Сароллат. Тихий перевал (Свитки Сурры и Кланга)

— Нет желания обижать тебя, но ты, по правде говоря...

— ...слишком стар? Да, стар, но всю свою жизнь я был воином! Я видел, как погибли все мои друзья. А потом я смотрел, как гибнут их дети... И хотя я бился плечом к плечу с ними, ни один клинок и ни одна стрела не коснулись меня. Все мои друзья давно пируют с Виноки, а я брошен здесь подыхать как бездомный пёс. Поэтому я и прошу тебя, вождь, подари мне возможность вернуть благосклонность Великого и с честью погибнуть в битве.

"Красиво врёшь, старый, — Сурра, разглядывала навершие посоха Кланга. — Не воин ты и не был им никогда".

— Видать, у Виноки ты на особом счету, — немного подумав, сказал Халога. — А значит, и у меня тебе работёнка найдётся. Так-то ты мне два раза в деды годишься, могу ли я отказать в такой пустячной просьбе. Паче того коли Виноки так про тебя решил, не мне ему перечить. Иди с нами — живи, сколько богам угодно, и умри достойно, как срок наступит...

* * *

К вечеру крепко похолодало. Они разбили лагерь на небольшом островке, в ложбинке, по краям заросшей кустарником и кривыми деревцами. Массивные валуны давали неплохое укрытие от ветра, рвавшего танцующее пламя костра на багряные лепестки. Бархатная чернота неба слабо мерцала песчинками звёзд и светом нависших над Сови-Тава Оллата и Сароса, мелко просеянным сквозь сито древесных ветвей, делавшего окружающее сказочно-нереальным и таинственным.

Сурра стояла на краю Дужки, привалившись плечом к камню и кутаясь в драную вотолу, смотрела, как под ними медленно растекаются гонимые ветром, белеющие отражённым светом облака, когда сзади к ней подошел онталар.

— Поговорим?

Старик неторопливо двинулся к ней, шлёпая босыми ногами по камню.

— Чего тебе надо? — спросила она, не оборачиваясь.

— Зови меня Кланг. Мне ничего не надо — хочу помочь тебе. — Его голос походил на треск веток в костре.

— И в чём будет заключаться твоя помощь?

— Видишь ли, — попытался зайти издалека Кланг, — я не совсем тот, за кого...

Она повернулась на голос, но там, где ожидала увидеть онталара, его не оказалось. По бокам, справа и слева, не было ровным счётом ничего, кроме звёзд и чёрного бархата неба.

— ...я не тот, за кого себя выдаю... — голос переместился и теперь звучал у неё за спиной.

"Да ну?!"

— Я вижу, кто ты, — не давая ему закончить, произнесла Сурра и вновь резко повернулась.

Ей показалось, что, желай она смерти онталара и взмахни руками, старик уже давно летел бы вниз — парил в сопровождении верного ворона, раскинув руки, так напоминавшие птичьи крылья. Но тогда он стал бы последним из убитых ею, да к тому же его снова там не оказалось. Девушка взяла себя в руки и, пытаясь унять накатившее волнение в голосе, спросила:

— Ты маг, онталар? Сиурт?

Вопрос, казалось, застиг Кланга врасплох, и ответил он потому не сразу:

— Нет, дитя моё, я не сиурт и при всём желании не смог бы быть им. Не бывает сиуртов без пееро, а у меня его нет.

— Да где же ты? — голос его сильно раздражал Сурру.

— Я здесь, — услышала она и снова обернулась. Если бы старик был на том месте, где она ожидала его увидеть, то он должен был висеть в воздухе. Но, на счастье, его там не оказалось. Иначе Сурра двинулась бы рассудком. Кланг находился на два шага правее.

— А ворон? — она отступила назад.

— Ворон он ворон и есть, глупенькая. Пееро это зверёк, маленький такой на куницу похож.

— Да? А не врёшь? — с недоверием и досадой спросила Сурра, глядя на Кланга, застывшего на краю обрыва. Она никогда не видела сиуртов и всегда думала, что пееро называют их спутников, и ими могут быть любые звери или птицы. Главное чтобы боги наделили их магическими способностями.

