Часа полтора ушло на отчаянную ругань Петра с владельцем погрузчика. Владелец был убеждён, что бригада обязана ему стоимость техники возместить. Пётр — что мужик изначально собирался нас кинуть, подсунув неисправный, наскоро подлатанный механизм. От аргументов типа "смотреть надо было лучше!" и "работать с техникой не умеете!", на что наш бригадир запальчиво возражал: "А кто в грудь себя бил? Ты же сам его устанавливал!" — быстро перешли на личности. Стало совсем грустно... Когда пошёл торг по сумме, я облегчённо вздохнул. Хоть драки не будет. Кончилось тем, что мы отдали владельцу несчастного инвалида всю сегодняшнюю выручку и подвезли его домой вместе с изуродованной техникой. На чем он и отвалил.

Присели возле фургона — обсудить положение; мужики угрюмо закурили.

— Ну что, разбегаемся? — спросил кто-то.

Пётр вскинулся:

— А третий заказ?

— Попадёмся на зуб инспекции — заплатим ещё и штраф.

— А кто настучит? — загорячился бригадир. — Я же только сегодня утром засветился с погрузчиком! Когда заказы брал!

Решили рискнуть. Никому не хотелось возвращаться домой, не только не заработав ни копейки, но ещё и выложив свои за горючку для фургона.

Третий заказ был двойным: один рояль нужно было вынести из дома и увезти по указанному адресу, второй — перевезти с другого адреса и, естественно, установить в доме. Сам дом впечатлял: стройный, устремлённый ввысь четырёхуровневый особнячок в стиле "ретро", со стрельчатыми окошками и острой крутоскатной крышей, отделанной "под черепицу". Простая, но удивительно гармоничная архитектура. На втором этаже по центру виднелось, правда, окно широкое, почти во всю стену — в гостиной, видимо — но и оно было оформлено как ряд сросшихся боками стрельчатых, и потому не выбивалось из ансамбля.

— Красивый домик, — сказал я.

— Видал и шикарней, — отозвался Пётр. — Но богатый. Может, стрясём с хозяина надбавку за сложность. Покряхтим подольше на лестнице, ребятки.

Конечно, гостиная оказалась там, где я и подумал — на втором этаже. Уже когда мы поднимались по закрученной винтом лестнице, я понял, что нарочно кряхтеть здесь не придётся. Честно говоря, я совершенно не представлял, как тут сможет развернуться рояль. Может, там рояль какой-нибудь маленький?

Рояль оказался обычным. Я снова с сомнением посмотрел на лестничный проем. Меня что, глазомер подводит? Как-то ведь этот инструмент сюда попал?

Мы завели амортизирующие прокладки, застегнули ремни.

— Приступим, помолясь! — привычно произнёс Пётр. — Ну... взяли!

Мы взяли.

И даже прошли десяток шагов до лестницы.

А потом упёрлись. Совершенно предсказуемо.

С десяток попыток спустя мы с роялем находились точно на том же месте.

— Данил, выручай! — уже не в первый раз стонал Пётр. — Данил, ну что же ты?

Мужики демонстративно утирали со лба пот.

Никакое пространственное воображение мне не помогало.

Вместо ответа я спросил у хозяина:

— Вы что, дом вокруг инструмента строили?

Хозяин, нервный молодой человек астенического сложения, беспомощно и дёргано мялся у окна. Услышав мой вопрос, он вдруг страшно смутился, покраснел и признался, слегка заикаясь:

— П-перестраивали.

— Оба-на! — возмутился Пётр. — Что же вы нам мозги пудрите?

— А как же теперь? — растерянно проговорил молодой человек. — Что же, н-никак? А что делать?

— Что делать — что делать! Думать надо было раньше! — с облегчением выступил наш бригадир. — Времени сколько потратили у вас! Технику гоняли! Таскали этот..., это... Туда-сюда.

— Я всё оплачу, — совсем уж потерянно промямлил хозяин рояля, прижимая руки к груди. — Но как же... Что же мне теперь?

— Погоди, — сказал я уже с готовностью разинувшему рот Петру.

