшим сочувствием смотрела уже на меня:

— Ясси? А тебя кто?..

— Собственная глупость, — признала мрачно.

Райден засмеялся. Гиль улыбнулась, запахиваясь от ветра в гильдейский сизый плащ, на высоком вороте которого я рассмотрела серебряную нашивку Среднего поколения магии мглистых сумерек. Уже?.. Она же меня старше ненамного, ей едва ли двадцать пять!.. А уже Среднее... Я шмыгнула носом и строго запретила себе завидовать. Каждому свое... Но в ответ на ее, кажется, искреннюю улыбку я едва смогла изобразить свою — кривую и полную досады.

— Пообедаем вместе? — предложила Гиль просто.

— Только быстро, еще работы навалом, — наконец вспомнил о насущном Райден. — Ясь, идем. Ты пробовала местное блюдо — триш-наш?

— Кого как? — переспросила я.

— Вот и узнаешь, — он обнял меня за плечи, вторую руку протянув Гиль.

Так, гордость, ты где? Выходи, мне без тебя никак...

* * *

Триш-наш понравился необычайно. Оказывается, это обычное мясо, приготовленное в горшочках с овощами и пряными травами, в меру острое и безмерно вкусное. После вечерней встряски я чувствовала себя неважно, и есть с утра не хотела, а потом Райден потащил меня к главе похода, и я снова не успела перекусить. И теперь самозабвенно уплетала за обе щеки вторую порцию, с грустью размышляя о том, что третью, пожалуй, не осилю...

Мои спутники внимания на меня не обращали. Судя по мутным взглядам, они с головой ушли в мыслесвязь, а судя по довольным улыбкам, обсуждали что-то приятное. Я повертела в руках вилку и сожалением опустила ее в горшочек. И на любимое развлечение — пугать магов во время мысленного разговора — не решилась. Не до меня им, и надобно с этим смириться... как бы обидно не было. Хотя обидно было. Очень. Руки так и чесались гадость сделать. Или съесть.

Выудив кусочек мяса, я задумчиво окунула его в подливку и повозила по плошке. И вздохнула. Кому — любовь, а кому — решать загадки творца да выживать в этой малопонятной истории...

— Ясь, а за что ты Нитиса невзлюбила?

Я рассеянно подняла взгляд на Райдена:

— А?..

— Чем тебе Нитис не угодил? — повторил он терпеливо, придвигая к себе кружку с чаем.

— Ай... — я скривилась. — Будь другом, не порти аппетит, а? — и мрачно зажевала мясо.

— А поподробней?

Вот настырный...

— Он стащил мою тему для работы на Младшее поколение, — ответила со вздохом, отлавливая в бульоне следующий кусок. — И с рук ему это не сойдет.

Райден помолчал, глядя мимо меня, и невинно осведомился:

— Пострадавших много будет?

Я поперхнулась непрожеванным куском и глянула сердито:

— За кого ты меня принимаешь?

— Да так... — он улыбнулся. — Сватовство почему-то вспомнилось...

Я вернула ему хитрую улыбку:

— Не волнуйся, тебя не трону. И прибирать за мной, как раньше, тебе не придется. Но этот двуликий слизняк попляшет... — и с ожесточением воткнула вилку в мясо, едва не расплескав бульон.

Брат хмыкнул многозначительно, а Гиль почему-то побледнела. Видимо, еще не поняла, что почти вошла в семью, а своих я не обижаю... до поры до времени. Я снова углубилась в отлов мяса. Настроение стремительно поднималось к ясному небу. Кажется, дело вовсе не в знакомстве незапланированном, и не в Эйриновых штанах... Кажется, я давно вкусно не ела.

— Подождите-ка... — Райден, снова посмотрев мимо меня, встал и, обогнув стол, устремился к выходу.

Я обернулась. Брат уже у двери нагнал Шхалара, хлопнул его по плечу и о чем-то спросил. Или что-то сказал. Сумеречный в ответ рассеянно кивнул, пустым взором окинул помещение кабака и быстро вышел наружу. Он что, обедал рядом? И без нас? Да что с ним творится-то?..