Старик стоял неподвижно, лишь улыбаясь ей уголками губ, и после долгого молчания промолвил:

— Не стоит так злиться, дитя моё, — он осторожно толкнул ногой небольшой камень, лежавший у края обрыва, и валун, чуть покачнувшись, сорвался вниз, увлекая за собой водопад песка и каменной крошки. Он приблизился и сжал плечо Сурры костистой ладонью. — Я не сиурт и не верэнг. Я несчастный онталар, так же, как и ты, попавший в беду. Думаю, мы можем помочь друг другу.

— Пропади пропадом твоя помощь! — прошипела Сурра, внезапно вспомнив слова Халога, когда он предложил Пауку забрать её себе, и решительно отстранилась.

— А мне кажется, ты сильно нуждаешься в ней, — онталар сел на камень и скрестил ноги.

— Может, я и нуждаюсь в помощи, но точно не в твоей! — Это было неправдой, она хотела ему верить, надеялась, что он не лжет и ждала помощи. Любой. Устала. Очень. Нужен ей был хоть кто-то на кого можно положиться. В Нии с её вздорным характером она помощницу не чувствовала. Только обузу.

— Я не слишком бы привередничал на твоём месте. Я вижу, в каком вы сейчас состоянии, и хочу помочь. Ты должна понимать, что верэнги вас живыми не отпустят.

— Мы убежим.

— В Валигаре? У вас ничего не выйдет.

— Выйдет.

— Вы убежите, и они снова вас поймают, — сказал старик. — Поймают тебя и твою юную сестру. Отрежут ей ещё один палец, а тебя посадят в железную клетку.

Она нахмурилась и посмотрела на него, но Кланг не остановился:

— Они переломают тебе ноги, чтобы ты больше никогда не смогла убежать. Поверь мне, я знаю, о чём говорю, — он задрал полу балахона и подтянул драную штанину исподнего, из-под которой показались кривые, перебитые в нескольких местах ноги; худые, покрытые реками синих вен, неестественно в области коленей изогнутые. — Я не всегда выдавал себя за верэнга. Было время, когда я был рабом. Благо, век варваров не долог, а память, к счастью, коротка.

— Руки у них коротки, а не память...

— Слушай и не перебивай, девочка, я онталар, и потому "корявки" мои срослись, а вот твои прелестнейшие ножки...

— А я феа, мои тоже срастутся.

— Скорее всего — да, но уже никогда не будут такими...

— Кто ты? Где твой дом?

— Я онталар, а дом мой далеко. На севере.

— Что может быть севернее Литивии?

Старик вяло пожал плечами.

— Севернее нас лишь Верхние Земли, или ты с севера Хаггоррата? — предположила Сурра.

— Нет.

— Тогда, может...

— Нет, нет и нет! Не гадай, девочка: земель, откуда я родом, нет ни на одной из ваших карт. Я уже сам начал сомневаться, что они существуют, а не приснились мне после очередной змеиной трапезы... — некоторое время он молчал, разглядывая свои искорёженные ноги, затем решительно одёрнул полы балахона и, хлопнув по коленям, произнёс: — Так или иначе, но планы наши совпадают. Доверься мне, и всё будет в порядке.

"Хотелось бы, но...".

— У волка всегда одна песня... Слышала, Халога приказал тебе присматривать за нами.

— Глупый приказ, тут у всех, как я успел заметить, всего одно дело — следить, чтобы вы не сбежали.

— Возможно, но ты чтобы к Нии не подходил...

— Ревнуешь?

— Что?!

— Ревну-у-уешь, — протянул довольный старик.

— Знаешь что! Кем бы ты там ни был, держись от нас подальше, — она сплюнула ему под ноги, — старый козёл! — Сама не ожидала от себя такого, хотела одно сказать, а произнесла совсем противоположное.

— Зря ты так, — в голосе Кланга не было и тени обиды, — это для этих ядососов я старик, а среди своих я ещё хоть куда. Мне бы отмыться, да в порядок себя привести.

— Ну так отмойся...

А несколько дней спустя, когда отношения меж ними немного наладились, произошёл следующий разговор.