И спросил:

— Вот это окно у вас... Да, это. Оно открывается — так, чтобы совсем?

Окно оказалось верандного типа — остекление с тихим шуршанием въехало в стену, превратив гостиную в подобие здоровенной открытой веранды. Мы с бригадиром легли на подоконник.

— На ремнях не спустим, — выдал окончательный вердикт Пётр. — Никак не спустим, Данил. Надорвёмся просто. Подъёмник бы...

Я повернулся лицом вверх.

— Блочок тут не зацепишь?

Бригадир завозился, поворачиваясь вслед за мной.

— Так-то можно бы... — пробурчал задумчиво. — Вон там, под самой крышей. Панельку снять отделочную... Там будет, за что цапануть.

— Попробуем?

Бригадир оценил высоту стены и добавил в голос скепсиса:

— И как ты думаешь туда попасть?

— Залезу.

— Навернёшься — вот будет радости той корове из инспекции.

— Лестницы такой у меня нет, — растерянно встрял слушавший наш диалог хозяин. — И окна там нет. Только чердачная вентиляция, с другой стороны д-дома.

Я наставил на него палец.

— Если я сделаю вам эту рокировку с роялями, с вас — вира.

— Я заплачу, конечно, — закивал он с готовностью.

— Это само собой. Но я не о том. Вы мне на своём новом рояле сыграете. Согласны?

— Конечно, — он оторопело развёл руками. — Если вы... вам... Если интересно. Конечно.

Я кивнул и пошёл за тросами.

От чердачного окошка, в которое я протиснулся с трудом, до конька крыши было не так уж далеко. Хуже, что крыша нависала довольно длинным козырьком, и пришлось изрядно прогнуться, уперевшись в скат и накреняясь спиной над пустотой, чтобы дотянуться до края.

Ничего, достал.

Потом всё было просто. Я подтянулся и вылез на конёк, прошёл по нему до конца. Примерившись, перекулился на руках через край, упёрся ногами в отлив. Освободил крепежку, проверил, кинул блок. Спустился уже на тросе.

И испытал, ей-богу, приятное ностальгическое чувство, услышав от Петра:

— Ну ты полный псих.

Рояль мы вытащили уже без особых проблем.

Я даже собрал на улице несколько зевак своими упражнениями. Один — молодой парень — задержался, подошёл ко мне чуть позже, как только я слегка освободился и остановился передохнуть.

Спросил с ходу:

— Ты альпинист?

— Нет, — сказал я слегка удивлённо.

— Циркач?

— Нет.

— М-м-м... — он помялся. — Странно. А вот если высота будет больше? Если, к примеру, этажей десять или двадцать? Сможешь так же спокойно?

Я пожал плечами.

— Не вижу проблемы.

— А тридцать или сорок?

— А есть разница?

— Тебя работа интересует?

Я кивнул.

— Весьма.

Парень сунул мне карточку.

— Я тороплюсь сейчас. Позвони мне завтра, ладно? Только обязательно.

— Хорошо.

В этот вечер я получил истинное наслаждение, слушая "Космическую симфонию" Фергасси в переложении для рояля. Зато — в исполнении настоящего виртуоза!

* * *

Утром я позвонил по указанному в карточке фону. Вообще там было два номера — городской и мобильный; я выбрал мобильник. Ответил мой вчерашний собеседник — я узнал его по голосу.

— Привет, — сказал я. — Спец по роялям беспокоит. Ты мне, вроде, вчера что-то насчёт работы намекал?

— А-а, помню, — он, похоже, обрадовался. — Было дело. Только мне спец не по роялям нужен, а, скорей, по высотным кульбитам. Слушай, ты сейчас подъехать можешь? Подъезжай, там адрес на карточке. Поговорим.

— Ладно.

Я покрутил визитку в пальцах. Фирма "Интеркон", Дмитрий Савичев, технический директор.

Интересно, чем занимается этот "Интеркон". Что-то со связью?

Я быстро собрался и поехал.