— Ничего не понимаю... — Райден вернулся за стол, сел и ссутулился. — Он сам на себя не похож с тех пор, как мы здесь.

Гиль облокотилась о стол и, грея в ладонях кружку, тихо предположила:

— Может, у него неприятности... личные?

— Вряд ли... — брат поморщился и тоже потянулся за чаем. — У него же нет ни друзей, ни родных... Никого, кроме нас.

Я в сомнении изучила пустой горшочек, не нашла ничего съедобного, вздохнула, посмотрела в окно и заметила:

— Наверно, он иссякает. Или перерождается.

А за окном шумела жизнь. Сквозь рваную дымку красного марева сновали люди, спеша по делам и оглашая узкую улицу то приветственными криками, то суматошной руганью. А в кабаке семь столиков, расставленных по кругу, пустовало. Но с закатными сумерками, думается, здесь яблоку будет негде упасть, зато опустеют улицы и...

— Иссякает?

— Перерождается?

Я посмотрела на своих собеседников. На лицах — одинаковое выражение полнейшего недоумения. Я подняла брови:

— Вы что, ничего не знаете об источниках силы? Вы же маги!

— Мы практики! — заявили в один голос гордо.

Быстро же спелись...

— Ну и что? — возразила я. — А я... Да, я "свиточница" мшистая. Но это не мешает мне работать с потоками.

— Ясь, не томи, — попросил Райден, наклоняясь через стол. — Выкладывай, что знаешь.

— Источники магии — не вечны, впрочем, как и все в нашем мире, — я снова посмотрела в окно, наблюдая за серой кошкой, которая жалась к дальней стене дома и настороженно следила за ногами прохожих. — Со временем источники теряют свою силу и иссякают, чтобы однажды исчезнуть. А магическое место пусто не бывает... — я заинтересованно привстала, когда кошка попыталась атаковать неугодный ботинок.

— И?.. — спросил Райден многозначительно.

Кошка увернулась от смачного пинка и с тихим мявом рванула вниз по улице. Я снова села и посмотрела на ребят.

— Если источник слабый, то он иссякает — высыхает, как лужа под палящим солнцем, и исчезает бесследно. А если мощный, то остаточная магия места притянет новый поток силы — или того же порядка, что и бывший источник, или родственной. Уход старой силы и появление новой называют перерождением. И источник новой силы называют переродившимся.

Настырное животное, сделав круг по улице, снова вернулось на прежнее место. И зря, здесь столько народу скоро будет, что затопчут...

— Думаешь, и с человеком такое может случиться? — Райден озадаченно потер синяк на скуле и скривился.

— Шхал — не только человек, — заметила я. — И человек он — в последнюю очередь. Прежде всего, он источник. И живет по иным, чем обычные люди, законам мироздания и круговорота магии. И изменить этот порядок не способен никто. И если он начал иссякать или перерождаться, то...

Недосказанные слова повисли в воздухе. Иссякнет источник — исчезнет и его носитель, останется лишь пустая оболочка, которую быстро приберет к рукам жадная Вечность. Или — новая сила. А уцелеет ли при этом дух... Райден опустил голову и задумчиво засопел.

— Извини, — добавила тихо, — он тебе друг, но...

— А тебе? — брат взглянул на меня, и я невольно поежилась под его пронзительным темным взором.

— А меня он с ума сводит, — призналась честно. — И я до сих пор не знаю, что лучше, — когда он рядом или когда далеко...

Райден улыбнулся и тоже посмотрел в окно, чтобы после недолгого молчания одним глотком допить чай и встать из-за стола.

— Нет, найду его и поговорю... Он столько раз мою шкуру спасал... Нельзя его одного бросать. Гиль?

Гиль, давно выпавшая из нашего разговора, молча кивнула и тоже встала.

— Ясь?

— Не, я еще тут побуду, — и с вожделением посмотрела на закрытые двери кухни, откуда сквозняк выносил умопомрачительные запахи триш-наша.

Брат хмыкнул, помогая Гиль надеть плащ:

— Смотри, не лопни.

— Ой, напугал рыбу водой, — я с удовольствием вытянула ноги.