— Не стоит торопиться, Су. Спешить опасно... — сказал Кланг. — Да и некуда. Надо ждать — случай обязательно подвернётся...

— Не называй меня — Су!

— Кар-р-р-с-с-су! — передразнил её белый ворон.

"Знал бы ты, сколько я "не тороплюсь". Сколько жду подходящего момента", — она внутренне, в который уже раз прокляла свою нерешимость.

Старик, надо полагать, прочёл её мысли.

— Не кори себя — ты всё делаешь правильно.

— Не уверена. Зачем ты напросился к ним в клан?

— Что я, по-твоему, должен был сделать? — голос Кланга треснул хрипотцой. — Видно плохо ты их изучила, девочка, — верэнги никогда ничего не отдают просто так, и никогда никого не отпускают. Ты или нужен им, или мёртв.

— И что им от тебя нужно?

— Халога нужен Виго. Не будет меня, не будет и ворона. Я в клане — ворон рядом.

— Ты свободный верэнг, ничего ему не должен, мог просто уйти.

Глаза онталара потускнели.

— Да неужели? Я, девочка, видел, как верэнги зарывали своих стариков живьём только потому, что наступал их срок, а раг-рисс не принимал их. Кто знает, может, среди них немало таких, что дожили бы до тридцати пяти, а может и до сорока лет, но никому не суждено было этого узнать. Если ты не понадобился Виноки, это ещё не значит, что не подошёл твой срок. В Валигаре много мечей, способных даровать зажившемуся верэнгу освобождение от мирских хлопот. Так что, девочка, я живу ровно столько, сколько нужен Халога, — во взгляде онталара плескались боль и ненависть. — И это ещё потому, что "Великий Ворон" ко мне милостив.

— Кар-р-р! — согласился с онталаром ворон Виго. — Кар-р-р! Кар!

— Да тише ты, — шикнул на него Кланг.

— Ты говоришь странные вещи, старик.

— Позволь, дорогуша, я кое-что тебе объясню. Каждый верэнгский ребёнок знает, что Виноки милостив и любит своих детей, и потому так рано призывает их к себе. Слышала когда-нибудь такое? Нет? Знай теперь: они не прокляты, а благословенны. Это тебе не люди, и уж тем более не сэрдо, которые живут так долго лишь потому, что не нужны своим Богам. Так они думают. Верят в это. Так что, если кто-то из верэнгов, вроде такого как я, случайно "зажился" и перешагнул тридцатилетний рубеж, он должен совершить паломничество к раг-риссу, где и закончит своё бренное существование. Раг-рисс же — не что иное, как ворота в Верхние Земли, где, по преданию, и живёт Виноки.

— Я слышала о раг-риссе, но думала, что это что-то вроде храма или Верового камня, но никак не врата в Верхние Земли.

— А с чего ты взяла, что верэнги раскроют перед хузой самое своё сокровенное знание? А? Молчишь? Я удивлён, что ты и так слишком много знаешь. Верэнги убивают неверных и за меньшие проступки. Такие дела, — он прицокнул языком и посмотрел Сурре прямо в глаза.

Ну как в глаза? Левый зрачок, не выдержав и мгновения, нырнул в сторону — к миске с мясом, что предназначалось ворону Виго. Правый же дёргался, неравномерно блуждая по лицу Сурры, будто не решаясь выбрать, какой из её глаз ему краше.

Продрогшая Ния прижалась к сестре и невольно улыбнулась, как если бы Кланг сказал что-то смешное.

— Я должен хотеть смерти, — не то спросил, не то сам себе сказал онталар. — Смерть — самое великое благо, начало новой жизни.

— Ты же не верэнг, как ты ходил к раг-риссу?

— Очень просто. У меня не было выбора. Я не знал, что может со мной случиться, но соплеменники ждали от меня этого, я должен был идти, и я пошёл...

— И что было дальше? — Ния положила голову на колени сестре и внимательно следила за чистившим перья вороном.