Контора была небольшая — две или три комнатки — и располагалась на восемнадцатом этаже высотного здания. Сколько я таких офисов посетил за последнее время, вспомнить страшно... Что меня удивило — так это наличие в тесноватой приёмной, помимо стандартно-длинноногой секретарши и стандартного же офисного компьютера на столе, ещё нескольких разного размера видео— и компьютерных экранов. Самый большой занимал всю стену напротив секретарского стола. Не представляю даже, как его можно было бы здесь смотреть.

Я спросил у секретарши:

— Ваша фирма продаёт экраны?

— Нет, — ответила она холодно. — Наша фирма продаёт связь.

— Ну, так громко я бы тоже не стал выражаться, — это из приоткрывшейся двери в кабинет высунулась голова технического директора. — Скорей, мы оказываем услуги. Привет. Добрался нормально? Заходи. — И — секретарше: — Между прочим, это, возможно, наш новый работник. Могла бы и продемонстрировать чуточку корпоративной солидарности.

— Ф-ррр! — произнесла она, но на меня глянула с интересом. — Техник?

— Скорей, верхолаз.

— Видали уже таких, — дёрнула плечами девушка.

Всё же представилась:

— Даша.

— Данил.

— А я Дмитрий, — сказал директор. — Три "Д". Кстати, Даша — наш диспетчер и делопроизводитель, смотри, не назови её случайно секретаршей! Она этого жуть как не любит.

— Я за это отрезаю любопытные носы, — сообщила она и зверски щёлкнула канцелярскими ножницами.

Признаться, мне уже чертовски хотелось работать именно в этой конторе.

— Понимаешь, наш основной бизнес — это продажа, монтаж, подключение индивидуальных антенн, — говорил мне Дмитрий немного погодя, когда мы расселись в его небольшом, но вполне уютном кабинете. — Ещё ремонт или замена в случае необходимости. Антенны разные, разного профиля, да не в этом суть. Главное — что они индивидуальные: для одного пользователя, максимум — для одного офиса. А теперь представь. Допустим, клиент живёт или работает на тридцатом этаже восьмидесятиэтажного здания. Куда ты антенну воткнёшь? С крыши не добьёт, другие мощности нужны, а это уже гослицензия, в общем, не наша епархия. В помещении тоже не поставишь — место дорого. Значит, на стену. Причём в простенок, чтобы ни одно окно не загораживала. А как? Строительную технику нанимать? У нас фирма маленькая, объёмы продаж небольшие. Невыгодно, прогорим. Вот мы и нанимаем верхолазов. Ищем обычно альпинистов, но с этим, честно говоря, некоторый облом: у нас на планете гор-то нормальных нет, откуда взяться профессиональным спортсменам? А любители, которые в парках по искусственным скалам лазают, наши задачи обычно не тянут. Другой уровень требований, понимаешь? Суть ведь не в том, чтобы залезть — нужно довольно тонкую и кропотливую работу спокойно делать на высоте.

— Я не технарь, — предупредил я сразу.

Потом вспомнил приёмо-передающие устройства леталки, которыми пользовался, как собственными органами, добавил:

— Но с антеннами справлюсь, пожалуй.

Дмитрий махнул рукой.

— Брали мы уже технарей. Технарей — море. И там ведь, в общем-то, ничего такого уж сложного, любому разумному человеку можно объяснить. Но, как я уже сказал, работа тонкая, кропотливая; если руки дрожат и живот подвело — ни за что нормально не сделаешь. Нет, ты не подумай, у нас с техникой безопасности всё в порядке, на этот счёт нас регулярно трясут. Так что риска тут меньше, чем когда ты без всяких страховок с крыши особнячка кувыркался. Но ты просто не представляешь, как мало людей могут спокойно и уравновешенно делать работу, зависая на тросах между небом и землёй.

Я спросил:

— У вас наверняка какой-нибудь тест предусмотрен для новичка?

— А размер зарплаты тебя не интересует?

— Пройду тест — тогда и поговорим.

Дмитрий хмыкнул.

— Умеешь торг вести. Ладно. Смотри сюда.

Он открыл окно.