— Мы всегда здесь обедаем и ужинаем, — тихо сказала Гиль. — На закате будем ждать. Придешь?

А вот ее манера общаться не изменилась: по-прежнему тихо бурчит себе под нос, словно помешать боится, да молчит, не влезая в разговор...

— Если успею, то успею, — я полезла в сумку за сшивкой, — но запомню... Да, Гиль, и проследи, чтобы этот ненормальный подлечился, ладно? Мне в руки он не дается, змей. И нечего так улыбаться!.. — я сурово посмотрела на Райдена. — Видеть твою побитую физиономию не могу!

— А-а-а, стыдно? — весело фыркнул он, надевая куртку.

— Вот еще! Это же не я!.. Вернее... не совсем я.

— К ужину приведу его в порядок, — пообещала Гиль.

Дверь тихо скрипнула, закрываясь, и я снова уставилась в окно, наблюдая, как они рука об руку проходят неспешно по улице, ведущей к спуску в ущелье. Ну, хоть у кого-то жизнь складывается не так, как у меня... Тьфу, ветер... Только не расклеиваться... Хватит с меня тоски-печали. Пора за работу.

* * *

В горах темнеет быстро. Кажется, только что ярко-оранжевое солнце сияло над кромкой гор, раскрашивая угрюмое ущелье во все цвета темного золота, но прошло мгновение, и оно нырнуло в туманную дымку, а со скалистых вершин вниз пополз сумрак. И местность быстро погружалась во тьму, в которой гасли последние багряные всполохи, мерцающие на боках грозовых туч.

Я одиноко сидела на скальном выступе над ущельем. Ежилась на ветру, куталась в походное одеяло и размышляла о насущном. О том неизвестном, что здесь напряженно искали второй лунный сезон лучше из лучших. В группу меня приняли лишь на словах, и курс дела никто не ввел. Райден ограничился невнятными отговорками, а глава похода — откровенно послал. Лишь Гиль, мимо проходя, шепнула, что они ничего толком не знают. Маги будоражат горы и роют носом землю, а искатели на пару с ворами шарахаются по округе и ждут, когда их "торкнет".

В итоге я пришла к однозначным выводам: здесь ищут то, что искать запрещено. Пользуясь, вероятно, пропажей правящих гильдиями верхушек. И, скорее всего, ради них. Судя по сплетням, которых я наслушалась, шныряя у палаток, исчезновения продолжались, а пропажи не находились. А напуганные и загнанные в угол люди способны пойти против установленных правил. Советы Старших избирались не только номинально, они являлись хранителями знаний, не доступных непосвященным. Вместе с ними гильдии теряли и прежнюю силу. И ради них готовы были нарушать любые запреты.

Я задумчиво посмотрела вниз. Мне тоже приходилось ждать, когда меня "торкнет". И я неприкаянной тенью бродила по окрестностям в гордом одиночестве, хотя так и подмывало отловить брата и с пристрастием его допросить. О цели поисков. О пропажах в гильдии. О прабабушкиных видениях и предсказаниях. Но не складывалось. Райден был очень занят, а в краткие моменты встреч я не знала, с чего начать допрос, терялась и упускала возможность за возможностью. И оставалось только ждать.

И я ждала. И думала. О том странном, что нельзя искать. И о том, что подобные запрещенные для изучения области существовали повсеместно. В горах Ярости на материке Второго обитала какая-то мерзость, перекрывающая любые перевалы и безвозвратно поглощающая любопытных смельчаков. На одном из островов Рассвета находилось Стылое озеро, всегда покрытое прозрачным голубым льдом и окруженное, даже в жару, снежными спиралевидными наростами. Побывавшие на озере смельчаки сначала рассказывали, что в его глубинах горят красные огни, после теряли память и вскоре загадочно умирали. А на острове Туманного архипелага со времен Изначальности находилось Хмарное болото. С виду — обычная топь: кочки, тухлая вода да плешивые кустики. Но те, кто вырывался из плена болотной хмари, завидовали мертвым. Свихнувшиеся "счастливчики" без умолку лопотали о жутких тварях, об ушедших в Вечность людях и, в конце концов, накладывали на себя руки.