Эпизод 38: Падение Красного Барона

В конечном итоге Ксенобайт приступил к поэтапному зомбированию. Для начала он объяснил Кеше, какая великая честь и ответственность готова лечь на его плечи. Затем долго и в красках объяснял, каким поросенком дизайнер окажется, если не оправдает оказанного доверия. Наконец, перешел к живописанию моря общественного порицания и презрения, которое обрушится на Кешу, если тот вздумает предать их дело... Когда бедолага готов был немедленно сделать сеппуку, только бы не выдать, даже случайно, доверенную (а точнее — еще не доверенную) ему тайну, Ксенобайт наконец объяснил ему боевую задачу.

Задача у Кеши была и правда очень ответственная: переводить стрелки. Все время опережая дрезину на один перегон, дизайнер находился вне зоны внимания разъяренных карнажевцев, и в то же время именно от него зависело, не заедет ли вся компания в какой ни будь тупик. Что было бы, если б идея контролировать стрелки пришла в голову карнажевцам чуть раньше, — страшно было подумать. На всякий случай Кешу познакомили со сталинской концепцией "стрелочника", что, надо думать, добавило ему чувства ответственности.

— Ну рассказывай уже, что стряслось, — вздохнул Мак-Мэд.

Однако Кеша, как с ним часто бывало, так разволновался, что не мог толком связать двух слов. Он отчаянно жестикулировал, но единственные слова, которые он мог выговорить внятно, это "беда" и "там".

— Дай сюда, вот как надо... — раздраженно буркнул Ксенобайт.

Оттеснив плечом стрелка, он положил руки Кеше на плечи и вдруг уставился ему в глаза тяжелым немигаюшим взглядом. Дизайнер пару раз дернулся, пискнул — и завороженно уставился на программиста, точно кролик на удава.

— Ваши веки наливаются тяжестью, вы чувствуете приятное тепло во всем теле... — замогильным голосом монотонно прогудел программист. — Вы засыпаете... Засыпаете... Вы спокойны... Повтори: "Я спокоен"...

— Спокоен... — едва слышно выдавил Кеша.

— Хорошо. А теперь рассказывай, что стряслось? Засада карнажевцев?

— Не-е-е.

— Хм. Что-то случилось с аэропланом?

— Не-е-е...

— Банзай впал в старческий маразм?

— Вроде не-е-е.

— Тогда, черт побери, в чем дело?!

— Мелисса!

— Мелисса?

— Да. И Внучка.

— А с ними-то что не так?

— Они тут.

— Где?! — испуганно заозирался программист.

— На утесе.

— На Ветробойном утесе? — нахмурился Мак-Мэд. — Там, откуда стартует эта дурацкая гонка?

— Да-а!

— Вот это действительно плохо. Она нас на котлеты перепустит, если узнает, что мы затеяли такую авантюру — и без нее... Но, черт побери, что она там делает?!

— Комментатором работает!

— Абсурд, — вынес свой вердикт Мак-Мэд. — Кеша, а ты точно уверен, что не проболтался кому-то вроде Внучки?! Ну, может, не специально, а так, вскользь... Ну не может же быть, чтобы они тут оказались абсолютно случайно, а?!

— Не может, — кисло кивнул Ксенобайт. — Только Кеша тут ни при чем. Это я их сюда направил.

— Зачем? — после достаточно длительной паузы сдержанно спросил Мак-Мэд.

Ксенобайт раздраженно щелкнул пальцами перед носом у Кеши. Тот вздрогнул и заморгал.

— Неделю назад, за полчаса до того, как Банзай мне впервые рассказал про этот дурдом, я послал Мелиссу разузнать, что за кретины совершают ритуальные самоубийства, прыгая с Ветробойного утеса! И если ты еще не понял, эти кретины — это как раз альтернативные авиаторы! Ну откуда я мог знать, что через несколько дней сам соберусь прыгнуть с утеса, обмотавшись кучей рухляди?!

Нельзя сказать, чтобы Мак-Мэд туго соображал. Просто история была очень запутанной, а восстанавливать ход событий приходилось по очень скупым, переполненным эмоциями репликам не совсем адекватного программиста.

— То есть ты хочешь сказать... — предельно осторожно проговорил он наконец.