Тест заключался в следующем. Пониже окна располагался довольно широкий — можно ногу нормально поставить — карниз. Следовало пройти по этому карнизу до вертикального выступа здания, обогнуть угол и попасть на внешнюю стену выступа. Там крепился блок антенн — демонстрационный блок самого "Интеркона". За стойку самой большой надо было зацепить карабин и, повиснув, отвинтить с задней стенки табличку с надписью "Добро пожаловать!". Потом теми же восемью болтиками прикрепить на её место выданную мне табличку с надписью "Счастливого пути!". Надпись была заключена в мрачноватого вида виньетку.

— Это Даша придумала, с табличками, — признался Дмитрий слегка смущенно. — Вроде как, что ты назад принесёшь, то и получишь. Детский сад, конечно. Вначале вообще хотела "скатертью дорожка" написать, да я запретил. Юмор у неё, видишь ли, такой.

— Интересно придумано, — сказал я. — А кто будет таблички обратно переставлять?

— Я, — ответил технический директор. — А чему ты удивляешься? Всё равно ведь надо будет проверить, как ты там что закрепил. А когда мы начинали, нас вообще трое было — я, Даша да ещё Кирилл, он сейчас коммерческий.

Я надел специальный пояс с кармашками — там уже лежали пара ключей и отвёртка, туда же сунул табличку. Потом Дмитрий сам застегнул и тщательно проверил на мне страховку.

И я полез.

До антенн добрался без проблем. А вот дальше начались подвохи. Во-первых, табличка обнаружилась вовсе не на задней стенке, как было сказано, а на козырьке над каким-то вынесенным наружу блоком, и чтобы её достать, пришлось залезать на хлипкую с виду, пружинящую стойку ногами, да ещё тянуться. Во-вторых, ключи к гайкам не подходили, а отвёртка просто проворачивала болты. Я задумался — в чем тут соль? Потом допёр. Оторвал от опоры обе руки и принялся, отвёрткой придерживая болт, свинчивать гайки пальцами. Они чуть-чуть прикипели, но сдвинулись, потом пошли легко. Труднее всего было эти гаечки-болтики-шайбочки, довольно мелкие, нечаянно не уронить. Особенно — когда ставил на место вторую табличку.

Кстати, слегка выцветшая надпись "Добро пожаловать!" была заключена в виньетку из розочек и отпечатков женских губ.

Возможно, эта легкомысленная деталь и подвигла меня на озорство. Но возвращаясь по карнизу, я потравил страховку, миновал директорский кабинет и остановился перед окном приёмной. Даша сидела к окну вполоборота и сосредоточенно набивала что-то на компьютере. Я негромко постучал в стекло пальцем.

Надо отдать должное "диспетчеру и делопроизводителю" — она не вздрогнула. Искоса бросила на меня взгляд, судя по движению губ и плеч, снова фыркнула — и, демонстративно отвернувшись, уткнулась в экран.

Тогда я чуть пригнулся, примерился — и, легко толкнувшись, соскочил с выступа, ухнул вниз, тут же, впрочем, поймав карниз пальцами и намертво вцепившись в шероховатую кромку. Спружинил руками, саданулся телом об стену и влип в неё, напрягся, останавливая раскачивание. Повис вертикально, под ногами — пустота. Нормально. Почти правильно рассчитал.

И был вознаграждён — одновременным восклицанием: "Ой!", стуком распахнувшегося окна и почти сразу — появлением над карнизом стриженой светлой головки.

Я посмотрел на Дашу снизу вверх и подмигнул. Головка тут же исчезла из поля зрения.

Когда я подтянулся на карниз, а потом влез в оставшийся открытым проем, девушка преспокойно стояла к окну спиной, а вышедший в приёмную Дмитрий обеспокоенно спрашивал у неё о чем-то; увидев меня, улыбнулся, хмыкнул. Даша была со мной подчёркнуто холодна — более даже, чем прежде. Отстранённо, двумя пальцами подержала за запястье, сказала с видом бывалой медсестры:

— Пульс нормальный. Дышит ровно. Но дурь зашкаливает.

— Как там наши таблички? — поинтересовался директор.

Я вытащил из кармашка "Добро пожаловать!".