— Ничего не было. Раг-рисс не впустил меня. По-правде сказать, я не знаю, должен ли он был на самом деле меня куда-то впустить или же попросту убить. К счастью, не случилось ни того, ни другого — мне не удалось переступить каменного кольца, едва я коснулся его, меня ударило молнией и отбросило назад. Очнулся я через несколько дней, в кустах, и похоже было, что верэнги клана Чёрного Паука решили, что я, как и другие паломники, прошёл внутрь раг-рисса и пирую сейчас с Виноки. Во всяком случае так я тогда подумал, потому что вокруг не было ни одной живой души. И тогда я решил, что среди живых меня никто не будет искать и пора уходить.

— А как ты стал верэнгом? — спросила зачарованная его рассказом Ния.

— О, это долгая история: поначалу я был рабом, а когда тех, что знали меня как раба, не стало, я решил сам стать верэнгом. Если захочешь, я потом расскажу тебе, как это случилось, — он кивнул в сторону большого костра, где веселились варвары, в задумчивости придавил губу большим пальцем, прикусывая жёлтыми зубами седой волос куцего уса, — когда их рядом не будет.

Он умолк, переводя дух, а Сурра спросила:

— Долго ты жил среди них?

— Долго... больше шестидесяти лет. Детей детей тех, что пленили меня, давно нет в живых...

— Это они сделали? — Ния скосила выразительный взгляд на обрубки его пальцев.

— Нет, это я сам.

— А это? — Сурра указала на сеть паутинообразных шрамов под его правым глазом.

— Они, но по моей просьбе.

— Зачем?! — пискнула Ния.

Сурра недоумённо взглянула на Кланга и увидела в его глазах неприкрытую тоску. Старик вздохнул и произнёс:

— Извини, девочка, я не хочу об этом говорить... Не теперь...

У костра захохотали. Ворон Виго недовольно замотал головой, расправил крылья и шумно перелетел на корягу шагах в пяти от воинов.

— Иди ко мне, — поманил его Халога, и потянулся к миске с мясом.

— Долго же ты не можешь решиться, Паук! — крикнул онталару Сарона. — Хуза у нас красотка, возьми её. Никто тебя не осудит.

— Погоди, славный Майага, старому Пауку нужно время, чтобы собраться с духом, — скрипнул Кланг.

Ответом ему был дружный хохот варваров и недовольный рык пробудившейся лигрицы.

Внезапный порыв ветра налетел на огонь: обезумевшее пламя вспыхнуло с новой силой, заметалось в страхе и отблесками отразилось в усталых глазах онталара. Сурра взглянула на звёзды, на задумчивый Оллат и мрачный Сарос, на вечное, не знавшее границ небо...

"Да, я могу доверять тебе, Паук!" — с неожиданной уверенностью подумала она, но вслух ничего не сказала, потому как старик уже ушёл.

Она долго ещё сидела, покачиваясь и обнимая посапывавшую у неё на коленях сестру; под тихое завывание Поющих камней размышляла о Кланге, о себе, о Нии, о доме и о родных, немного о Виноки и о надеющихся на жизнь после смерти верэнгах, и о ставшем уже нежеланным завтра...

Средь камней бесновался огонь, отбрасывая увеличенную в разы тень Сурры на омшелый, покрытый трещинами валун...

...А утром, на девятый день в Дужках, Сурра увидела, как из тумана впереди выплывают вздымавшиеся головокружительные утёсы — из-за стены дождя показались очертания почти вертикальных скал: то появлявшиеся, то снова пропадавшие за дождевой стеной...

Глава 4. Предупреждение

Землю тряхнуло. Сурра не удержалась на ногах — вскрикнула, упав на мокрые камни.

— Ровно стой! Вниз полетишь, когда я тебе прикажу, а пока держись крепче.

Небо чистое, без единого облачка. Виноки, словно потакая замыслам Халога, наслал на Тихий перевал на удивление хорошую погоду.

Отряд остановился подле огромного тридцатиметрового ствола поваленного дерева, лежащего поперёк тропы и одной третью нависавшего над пропастью. Где-то там — далеко внизу — зеленела долина Двух Старцев. Она походила на огромное животное, мирно пасущееся среди камней. Река змеилась синей прожилкой в густой зелени леса, серели острые обломки скал по бокам.