— Пока вы с Махмудом скучали, а я, как последний слесарь, строил тут светлое будущее, наши девочки, кажется, взяли авиаторов в крутой оборот. Кеша! Доложить дислокацию условного противника!

— Они бегают по всему утесу, везде лезут и все комментируют! А еще они ищут Банзая, только они пока не знают, что они именно его ищут, но его самолет им очень понравился!

— Это к гадалке не ходи, — понимающе кивнул Мак-Мэд. — А где Банзай?

— Да тут он, рядом! Вон в том ангаре! Я же должен был его встречать и, если что, предупредить о засаде. А там засады нет, но есть Мелисса. Ну я и подумал, что Мелисса — это тоже засада, так что...

— Правильно подумал, Мелисса — это хуже любой засады. А теперь веди нас к Банзаю!

Вызывающе красный триплан обнаружился в обширном ангаре на окраине трущоб. Как Банзай умудрился влететь туда, не повредив хрупкий самолетик, — оставалось выше понимания тех, кто ни разу не видел, как летает старый аналитик. Сам пилот сидел на каких-то ящиках и нервно грыз ногти. Рядом с ним угрюмый Махмуд деловито вставлял патроны в пулеметный диск.

— Вот и вы, наконец! — воскликнул Банзай, вскакивая навстречу друзьям. — Чуть не погорели! Ужас... Я же чуть не сел ей прямо на голову! Кстати, при всем уважении к Ксенобайту вот уж не думал, что эта штука сумеет выкрутить иммельман, да еще на такой низкой скорости...

— Дед, ты бы лучше подумал, как выкручиваться будем, — устало вздохнул Ксенобайт.

— Маскироваться! — неожиданно уверенно заявил Мак-Мэд.

— Ась? — поперхнулся программист.

— Надо сделать так, чтобы она нас не узнала! Точнее, даже не нас — а вас с Банзаем. И то ненадолго, вам всего-то надо прибыть на старт, мелькнуть перед публикой и поскорее взлетать!

— Да, но как ты...

— Пошли. Пошли-пошли, я их тут рядом видел, буквально за углом!

Схватив Ксенобайта за шиворот, Мак-Мэд выволок его из ангара, быстро огляделся и уверенно поволок программиста к каким-то сараям недалеко от ангара.

Между сараями группа каких-то подросткового вида оборванцев уныло ковырялась в потрохах напрочь проржавевшего джипа, прикидывая, что выгоднее: попытаться поставить его на ход или продать на запчасти. Завидев Мак-Мэда, аборигены набычились и принялись многозначительно поигрывать оружием: двумя бейсбольными битами, электрошоковым копьем и обрезом двустволки.

— Здарова, мужики! Отработки не найдется?

"Мужики" удивленно переглянулись. "Отработкой" в мире "Перекрестков" называли похожую на старый грязный солидол массу, в изобилии покрывающую внутренности всякой техники. Создана она была специально, чтобы отравлять жизнь вот таким вот мародерам, да и просто инженерам: невозможно было даже свечи выкрутить, чтобы не перемазаться с ног до головы.

Не дожидаясь ответа обалдевших аборигенов, Мак-Мэд подскочил к открытому капоту джипа и щедро зачерпнул масляной гадости в ладони. А затем, прежде чем кто-либо успел охнуть, размашисто ляпнул горсть отработки на голову Ксенобайта.

— Это... зачем?! — потрясенно спросил предводитель местного Гарлема.

— Для маскировки, — кратко пояснил Мак-Мэд, тщательно втирая гадость в волосы остолбеневшего программиста.

Ксенобайт в реальности не особо утруждал себя стрижкой. Средняя длина его шевелюры была где-то по плечи, стричься он предпочитал сам, очень простым методом: зажимал патлы в кулак и отчекрыживал ножницами все, что из него вылезало. Соответственно, и в виртуальности он был длинноволосым, так как не считал нужным особо редактировать свой получаемый по умолчанию слепок. Сейчас Мак-Мэд сделал его фактически лысым, тщательно прилизав волосы с помощью отработки и собрав их сзади в тонкую косичку, какие носили дьяконы.

— Та-ак, уже неплохо... Ну-ка, есть у кого сварочные очки? Во, то, что надо. Слушайте, эта колымага вообще заводится? Можете прогазовать ее маленько?

— Зачем? — вяло поинтересовался Ксенобайт.

— Для маскировки....

На программиста надели сварочные очки, после чего Мак-Мэд сунул его физиономией под выхлопную трубу. Двигатель джипа взревел, закашлялся, чихнул... Ксенобайт покрылся неравномерным слоем копоти, только вокруг глаз, прикрытых очками, остались светлые пятна.

Стрелок критично осмотрел товарища. Что правда, то правда: узнать его сейчас было непросто.

— Слушайте, а давайте его еще бампером по морде стукнем! — с энтузиазмом предложил кто-то из местных.

— Это еще зачем?

— Ну... для маскировки!

— Хватит с него... Махмуд, тащи сюда Банзая! Хм-м, что бы такого... Знаю! Скальпель...

Трущобы содрогнулись от полного боли вопля Банзая, когда Мак-Мэд одним махом отхватил кончики его длинных, свисающих до самого подбородка усов. Оставшиеся огрызки он, невзирая на протесты и жалобы, густо намазал смешанной с копотью отработкой и загнул лихими кольцами вверх, на манер Пуаро.

— Ну как?

— Думаю, сойдет, — кивнул Махмуд. — Господа, время поджимает, так что — по машинам!

Локация Кизякумы, Ветробойный утес

23 февраля, 17:55 реального времени

Ветробойный утес был покрыт персонажами. И сейчас сотни глаз жадно глядели в небо, на красный триплан, делающий круг почета.

— Слушай, мне как-то не по себе, — признался Ксенобайт. — Они глядят на нас, как стая голодных койотов на тележку с хот-догами.

— Ха! — хмыкнул Банзай. — Еще бы...

— Никогда бы не подумал, что у нас на сервере столько двинутых на авиации Кулибиных...

— Да брось, — поморщился Банзай. — Большинство авиаторов стоят возле своих аппаратов, их, как видишь, не так уж много.

— А остальные?

— Всего лишь жадные до зрелищ лоботрясы. Больше всего любят смотреть на чужие неудачи. Приходят сюда посмотреть именно на бедолаг, чьи аппараты охотнее летят вниз, нежели вперед. Ты не представляешь, как бы им хотелось чтобы мы, такие красивые и нарядные, вдруг шмякнулись бы в грязюку...

— Не исключено, что их ожидает зрелище еще похлеще, — с беспокойством заявил Ксенобайт. — Кешу, кажется, взяли!

Аэроплан ощутимо вздрогнул. Быстро выровняв машину, Банзай глянул вниз. Он без труда нашел взглядом фигуры Мелиссы и Внучки (те поджидали их на старте), а рядом с ними — растрепанного дизайнера. Похоже, Кешу и правда взяли в оборот.

— Как думаешь, — спросил Банзай, — он раскололся?

— Если его намеренно "кололи", то да, — уверенно кивнул Ксенобайт. — У Мелиссы и кокос расколется. Если нет — мог и отбрехаться.

Банзай покусал губы и принял решение:

— Значит так. Садимся и до последнего делаем морду кирпичом. Нам бы только снова взлететь — а там трава не расти...

Красный триплан с чувством собственного достоинства пошел на снижение. Снизу послышался восторженный рев: толпа чуяла добычу...

Как только винт аэроплана, очередной раз чихнув, замер, со всех сторон к нему хлынули люди. Зубы оскалены в условно-приветливых гримасах, в глазах — алчный огонь.

— Привет, друг! Что-то я тебя тут раньше не видел...

— Первый раз у нас? Кле-евая птичка!

— А, это, из чего обшивку делал?

— А зачем три крыла?

— А как...

— Расступись! Дайте пройти! Дорогу! А ну, сгинь-пропади с глаз моих! Уступите место профессионалам и читайте наши новостные выпуски!

Сквозь толпу уверенно продвигалась, расшвыривая и распихивая со своего пути все живое, Мелисса. У нее в кильватере бежала Внучка, как всегда — с камерой на изготовку. Замыкал шествие воровато оглядывающийся по сторонам Кеша.

— Он слишком много знает, — нервно пробормотал Ксенобайт. — Может, пока не поздно — вдарим по нему из пулеметов и смоемся?

— Отставить, — процедил сквозь зубы Банзай. — Такое поведение очень заинтригует аудиторию, а нам ни к чему дополнительное внимание, не так ли? А теперь живо скорчи самую тупую рожу, какая получится, и готовься все отрицать.

Буркнув что-то насчет Цезаря и идущих на смерть, Ксенобайт вздохнул и принялся ломать комедию. Выпрыгнув из аэроплана, он деловито подпер колеса двумя кирпичами. Оглянулся, сделал вид, что только сейчас заметил несколько опешившую Мелиссу, и изобразил на лице оскал жизнерадостного идиота.

— А-м... Хм... Это... Ты кто?!

— Моя — смиренный бортмеханик белого господина! — старательно вращая глазами, прошамкал Ксенобайт.

— О как, — не совсем уверенно проговорила Мелисса. — А...

Поняв, что пора спасать положение, Банзай лихо выпрыгнул с пилотского места на крыло, а оттуда легко соскочил на землю. Перед отлетом он все-таки обмотал шею относительно белым шарфом, а на голову нахлобучил кожаный шлемофон с очками-консервами, так что теперь наружу торчали только кончик носа и маслянисто-черные, нахально подкрученные вверх усы. Оттеснив Ксенобайта, Банзай вытянулся перед Мелиссой и лихо щелкнул каблуками.

— Сударыня? Чем могу?..

— А-а-а... Это ваш самолет, да?

— Какой, вот этот красный? Мой. Удивительно, правда?

Ксенобайт тихо пнул Банзая под коленку: тот явно перегнул палку. Мелисса подозрительно уставилась на пилота, и, когда она снова заговорила, в ее голосе чувствовался явственный холодок.

— Ага... Ну, признаться, первое же ваше появление в небе над городом произвело фурор среди общественности.

— Ах, оставьте, сударыня, право же, такой пустяк... — зарделся Банзай.

— И конечно же, самый главный вопрос — неужели на вашем самолете и правда установлен бензиновый двигатель?! Как вам это удалось?

Глаза Банзая забегали.

— Думаю, вам лучше спросить об этом моего механика! — вдруг выпалил он. — Я, так сказать, пилот, а что касается всяких железок...

Взгляд стеклянного глаза камеры, так же как и сверлящий взгляд Мелиссы, мигом сфокусировались на Ксенобайте.

— Дело было так, — охотно пустился в объяснения программист. — Раньше белый господин заставлял бедного зулуса крутить педали и бил палкой за то, что зулус ленивый и крутит медленно...

Ксенобайт даже всхлипнул от такой несправедливости. На Банзая устремилось несколько осуждающих взглядов.

— Тогда зулус и подумал: вот если бы вместо педалей была бы мотора — не надо было бы ее крутить! Но белый хозяин все равно побил зулуса палкой по голове. Сказал, что раньше зулус крутил винт бесплатно, а теперь придется покупать бензин...

— Да-да, я понимаю, — перебила Мелисса. — Но как же у вас получилось установить на самолет двигатель?!

— А-а! — просветлел Ксенобайт. — Очень просто! На болтах!

— На болтах?!

— Ага!

— Потрясающе! — восхитилась Мелисса. — Гениально! Слушайте, голодранцы, вы издеваетесь, да?

— Не-ет! — испуганно взвыл Ксенобайт, сжимаясь в комок и закрывая лицо руками. — Если зулус скажет, белый хозяин будет бить его палкой по голове!

Все так увлеклись клоунадой программиста, что и не заметили, как в толпе мелькнули запыхавшиеся Махмуд и Мак-Мэд. Подкравшись к нервно съежившемуся в сторонке Кеше, они быстро схватили его и втянули в толпу.

— Ну что, будем судить его справедливым товарищеским судом, или сразу в бочку с цементом — и в воду? — деловито спросил Махмуд.

— Погоди, — осадил приятеля стрелок. — Есть мнение, что если бы наш маленький друг раскололся — Банзая с Ксеном уже на ремешки резали на глазах у благодарной публики.

Кеша принялся отчаянно мотать головой и вращать глазами, сигнализируя о том, что никого он не выдал.